Комментарий РЗС. Хорошая цена на зерно - выше себестоимости, но ниже экспортной.
Вчера Agronews.ru уже сообщил, что рост цен на продовольственную пшеницу продолжился вопреки ожиданиям ряда аналитиков. Этот факт подтверждает высказанную нами ранее мысль о несовершенстве любых прогнозов в сложившейся неопределенной ситуации. Вместе с тем, и без прогноза работать невозможно. Тем более, что определенности с каждым днем все больше. Например, на Алтае, по нашим данным, прошли дожди. Министр сельского хозяйства высказался по поводу интервенций. До начала уборки на Юге озимых – а они в этом году хороши - осталось совсем немного времени. Мы попросили вице-президента Российского зернового союза Александра Корбута прокомментировать текущее положение на зерновом рынке и предположить, как оно может измениться в ближайшие месяцы.
А.В. Корбут:
Конец зернового года ознаменовался весьма высокой экспортной активностью. Причем помимо экспорта пшеницы 4 класса динамично идет и экспорт пшеницы 3 класса. В то же время хотя наличные объемы зерна достаточно велики, операторы рынка отмечают, что найти зерно соответствующего качества не просто. Сказываются последствия хранения зерна в неприспособленных хранилищах в хозяйствах, а там, как известно, обеспечить его сохранность по качеству проблематично. В результате сформировался локальный дефицит зерна надлежащего качества в ближайших к Черному морю регионах. На фоне активности экспортеров это привело к росту цен. Причем снижение ставок фрахта пока позволяет экспортерам закупать зерно по более высоким ценам. В этой ситуации в ожидании дальнейшего роста цен владельцы товарных партий зерна не спешат выбрасывать его на рынок. Вместе с тем квоту второго квартала ЕС российские и украинские компании полностью выбрали, а первые торги по квоте 3 квартала европейцы проведут только четвертого июля. То есть в числе текущих покупателей нашего зерна остаются Египет и ряд стран Ближнего Востока. Так что скоро экспортная активность может ослабеть. Соответственно текущий рост цен может продолжиться, но, скорее всего, он будет не очень продолжителен. Многое зависит от того, как быстро экспортеры закроют свои контракты и какие будут виды на урожай.
Вообще то одним из выводов сложившейся ситуации может стать то, что поддержка закупочных цен за счет экспорта зерна весьма эффективна. Причем бесплатная для бюджета. Так что, используя интервенционные операции и оказывая финансовую поддержку экспорту, государство смогло бы достаточно эффективно влиять на рыночную ситуацию и на развитие производства зерна в регионах.
Например, вполне логично было бы компенсировать часть затрат на железнодорожные перевозки. Это позволило бы экспортерам не замыкаться в основном на Северокавказском регионе, но более активно закупать зерно в Поволжье, в Оренбурге и далее. А там - будет реальный платежеспособный спрос на зерно, крестьяне его произведут столько, сколько рынок сможет "поглотить".
Причем, хотя такие компенсации и выплачиваются экспортерам, но, по сути, они обеспечивают рост закупочных цен и, соответственно, доходов крестьян.
Экспортные субсидии очень важны для будущего земледельцев Сибири. Там у нас есть колоссальный потенциал для наращивания производства зерна. Но и транспортировать его нужно более чем на 3 тысячи километров, а стоимость перевозки - это больше половины стоимости самого зерна. По складывающейся цене продать зерно сложно, если не торговать себе в убыток. Субсидии позволили бы отправлять зерно на самый быстро растущий и емкий рынок – в Азиатско-Тихоокеанский регион. Китай ежегодно закупает от 4 до 7 млн тонн пшеницы,. Южная Корея в 2005/2006 году импортирует 2,3 млн тонн, Таиланд - 1,1 млн, Шри-Ланка – 1, Филиппины – 2,8, Япония – 5,7 млн тонн.
Конечно, на этом рынке очень мощно работают американцы и австралийцы. Тем не менее, потенциал этого рынка очень высок. Однако у нас практически нет отгрузочных мощностей в восточной части страны. И эту проблему без государственной поддержки решить практически невозможно. Строительство портового терминала требует больших затрат, и предприниматели, решаясь на них, должны быть уверены в последовательности государственной политики. Естественно, государство не должно брать на себя все риски, бизнес должен работать сам, искать эффективные способы снижения издержек, но нужно создать прогнозируемую ситуацию с железнодорожными тарифами. Тем самым государство даст определенный импульс к развитию экспорта через Дальний Восток.
Вернемся к факторам, которые влияют на цены сегодня. Сообщение министра сельского хозяйства А. Гордеева о том, что к августу все будет готово к проведению интервенций. Это, в принципе тоже способствует росту цены, хотя и не так значительно, как могло бы - ожиданий было уже очень много. К тому же одно дело – готовность к интервенциям, и другое – реальные сроки их проведения. Но ни сроки начала интервенций, ни цена пока неизвестны. В ЕС в августе начинаются торги в Испании, Италии, Греции – там, где зерно убирают рано. Остальные страны начинают интервенционные операции с ноября. Это логично – дождаться конца уборки, чтобы точно знать, кого и в каких масштабах поддерживать. В августе, например, основное предложение зерна будет на Юге России, - как раз там, где есть прекрасные возможности для экспорта. Но в это время урожай и цены на зерно в Сибири корректно оценить еще сложно.
Самое же трудное - найти баланс цены, которая бы устроила и производителя, и покупателя.
Начнем с того, что себестоимость производства зерна явно выросла. В прошлом году она в среднем была 1900 руб./т, в этом, думаю, за счет инфляционной и топливной составляющих выйдет процентов на 15 выше – 2200-2300 руб./т. Значит, при уровне рентабельности около 15% средняя цена на зерно без учета субсидий достигнет 2600-2700 руб./т. Но такая рентабельность не позволяет говорить о расширенном воспроизводстве. Нужно учитывать, что 75 % прибыли сельскохозяйственные предприятия получают именно от продажи зерна, и зерновое хозяйство является донором других отраслей. Так, что для здоровья российского зернового рынка важно, чтобы цена на зерно была не только выше себестоимости производства, обеспечивая мотивацию к производству зерна, но ниже уровня цен рентабельного экспорта, чтобы невостребованное зерно не давило на рынок и не возникла ситуация, когда может оказаться рентабелен его импорт.
А.В. Корбут:
Конец зернового года ознаменовался весьма высокой экспортной активностью. Причем помимо экспорта пшеницы 4 класса динамично идет и экспорт пшеницы 3 класса. В то же время хотя наличные объемы зерна достаточно велики, операторы рынка отмечают, что найти зерно соответствующего качества не просто. Сказываются последствия хранения зерна в неприспособленных хранилищах в хозяйствах, а там, как известно, обеспечить его сохранность по качеству проблематично. В результате сформировался локальный дефицит зерна надлежащего качества в ближайших к Черному морю регионах. На фоне активности экспортеров это привело к росту цен. Причем снижение ставок фрахта пока позволяет экспортерам закупать зерно по более высоким ценам. В этой ситуации в ожидании дальнейшего роста цен владельцы товарных партий зерна не спешат выбрасывать его на рынок. Вместе с тем квоту второго квартала ЕС российские и украинские компании полностью выбрали, а первые торги по квоте 3 квартала европейцы проведут только четвертого июля. То есть в числе текущих покупателей нашего зерна остаются Египет и ряд стран Ближнего Востока. Так что скоро экспортная активность может ослабеть. Соответственно текущий рост цен может продолжиться, но, скорее всего, он будет не очень продолжителен. Многое зависит от того, как быстро экспортеры закроют свои контракты и какие будут виды на урожай.
Вообще то одним из выводов сложившейся ситуации может стать то, что поддержка закупочных цен за счет экспорта зерна весьма эффективна. Причем бесплатная для бюджета. Так что, используя интервенционные операции и оказывая финансовую поддержку экспорту, государство смогло бы достаточно эффективно влиять на рыночную ситуацию и на развитие производства зерна в регионах.
Например, вполне логично было бы компенсировать часть затрат на железнодорожные перевозки. Это позволило бы экспортерам не замыкаться в основном на Северокавказском регионе, но более активно закупать зерно в Поволжье, в Оренбурге и далее. А там - будет реальный платежеспособный спрос на зерно, крестьяне его произведут столько, сколько рынок сможет "поглотить".
Причем, хотя такие компенсации и выплачиваются экспортерам, но, по сути, они обеспечивают рост закупочных цен и, соответственно, доходов крестьян.
Экспортные субсидии очень важны для будущего земледельцев Сибири. Там у нас есть колоссальный потенциал для наращивания производства зерна. Но и транспортировать его нужно более чем на 3 тысячи километров, а стоимость перевозки - это больше половины стоимости самого зерна. По складывающейся цене продать зерно сложно, если не торговать себе в убыток. Субсидии позволили бы отправлять зерно на самый быстро растущий и емкий рынок – в Азиатско-Тихоокеанский регион. Китай ежегодно закупает от 4 до 7 млн тонн пшеницы,. Южная Корея в 2005/2006 году импортирует 2,3 млн тонн, Таиланд - 1,1 млн, Шри-Ланка – 1, Филиппины – 2,8, Япония – 5,7 млн тонн.
Конечно, на этом рынке очень мощно работают американцы и австралийцы. Тем не менее, потенциал этого рынка очень высок. Однако у нас практически нет отгрузочных мощностей в восточной части страны. И эту проблему без государственной поддержки решить практически невозможно. Строительство портового терминала требует больших затрат, и предприниматели, решаясь на них, должны быть уверены в последовательности государственной политики. Естественно, государство не должно брать на себя все риски, бизнес должен работать сам, искать эффективные способы снижения издержек, но нужно создать прогнозируемую ситуацию с железнодорожными тарифами. Тем самым государство даст определенный импульс к развитию экспорта через Дальний Восток.
Вернемся к факторам, которые влияют на цены сегодня. Сообщение министра сельского хозяйства А. Гордеева о том, что к августу все будет готово к проведению интервенций. Это, в принципе тоже способствует росту цены, хотя и не так значительно, как могло бы - ожиданий было уже очень много. К тому же одно дело – готовность к интервенциям, и другое – реальные сроки их проведения. Но ни сроки начала интервенций, ни цена пока неизвестны. В ЕС в августе начинаются торги в Испании, Италии, Греции – там, где зерно убирают рано. Остальные страны начинают интервенционные операции с ноября. Это логично – дождаться конца уборки, чтобы точно знать, кого и в каких масштабах поддерживать. В августе, например, основное предложение зерна будет на Юге России, - как раз там, где есть прекрасные возможности для экспорта. Но в это время урожай и цены на зерно в Сибири корректно оценить еще сложно.
Самое же трудное - найти баланс цены, которая бы устроила и производителя, и покупателя.
Начнем с того, что себестоимость производства зерна явно выросла. В прошлом году она в среднем была 1900 руб./т, в этом, думаю, за счет инфляционной и топливной составляющих выйдет процентов на 15 выше – 2200-2300 руб./т. Значит, при уровне рентабельности около 15% средняя цена на зерно без учета субсидий достигнет 2600-2700 руб./т. Но такая рентабельность не позволяет говорить о расширенном воспроизводстве. Нужно учитывать, что 75 % прибыли сельскохозяйственные предприятия получают именно от продажи зерна, и зерновое хозяйство является донором других отраслей. Так, что для здоровья российского зернового рынка важно, чтобы цена на зерно была не только выше себестоимости производства, обеспечивая мотивацию к производству зерна, но ниже уровня цен рентабельного экспорта, чтобы невостребованное зерно не давило на рынок и не возникла ситуация, когда может оказаться рентабелен его импорт.
Ещё новости по теме:
15:42
13:00
12:00