Саммерс: коллапс еврозоны определит нашу эру
Если произойдет коллапс еврозоны, то это будет определяющая нашу эру катастрофа. Европейцы должны понимать, что правила меняются, когда столько можно потерять, пишет в статье в The Financial Times бывший министр финансов, директор Национального экономического совета при администрации президента США Ларри Саммерс.
«Как уже не раз это было, хорошая новость, в данном случае это результаты выборов в Греции, оживила рынки меньше чем на 24 часа. Точно так же известие о выделении кредита испанскому банку воодушевило площадки и настроение инвесторов лишь на несколько часов. Рынки пока не видят твердых гарантий, что европейская валютная система сохранится в нынешней форме, тревожит игроков отсутствие четкого плана развития еврозоны, а также вялая реакция на возникающие проблемы», — полагает он.
По его словам, трудно ожидать в ближайшее время каких-либо положительных изменений и в ведущих экономиках G20, лидеры которых провели саммит в Мексике на этой неделе. Немцы поддерживают идею реформирования, но они хотят, чтобы финансовая интеграция происходила вместе с политической интеграцией. Безусловно, остальной мир вновь выразит свое недовольство провалами Европы и призовет ее к более активным действиям. Чиновники, которым на саммите G20 разрешено обсуждать лишь дипломатические, а не экономические вопросы, подпишут коммюнике, в котором будет говориться об успехе, о предстоящих планах и новых переговорах. Положительная сторона заключается в настолько небольших ожиданиях, что отсутствие конкретных решений едва ли расстроит рынки.
«Дело в том, что должники и кредиторы Европы по-своему правы. Заемщики уверены, что жесткая экономия и внутренняя девальвация никогда не были успешной стратегией роста, особенно когда крупнейшие торговые партнеры находятся в состоянии стагнации. Лишь в нескольких случаях налогово-бюджетная консолидация предшествовала росту. Обычно за ней следует стагнация доходов (как в Ирландии и балтийских странах). Заемщики также правы, когда утверждают, что даже в успешных экономиках начинается кризис, если в течение нескольких лет процентная ставка выше уровня роста экономики, как это произошло в Южной Европе. Предыдущий опыт также показывает, что структурные реформы довольно сложно проводить, когда экономика сокращается и отсутствует сектор, который мог бы принять тех, кто потерял работу в результате реформы. «Те, кто против финансовой интеграции без серьезной политической интеграции, также правы. В здоровой системе люди с деньгами выступают в роли заемщика или гаранта и всегда могут контролировать процесс принятия решений. Система, где я беру деньги, а вы платите, — рецепт расточительства», — пишет Саммерс.
Между тем, уверен эксперт, имеются проблемы и в вопросе более широкой интеграции. Во-первых, кто будет проводить контроль? Если необходимо принять решение на уровне всей еврозоны, непонятно, получит ли какой-либо вопрос большинство или относительное большинство. Во-вторых, неясен масштаб передвижения денег внутри зоны. Так, например, во время кредитного кризиса в США, в юго-западные штаты со всей страны были переведены деньги, объем которых можно сравнить с 20% ВВП Америки. Готова ли Европа к такому масштабному движению денег? Вероятно, этот вопрос можно решить, но произойдет это не так быстро. Другие проблемы также остаются нерешенными. Неясно, будут ли погашены все суверенные долги, смогут ли все страны иметь стабильный рост и вообще сохранят ли они членство в еврозоне. Частный сектор понимает нынешнюю неопределенность. Государственный сектор также должен это признать. За пределами Европы, несмотря на то что все надеются на лучшее, должны готовиться к худшему, обеспечив себя достаточным объемом ликвидности и сохраняя высокий уровень внутреннего спроса.
«Если произойдет коллапс еврозоны, то это будет определяющая нашу эру катастрофа. Об этом должны помнить все лидеры G20 и делать все, чтобы предотвратить развал еврозоны. Европейцы должны понимать, что правила меняются, когда столько можно потерять», — отмечает экономист.
«Как уже не раз это было, хорошая новость, в данном случае это результаты выборов в Греции, оживила рынки меньше чем на 24 часа. Точно так же известие о выделении кредита испанскому банку воодушевило площадки и настроение инвесторов лишь на несколько часов. Рынки пока не видят твердых гарантий, что европейская валютная система сохранится в нынешней форме, тревожит игроков отсутствие четкого плана развития еврозоны, а также вялая реакция на возникающие проблемы», — полагает он.
По его словам, трудно ожидать в ближайшее время каких-либо положительных изменений и в ведущих экономиках G20, лидеры которых провели саммит в Мексике на этой неделе. Немцы поддерживают идею реформирования, но они хотят, чтобы финансовая интеграция происходила вместе с политической интеграцией. Безусловно, остальной мир вновь выразит свое недовольство провалами Европы и призовет ее к более активным действиям. Чиновники, которым на саммите G20 разрешено обсуждать лишь дипломатические, а не экономические вопросы, подпишут коммюнике, в котором будет говориться об успехе, о предстоящих планах и новых переговорах. Положительная сторона заключается в настолько небольших ожиданиях, что отсутствие конкретных решений едва ли расстроит рынки.
«Дело в том, что должники и кредиторы Европы по-своему правы. Заемщики уверены, что жесткая экономия и внутренняя девальвация никогда не были успешной стратегией роста, особенно когда крупнейшие торговые партнеры находятся в состоянии стагнации. Лишь в нескольких случаях налогово-бюджетная консолидация предшествовала росту. Обычно за ней следует стагнация доходов (как в Ирландии и балтийских странах). Заемщики также правы, когда утверждают, что даже в успешных экономиках начинается кризис, если в течение нескольких лет процентная ставка выше уровня роста экономики, как это произошло в Южной Европе. Предыдущий опыт также показывает, что структурные реформы довольно сложно проводить, когда экономика сокращается и отсутствует сектор, который мог бы принять тех, кто потерял работу в результате реформы. «Те, кто против финансовой интеграции без серьезной политической интеграции, также правы. В здоровой системе люди с деньгами выступают в роли заемщика или гаранта и всегда могут контролировать процесс принятия решений. Система, где я беру деньги, а вы платите, — рецепт расточительства», — пишет Саммерс.
Между тем, уверен эксперт, имеются проблемы и в вопросе более широкой интеграции. Во-первых, кто будет проводить контроль? Если необходимо принять решение на уровне всей еврозоны, непонятно, получит ли какой-либо вопрос большинство или относительное большинство. Во-вторых, неясен масштаб передвижения денег внутри зоны. Так, например, во время кредитного кризиса в США, в юго-западные штаты со всей страны были переведены деньги, объем которых можно сравнить с 20% ВВП Америки. Готова ли Европа к такому масштабному движению денег? Вероятно, этот вопрос можно решить, но произойдет это не так быстро. Другие проблемы также остаются нерешенными. Неясно, будут ли погашены все суверенные долги, смогут ли все страны иметь стабильный рост и вообще сохранят ли они членство в еврозоне. Частный сектор понимает нынешнюю неопределенность. Государственный сектор также должен это признать. За пределами Европы, несмотря на то что все надеются на лучшее, должны готовиться к худшему, обеспечив себя достаточным объемом ликвидности и сохраняя высокий уровень внутреннего спроса.
«Если произойдет коллапс еврозоны, то это будет определяющая нашу эру катастрофа. Об этом должны помнить все лидеры G20 и делать все, чтобы предотвратить развал еврозоны. Европейцы должны понимать, что правила меняются, когда столько можно потерять», — отмечает экономист.