Обзор прессы от 11 августа 2010 г.
Москва. 11 августа. /Lesprom Network/. Газета «Ведомости» в статье «Альфа» дошла до Байкала» пишет, что власть на Байкальском ЦБК, который еще недавно контролировал «Базовый элемент» Олега Дерипаски, может достаться Альфа-банку. Тот скупил больше 50% долгов находящегося в процессе банкротства предприятия и настаивает на распродаже активов комбината.
Вчера состоялось собрание кредиторов Байкальского ЦБК. Представители кредиторов, контролирующих 52% долгов комбината, проголосовали за конкурсное производство, сообщил банк. Фактически решение провела сама «Альфа». На ее долю приходится более половины из 1,3 млрд руб. задолженности скандального ЦБК, говорит близкий к банку источник.
Процедура банкротства была начата на БЦБК год назад по иску одного из поставщиков — небольшого иркутского предприятия «Сибстройлес». Альфа-банк тоже подавал иск о банкротстве БЦБК. Тогда представитель банка говорил, что цель банка — лишь вернуть деньги. «Альфа» пыталась договориться с собственниками ЦБК о возврате долга, рассказывает источник, близкий к банку, но безуспешно. Банк потребовал «дополнительный залог или поручительства от собственника предприятия» в качестве гарантии возврата средств, но получил отказ, говорится в пресс-релизе «Альфы». Чтобы контролировать процесс банкротства, банк начал скупать долги БЦБК. Год назад комбинат был должен банку 506 млн руб., теперь — больше 650 млн руб., сказал собеседник «Ведомостей».
Это распространенная практика, говорит исполнительный директор юридического бюро «Падва и Эпштейн» Павел Герасимов. Да и долги в таких ситуациях скупаются с дисконтом. Контроль над кредиторской задолженностью позволит Альфа-банку контролировать и процесс распродажи имущества, ведь он сможет назначить конкурсного управляющего, отмечает Герасимов.
Впрочем, итоги собрания кредиторов могут быть оспорены. Заседание не состоялось, передало «РИА Новости» со ссылкой на представителя мэрии Байкальска. Гендиректор БЦБК на вопрос, состоялось ли собрание, ответил «и да, и нет», сообщил «Интерфакс». Телефон арбитражного управляющего БЦБК Сергея Решетникова вчера был отключен. Представитель владельца контрольного пакета БЦБК — «Континентальинвеста» — на звонки не отвечал.
«Альфа» в очередной раз подтверждает свою репутацию жесткого кредитора. Но большой вопрос, найдется ли смельчак, готовый приобрести активы БЦБК, чтобы производить там целлюлозу, замечает старший аналитик ИК «Финам менеджмент» Дмитрий Баранов. Слишком силен негативный информационный фон вокруг работы БЦБК.
* * *
Сегодня тема номер один в России – это лесные пожары, пишет Русская служба «Голоса Америки» в статье «Лесные пожары: скупой платит дважды». Но если о природных причинах трагедии говорится много, то о недостатках государственного управления лесами – гораздо меньше. Вместе с тем, как считают эксперты международной экологической организации Гринпис, средств, которые Россия потратит на тушение пожаров и ликвидацию последствий, хватило бы не на один год существования полноценной государственной лесной охраны численностью в 20 тысяч человек. Подробности рассказал в интервью Русской службе «Голоса Америки» руководитель лесной программы Гринписа в России кандидат биологических наук Алексей Ярошенко.
Вадим Массальский: В какой степени можно говорить сейчас о субъективном, так называемом, человеческом факторе, проявившемся во время нынешнего природного катаклизма?
Алексей Ярошенко: Я думаю, если бы у нас в России велась нормальная государственная лесная политика, то ущерба от лесных пожаров в такой степени можно было бы избежать, во всяком случае, сократить их в 5-10 раз. И, самое главное, - избежать человеческих жертв. Миной замедленного действия стал, прежде всего, новый Лесной кодекс РФ, который вступил в силу в 2007-м году. Он в принципе не создает условий для существования лесного хозяйства. В частности, он вообще не предусматривает существования государственной лесной охраны. Раньше у нас работала система лесных обходов плюс централизованная система борьбы с крупными лесными пожарами. Сейчас всего этого нет. Кроме того, авиалесохрана теперь раздроблена на региональные подразделения, многие из которых фактически перестали существовать.
Например, если во время существования единой системы авиаохраны лесов вопрос переброски авиационной техники из региона в регион решался в течение суток, то сейчас на подобную процедуру - переброску специалистов и техники из Сибири в европейскую часть страны - ушло несколько недель.
В.М.: Алексей, российские СМИ очень много пишут о лесных пожарах. А насколько, на ваш взгляд, объективный анализ дает пресса, насколько глубоко вскрывает причины произошедшего?
А.Я.: Честно говоря, телевизор я практически не смотрю. Но вот из большинства наших печатных и онлайн СМИ, на мой взгляд, очень трудно понять, что же действительно происходит. Особенно в июле доля таких неправдоподобных сообщений была очень высока. И подобная, мягко говоря, неточная информация мешала правильно реагировать на ситуацию и принимать адекватные решения.
В.М.: Но такой упрек, можно сделать, не только прессе, но, например, и экологам. Ведь только в августе, несколько дней назад, на сайте вашей общественной организации появилось письмо советнику президента РФ по экономическим вопросам Аркадию Дворковичу по ситуации с лесными пожарами. Скажите, а можно было раньше прореагировать на эту угрозу, можно ли было предупредить нынешнюю экологическую катастрофу?
А.Я.: Не только мы, но и многие ученые, специалисты лесного хозяйства предупреждали еще четыре-пять лет назад, что если Лесной кодекс в таком виде будет принят, то леса останутся бесхозными, и в ближайшие годы придет большая беда. В этом году опасная тенденция тоже начала проявляться рано. И мы сразу забили тревогу. Еще в апреле стали появляться очаги пожаров даже в лесопарковом поясе Москвы. Например, в Лобнинском районе десять дней длился пожар буквально в полутора километрах от бывшей конторы лесничества. Но Мослесхоз, руководителя которого сегодня наконец-таки уволили, тот пожар так и не заметил…
В мае были еще катастрофические пожары во Владимирской, Ивановской, Рязанской областях. Они угрожали населенным пунктам. Однако и тогда власти не предприняли каких-то решительных мер. Уже тогда, по-моему, стало ясно, что наше государство в принципе не способно справляться с лесными пожарами.
В.М.: Сейчас многие в России сравнивают ситуацию в своей стране с соседними Беларусью и Украиной, где также много лесов, но лесных пожаров этим летом там гораздо меньше. Чем вы это объясните: более благоприятной дождливой погодой или более качественной организацией лесозащиты?
А.Я.: В соседней Беларуси, особенно на юго-востоке, тоже до недавнего времени наблюдалась серьезная засуха. В Украине обстановка была еще тяжелее. Однако сейчас мы видим, что в Беларуси случаи крупных лесных пожаров единичны. Причем такие возгорания тушатся достаточно быстро. Серьезного ущерба нет. Причина очень проста: у нас официально ликвидирована лесная охрана, а лесное хозяйство существует только формально. А в Беларуси есть и лесная охрана, и лесное хозяйство достаточно мощное. Пусть это лесное хозяйство с точки зрения современной экономики не является идеалом, к которому следует стремиться, но оно сегодня работает.
В Украине ситуация, я бы сказал, промежуточная. В Киеве идет череда реформ и пока наблюдается неопределенность, что дальше будет с лесным сектором. Но все равно, количество пожаров в украинских лесах на порядок меньше, чем в соседних – российских.
Давайте сопоставим цифры. На борьбу с пожарами регионам в этом году российское правительство выделило ничтожную сумму в 2,2 миллиарда рублей. Для сравнения: на тушение пожаров в США на 1 гектар покрытой лесом площади выделяется 4,2 доллара, а в России – всего 0,033 доллара. Сравнение с соседями тоже не в нашу пользу: на ведение лесного хозяйства (что включает в себя и борьбу с пожарами) в Беларуси, к примеру, на 1 га леса выделяется 7,45 доллара США, в Казахстане - 1,05, у нас в стране – 0,55 доллара США.
В.М.: Алексей, и как, по-вашему, можно исправить ситуацию в будущем?
А.Я.: Вот смотрите, сейчас, по самой минимальной оценке, на тушение лесных пожаров в масштабах страны нам требуется около 30 миллиардов. Поэтому главное, что может сделать государство, это привлечь для тушения дополнительные ресурсы, в том числе финансовые, ведь выделенные регионам средства давно уже иссякли.
К сожалению, в этом году принципиально изменить ситуацию с пожарами уже не получится. Зато можно предотвратить повторение катастрофы в будущем. Для этого в стране необходимо воссоздать государственную лесную охрану, а также - единую систему авиационной охраны лесов.
Штат российской гослесохраны, по мнению нашей экологической организации, должен включать не менее 20 тысяч человек, а ее единственная обязанность - состоять в охране лесов. Самое главное, лесная охрана не должна превратиться в очередное чиновничье ведомство с процветающим руководством и нищими инспекторами. Для этого она должна достаточно финансироваться из федерального бюджета, чтобы ее работники могли думать о выполнении своих задач, а не о том, где бы еще заработать на еду и другие первоочередные нужды.
На обеспечение деятельности такой лесной охраны нужно, оценочно, 20 миллиардов рублей в год, дополнительно к тем средствам, которые сейчас выделяются на лесное хозяйство. Кстати, ущерб от одной только сгоревшей базы ВМФ в Подмосковье уже, по некоторым оценкам, составил 20 миллиардов рублей. А в относительно благополучном 2009-м году общие потери от лесного огня составил, по разным данным, от 30 до 40 миллиардов рублей. Так что скупой платит дважды, а то и трижды.
Добавлю, что необходимо воссоздать единую систему авиационной охраны лесов и тушения крупных лесных пожаров (аналога бывшего ФГУ "Авиалесоохрана"), в том числе для обеспечения быстрой переброски квалифицированных сил и техники из «малогорящих» регионов в сильно горящие. И обязательно надо менять федеральное лесное законодательство. В нынешнем виде оно позволяет воровать, но не позволяет развиваться лесному хозяйству.
В.М.: И вы видите, что российская власть готова здесь что-то изменить?
А.Я.: Нет, пока не вижу. Тот же Лесной кодекс – это продукт той самой законодательной, исполнительной власти, которую мы сейчас имеем. К сожалению, эта власть вообще не склонна признавать собственные ошибки. Однако наша задача все равно добиваться корректировки лесного законодательства и изменения системы управления лесами. Ведь если этого не сделать сейчас, то в ближайший жаркий и сухой год пожарная катастрофа в лесах России неизбежно повторится.
В.М.: Спасибо за беседу.
* * *
«Ведомости» под заголовком «Лесные пожары: Глядя с земли» публикуют статью директора по природоохранной политике «WWF России», сопредседателя Общественного совета Рослесхоза Евгения Шварца и генерального директора некоммерческого партнерства «Прозрачный мир» Дмитрия Аксенова.
Как показали события последних недель, положение с управлением пожарами в лесах резко ухудшилось, что произошло в результате продавленного силой в 2003-2006 гг. нового Лесного кодекса. Когда в октябре 2006 г. проект Лесного кодекса выносился на второе слушание, никто не сравнивал этот текст с одобренным на первых слушаниях, никто не смотрел, были ли внесены поправки, которые обещали после первого слушания. Была выброшена на свалку огромная работа согласительной комиссии, которая проанализировала более 1500 поправок губернаторов, законодательных собраний, крупного лесного бизнеса, экологов, представителей науки. Сейчас мы вынуждены возвратиться к тому, о чем говорили начиная с 2003 г.
Россия — не Корея и не Швеция
Идеология действующего Лесного кодекса очень проста — все лесохозяйственные и противопожарные функции переложить на арендаторов лесных земель. Но она может работать только на 15% лесных земель России — там, где есть потенциально экономически сильные арендаторы — промышленные лесопользователи. Это, например, группа «Илим», «Титан», «Инвестлеспром» — т. е. несколько областей Северо-Запада России (от Вологды, Карелии и Вятки до Архангельска и Республики Коми), несколько регионов в Средней Сибири (Иркутская область) и юг Дальнего Востока (Хабаровский край и Приморье). Но Россия не Корея и не Швеция. В нашей стране существует несколько разных моделей лесопользования. У нас нет и долгое время не будет потенциальных арендаторов, которые были бы заинтересованы брать в аренду с лесопромышленными целями те леса, которые несут в первую очередь экологическую, почвозащитную и рекреационную функции. Здесь мало что можно вырубать, а пользу они приносят всем жителям региона — и ответственность приходится нести за всё. Это леса вокруг и южнее Москвы, т. е. именно те территории, где сейчас в основном лес и горит. Также нет и долго не будет экономически успешных арендаторов во многих районах Восточной Сибири и Якутии — интенсивное долгосрочное лесопользование здесь экономически неэффективно. По этой же причине здесь также в последние годы горят огромные пространства, и никто этого просто не замечает.
В последние два года было достаточно влажно, и поэтому появившиеся проблемы эти два года удавалось скрывать. Но ситуация этого года показывает, что псевдолиберальная «грефовская» модель Лесного кодекса не работает. Главная причина лесных пожаров и того, что огонь перекинулся на дома в лесной местности, — в том, что никто не занимается охраной лесов после вступления в действие нового Лесного кодекса. Из 83 000 человек Гослесоохраны лесхозов было оставлено 680 человек лесных инспекторов в составе Росприроднадзора — примерно по восемь человек на субъект Федерации. Авиалесоохрана была также раздроблена по субъектам — вместо формирования, например, пяти укрупненных авиалесоотрядов в федеральных округах. Государство сняло с себя реальную ответственность на тех территориях, которые не входят в те самые 8-15% арендованных в лесопромышленных целях лесов.
Дискредитированная реформа
Реформирование системы российского лесоуправления фактически дискредитировало и само рациональное зерно либеральных реформ в отрасли. Никто, несмотря на честные вопросы многих губернаторов и вице-губернаторов, не собирался помогать регионам создавать нормативно-правовую базу реализации переданных полномочий, никто не создал систему оценки выполнения переданных в регионы функций, чтобы связать ее с размерами субвенций на выполнение переданных полномочий. Умудрились даже забыть создать механизм отзыва переданных полномочий, в случае если субъект Федерации (например, Приморский край) систематически не справляется с их исполнением. Никто не подумал о том, что более 80 000 уволенных бывших работников лесхозов будут вынуждены вместо охраны лесов заняться незаконными рубками леса.
Фактически Минприроды и Рослесхозу во многом была даже выгодна дискредитация передачи полномочий регионам — появлялся шанс «отбить» их обратно. Вопрос, почему, например, аппарат полпредов президента не взял на себя «горизонтальный» обмен опытом создания нормативно-правовой базы регионального лесоуправления и его практики, остается без ответа. Вероятный ответ один: всем было наплевать и на лес, и на его экологические функции, и на все-все остальное — кроме специально вставлявшихся сверху лазеек для разграбления наиболее дорогих земель зеленых поясов крупных городов (именно так подбирались отмычки к Химкинскому лесу) и получения откатов от крупных арендаторов.
Безусловно, управление лесами и распределение экономических доходов должно было быть передано в регионы. Любой, даже сверху назначенный губернатор, проходя через сито утверждений заксобраниями, чувствует больше ответственности перед населением региона, чем чиновник в Москве, не отвечающий ни за что и ни перед кем, кроме своего начальника и еще своего кармана. Но тем не менее есть функции, которые регионы не могут или пока еще не умеют выполнять. Никто не организует взаимодействие и взаимообучение регионов по борьбе с пожарами, а огонь, увы, не знает административных границ.
Нельзя в стране, которая занимает восьмую часть суши всей планеты, бороться с пожарами только на уровне субъекта Федерации, это даже экономически неэффективно. В стране такого масштаба мониторинг пожаров должен осуществляться из космоса, т. е. на национальном уровне, а не с противопожарных вышек докосмической эпохи, т. е. из регионов. Если оставили Рослесхоз, то надо было оставить ему авиалесоохрану. МЧС только тушит, не занимаясь профилактикой и мониторингом, а Рослесхоз не имеет ничего, кроме права докладывать (или не докладывать) об увеличении площади пожаров. МЧС отвечает за пожарную безопасность жилых зданий и производства, но, как оказалось, переход от лесных пожаров к пожарам в населенных пунктах происходит мгновенно. Единственное оперативное средство пожаротушения — авиация, но она в борьбе с низовыми и торфяными пожарами малоэффективна, что было хорошо известно еще после 2002 г.
Обводнять торфяники или вырубать леса
В большинстве регионов, где наибольшее число пожаров и задымлений, как в Московской области, горят осушенные в последние десятилетия советской власти торфяники. Когда было принято решение забросить использование торфа как топлива для ГРЭС и использовать олиготрофные торфяники для увеличения площади сельхозземель и раздачи их под садовые участки, никто не думал об экономической эффективности и экологических последствиях этих действий.
Когда случились последние сильные пожары — в 2002 г., — стало понятно, что единственный путь предотвращения пожаров в будущем — это заново заболотить наиболее часто горящие районы Московской области. Характерно, что в тех районах, где экологам разрешили провести обводнение самостоятельно и в кооперации с лесным и охотничьим хозяйством, например в Талдомском районе, после 2002 г. больших пожаров больше не было и сейчас нет. Для решения проблемы пожаров нужно не столько МЧС с бульдозерами и танками, сколько цивилизованная экологическая политика. Тогда бы не было созданной из-за невнимания к экологии рукотворной природной бомбы.
Примером планомерного подхода к обводнению выработанных и осушенных торфяников может служить проект в национальном парке «Мещёра» (Владимирская область), реализованный по инициативе и начальной поддержке российской программы Wetlands International, начатый сразу после пожаров 2002 г. После восьми лет совместной планомерной работы общественных организаций, администрации национального парка, научных учреждений, муниципальных властей и администрации субъектов Федерации, федеральных министерств, включающей пространственный план, гидротехнический проект, план мониторинга, работу с населением и «бульдозерную» фазу, было обводнено 2000 га выработанных торфяников, на что в течение восьми лет было потрачено около 40 млн руб. Горимость резко упала, уровень сознательности населения и властей резко возрос. Это показывает, что неожиданное «освоение» за относительно короткий срок 22 млрд руб. не является обязательным условием для достижения эффективного и положительного результата по обводнению торфяников.
Уроки пожаров
Фактическое уничтожение федеральной лесной службы является одной из основных причин сегодняшних проблем. После 2006 г. с пожарами системно толком никто не боролся, пока совсем не припекло.
Пожары не знают административных границ и барьеров разграничения ответственности между ведомствами. Ни одно ведомство сегодня не контролирует ситуацию в лесах. На практике МЧС не отвечает за пожары дальше 5 км от населенных пунктов и экономически важных объектов. Техника и оборудование МЧС неэффективны для тушения пожаров на природных территориях, а у персонала МЧС нет опыта такой работы.
Обвинения властей Московской области в отсутствии помощи со стороны лесников замалчивают тот факт, что торфяные пожары в основном происходят на землях госзапаса, не входящих в лесной фонд.
Осушенные торфяники давно необходимо заново обводнить, как это было частично реализовано в основном общественниками и энтузиастами в Талдомском районе Московской области, национальном парке «Мещёра», на Камско-Бакалдинских болотах в Нижегородской области. После массовых пожаров 2002 г. правильные принятые решения просто замяли. Нужна специальная программа для европейского Нечерноземья, основанная на инвентаризации и пространственном плане и сделанная с привлечением лучших специалистов и неправительственных организаций.
Самые пожароопасные территории — это осушенные торфяники и монокультуры хвойных в староосвоенных районах с развитой дорожной сетью, т. е. антропогенные территории. В густонаселенных южных и центральных районах европейской России нужно уходить от хвойных (особенно сосновых) монокультур в лесном хозяйстве и сажать больше защитных лиственных полос и смешанных насаждений, имитирующих естественные леса. Рассуждения, что естественные старовозрастные леса пожароопасны, не получили подтверждения. Пока естественные леса горят меньше всего.
Необходимо разработать механизм возврата (отзыва) полномочий, если регион не справляется с ними, как это предусмотрено поручениями президента Медведева по итогам президиума Госсовета РФ 27 мая 2010 г. Число пожаров может быть одним из показателей эффективности использования переданных субъектам Российской Федерации полномочий, но не единственным показателем — потому что в регионах, таких как Приморье, лес не столько горит, сколько его там воруют.
Федеральное агентство лесного хозяйства (Рослесхоз) должно быть трансформировано в федеральную лесную службу, включающую в себя государственную лесную охрану и авиалесоохранные предприятия.
Перед кем ответственность
Владимир Путин осенью 2003 г. как-то пошутил, что ничего страшного в глобальном потеплении для нас нет — будем меньше шубы носить. Шубы мы, может быть, и меньше будем носить, но торфяники и леса будут гореть чаще.
Отсутствие адекватной ответственности власти перед людьми — гражданами, избирателями и собственниками — нельзя заменить установкой интернета и видеомонитора дома у премьера. Если власть планирует и дальше опираться на слои населения, лояльность которых обеспечивается в основном перераспределением нефтяной ренты, то можно по-прежнему не очень сильно заниматься обводнением торфяников и космическим мониторингом лесов от пожаров. Но тогда есть опасность, что спалят и Москву-матушку. А если учиться и извлекать уроки из трагедии пожаров 2010 г., то нужно помнить, что конкурентоспособная часть населения, способная отслеживать угрозу лесных пожаров по космоснимкам, будет использовать их и для защиты своего Химкинского леса.
* * *
«МК» в статье «Управляемая демократия спалилась» отмечает, что пока парламент не место для дискуссий, Росcия — место для пожаров.
"Справедливости ради надо отметить, что таких высоких температур в России на протяжении 140 лет, а значит, и при коммунистах не было. И это хотя бы отчасти оправдывает власть... ...И в Европе, и в США люди сталкиваются с такими же по масштабу природными катаклизмами..." (Из ответа председателя Правительства РФ Владимира Путина блогеру top_lap.) Что там! Некоторые синоптики говорят, что таких высоких температур и так долго не было не 140 — почти тысячу лет! Но разве не в чрезвычайных ситуациях должна доказывать прочность вся система государственного управления, а политические решения и законы — свое качество? Иначе зачем мы их кормим — президентов, премьеров, министров, губернаторов, депутатов, армию чиновников и просто армию? Система управления в России вот уже 10 лет как вертикальная. Для нас — оптимальная, утверждают в Кремле. И что? Сейчас российские власти героически (если верить телерепортажам) борются с пожарами в лесах и населенных пунктах и помогают погорельцам. Борются, сначала позволив этим самым пожарам разрастись до катастрофических масштабов... Многие эксперты считают, что первопричиной бардака (мягко говоря) в организации пожарного надзора за лесами, особенно ярко проявившегося в условиях чрезвычайной климатической ситуации, стал новый Лесной кодекс, вступивший в силу в 2007 году. "МК" попытался разобраться, так ли это, и выяснить, где просмотрели и недосмотрели те, кому по должности положено. Рисунок Алексея Меринова.
Проект нового Лесного кодекса был подготовлен в недрах Министерства экономического развития и торговли (тогда его возглавлял Герман Греф) и внесен в Госдуму от имени правительства в 2005 году. Он весьма радикально изменял систему управления лесным хозяйством и вызвал много споров. Планировалось, напомним, оставить леса в федеральной собственности, а контроль и надзор за ними распределить между разными уровнями власти, передав львиную долю полномочий субъектам Федерации. Не будем углубляться в анализ документа в целом — остановимся лишь на таком частном вопросе, как пожарный надзор в лесах, который должен был в нашем случае помочь предотвратить расползание огня по столь большим территориям, — если это эффективный надзор, конечно.
Первое чтение состоялось 22 апреля 2005 года. Кодекс прошел в основном голосами "Единой России". КПРФ и "Родина" голосовали "против".
Было право высказаться и у регионов. Глава Комитета по природным ресурсам и природопользованию Наталья Комарова ("ЕР") сообщила, что в срок свое официальное мнение прислали лишь 14 (из 89 тогда!!!) субъектов. "Астраханская область: законодательный орган свою позицию не высказал, прислал замечания; Еврейская автономная область: глава исполнительного органа власти прислал свои заключения без высказывания мнения; Вологодская область: глава исполнительной власти прислал отрицательный отзыв; Ивановская область: глава исполнительной власти — положительный отзыв; Ингушетия: глава исполнительного органа власти — положительный; Калужская область: глава исполнительной власти — положительный отзыв; Кемеровская область: глава исполнительной власти — отрицательный отзыв; Законодательное собрание Костромской области — отрицательный отзыв; Республика Марий Эл: глава республики — замечания без оценки; Нижегородская область:
Законодательное собрание — положительный отзыв; Новгородская область: Законодательное собрание — отрицательный отзыв; Пензенская область: глава исполнительного органа власти — без оценки, замечания только; Чечня: законодательный орган власти — положительный отзыв; Ярославская область: глава исполнительного органа власти — отрицательный отзыв", — зачитала она скорбный список...
Получается, что в великой лесной державе субъекты Федерации не пожелали заявить о своей позиции по одному из основополагающих и касающихся их непосредственно экономических законов? Может, махнули рукой, решив промолчать от греха подальше — ведь все равно сделают так, как захотят. Может, рассчитывали на переговоры с федеральными властями в разных форматах — ведь создали же в Госдуме при подготовке документа к первому чтению рабочую группу для устранения наиболее острых противоречий...
Кодекс в тумане
Когда отстаивавшего законопроект замглавы МЭРТа Андрея Шаронова спрашивали, какой именно федеральный орган будет отвечать за контроль над лесами, он отвечал, что структура правительства определяется указами президента, а не законами. А Лесной кодекс предполагал, что за федеральным центром останется лишь контроль за лесами обороны и безопасности и особо охраняемыми лесными территориями, то есть заповедниками, да еще елками, соснами и березами в тех регионах, где плотность населения превышает среднероссийскую в 15 раз! Таким регионом по решению правительства впоследствии стала Московская область, полыхающая сейчас жарче многих других...
Интересовало некоторых депутатов и то, почему же Лесной кодекс представляет в парламенте не Министерство природных ресурсов — вроде бы леса по его части. Юрий Трутнев пришел в Думу аккурат перед обсуждением многострадального документа во втором, решающем чтении — 1 ноября 2006 года. "Мы работаем вместе с министерством-разработчиком, МЭРТом, — сказал он, — и никаких существенных претензий к документу с нашей стороны нет"...
Третье чтение законопроекта не заставило себя ждать, и 8 ноября 2006 года думское большинство дало ему путевку в жизнь. Г-жа Комарова, рапортуя о проведенной работе, признала: Правовое управление Госдумы считает нужным четче прописать вопросы обеспечения пожарной безопасности в лесах, но профильный комитет решил, что вопросы пожарной безопасности — это не предмет Лесного кодекса.
Совет Федерации с Думой согласился, и президент Путин свой росчерк на документе поставил.
В опубликованном законе "осуществление пожарного надзора" значилось среди прочих функций "органов государственной власти РФ", то есть федерального центра. Как это понимать — не знал, похоже, никто.
Надзор похоронили в братской могиле
Власти решили, что Лесной кодекс будет вступать в силу поэтапно. И сразу же, едва успев его принять, начали править. Правка эта наложилась на ставшую хронической реорганизацию и перераспределение полномочий между ведомствами: летом 2008 года Федеральное агентство лесного хозяйства (Рослесхоз), созданное в 2004 году указом президента Путина, было передано от Минприроды Министерству сельского хозяйства вместе со всеми лесами. За Минприроды остались лишь заповедники и нормотворчество.
А 7 ноября 2008 года Госдума почти без обсуждения приняла в первом чтении законопроект, вносящий изменения в Лесной кодекс. Незначительные, говорили его авторы — та же г-жа Комарова и ее коллеги по фракции "Единая Россия", Евгений Туголуков и Владимир Горбачев. Надо уточнить, что учреждения ФСИН имеют право осуществлять лесозаготовки и перерабатывать древесину — а то кодекс разрешает это делать лишь предпринимателям...
Но ко второму чтению (оно состоялось в декабре того же года) законопроект неожиданно распух. 32 поправки, подписанные опять же г-жой Комаровой и ее соратником по фракции Александром Фокиным, но написанные, как говорили, в Рослесхозе, увеличили объем текста в несколько раз и касались совсем не только права заключенных валить лес. "Братскими могилами" называют такие законопроекты депутаты. Представляете — вдруг появляется совершенно новый текст, и совершенно на другую тему, чем тот, что принимался в первом чтении!
Правительство очень любит по-тихому хоронить в "братских могилах" всякие тонкости и нюансы — поди докопайся!
В нашей "братской могиле" лежала новая редакция статей Лесного кодекса, разграничивающих полномочия по осуществлению пожарного надзора за лесами. Шум никто не поднял. Вопросов "а как же?" при голосовании во втором и третьем чтениях никто не задавал. Законопроект прошел все инстанции вплоть до президента (уже Медведева) и стал законом.
В результате с 1 января 2010 года за федеральным центром осталось лишь право "устанавливать порядок осуществления пожарного надзора" да еще обязанность этот надзор осуществлять в лесах обороны, безопасности, на особо охраняемых территориях и в густонаселенных субъектах РФ (Московской области, напомним). А пожарный надзор над всеми остальными лесами спустили в регионы — с обещанием перечислять субвенции на эти цели из федерального бюджета. Которые, конечно же, должны использоваться строго целевым образом.
Вы будете смеяться, но правительство утвердило постановление о порядке осуществления пожарного надзора в стране лишь... 3 августа 2010 года, то есть через 7 месяцев после того, как полномочия по осуществлению пожарного надзора отдали губернаторам. Российские леса уже полыхали вовсю и пожары вплотную подползли к деревням и городам, Москва задыхалась от гари и дыма, а премьер, подписавший столь сильно запоздавшее постановление, метался по стране, лично руководя ликвидацией последствий разгула огненной стихии...
Трудно сказать, смогло бы своевременное появление столь важного акта упорядочить наш бардак. Глава лесного отдела "Гринпис" Алексей Ярошенко, например, полагает, что в целом по стране — едва ли. Тем более что денег вместе с полномочиями вниз из центра не спустили: в 2010 году на эти цели выделено на 15% меньше средств, чем в прошлом, да и на дело ли они пошли — большой вопрос. Но, признает г-н Ярошенко, "в тех регионах, где власти не развалили пожарный надзор в лесах и сохранили старые опытные кадры, положительный эффект мог бы быть — постановление достаточно четко прописывает полномочия контролирующих структур и организаций". В любом случае те чиновники, которым хочется сейчас прикрыть свое бездействие, при обещанном президентом "разборе полетов" не могли бы ссылаться на то, что формально система ответственности за упущения по этой части выстроена лишь сейчас.
Ветеринары займутся пожарами
Итак, с кого впредь спрашивать, если что?
Единого органа не создано — это невозможно, не переписав Лесной кодекс. Госпожнадзор в заповедниках и особо охраняемых территориях возложен на подведомственную Минприроды Федеральную службу по надзору в сфере природопользования. А госпожнадзор за лесами на землях обороны и безопасности и в тех регионах, где изъяты полномочия по контролю и надзору у региональных властей, достался... Федеральной службе по ветеринарному и фитосанитарному надзору (Россельхознадзору). Она же будет контролировать то, как осуществляют пожарный надзор в лесах на своей территории власти всех прочих субъектов Федерации и арендаторы лесных участков. Эксперты обращают внимание, что за лесами защитных полос, которые зачастую становились причиной больших пожаров, не надзирает никто. Они бесхозные, потому что в Лесном кодексе никак не прописаны.
При чем здесь ветеринары и специалисты по контролю за безопасностью растений? Ни при чем. Но раз уж леса отданы Минсельхозу, у Минсельхоза другой службы в подчинении нет, а создавать новую нет ни желания, ни денег... В последнее время, говорят специалисты, Минсельхоз пытается привлечь к себе профессионалов по лесу, но их крайне мало и погоды сделать они не в состоянии.
Наивно было бы считать, что один центр в его нынешнем состоянии справился бы с надзором лучше регионов. "На территории Московской области, где пожнадзор возложен только на федеральную власть, за последнее время территориальный орган Рослесхоза пережил три реорганизации и считаться работоспособным, конечно, не может", — напоминает г-н Ярошенко.
Герман Греф стал главой Сбербанка и про пожары не говорит. Юрий Трутнев по-прежнему отвечает за природные ресурсы и природопользование, но тоже на эту тему не высказывается. Наталья Комарова пошла на повышение и стала губернатором Ханты-Мансийского АО. Ее дело теперь сторона. Молчат единороссы, нажимавшие кнопки "за". Молчит их лидер — председатель правительства Владимир Путин.
Президент, правда, пообещал сделать выводы по итогам очень жаркого лета 2010 года. Законодательные и организационные в том числе. Но и он не обмолвился о недостатках Лесного кодекса, так страшно аукнувшихся несколько лет спустя после его принятия. И о том, что правительство пренебрегало вопросами пожарного надзора и несет за это ответственность. Зато упрекнул "некоторые политические силы" в стремлении "зарабатывать политические очки на критике властей за недостатки в работе по ликвидации природных пожаров". "Нельзя делать политический пиар на беде, особенно если она от власти в общем-то не зависит", — сказал он на днях.
Стихия, господа. Опять страшная стихия. А власть — опять ни при чем.
...Робкую надежду на внимание к системным ошибкам в организации пожарной охраны внушает лишь то, что Дмитрий Медведев явно озабочен перспективой повторения подобного кошмара в ближайшем будущем. 9 августа он сказал: "Кто постарше, помнит 1972 год — вот он был реально очень жарким... Если это с такой периодичностью (раз в 40 лет. — "МК") — это одна ситуация. А если, пардон, будет что-то другое?"
Вчера состоялось собрание кредиторов Байкальского ЦБК. Представители кредиторов, контролирующих 52% долгов комбината, проголосовали за конкурсное производство, сообщил банк. Фактически решение провела сама «Альфа». На ее долю приходится более половины из 1,3 млрд руб. задолженности скандального ЦБК, говорит близкий к банку источник.
Процедура банкротства была начата на БЦБК год назад по иску одного из поставщиков — небольшого иркутского предприятия «Сибстройлес». Альфа-банк тоже подавал иск о банкротстве БЦБК. Тогда представитель банка говорил, что цель банка — лишь вернуть деньги. «Альфа» пыталась договориться с собственниками ЦБК о возврате долга, рассказывает источник, близкий к банку, но безуспешно. Банк потребовал «дополнительный залог или поручительства от собственника предприятия» в качестве гарантии возврата средств, но получил отказ, говорится в пресс-релизе «Альфы». Чтобы контролировать процесс банкротства, банк начал скупать долги БЦБК. Год назад комбинат был должен банку 506 млн руб., теперь — больше 650 млн руб., сказал собеседник «Ведомостей».
Это распространенная практика, говорит исполнительный директор юридического бюро «Падва и Эпштейн» Павел Герасимов. Да и долги в таких ситуациях скупаются с дисконтом. Контроль над кредиторской задолженностью позволит Альфа-банку контролировать и процесс распродажи имущества, ведь он сможет назначить конкурсного управляющего, отмечает Герасимов.
Впрочем, итоги собрания кредиторов могут быть оспорены. Заседание не состоялось, передало «РИА Новости» со ссылкой на представителя мэрии Байкальска. Гендиректор БЦБК на вопрос, состоялось ли собрание, ответил «и да, и нет», сообщил «Интерфакс». Телефон арбитражного управляющего БЦБК Сергея Решетникова вчера был отключен. Представитель владельца контрольного пакета БЦБК — «Континентальинвеста» — на звонки не отвечал.
«Альфа» в очередной раз подтверждает свою репутацию жесткого кредитора. Но большой вопрос, найдется ли смельчак, готовый приобрести активы БЦБК, чтобы производить там целлюлозу, замечает старший аналитик ИК «Финам менеджмент» Дмитрий Баранов. Слишком силен негативный информационный фон вокруг работы БЦБК.
* * *
Сегодня тема номер один в России – это лесные пожары, пишет Русская служба «Голоса Америки» в статье «Лесные пожары: скупой платит дважды». Но если о природных причинах трагедии говорится много, то о недостатках государственного управления лесами – гораздо меньше. Вместе с тем, как считают эксперты международной экологической организации Гринпис, средств, которые Россия потратит на тушение пожаров и ликвидацию последствий, хватило бы не на один год существования полноценной государственной лесной охраны численностью в 20 тысяч человек. Подробности рассказал в интервью Русской службе «Голоса Америки» руководитель лесной программы Гринписа в России кандидат биологических наук Алексей Ярошенко.
Вадим Массальский: В какой степени можно говорить сейчас о субъективном, так называемом, человеческом факторе, проявившемся во время нынешнего природного катаклизма?
Алексей Ярошенко: Я думаю, если бы у нас в России велась нормальная государственная лесная политика, то ущерба от лесных пожаров в такой степени можно было бы избежать, во всяком случае, сократить их в 5-10 раз. И, самое главное, - избежать человеческих жертв. Миной замедленного действия стал, прежде всего, новый Лесной кодекс РФ, который вступил в силу в 2007-м году. Он в принципе не создает условий для существования лесного хозяйства. В частности, он вообще не предусматривает существования государственной лесной охраны. Раньше у нас работала система лесных обходов плюс централизованная система борьбы с крупными лесными пожарами. Сейчас всего этого нет. Кроме того, авиалесохрана теперь раздроблена на региональные подразделения, многие из которых фактически перестали существовать.
Например, если во время существования единой системы авиаохраны лесов вопрос переброски авиационной техники из региона в регион решался в течение суток, то сейчас на подобную процедуру - переброску специалистов и техники из Сибири в европейскую часть страны - ушло несколько недель.
В.М.: Алексей, российские СМИ очень много пишут о лесных пожарах. А насколько, на ваш взгляд, объективный анализ дает пресса, насколько глубоко вскрывает причины произошедшего?
А.Я.: Честно говоря, телевизор я практически не смотрю. Но вот из большинства наших печатных и онлайн СМИ, на мой взгляд, очень трудно понять, что же действительно происходит. Особенно в июле доля таких неправдоподобных сообщений была очень высока. И подобная, мягко говоря, неточная информация мешала правильно реагировать на ситуацию и принимать адекватные решения.
В.М.: Но такой упрек, можно сделать, не только прессе, но, например, и экологам. Ведь только в августе, несколько дней назад, на сайте вашей общественной организации появилось письмо советнику президента РФ по экономическим вопросам Аркадию Дворковичу по ситуации с лесными пожарами. Скажите, а можно было раньше прореагировать на эту угрозу, можно ли было предупредить нынешнюю экологическую катастрофу?
А.Я.: Не только мы, но и многие ученые, специалисты лесного хозяйства предупреждали еще четыре-пять лет назад, что если Лесной кодекс в таком виде будет принят, то леса останутся бесхозными, и в ближайшие годы придет большая беда. В этом году опасная тенденция тоже начала проявляться рано. И мы сразу забили тревогу. Еще в апреле стали появляться очаги пожаров даже в лесопарковом поясе Москвы. Например, в Лобнинском районе десять дней длился пожар буквально в полутора километрах от бывшей конторы лесничества. Но Мослесхоз, руководителя которого сегодня наконец-таки уволили, тот пожар так и не заметил…
В мае были еще катастрофические пожары во Владимирской, Ивановской, Рязанской областях. Они угрожали населенным пунктам. Однако и тогда власти не предприняли каких-то решительных мер. Уже тогда, по-моему, стало ясно, что наше государство в принципе не способно справляться с лесными пожарами.
В.М.: Сейчас многие в России сравнивают ситуацию в своей стране с соседними Беларусью и Украиной, где также много лесов, но лесных пожаров этим летом там гораздо меньше. Чем вы это объясните: более благоприятной дождливой погодой или более качественной организацией лесозащиты?
А.Я.: В соседней Беларуси, особенно на юго-востоке, тоже до недавнего времени наблюдалась серьезная засуха. В Украине обстановка была еще тяжелее. Однако сейчас мы видим, что в Беларуси случаи крупных лесных пожаров единичны. Причем такие возгорания тушатся достаточно быстро. Серьезного ущерба нет. Причина очень проста: у нас официально ликвидирована лесная охрана, а лесное хозяйство существует только формально. А в Беларуси есть и лесная охрана, и лесное хозяйство достаточно мощное. Пусть это лесное хозяйство с точки зрения современной экономики не является идеалом, к которому следует стремиться, но оно сегодня работает.
В Украине ситуация, я бы сказал, промежуточная. В Киеве идет череда реформ и пока наблюдается неопределенность, что дальше будет с лесным сектором. Но все равно, количество пожаров в украинских лесах на порядок меньше, чем в соседних – российских.
Давайте сопоставим цифры. На борьбу с пожарами регионам в этом году российское правительство выделило ничтожную сумму в 2,2 миллиарда рублей. Для сравнения: на тушение пожаров в США на 1 гектар покрытой лесом площади выделяется 4,2 доллара, а в России – всего 0,033 доллара. Сравнение с соседями тоже не в нашу пользу: на ведение лесного хозяйства (что включает в себя и борьбу с пожарами) в Беларуси, к примеру, на 1 га леса выделяется 7,45 доллара США, в Казахстане - 1,05, у нас в стране – 0,55 доллара США.
В.М.: Алексей, и как, по-вашему, можно исправить ситуацию в будущем?
А.Я.: Вот смотрите, сейчас, по самой минимальной оценке, на тушение лесных пожаров в масштабах страны нам требуется около 30 миллиардов. Поэтому главное, что может сделать государство, это привлечь для тушения дополнительные ресурсы, в том числе финансовые, ведь выделенные регионам средства давно уже иссякли.
К сожалению, в этом году принципиально изменить ситуацию с пожарами уже не получится. Зато можно предотвратить повторение катастрофы в будущем. Для этого в стране необходимо воссоздать государственную лесную охрану, а также - единую систему авиационной охраны лесов.
Штат российской гослесохраны, по мнению нашей экологической организации, должен включать не менее 20 тысяч человек, а ее единственная обязанность - состоять в охране лесов. Самое главное, лесная охрана не должна превратиться в очередное чиновничье ведомство с процветающим руководством и нищими инспекторами. Для этого она должна достаточно финансироваться из федерального бюджета, чтобы ее работники могли думать о выполнении своих задач, а не о том, где бы еще заработать на еду и другие первоочередные нужды.
На обеспечение деятельности такой лесной охраны нужно, оценочно, 20 миллиардов рублей в год, дополнительно к тем средствам, которые сейчас выделяются на лесное хозяйство. Кстати, ущерб от одной только сгоревшей базы ВМФ в Подмосковье уже, по некоторым оценкам, составил 20 миллиардов рублей. А в относительно благополучном 2009-м году общие потери от лесного огня составил, по разным данным, от 30 до 40 миллиардов рублей. Так что скупой платит дважды, а то и трижды.
Добавлю, что необходимо воссоздать единую систему авиационной охраны лесов и тушения крупных лесных пожаров (аналога бывшего ФГУ "Авиалесоохрана"), в том числе для обеспечения быстрой переброски квалифицированных сил и техники из «малогорящих» регионов в сильно горящие. И обязательно надо менять федеральное лесное законодательство. В нынешнем виде оно позволяет воровать, но не позволяет развиваться лесному хозяйству.
В.М.: И вы видите, что российская власть готова здесь что-то изменить?
А.Я.: Нет, пока не вижу. Тот же Лесной кодекс – это продукт той самой законодательной, исполнительной власти, которую мы сейчас имеем. К сожалению, эта власть вообще не склонна признавать собственные ошибки. Однако наша задача все равно добиваться корректировки лесного законодательства и изменения системы управления лесами. Ведь если этого не сделать сейчас, то в ближайший жаркий и сухой год пожарная катастрофа в лесах России неизбежно повторится.
В.М.: Спасибо за беседу.
* * *
«Ведомости» под заголовком «Лесные пожары: Глядя с земли» публикуют статью директора по природоохранной политике «WWF России», сопредседателя Общественного совета Рослесхоза Евгения Шварца и генерального директора некоммерческого партнерства «Прозрачный мир» Дмитрия Аксенова.
Как показали события последних недель, положение с управлением пожарами в лесах резко ухудшилось, что произошло в результате продавленного силой в 2003-2006 гг. нового Лесного кодекса. Когда в октябре 2006 г. проект Лесного кодекса выносился на второе слушание, никто не сравнивал этот текст с одобренным на первых слушаниях, никто не смотрел, были ли внесены поправки, которые обещали после первого слушания. Была выброшена на свалку огромная работа согласительной комиссии, которая проанализировала более 1500 поправок губернаторов, законодательных собраний, крупного лесного бизнеса, экологов, представителей науки. Сейчас мы вынуждены возвратиться к тому, о чем говорили начиная с 2003 г.
Россия — не Корея и не Швеция
Идеология действующего Лесного кодекса очень проста — все лесохозяйственные и противопожарные функции переложить на арендаторов лесных земель. Но она может работать только на 15% лесных земель России — там, где есть потенциально экономически сильные арендаторы — промышленные лесопользователи. Это, например, группа «Илим», «Титан», «Инвестлеспром» — т. е. несколько областей Северо-Запада России (от Вологды, Карелии и Вятки до Архангельска и Республики Коми), несколько регионов в Средней Сибири (Иркутская область) и юг Дальнего Востока (Хабаровский край и Приморье). Но Россия не Корея и не Швеция. В нашей стране существует несколько разных моделей лесопользования. У нас нет и долгое время не будет потенциальных арендаторов, которые были бы заинтересованы брать в аренду с лесопромышленными целями те леса, которые несут в первую очередь экологическую, почвозащитную и рекреационную функции. Здесь мало что можно вырубать, а пользу они приносят всем жителям региона — и ответственность приходится нести за всё. Это леса вокруг и южнее Москвы, т. е. именно те территории, где сейчас в основном лес и горит. Также нет и долго не будет экономически успешных арендаторов во многих районах Восточной Сибири и Якутии — интенсивное долгосрочное лесопользование здесь экономически неэффективно. По этой же причине здесь также в последние годы горят огромные пространства, и никто этого просто не замечает.
В последние два года было достаточно влажно, и поэтому появившиеся проблемы эти два года удавалось скрывать. Но ситуация этого года показывает, что псевдолиберальная «грефовская» модель Лесного кодекса не работает. Главная причина лесных пожаров и того, что огонь перекинулся на дома в лесной местности, — в том, что никто не занимается охраной лесов после вступления в действие нового Лесного кодекса. Из 83 000 человек Гослесоохраны лесхозов было оставлено 680 человек лесных инспекторов в составе Росприроднадзора — примерно по восемь человек на субъект Федерации. Авиалесоохрана была также раздроблена по субъектам — вместо формирования, например, пяти укрупненных авиалесоотрядов в федеральных округах. Государство сняло с себя реальную ответственность на тех территориях, которые не входят в те самые 8-15% арендованных в лесопромышленных целях лесов.
Дискредитированная реформа
Реформирование системы российского лесоуправления фактически дискредитировало и само рациональное зерно либеральных реформ в отрасли. Никто, несмотря на честные вопросы многих губернаторов и вице-губернаторов, не собирался помогать регионам создавать нормативно-правовую базу реализации переданных полномочий, никто не создал систему оценки выполнения переданных в регионы функций, чтобы связать ее с размерами субвенций на выполнение переданных полномочий. Умудрились даже забыть создать механизм отзыва переданных полномочий, в случае если субъект Федерации (например, Приморский край) систематически не справляется с их исполнением. Никто не подумал о том, что более 80 000 уволенных бывших работников лесхозов будут вынуждены вместо охраны лесов заняться незаконными рубками леса.
Фактически Минприроды и Рослесхозу во многом была даже выгодна дискредитация передачи полномочий регионам — появлялся шанс «отбить» их обратно. Вопрос, почему, например, аппарат полпредов президента не взял на себя «горизонтальный» обмен опытом создания нормативно-правовой базы регионального лесоуправления и его практики, остается без ответа. Вероятный ответ один: всем было наплевать и на лес, и на его экологические функции, и на все-все остальное — кроме специально вставлявшихся сверху лазеек для разграбления наиболее дорогих земель зеленых поясов крупных городов (именно так подбирались отмычки к Химкинскому лесу) и получения откатов от крупных арендаторов.
Безусловно, управление лесами и распределение экономических доходов должно было быть передано в регионы. Любой, даже сверху назначенный губернатор, проходя через сито утверждений заксобраниями, чувствует больше ответственности перед населением региона, чем чиновник в Москве, не отвечающий ни за что и ни перед кем, кроме своего начальника и еще своего кармана. Но тем не менее есть функции, которые регионы не могут или пока еще не умеют выполнять. Никто не организует взаимодействие и взаимообучение регионов по борьбе с пожарами, а огонь, увы, не знает административных границ.
Нельзя в стране, которая занимает восьмую часть суши всей планеты, бороться с пожарами только на уровне субъекта Федерации, это даже экономически неэффективно. В стране такого масштаба мониторинг пожаров должен осуществляться из космоса, т. е. на национальном уровне, а не с противопожарных вышек докосмической эпохи, т. е. из регионов. Если оставили Рослесхоз, то надо было оставить ему авиалесоохрану. МЧС только тушит, не занимаясь профилактикой и мониторингом, а Рослесхоз не имеет ничего, кроме права докладывать (или не докладывать) об увеличении площади пожаров. МЧС отвечает за пожарную безопасность жилых зданий и производства, но, как оказалось, переход от лесных пожаров к пожарам в населенных пунктах происходит мгновенно. Единственное оперативное средство пожаротушения — авиация, но она в борьбе с низовыми и торфяными пожарами малоэффективна, что было хорошо известно еще после 2002 г.
Обводнять торфяники или вырубать леса
В большинстве регионов, где наибольшее число пожаров и задымлений, как в Московской области, горят осушенные в последние десятилетия советской власти торфяники. Когда было принято решение забросить использование торфа как топлива для ГРЭС и использовать олиготрофные торфяники для увеличения площади сельхозземель и раздачи их под садовые участки, никто не думал об экономической эффективности и экологических последствиях этих действий.
Когда случились последние сильные пожары — в 2002 г., — стало понятно, что единственный путь предотвращения пожаров в будущем — это заново заболотить наиболее часто горящие районы Московской области. Характерно, что в тех районах, где экологам разрешили провести обводнение самостоятельно и в кооперации с лесным и охотничьим хозяйством, например в Талдомском районе, после 2002 г. больших пожаров больше не было и сейчас нет. Для решения проблемы пожаров нужно не столько МЧС с бульдозерами и танками, сколько цивилизованная экологическая политика. Тогда бы не было созданной из-за невнимания к экологии рукотворной природной бомбы.
Примером планомерного подхода к обводнению выработанных и осушенных торфяников может служить проект в национальном парке «Мещёра» (Владимирская область), реализованный по инициативе и начальной поддержке российской программы Wetlands International, начатый сразу после пожаров 2002 г. После восьми лет совместной планомерной работы общественных организаций, администрации национального парка, научных учреждений, муниципальных властей и администрации субъектов Федерации, федеральных министерств, включающей пространственный план, гидротехнический проект, план мониторинга, работу с населением и «бульдозерную» фазу, было обводнено 2000 га выработанных торфяников, на что в течение восьми лет было потрачено около 40 млн руб. Горимость резко упала, уровень сознательности населения и властей резко возрос. Это показывает, что неожиданное «освоение» за относительно короткий срок 22 млрд руб. не является обязательным условием для достижения эффективного и положительного результата по обводнению торфяников.
Уроки пожаров
Фактическое уничтожение федеральной лесной службы является одной из основных причин сегодняшних проблем. После 2006 г. с пожарами системно толком никто не боролся, пока совсем не припекло.
Пожары не знают административных границ и барьеров разграничения ответственности между ведомствами. Ни одно ведомство сегодня не контролирует ситуацию в лесах. На практике МЧС не отвечает за пожары дальше 5 км от населенных пунктов и экономически важных объектов. Техника и оборудование МЧС неэффективны для тушения пожаров на природных территориях, а у персонала МЧС нет опыта такой работы.
Обвинения властей Московской области в отсутствии помощи со стороны лесников замалчивают тот факт, что торфяные пожары в основном происходят на землях госзапаса, не входящих в лесной фонд.
Осушенные торфяники давно необходимо заново обводнить, как это было частично реализовано в основном общественниками и энтузиастами в Талдомском районе Московской области, национальном парке «Мещёра», на Камско-Бакалдинских болотах в Нижегородской области. После массовых пожаров 2002 г. правильные принятые решения просто замяли. Нужна специальная программа для европейского Нечерноземья, основанная на инвентаризации и пространственном плане и сделанная с привлечением лучших специалистов и неправительственных организаций.
Самые пожароопасные территории — это осушенные торфяники и монокультуры хвойных в староосвоенных районах с развитой дорожной сетью, т. е. антропогенные территории. В густонаселенных южных и центральных районах европейской России нужно уходить от хвойных (особенно сосновых) монокультур в лесном хозяйстве и сажать больше защитных лиственных полос и смешанных насаждений, имитирующих естественные леса. Рассуждения, что естественные старовозрастные леса пожароопасны, не получили подтверждения. Пока естественные леса горят меньше всего.
Необходимо разработать механизм возврата (отзыва) полномочий, если регион не справляется с ними, как это предусмотрено поручениями президента Медведева по итогам президиума Госсовета РФ 27 мая 2010 г. Число пожаров может быть одним из показателей эффективности использования переданных субъектам Российской Федерации полномочий, но не единственным показателем — потому что в регионах, таких как Приморье, лес не столько горит, сколько его там воруют.
Федеральное агентство лесного хозяйства (Рослесхоз) должно быть трансформировано в федеральную лесную службу, включающую в себя государственную лесную охрану и авиалесоохранные предприятия.
Перед кем ответственность
Владимир Путин осенью 2003 г. как-то пошутил, что ничего страшного в глобальном потеплении для нас нет — будем меньше шубы носить. Шубы мы, может быть, и меньше будем носить, но торфяники и леса будут гореть чаще.
Отсутствие адекватной ответственности власти перед людьми — гражданами, избирателями и собственниками — нельзя заменить установкой интернета и видеомонитора дома у премьера. Если власть планирует и дальше опираться на слои населения, лояльность которых обеспечивается в основном перераспределением нефтяной ренты, то можно по-прежнему не очень сильно заниматься обводнением торфяников и космическим мониторингом лесов от пожаров. Но тогда есть опасность, что спалят и Москву-матушку. А если учиться и извлекать уроки из трагедии пожаров 2010 г., то нужно помнить, что конкурентоспособная часть населения, способная отслеживать угрозу лесных пожаров по космоснимкам, будет использовать их и для защиты своего Химкинского леса.
* * *
«МК» в статье «Управляемая демократия спалилась» отмечает, что пока парламент не место для дискуссий, Росcия — место для пожаров.
"Справедливости ради надо отметить, что таких высоких температур в России на протяжении 140 лет, а значит, и при коммунистах не было. И это хотя бы отчасти оправдывает власть... ...И в Европе, и в США люди сталкиваются с такими же по масштабу природными катаклизмами..." (Из ответа председателя Правительства РФ Владимира Путина блогеру top_lap.) Что там! Некоторые синоптики говорят, что таких высоких температур и так долго не было не 140 — почти тысячу лет! Но разве не в чрезвычайных ситуациях должна доказывать прочность вся система государственного управления, а политические решения и законы — свое качество? Иначе зачем мы их кормим — президентов, премьеров, министров, губернаторов, депутатов, армию чиновников и просто армию? Система управления в России вот уже 10 лет как вертикальная. Для нас — оптимальная, утверждают в Кремле. И что? Сейчас российские власти героически (если верить телерепортажам) борются с пожарами в лесах и населенных пунктах и помогают погорельцам. Борются, сначала позволив этим самым пожарам разрастись до катастрофических масштабов... Многие эксперты считают, что первопричиной бардака (мягко говоря) в организации пожарного надзора за лесами, особенно ярко проявившегося в условиях чрезвычайной климатической ситуации, стал новый Лесной кодекс, вступивший в силу в 2007 году. "МК" попытался разобраться, так ли это, и выяснить, где просмотрели и недосмотрели те, кому по должности положено. Рисунок Алексея Меринова.
Проект нового Лесного кодекса был подготовлен в недрах Министерства экономического развития и торговли (тогда его возглавлял Герман Греф) и внесен в Госдуму от имени правительства в 2005 году. Он весьма радикально изменял систему управления лесным хозяйством и вызвал много споров. Планировалось, напомним, оставить леса в федеральной собственности, а контроль и надзор за ними распределить между разными уровнями власти, передав львиную долю полномочий субъектам Федерации. Не будем углубляться в анализ документа в целом — остановимся лишь на таком частном вопросе, как пожарный надзор в лесах, который должен был в нашем случае помочь предотвратить расползание огня по столь большим территориям, — если это эффективный надзор, конечно.
Первое чтение состоялось 22 апреля 2005 года. Кодекс прошел в основном голосами "Единой России". КПРФ и "Родина" голосовали "против".
Было право высказаться и у регионов. Глава Комитета по природным ресурсам и природопользованию Наталья Комарова ("ЕР") сообщила, что в срок свое официальное мнение прислали лишь 14 (из 89 тогда!!!) субъектов. "Астраханская область: законодательный орган свою позицию не высказал, прислал замечания; Еврейская автономная область: глава исполнительного органа власти прислал свои заключения без высказывания мнения; Вологодская область: глава исполнительной власти прислал отрицательный отзыв; Ивановская область: глава исполнительной власти — положительный отзыв; Ингушетия: глава исполнительного органа власти — положительный; Калужская область: глава исполнительной власти — положительный отзыв; Кемеровская область: глава исполнительной власти — отрицательный отзыв; Законодательное собрание Костромской области — отрицательный отзыв; Республика Марий Эл: глава республики — замечания без оценки; Нижегородская область:
Законодательное собрание — положительный отзыв; Новгородская область: Законодательное собрание — отрицательный отзыв; Пензенская область: глава исполнительного органа власти — без оценки, замечания только; Чечня: законодательный орган власти — положительный отзыв; Ярославская область: глава исполнительного органа власти — отрицательный отзыв", — зачитала она скорбный список...
Получается, что в великой лесной державе субъекты Федерации не пожелали заявить о своей позиции по одному из основополагающих и касающихся их непосредственно экономических законов? Может, махнули рукой, решив промолчать от греха подальше — ведь все равно сделают так, как захотят. Может, рассчитывали на переговоры с федеральными властями в разных форматах — ведь создали же в Госдуме при подготовке документа к первому чтению рабочую группу для устранения наиболее острых противоречий...
Кодекс в тумане
Когда отстаивавшего законопроект замглавы МЭРТа Андрея Шаронова спрашивали, какой именно федеральный орган будет отвечать за контроль над лесами, он отвечал, что структура правительства определяется указами президента, а не законами. А Лесной кодекс предполагал, что за федеральным центром останется лишь контроль за лесами обороны и безопасности и особо охраняемыми лесными территориями, то есть заповедниками, да еще елками, соснами и березами в тех регионах, где плотность населения превышает среднероссийскую в 15 раз! Таким регионом по решению правительства впоследствии стала Московская область, полыхающая сейчас жарче многих других...
Интересовало некоторых депутатов и то, почему же Лесной кодекс представляет в парламенте не Министерство природных ресурсов — вроде бы леса по его части. Юрий Трутнев пришел в Думу аккурат перед обсуждением многострадального документа во втором, решающем чтении — 1 ноября 2006 года. "Мы работаем вместе с министерством-разработчиком, МЭРТом, — сказал он, — и никаких существенных претензий к документу с нашей стороны нет"...
Третье чтение законопроекта не заставило себя ждать, и 8 ноября 2006 года думское большинство дало ему путевку в жизнь. Г-жа Комарова, рапортуя о проведенной работе, признала: Правовое управление Госдумы считает нужным четче прописать вопросы обеспечения пожарной безопасности в лесах, но профильный комитет решил, что вопросы пожарной безопасности — это не предмет Лесного кодекса.
Совет Федерации с Думой согласился, и президент Путин свой росчерк на документе поставил.
В опубликованном законе "осуществление пожарного надзора" значилось среди прочих функций "органов государственной власти РФ", то есть федерального центра. Как это понимать — не знал, похоже, никто.
Надзор похоронили в братской могиле
Власти решили, что Лесной кодекс будет вступать в силу поэтапно. И сразу же, едва успев его принять, начали править. Правка эта наложилась на ставшую хронической реорганизацию и перераспределение полномочий между ведомствами: летом 2008 года Федеральное агентство лесного хозяйства (Рослесхоз), созданное в 2004 году указом президента Путина, было передано от Минприроды Министерству сельского хозяйства вместе со всеми лесами. За Минприроды остались лишь заповедники и нормотворчество.
А 7 ноября 2008 года Госдума почти без обсуждения приняла в первом чтении законопроект, вносящий изменения в Лесной кодекс. Незначительные, говорили его авторы — та же г-жа Комарова и ее коллеги по фракции "Единая Россия", Евгений Туголуков и Владимир Горбачев. Надо уточнить, что учреждения ФСИН имеют право осуществлять лесозаготовки и перерабатывать древесину — а то кодекс разрешает это делать лишь предпринимателям...
Но ко второму чтению (оно состоялось в декабре того же года) законопроект неожиданно распух. 32 поправки, подписанные опять же г-жой Комаровой и ее соратником по фракции Александром Фокиным, но написанные, как говорили, в Рослесхозе, увеличили объем текста в несколько раз и касались совсем не только права заключенных валить лес. "Братскими могилами" называют такие законопроекты депутаты. Представляете — вдруг появляется совершенно новый текст, и совершенно на другую тему, чем тот, что принимался в первом чтении!
Правительство очень любит по-тихому хоронить в "братских могилах" всякие тонкости и нюансы — поди докопайся!
В нашей "братской могиле" лежала новая редакция статей Лесного кодекса, разграничивающих полномочия по осуществлению пожарного надзора за лесами. Шум никто не поднял. Вопросов "а как же?" при голосовании во втором и третьем чтениях никто не задавал. Законопроект прошел все инстанции вплоть до президента (уже Медведева) и стал законом.
В результате с 1 января 2010 года за федеральным центром осталось лишь право "устанавливать порядок осуществления пожарного надзора" да еще обязанность этот надзор осуществлять в лесах обороны, безопасности, на особо охраняемых территориях и в густонаселенных субъектах РФ (Московской области, напомним). А пожарный надзор над всеми остальными лесами спустили в регионы — с обещанием перечислять субвенции на эти цели из федерального бюджета. Которые, конечно же, должны использоваться строго целевым образом.
Вы будете смеяться, но правительство утвердило постановление о порядке осуществления пожарного надзора в стране лишь... 3 августа 2010 года, то есть через 7 месяцев после того, как полномочия по осуществлению пожарного надзора отдали губернаторам. Российские леса уже полыхали вовсю и пожары вплотную подползли к деревням и городам, Москва задыхалась от гари и дыма, а премьер, подписавший столь сильно запоздавшее постановление, метался по стране, лично руководя ликвидацией последствий разгула огненной стихии...
Трудно сказать, смогло бы своевременное появление столь важного акта упорядочить наш бардак. Глава лесного отдела "Гринпис" Алексей Ярошенко, например, полагает, что в целом по стране — едва ли. Тем более что денег вместе с полномочиями вниз из центра не спустили: в 2010 году на эти цели выделено на 15% меньше средств, чем в прошлом, да и на дело ли они пошли — большой вопрос. Но, признает г-н Ярошенко, "в тех регионах, где власти не развалили пожарный надзор в лесах и сохранили старые опытные кадры, положительный эффект мог бы быть — постановление достаточно четко прописывает полномочия контролирующих структур и организаций". В любом случае те чиновники, которым хочется сейчас прикрыть свое бездействие, при обещанном президентом "разборе полетов" не могли бы ссылаться на то, что формально система ответственности за упущения по этой части выстроена лишь сейчас.
Ветеринары займутся пожарами
Итак, с кого впредь спрашивать, если что?
Единого органа не создано — это невозможно, не переписав Лесной кодекс. Госпожнадзор в заповедниках и особо охраняемых территориях возложен на подведомственную Минприроды Федеральную службу по надзору в сфере природопользования. А госпожнадзор за лесами на землях обороны и безопасности и в тех регионах, где изъяты полномочия по контролю и надзору у региональных властей, достался... Федеральной службе по ветеринарному и фитосанитарному надзору (Россельхознадзору). Она же будет контролировать то, как осуществляют пожарный надзор в лесах на своей территории власти всех прочих субъектов Федерации и арендаторы лесных участков. Эксперты обращают внимание, что за лесами защитных полос, которые зачастую становились причиной больших пожаров, не надзирает никто. Они бесхозные, потому что в Лесном кодексе никак не прописаны.
При чем здесь ветеринары и специалисты по контролю за безопасностью растений? Ни при чем. Но раз уж леса отданы Минсельхозу, у Минсельхоза другой службы в подчинении нет, а создавать новую нет ни желания, ни денег... В последнее время, говорят специалисты, Минсельхоз пытается привлечь к себе профессионалов по лесу, но их крайне мало и погоды сделать они не в состоянии.
Наивно было бы считать, что один центр в его нынешнем состоянии справился бы с надзором лучше регионов. "На территории Московской области, где пожнадзор возложен только на федеральную власть, за последнее время территориальный орган Рослесхоза пережил три реорганизации и считаться работоспособным, конечно, не может", — напоминает г-н Ярошенко.
Герман Греф стал главой Сбербанка и про пожары не говорит. Юрий Трутнев по-прежнему отвечает за природные ресурсы и природопользование, но тоже на эту тему не высказывается. Наталья Комарова пошла на повышение и стала губернатором Ханты-Мансийского АО. Ее дело теперь сторона. Молчат единороссы, нажимавшие кнопки "за". Молчит их лидер — председатель правительства Владимир Путин.
Президент, правда, пообещал сделать выводы по итогам очень жаркого лета 2010 года. Законодательные и организационные в том числе. Но и он не обмолвился о недостатках Лесного кодекса, так страшно аукнувшихся несколько лет спустя после его принятия. И о том, что правительство пренебрегало вопросами пожарного надзора и несет за это ответственность. Зато упрекнул "некоторые политические силы" в стремлении "зарабатывать политические очки на критике властей за недостатки в работе по ликвидации природных пожаров". "Нельзя делать политический пиар на беде, особенно если она от власти в общем-то не зависит", — сказал он на днях.
Стихия, господа. Опять страшная стихия. А власть — опять ни при чем.
...Робкую надежду на внимание к системным ошибкам в организации пожарной охраны внушает лишь то, что Дмитрий Медведев явно озабочен перспективой повторения подобного кошмара в ближайшем будущем. 9 августа он сказал: "Кто постарше, помнит 1972 год — вот он был реально очень жарким... Если это с такой периодичностью (раз в 40 лет. — "МК") — это одна ситуация. А если, пардон, будет что-то другое?"
Ещё новости по теме:
15:00
14:20