Меликьян: нынешняя ситуация с проблемами рынков искусственно нагнетается
Геннадий Меликьян, бывший первый зампредседателя ЦБ РФ считает, что ситуация, связанная с проблемами рынков, зачастую, искусственно нагнетается и не соответствует событиям кризиса-2008.
«Очень многие сегодня искусственно нагнетают ситуацию, в том числе журналисты, аналитики. Их действия понятны: если говорить взвешенно, без прикрас — это не будет привлекать внимание. Подобное нагнетание обстановки достаточно опасно: в финансах, и особенно в банковском деле, разговоры имеют способность материализовываться, ведь люди и организации во многом ведут себя исходя из «страшилок», о которых говорят вокруг. Поэтому кто-то боится держать деньги в банках, кто-то отказывается от инвестиций в России, кто-то поверил разговорам о том, что рухнет рубль. В итоге: падение инвестиций, давление на рубль и, как следствие, ухудшение ситуации, проблемы в экономике. Но это в худшем случае, пока же, хотя я далек от мысли, что у нас все хорошо, ситуация совершенно иная, нежели в 2008 году», — сказал он.
По его словам, вклады в банках растут, кредиты тоже, доля плохих активов медленно, но верно снижается. «Все это не соответствует классическим критериям кризиса — когда основные показатели идут по минусам как минимум два квартала подряд… Темпы кредитования — да, ниже, чем были перед кризисом 2008 года, но тогда был в какой-то степени даже избыточный рост. Кроме того, не надо забывать, что мы в принципе еще не вышли до конца из предыдущего кризиса. А на выходе часто бывает определенная рецессия. Мне представляется, что ни в какой 2008 год мы не возвращаемся, но выходить из кризиса будем достаточно тяжело», — отметил Меликьян.
Говоря о снижении промпроизводства, как о составляющей части посткризисной рецессии, бывший топ-менеджер сообщил: «Меня, честно говоря, несколько смутило, что у нас по сентябрю объем промышленного производства против августа снизился. Обычно в сентябре ситуация все-таки бывает лучше. В 2010 году сентябрьский прирост был 1,5%, а в очень тяжелом 2009 году — вообще 5,1%, хотя по отношению к сентябрю 2008 года, когда у нас только начинался кризис, падение производства составило 9,5%. Поэтому я не говорю, что все хорошо и можно расслабиться, но более вероятно, что сегодняшние трудности — это не признак нового кризиса, а следствие ряда конъюнктурных причин, а также временная реакция на ограничение ликвидности в связи с осуществлением мер по стабилизации рубля на фоне общей нестабильности. Ведь вброс валюты и соответствующее изъятие рублевой ликвидности почти всегда на первом этапе угнетает производство. Я бы не сказал, что пережали палку с валютными интервенциями, но согласен, что тут надо держать руку на пульсе», — поделился Меликьян.
«Что касается оттока капитала, то в 2008 году бизнес побежал из страны после определенных политических событий, прежде всего обострения отношений с западными странами после событий в Южной Осетии. Это повлияло на ситуацию непосредственно, а также через ожидание падения курса рубля. В последний период отток капитала в определенной степени провоцировала неопределенность предвыборной ситуации. Все это конъюнктурные факторы. Они для такой экономики, как наша, имеют существенное значение. Но всех нас должны больше волновать фундаментальные причины: очень плохой и, на мой взгляд, не улучшающийся инвестиционный климат, включая незащищенность собственности, проблемы в правовой и правоохранительной системе, коррупция, слабая финансовая инфраструктура, а также огромная зависимость от внешней среды. Пока сохраняется, а по некоторым направлениям ухудшается неблагоприятная ситуация во многих развитых странах, отток капитала из нашей слабой развивающейся экономики будет продолжаться. Это факт жизни: в трудное время деньги оседают там, где выше надежность, даже при более низкой доходности», — отметил он.
Касаясь темы разрешения греческой проблемы и временной стабилизации внешней ситуации, экс-первый зампред Банка России сказал: «Во всей этой проблематике внешнего воздействия кризиса есть две связанные, но все же разные темы. Одна — это текущие проблемы Европейского cоюза (зоны евро), проистекающие, на мой взгляд, от несбалансированности по отдельным направлениям европейской интеграции. Что имеется в виду? Создание единой европейской валюты привело к отмиранию некоторых механизмов регулирования, построенных на наличии в каждой стране отдельной валюты. В частности, что происходило бы, например, в Германии и Греции, если бы эти страны имели разные валюты? Более успешная в экономическом плане Германия, скорее всего, имела бы положительное сальдо в торговле с Грецией, значительные золотовалютные резервы, устойчивую валюту и низкую инфляцию. В то же время в Греции курс национальной валюты к немецкой марке имел бы тенденцию к снижению. Это создавало бы некоторые условия для поддержки конкурентноспособности греческих товаров и сбалансирования платежного баланса, но через инфляцию, удорожание импорта и т. п. сдерживало бы рост жизненного уровня населения».
«Таким образом, происходило бы в какой-то степени саморегулирование и ограничение потребления, но не прямым образом (как это пытаются сделать сейчас), а через инфляцию, сдерживание роста реальных доходов населения и т. п. Это говорит о том, что если вводится единая валюта, которая убирает некоторые механизмы саморегулирования между странами с различным уровнем и динамикой развития, то должен быть сделан и другой необходимый шаг — создан единый эмиссионный центр и что-то соответствующее единому бюджету. Тем самым у регулирующих органов будет возможность сбалансировать сильные разрывы в доходах разных стран. В принципе одним из решений этой задачи может быть создаваемый единый фонд финансовой стабильности. И эту мысль, кажется, все начали понимать. Потому я смотрю довольно оптимистично на развитие ситуации в Европе в этой части проблем. Конечно, могут возникнуть вопросы о некоторой несправедливости, в связи с тем что более успешные страны должны будут внести гораздо больший вклад в «единый фонд». Но надо учитывать, что, интегрируясь с относительно слабыми странами, более развитые и динамичные получают определенные конкурентные преимущества не только в отношениях с партнерами по союзу, но и в отношениях с третьими странами», — сообщил Меликьян.
«Вторая тема, о которой мы говорили, выходит далеко за рамки ЕС и касается состояния мировой экономики и финансов. Здесь фундаментальные проблемы и дисбалансы. Отсюда надо ждать серьезного влияния на нашу страну. У меня такое чувство, что в мире все понимают, что стоящие в рассматриваемой области проблемы требуют серьезного лечения. Но при этом все заинтересованы сохранить статус-кво, продолжая политику решения текущих задач дополнительным впрыском денег. Ведь что должны были бы сделать США, чтобы сбалансировать платежный баланс и бюджет: ограничить потребление, ограничить расходы бюджета. Но к чему это может привести в сегодняшних условиях? К рецессии и недовольству населения. Американцам, тем более в преддверии выборов, да и некоторым другим развитым странам, выступающим основными потребителями, это, конечно, невыгодно. Китаю и другим, в основном азиатским, странам, выступающим производителями-экспортерами,— тоже, потому что чревато из-за снижения экспорта в развитые страны если не падением производства, то резким снижением темпов роста. Дальше — спрос на сырьевые ресурсы упадет, а это уже невыгодно сырьевым странам — в том числе нам. В итоге — парадоксальная ситуация: плохо, если сохранится текущее положение дел, но также плохо, если начнут пытаться его лечить, во всяком случае, известными классическими способами — сбалансированностью бюджета, платежного баланса, ограничением эмиссии и т. п. Все как наркоманы, жаждут все новых денежных инъекций. Видимо, в такой непростой и, самое главное, неопределенной обстановке и высокой волатильности нам придется жить как минимум ближайшее время», — отметил он.
Также Мелиьян считает, что глобальной проблемы дефицита ликвидности сейчас нет. «Я бы пока не говорил о дефиците ликвидности в целом, просто по этому направлению нет такой вольготной жизни, как была некоторое время назад. Неустойчивые банки всегда были, есть сейчас и наверняка будут в будущем, даже если экономика будет залита деньгами, и какое бы регулирование и надзор за ними ни существовал. Возьмите США, Великобританию, развитые страны континентальной Европы, в которых внедрены самые современные методы регулирования и надзора, но и там периодически сталкиваются с проблемными банками, необходимостью отзыва лицензий, реструктуризации или санации. В период кризиса число проблемных банков, конечно, возрастает и во многих случаях без вмешательства государства не обойтись, тем более, что почти всегда поддержка носит возвратный или компенсационный характер. Проблема в том, кому и как помогать», — уточнил бывший банкир.
«Очень многие сегодня искусственно нагнетают ситуацию, в том числе журналисты, аналитики. Их действия понятны: если говорить взвешенно, без прикрас — это не будет привлекать внимание. Подобное нагнетание обстановки достаточно опасно: в финансах, и особенно в банковском деле, разговоры имеют способность материализовываться, ведь люди и организации во многом ведут себя исходя из «страшилок», о которых говорят вокруг. Поэтому кто-то боится держать деньги в банках, кто-то отказывается от инвестиций в России, кто-то поверил разговорам о том, что рухнет рубль. В итоге: падение инвестиций, давление на рубль и, как следствие, ухудшение ситуации, проблемы в экономике. Но это в худшем случае, пока же, хотя я далек от мысли, что у нас все хорошо, ситуация совершенно иная, нежели в 2008 году», — сказал он.
По его словам, вклады в банках растут, кредиты тоже, доля плохих активов медленно, но верно снижается. «Все это не соответствует классическим критериям кризиса — когда основные показатели идут по минусам как минимум два квартала подряд… Темпы кредитования — да, ниже, чем были перед кризисом 2008 года, но тогда был в какой-то степени даже избыточный рост. Кроме того, не надо забывать, что мы в принципе еще не вышли до конца из предыдущего кризиса. А на выходе часто бывает определенная рецессия. Мне представляется, что ни в какой 2008 год мы не возвращаемся, но выходить из кризиса будем достаточно тяжело», — отметил Меликьян.
Говоря о снижении промпроизводства, как о составляющей части посткризисной рецессии, бывший топ-менеджер сообщил: «Меня, честно говоря, несколько смутило, что у нас по сентябрю объем промышленного производства против августа снизился. Обычно в сентябре ситуация все-таки бывает лучше. В 2010 году сентябрьский прирост был 1,5%, а в очень тяжелом 2009 году — вообще 5,1%, хотя по отношению к сентябрю 2008 года, когда у нас только начинался кризис, падение производства составило 9,5%. Поэтому я не говорю, что все хорошо и можно расслабиться, но более вероятно, что сегодняшние трудности — это не признак нового кризиса, а следствие ряда конъюнктурных причин, а также временная реакция на ограничение ликвидности в связи с осуществлением мер по стабилизации рубля на фоне общей нестабильности. Ведь вброс валюты и соответствующее изъятие рублевой ликвидности почти всегда на первом этапе угнетает производство. Я бы не сказал, что пережали палку с валютными интервенциями, но согласен, что тут надо держать руку на пульсе», — поделился Меликьян.
«Что касается оттока капитала, то в 2008 году бизнес побежал из страны после определенных политических событий, прежде всего обострения отношений с западными странами после событий в Южной Осетии. Это повлияло на ситуацию непосредственно, а также через ожидание падения курса рубля. В последний период отток капитала в определенной степени провоцировала неопределенность предвыборной ситуации. Все это конъюнктурные факторы. Они для такой экономики, как наша, имеют существенное значение. Но всех нас должны больше волновать фундаментальные причины: очень плохой и, на мой взгляд, не улучшающийся инвестиционный климат, включая незащищенность собственности, проблемы в правовой и правоохранительной системе, коррупция, слабая финансовая инфраструктура, а также огромная зависимость от внешней среды. Пока сохраняется, а по некоторым направлениям ухудшается неблагоприятная ситуация во многих развитых странах, отток капитала из нашей слабой развивающейся экономики будет продолжаться. Это факт жизни: в трудное время деньги оседают там, где выше надежность, даже при более низкой доходности», — отметил он.
Касаясь темы разрешения греческой проблемы и временной стабилизации внешней ситуации, экс-первый зампред Банка России сказал: «Во всей этой проблематике внешнего воздействия кризиса есть две связанные, но все же разные темы. Одна — это текущие проблемы Европейского cоюза (зоны евро), проистекающие, на мой взгляд, от несбалансированности по отдельным направлениям европейской интеграции. Что имеется в виду? Создание единой европейской валюты привело к отмиранию некоторых механизмов регулирования, построенных на наличии в каждой стране отдельной валюты. В частности, что происходило бы, например, в Германии и Греции, если бы эти страны имели разные валюты? Более успешная в экономическом плане Германия, скорее всего, имела бы положительное сальдо в торговле с Грецией, значительные золотовалютные резервы, устойчивую валюту и низкую инфляцию. В то же время в Греции курс национальной валюты к немецкой марке имел бы тенденцию к снижению. Это создавало бы некоторые условия для поддержки конкурентноспособности греческих товаров и сбалансирования платежного баланса, но через инфляцию, удорожание импорта и т. п. сдерживало бы рост жизненного уровня населения».
«Таким образом, происходило бы в какой-то степени саморегулирование и ограничение потребления, но не прямым образом (как это пытаются сделать сейчас), а через инфляцию, сдерживание роста реальных доходов населения и т. п. Это говорит о том, что если вводится единая валюта, которая убирает некоторые механизмы саморегулирования между странами с различным уровнем и динамикой развития, то должен быть сделан и другой необходимый шаг — создан единый эмиссионный центр и что-то соответствующее единому бюджету. Тем самым у регулирующих органов будет возможность сбалансировать сильные разрывы в доходах разных стран. В принципе одним из решений этой задачи может быть создаваемый единый фонд финансовой стабильности. И эту мысль, кажется, все начали понимать. Потому я смотрю довольно оптимистично на развитие ситуации в Европе в этой части проблем. Конечно, могут возникнуть вопросы о некоторой несправедливости, в связи с тем что более успешные страны должны будут внести гораздо больший вклад в «единый фонд». Но надо учитывать, что, интегрируясь с относительно слабыми странами, более развитые и динамичные получают определенные конкурентные преимущества не только в отношениях с партнерами по союзу, но и в отношениях с третьими странами», — сообщил Меликьян.
«Вторая тема, о которой мы говорили, выходит далеко за рамки ЕС и касается состояния мировой экономики и финансов. Здесь фундаментальные проблемы и дисбалансы. Отсюда надо ждать серьезного влияния на нашу страну. У меня такое чувство, что в мире все понимают, что стоящие в рассматриваемой области проблемы требуют серьезного лечения. Но при этом все заинтересованы сохранить статус-кво, продолжая политику решения текущих задач дополнительным впрыском денег. Ведь что должны были бы сделать США, чтобы сбалансировать платежный баланс и бюджет: ограничить потребление, ограничить расходы бюджета. Но к чему это может привести в сегодняшних условиях? К рецессии и недовольству населения. Американцам, тем более в преддверии выборов, да и некоторым другим развитым странам, выступающим основными потребителями, это, конечно, невыгодно. Китаю и другим, в основном азиатским, странам, выступающим производителями-экспортерами,— тоже, потому что чревато из-за снижения экспорта в развитые страны если не падением производства, то резким снижением темпов роста. Дальше — спрос на сырьевые ресурсы упадет, а это уже невыгодно сырьевым странам — в том числе нам. В итоге — парадоксальная ситуация: плохо, если сохранится текущее положение дел, но также плохо, если начнут пытаться его лечить, во всяком случае, известными классическими способами — сбалансированностью бюджета, платежного баланса, ограничением эмиссии и т. п. Все как наркоманы, жаждут все новых денежных инъекций. Видимо, в такой непростой и, самое главное, неопределенной обстановке и высокой волатильности нам придется жить как минимум ближайшее время», — отметил он.
Также Мелиьян считает, что глобальной проблемы дефицита ликвидности сейчас нет. «Я бы пока не говорил о дефиците ликвидности в целом, просто по этому направлению нет такой вольготной жизни, как была некоторое время назад. Неустойчивые банки всегда были, есть сейчас и наверняка будут в будущем, даже если экономика будет залита деньгами, и какое бы регулирование и надзор за ними ни существовал. Возьмите США, Великобританию, развитые страны континентальной Европы, в которых внедрены самые современные методы регулирования и надзора, но и там периодически сталкиваются с проблемными банками, необходимостью отзыва лицензий, реструктуризации или санации. В период кризиса число проблемных банков, конечно, возрастает и во многих случаях без вмешательства государства не обойтись, тем более, что почти всегда поддержка носит возвратный или компенсационный характер. Проблема в том, кому и как помогать», — уточнил бывший банкир.