Дженнингс: «Я верю, что Сбербанк и ВТБ со временем станут частными игроками»
В России будет экономика с мощным частным сектором и гораздо более узким кругом активов под государственным контролем. Такой прогноз в интервью газете «Коммерсант» дал председатель правления «Ренессанс Групп» Стивен Дженнингс.
Усиление государственного регулирования банковского сектора ввиду трудностей, с которыми столкнулись десятки местных банков, по мнению Дженнингса, — «проявление переходного процесса». «Сильные госбанки дают России и определенные преимущества. Например, в борьбе с кризисом. Однако в среднесрочной перспективе это означает менее эффективную, менее динамичную конкуренцию, создает сложности для малого бизнеса, — констатировал он. — Доминирование небольшого числа крупных игроков, для которых созданы более благоприятные условия, вызывает перекосы в финансовой системе». Но для решения этих проблем, по его словам, «и существует приватизация — Сбербанка, дальнейшая приватизация ВТБ». «Я считаю важным, чтобы со временем эти активы перешли в частную собственность, — подчеркнул глава «Ренессанс Групп». — А для России в целом крайне важно диверсифицировать свою финансовую систему».
При этом Дженнингс верит, что заявленная российскими властями приватизация со временем обернется реальным, а не номинальным переходом активов в частную собственность. «За последние 20 лет Россия приватизировала активов больше, чем любая другая страна мира, причем в разы больше, возможно, в 5—10 раз, — напомнил он. — Россия научилась приватизировать, в этом можно не сомневаться. Верю ли я, что со временем Сбербанк станет частным банком или ВТБ? Да, конечно. Но это постепенный процесс». «Я считаю, что в конечном итоге в России будет экономика с мощным частным сектором и гораздо более узким кругом активов под государственным контролем», — подытожил Дженнингс.
Говоря о проблемах в российской финансовой и экономической сфере (которых, по его словам, «предостаточно»), глава «Ренессанса» как на одну из главных ошибок указал на то, что в стране не было создано собственного рынка капитала. «Пока для нас это огромная упущенная возможность, — признал он. — Например, у Бразилии есть значительный собственный рынок капитала, и это залог гораздо меньшей волатильности даже при том, что страна тоже имеет сырьевую экономику. Неоценимую роль играет то, что значительная часть активов находится в долгосрочной собственности внутренних игроков. А Россия зависит от иностранного капитала, который то приходит, то уходит. Это вносит сильный элемент нестабильности и плохо сказывается на российской экономике». «Этот вопрос необходимо решить, — считает Дженнингс. — Неважно, назовем мы это созданием в Москве международного финансового центра или как-то иначе, но нам определенно нужна крупная пенсионная система, адекватная рыночная инфраструктура, российские долгосрочные институциональные инвесторы в долговые и долевые инструменты. Это обеспечит нас капиталом и создаст стабильность». «Отечественные собственники в отличие от иностранных не станут продавать активы при первых затруднениях, — пояснил финансист свою позицию в этом вопросе. — Я вижу возможности для развития финансовой системы именно в этом направлении. Учитывая особенности российской экономики, думаю, мы могли бы решить эту проблему в течение трех-четырех-пяти лет».
Усиление государственного регулирования банковского сектора ввиду трудностей, с которыми столкнулись десятки местных банков, по мнению Дженнингса, — «проявление переходного процесса». «Сильные госбанки дают России и определенные преимущества. Например, в борьбе с кризисом. Однако в среднесрочной перспективе это означает менее эффективную, менее динамичную конкуренцию, создает сложности для малого бизнеса, — констатировал он. — Доминирование небольшого числа крупных игроков, для которых созданы более благоприятные условия, вызывает перекосы в финансовой системе». Но для решения этих проблем, по его словам, «и существует приватизация — Сбербанка, дальнейшая приватизация ВТБ». «Я считаю важным, чтобы со временем эти активы перешли в частную собственность, — подчеркнул глава «Ренессанс Групп». — А для России в целом крайне важно диверсифицировать свою финансовую систему».
При этом Дженнингс верит, что заявленная российскими властями приватизация со временем обернется реальным, а не номинальным переходом активов в частную собственность. «За последние 20 лет Россия приватизировала активов больше, чем любая другая страна мира, причем в разы больше, возможно, в 5—10 раз, — напомнил он. — Россия научилась приватизировать, в этом можно не сомневаться. Верю ли я, что со временем Сбербанк станет частным банком или ВТБ? Да, конечно. Но это постепенный процесс». «Я считаю, что в конечном итоге в России будет экономика с мощным частным сектором и гораздо более узким кругом активов под государственным контролем», — подытожил Дженнингс.
Говоря о проблемах в российской финансовой и экономической сфере (которых, по его словам, «предостаточно»), глава «Ренессанса» как на одну из главных ошибок указал на то, что в стране не было создано собственного рынка капитала. «Пока для нас это огромная упущенная возможность, — признал он. — Например, у Бразилии есть значительный собственный рынок капитала, и это залог гораздо меньшей волатильности даже при том, что страна тоже имеет сырьевую экономику. Неоценимую роль играет то, что значительная часть активов находится в долгосрочной собственности внутренних игроков. А Россия зависит от иностранного капитала, который то приходит, то уходит. Это вносит сильный элемент нестабильности и плохо сказывается на российской экономике». «Этот вопрос необходимо решить, — считает Дженнингс. — Неважно, назовем мы это созданием в Москве международного финансового центра или как-то иначе, но нам определенно нужна крупная пенсионная система, адекватная рыночная инфраструктура, российские долгосрочные институциональные инвесторы в долговые и долевые инструменты. Это обеспечит нас капиталом и создаст стабильность». «Отечественные собственники в отличие от иностранных не станут продавать активы при первых затруднениях, — пояснил финансист свою позицию в этом вопросе. — Я вижу возможности для развития финансовой системы именно в этом направлении. Учитывая особенности российской экономики, думаю, мы могли бы решить эту проблему в течение трех-четырех-пяти лет».