Владельцы уничтожаемой птицы недовольны размерами компенсаций

Вчера власти Новосибирской области официально объявили о намерении убить 65 тыс. кур, гусей и уток в районах, где отмечены случаи их заболевания птичьим гриппом. Владельцам уничтожаемой птицы областная администрация обещает выплатить компенсации, однако жители тех мест, где зафиксированы вспышки инфекции, уже заявляют о своем недовольстве размерами компенсаций и обещают "уводить своих кур в лес". Из очага инфекции – деревни Суздалка – корреспондент Ъ ОЛЕГ Ъ-КАШИН.

На въезде в Суздалку прямо поперек дороги – "санитарный кордон", как называют его дежурящие в установленном рядом вагончике милиционеры. Кордон – нечто вроде "лежащего полицейского": поперек дороги насыпана гора опилок, пропитанных загадочным дезинфицирующим составом. Из чего он состоит, милиционеры сказать затрудняются, но пахнут опилки хлоркой. Каждый автомобиль, въезжающий и выезжающий в Суздалку, должен остановиться у кордона. Пассажиров заставляют вытирать ноги об опилки, а водителей – предъявлять милиции содержимое багажника и салона. Ограничение одно – нельзя провозить кур в любом виде.
Впрочем, ехать в Суздалку со своей курицей – глупо. В деревне (вопреки слухам о массовом падеже птицы) бросается в глаза то, что ее повсюду даже как-то слишком много. В двух озерах по обе стороны от центральной дороги Суздалки – сотни диких уток. На берегу стоят две местные девушки, Вера и Катя, они обсуждают главное событие последних недель.
– Это все они виноваты,– говорит Катя,– показывая на уток.– Летают на зиму в Китай и Вьетнам, потом привозят нам всякую заразу (эта версия распространяется местным телевидением как официальная.– Ъ).
– Да,– добавляет ее подруга,– и рыбу в озерах всю перепортили. Пятнами покрывается, есть невозможно.
В одном из дворов кур оказалось столько, что под ними не было видно земли. Открываю калитку. Куры врассыпную выскакивают на улицу и начинают поедать растущую вдоль дороги траву. Из дома выходит заспанная женщина. Она созывает кур обратно во двор: "Типа-типа-типа!" (так в здешних местах произносится "Цып-цып-цып".– Ъ).
Женщина (ее зовут Валентина Дмитриевна Коновалова) хватает сразу несколько птиц в охапку и уносит их обратно во двор.
– Травки хотят. А ветеринар не разрешает их на улицу выпускать. Я их капустным листом кормлю. Им очень нравится.
Спрашиваю, не было ли среди ее кур случаев гриппа. Валентина Дмитриевна обижается:
– Какой грипп? Я их простоквашкой кормлю, простоквашка все бактерии убивает. Накануне руководитель областного штаба по эпидемиологической ситуации вице-губернатор Новосибирской области Виктор Гергерт пообещал уничтожить 65 тыс. птиц в четырех районах области и выплатить владельцам птицы компенсации из областного бюджета.
– За что их убивать? Они же у меня все здоровые! – комментирует это решение пенсионерка.
Дальнейшие разговоры с местными жителями еще сильнее запутывают ситуацию. – Толоконский (губернатор области Виктор Толоконский.– Ъ) – сам торгаш, и родители у него торгаши, в облпотребсоюзе работали,– эмоционально объясняют двое стоящих у магазина "Суздаль" мужчин.– Ни хрена не понимает в сельском хозяйстве, а лезет.
– Это китайцы хотят всю нашу живность извести,– уверен пастух, пасущий в роще по близости десяток тощих коров.– Уничтожат нашу птицу, а потом своими курями всю Сибирь завалят. Знаешь, сколько в Новосибирске китайцев?
– Это у председателя сдохла курица, и он тревогу начал бить,– выдвинул свою гипотезу молодой комбайнер, ковыряющийся в двигателе своей машины на обочине дороги.
За разъяснениями иду к председателю. Главное здание Суздалки – многофункциональный двухэтажный барак. В нем находится сельсовет, правление ЗАО "Суздальский", магазин, почта и химчистка. На входной двери висит объявление о том, что хозяевам домашней птицы запрещается выпускать кур, уток и гусей на улицу. В здании нет света – авария. Из приемной гендиректора ЗАО выскакивает глава сельской администрации Сергей Юрьев – высокий усатый мужчина в камуфляжной форме. Спрашиваю его о карантине.
– Если здесь карантин, то как тебя сюда пустили? Здесь же карантин! Это вы, журналисты-дармоеды, его придумали. А нам теперь жить не даете! – С этими словами господин Юрьев убегает.
Гендиректор ЗАО "Суздальский" Николай Горюнов более приветлив. – Вы тоже нас поймите,– говорит он.– Всей теперешней истерикой мы обязаны журналистам и никому больше. Говорите, грипп. А откуда знаете, что это он? Мы собрали анализы у всей птицы, результатов пока нет. О массовом падеже тоже говорить рано. Из 413 дворов падеж только на 13. 482 головы кур, гусей и уток из 22,5 тыс. имеющихся в наличии. Это не мор. У нас каждый год птица умирает. И если хотите знать, гуси таким гриппом не болеют, это мне специалисты говорили. Нет в мировой практике таких случаев.
Разговоры о зараженной рыбе господина Горюнова тоже не удивляют. – Знаешь, я здесь 56 лет живу, и каждый год рыба покрывается пятнами. И всю жизнь ее ем. И сам здоров, и дети, и внуки.
Господин Горюнов переходит к собственной версии происходящего: – Это политика, только политика. Кое-кому не нравится, что наши птицефабрики подниматься стали. Кое-кому хочется, чтобы сибиряки только "ножками Буша" питались.
О судьбе погибших птиц гендиректор тоже говорит охотно: – Утилизация в соответствии с ГОСТом. Спаливаем на скотомогильнике. Даже золы не остается. А по телевизору показывают, как мы петуха бульдозером бортуем. Где они этого петуха взяли? У нас никто никого бульдозером не бортует.
В приемной тем временем происходят драматические события. Секретарша гендиректора куда-то вышла, ее место за столом заняла посетительница – плачущая женщина. При появлении господина Горюнова она перестает плакать и начинает спрашивать:
– Николай Николаевич, это правда, что за одну убитую курицу будут давать 100 рублей а за гуся – 200? Это же грабеж!
– Я тоже об этом слышал,– признается мне гендиректор.– Еще слышал, что за утку будут 150 рублей давать. Это, конечно, очень неправильно. Вчера на совещании я поднял вопрос о том, что если компенсации будут такими мизерными, люди начнут прятать птицу по лесам. И я могу их понять.
– Да,– подтверждает женщина.– Я уведу своих кур в лес. Если хотят уничтожать, пускай платят по-человечески!
В сотне километров от Суздалки, в городе Каргат – ближайшая птицефабрика. На ней нет ни карантина, ни "санитарных кордонов". Фабричные ветеринары и начальство, однако, разговаривать на тему птичьего гриппа не хотят.
– У нас идет отгрузка продукции по графику,– сердито говорит мужчина в пиджаке, вышедший по звонку охранников с проходной.– Так своему начальству и передайте. Фабрика в штатном режиме работает!
То, что куриный бизнес Новосибирской области пока не пострадал от вспышки птичьего гриппа, подтвердил и господин Гергерт. По его словам, со сбытом новосибирской курятины произошел только один сбой.
– Сгоряча власти Алтайского края ввели запрет на ввоз птицы из Новосибирска, однако быстро его отменили и извинились,– заявил господин Гергерт местным журналистам после встречи с главным санитарным врачом России Геннадием Онищенко, прилетевшим вчера в Новосибирск. Облетев область на вертолете, господин Онищенко заявил журналистам в Новосибирске, что ему "ситуация не внушает никаких опасений".