Комментарий. Без крестьян большую страну ни освоить, ни защитить.

Большой стрельбой закончилась операция по задержанию банды убийц водителей в Подмосковье. Их искали с весны общественные активисты, полиция и ФСБ. Нашли. 10 обезвредили, одного пристрелили. Осталось доказать, что это они и есть.



Дело было шумным. Весной неизвестные подбрасывали ночью на дорогу самодельные колючки. И когда водитель останавливался поменять колесо, неизвестные расстреливали его и всех, кто был в машине. Мужчин, женщин, пенсионеров. Ничего не брали – только водительские удостоверения. По слухам, (расследование было засекречено) таких расстрелов было около 20-ти.



По версиям, гуляющим в СМИ, это мог быть маньяк, месть неизвестно за что или тренировка террористов.



По информации, просочившейся из полиции, убитый – выходец из Средней Азии - оказал вооруженное сопротивление и отказался сдаваться. Дом в поселке Удельная Раменского района Подмосковья (20 км от Москвы), где шел ночной бой, сгорел – боевик отбивался гранатами и имел изрядный арсенал. Он якобы был вербовщиком в ряды исламских радикалов.



Впрочем, подробности установит следствие, и сейчас гадать на кофейной гуще не будем.



Можно одно сказать – в сельской местности скрыть такую банду с арсеналом было бы невозможно.



Удельная – я рядом вырос – поселок стародачный. Сначала там селились ветераны революции, потом советская номенклатура. Участки были до гектара в сосновом лесу, в зависимости от чина владельца. Рядом железная дорога, Рязанское шоссе и аэропорт «Быково». Удобно. После войны многие владельцы не вернулись – кто остался в лагерях, кто в братских могилах. Родственники частями распродавали землю, сдавали дачи постояльцам или продавали их, и из просторного поселка постепенно образовался тесный «шанхай», где милиция постоянно «накрывала» знаменитые «малины». Если смотреть фильмы про уголовный розыск 40-50-х годов – так это Удельная и соседние поселки Красково и Ильинская, а также Кратово.



90-е годы вообще изменили здесь состав населения. Жители этих поселков теперь знают друг о друге не больше, чем соседи по лестничной клетке в городской многоэтажке. Здесь легко затеряться. Никто не спросит – кто ты?



К чему этот разговор? А вот к чему.



Когда строилась Транссибирская магистраль в 1891 году, всем – и японцам в том числе - было ясно, что по дороге будут возить войска на Дальний Восток. Рельсы, к слову, от Петербурга до Владивостока и Порт-Артура уложили всего за 10 лет. И вплоть до самого окончания русско-японской войны на этой магистрали (9298,2 км) не было ни одной сколь-нибудь значительной диверсии. Почему?



Понятно, что ни войск, ни полиции не хватило бы для охраны такого объекта. И вот тут-то открывается «второе дно» Великой аграрной реформы, начатой императором Александром II. С одной стороны – освобождение крестьян от рабства крепостничества, а с другой – заселение гигантских пустых территорий, охрана и наблюдение за ними.



Почти все первые поселения времен правления Витте и Столыпина связаны с Транссибом. Новые хуторяне, оснащенные с помощью государства, стали не только кормить персонал железной дороги, пассажиров и солдат с господами офицерами в пути, но и получили надежную логистическую связь для экспорта продовольствия в порты Тихоокеанского побережья и в среднюю Россию.



А поскольку кроме хуторян в такой глуши никто не жил, любой чужой человек всегда вызывал повышенный интерес. Ему задавали одни и те же вопросы: кто, откуда, куда, зачем? То, что многие принимают за простодушное крестьянское любопытство, на деле является природным способом обеспечения безопасности.



В самом деле – кто таков чужой человек? Грабитель и вор? Конокрад? Может, душегуб? В долгом случайном разговоре все и выясняется.



Вот вам анекдот «в тему». ЦРУ 10 лет готовило агента для заброски в Сибирь. Он закопал парашют в тайге и вышел к хутору. Покурил с хозяином махорки, выпил самогонки, спел под гармошку матерную частушку, постучал на ложках. А хозяйка угощает, да приговаривает: хорошо, дескать, у них шпионов готовят. Он онемел: откуда вы узнали? Хозяйка: а у нас на хуторе сроду негров не было!



Я тоже сначала думал, что расспрашивать – чисто российская привычка. Пока не попал в маленькие американское городки, где ковбои – основное население. Пройти мимо не дадут – замучают расспросами. Вроде все дружелюбно, и пошутят, и «посидеть» пригласят за свой стол, и песни споют. А суть та же: кто, откуда, куда, зачем? Я потом шерифа долго расспрашивал. Он ответил: естественный отбор прошел 200 лет назад: кто был нелюбопытен к новым людям, лежит на кладбище. А если не отвечать на вопросы? «Тогда позовут меня», - ответил шериф.



Помню, как соседи голландского фермера, у которого я гостил, подглядывали через забор, пока их не позвали в дом познакомиться. Ну и вопросы, понятно, те же – не в лоб, конечно, через разговор, но суть одна: кто такой?



Когда я читаю, что в России из 154 тысяч оставшихся после реформ сельских населенных пунктов 12 процентов не имеют постоянных жителей, а две трети имеют население менее 200 человек, я задаю себе вопрос: а кому выгодно оставлять пространства страны без хозяйского пригляда?



Кому выгодно, чтобы некому было спросить: а что у вас, ребята, в рюкзаках? Взрывчатка, патроны, наркотики, учебники по террору?



Кому выгодно финансировать агрохолдинги, которым не нужно сельское население?



Кому выгодно не развивать фермерство, которое заинтересовано в росте сельского населения?



Кому выгодно увеличивать Москву, где легко спрятаться и сокращать число деревень, в которых затеряться невозможно?



Кому выгодно считать себя выше Александра II, Витте и Столыпина?



И знаете – что-то не нахожу ответа. Мне, как гражданину России и налогоплательщику – точно не выгодно.



А вам?



Игорь Абакумов – «Крестьянские ведомости»