Страховка покрыла преступление?
В России отношение людей к банкам довольно настороженное, особенно когда речь идет об ипотеке. Стоит просрочить платежи, как нарвешься на неприятности. Трудно представить ситуацию, в которой банк выступил бы на стороне получателей кредита, чтобы помочь им взыскать необходимую сумму для единовременного погашения долга. Но такая поучительная история произошла совсем недавно в треугольнике между Национальным резервным банком (НРБ), молодой семейной парой Мариной и Олегом Чалаевыми и страховой компанией «МАКС».
От счастливых обладателей долгожданного жилья Чалаевых отличает одно печальное обстоятельство: квартира, которую они купили, оказалась паленой, и Бутырский районный суд признал Марину и Олега недобросовестными покупателями. Ставка по ипотечному кредиту составляет 45 тысяч рублей в месяц. Если сложить зарплату супругов, денег после выплаты остается только на продукты и проезд.
Сейчас Марина и Олег ютятся у друзей. Главная задача для них – рассчитаться с банком. Это можно было бы сделать, если бы предыдущие владельцы квартиры вернули деньги. Но они дали понять, что этого не случится, а заодно перевели все, что нажито (как водится в таких случаях), на родственников и детей.
Есть другой путь решить проблему. Когда Чалаевы покупали квартиру, они предусмотрительно застраховались от потери права собственности. На профессиональном языке это называется «страхование титула». Они заплатили деньги «Московской акционерной страховой компании» (МАКС). Однако теперь страховщики настаивают на том, что страховали жилье от чего угодно, только не от случившегося. На помощь Марине и Олегу пришли юристы НРБ – они написали письмо МАКСу с просьбой заплатить деньги в связи с наступлением страхового случая. А когда страховщики ответили отказом, подали на МАКС в арбитражный суд. 21 мая состоится второе судебное заседание, где НРБ и Чалаевы будут судиться со страховой компанией «МАКС».
С самого начала в истории однокомнатной квартиры на улице Бибиревской были настораживающие моменты. Во-первых, ее бывшая хозяйка, продавшая ее в сентябре 2006 года, – пенсионерка, а значит, могут быть наследники. Во-вторых, квартира за два неполных года продавалась пять раз (!), пятыми покупателями как раз и были Чалаевы. В-третьих, от сделки к сделке ее стоимость не превышала 990 тысяч рублей, хотя подобное жилье в то время стоило как минимум в 4–5 раз больше.
Все эти моменты были тщательно проверены с помощью женщины-риэлтора. Она выяснила, что после продажи пенсионерка прописалась в Липецкой области. Туда был направлен запрос, стоивший Чалаевым 10 тысяч рублей. Из Липецкой области ответили, что старушка жива и здорова, на тот момент ей уже исполнилось 83 года. Затем были тщательным образом проверены предыдущие договоры купли-продажи – тоже ничего криминального. Низкая стоимость объяснялась просто: покупатели убегали от налогов (по закону если квартира меняет владельца менее чем через 3 года или стоимость ее более 1 млн рублей – то с продажи уплачивается подоходный налог). Чалаевым эту же квартиру предложили уже за 5 млн 600 тысяч рублей.
Наконец, одно из главных действующих лиц сделки – страховая компания тоже проверила документы и признала квартиру чистой. После чего и застраховала в полном объеме. В том числе и от риска потери имущественного права на квартиру. «Тот факт, что МАКС застраховал нашу сделку, стал для нас решающим, – говорит Марина. – Они же несут материальную ответственность за эту сделку – значит, они все проверили до пятого колена».
Как выяснилось впоследствии, проверять квартиру до пятого колена не стали или не захотели ни страховщики, ни риэлтор. Квартира на Бибиревской оказалась «фигурантом» уголовного дела.
Оказалось, что хозяйка квартиры – пенсионерка, 1925 года рождения, умерла за 2 месяца до ее продажи. Первый покупатель жилья – некто Кочетов (29 лет) из Вышнего Волочка Тверской области купил квартиру за 900 тысяч (ее рыночная цена на тот момент была около 3 млн рублей). Сделку оформлял нотариус города Москвы Сергей Аркадьев. 2 октября 2006 года (через 1,5 месяца после смерти старушки) нотариус «в присутствии пенсионерки» оформил доверенность, дающую Кочетову право на оформление сделки.
Еще через месяц Кочетов за ту же сумму продал квартиру некоему Устинскому. Паспортные данные обоих покупателей известны, так же как и места прописки, однако оба этих молодых человека находятся в розыске, из-за чего уголовное дело по Бибиревской квартире временно приостановлено.
Третьим покупателем стал Пастушков. Этот человек никуда не пропадал и даже присутствовал на суде. Он рассказал, что приобрел квартиру с прописанной в ней пенсионеркой за 990 тысяч рублей для сына, стал делать ремонт. Именно в это время бабушка решила-таки выписаться из московской квартиры и прописаться в Липецкой области. Сделала она это по форме 6, которая предполагает личное присутствие. Пенсионерка «лично» приехала в Липецк через полгода после своей смерти.
Пастушков, закончив ремонт, уже было хотел переселить сына, как вдруг к нему заглянул участковый милиционер. Он по-дружески предупредил Пастушкова о том, что с квартирой «не все чисто» и от нее надо срочно избавляться (эти объяснения присутствуют в уголовном деле).
Пока Пастушков искал покупателя, истекли календарные полгода со смерти бабушки, время, когда родственники могут предъявить претензии на наследство. И они появились… Два сводных брата пенсионерки – родственники по отцу. В феврале 2007 года, точно в последний день, они принесли заявление нотариусу с претензией на наследство.
До этого момента история с квартирой на Бибиревской была обычным мошенничеством, которое происходит со столичной недвижимостью не так уж редко. Но сводные братья пенсионерки добавили в события изюминку. Вместо того чтобы забрать квартиру, признав сделку недействительной, они затаились, а Пастушков тем временем нашел покупателей – чету Чаркиных, Павла и Ирину.
– Квартиру нам продавала Ирина Чаркина, она, между прочим, работает в органах, – рассказала Марина Чалаева. – Причиной продажи, как она сказала, стало ее примирение с мужем. Год назад они хотели разводиться, вот и купили квартиру, но после того как помирились – она стала не нужна. Потом она все-таки вспомнила, что ее тоже предупредила милиция о том, что от квартиры надо поскорее избавиться.
Чалаевых милиция не предупреждала. В новой квартире они успели пожить всего ничего – 6 месяцев. Пожилой брат пенсионерки, исправно приходивший на суд и внешне даже сочувствующий молодым, выселил их без предупреждения с помощью судебных приставов. Второго брата Олег и Марина никогда не видели. Суд, конечно, обязал Чаркиных вернуть деньги покупателям, потому что все договоры купли-продажи от Кочетова до Чалаевых были признаны ничтожными.
Интересно и то, что Марину и Олега признали недобросовестными покупателями только из-за того, что они перед покупкой квартиры не поговорили с соседями (которые могли видеть похороны пенсионерки) и не зашли к тому самому милиционеру, который предупреждал других покупателей, что квартирка «нечистая». Мосгорсуд оставил кассационную жалобу Чалаевых без удовлетворения.
В истории с квартирой на Бибиревской все по правилам классического мошенничества – пострадавшие Чалаевы, доверившиеся риэлтору. Покупатели, получившие деньги и нежелающие их возвращать (самое большее, чего могут ожидать Олег и Марина – это ежемесячные отчисления с зарплаты Чаркиной). И страховщики, отказывающиеся платить и доказывающие отсутствие страхового случая.
Необычность ситуации заключается в том, что банк, предоставивший кредит, встал на сторону своих клиентов. На первом судебном заседании, прошедшем в конце апреля, страховщики настаивали на том, что случай с квартирой на Бибиревской явно не страховой – несмотря на то что Чалаевы оформили в МАКСе комплексную страховку, включающую и страхование имущественных прав.
Доводы МАКСа таковы: в приложении к договору, которое, кстати, Чалаевы не подписывали, есть пункт, который исключает «ретроспективное покрытие». Пояснений, что это такое, в договоре нет, страховщики же трактуют это так: за все, что было с квартирой до заключения договора страхования, мы ответственности не несем. Очевидно, что этот пункт противоречит закону и самому договору, где говорится о риске потери имущественного права на квартиру при следующих обстоятельствах: «совершение сделки под влиянием заблуждения или под влиянием обмана; совершение сделки с целью, противной основам правопорядка и нравственности; совершение сделки, не соответствующей требованиям закона или иным правовым актам».
В НРБ не скрывают, что были немало удивлены позицией страховой компании: ведь страховой случай налицо. «Мы, конечно, не ожидали от МАКСа такого безответственного поведения, – отмечает представитель банка. – Все-таки солидная компания, почти 20 лет на рынке. Для них это профильный бизнес. Представьте, как если бы вы приобрели медицинскую страховку, потом заболели, а страховая компания отказалась бы платить вашему врачу на том основании, что вирус гриппа появился за много лет до этого».
«Позиция, которую заняла страховая компания, выглядит весьма странно, – выражает свое мнение известный эксперт недвижимости, генеральный директор риэлторской компании «ЭКО-недвижимость» Руслан Сейт-Люманов. – Клиент платит деньги за услуги по страхованию, чтобы обезопасить себя от рисков потери права собственности. И ему не важно, когда возникли основания, приведшие к лишению имущества. Если страховой случай наступает только по причинам, возникшим при совершении последней сделки, то само страхование титула лишается всякого смысла. Безусловно, налицо и непрофессиональная работа риэлтора. Но обязанность страховой компании или отказаться от страхования рисков по этой квартире, или нести ответственность, если договор страхования подписан и клиент все же лишился права собственности».
По словам специалистов, даже при самой тщательной проверке квартиры невозможно гарантировать ее 100-процентную «чистоту». Собственно, поэтому и предоставляется такая услуга, как страховка. В пользу страховщиков иногда срабатывает то, что покупатели оформляют не комплексное, а частичное страхование. Но в случае с Чалаевыми речь идет о полном страховании рисков.
Ровно год назад Федеральный арбитражный суд города Москвы оставил без удовлетворения кассационную жалобу ОАО «КапиталЪ Страхование» на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда. Первоначально иск к страховщикам подало ООО «Коммерческий банк «Москоммерцбанк» о взыскании страхового возмещения. История, практически идентичная истории Чалаевых.
Доводы страховщика о том, что он не несет обязанности по страховым выплатам в связи с тем, что договор купли-продажи признан недействительным, были отклонены судом как не влекущие никаких юридических последствий ввиду несостоятельности. Кроме того, суд отметил, что из буквального толкования ст. 9 Закона РФ «Об организации страхового дела в РФ» следует, что признаками случайности или вероятности должно обладать событие, рассматриваемое в качестве риска, а не его причина.
Олег и Марина Чалаевы надеются, что и по их делу будет принято подобное решение. А пока они подали кассационную жалобу в президиум Мосгорсуда на решение о признании их недобросовестными покупателями.
– Странно, что расследование уголовного дела временно приостановлено, – удивляется Марина Чалаева. – Ведь именно в его рамках можно понять, каким образом работала схема продажи квартиры после смерти пенсионерки. Мне кажется, что в этом деле замешаны и чиновники, поэтому мы вряд ли когда-нибудь узнаем правду. >Новая газета Орликова М.
От счастливых обладателей долгожданного жилья Чалаевых отличает одно печальное обстоятельство: квартира, которую они купили, оказалась паленой, и Бутырский районный суд признал Марину и Олега недобросовестными покупателями. Ставка по ипотечному кредиту составляет 45 тысяч рублей в месяц. Если сложить зарплату супругов, денег после выплаты остается только на продукты и проезд.
Сейчас Марина и Олег ютятся у друзей. Главная задача для них – рассчитаться с банком. Это можно было бы сделать, если бы предыдущие владельцы квартиры вернули деньги. Но они дали понять, что этого не случится, а заодно перевели все, что нажито (как водится в таких случаях), на родственников и детей.
Есть другой путь решить проблему. Когда Чалаевы покупали квартиру, они предусмотрительно застраховались от потери права собственности. На профессиональном языке это называется «страхование титула». Они заплатили деньги «Московской акционерной страховой компании» (МАКС). Однако теперь страховщики настаивают на том, что страховали жилье от чего угодно, только не от случившегося. На помощь Марине и Олегу пришли юристы НРБ – они написали письмо МАКСу с просьбой заплатить деньги в связи с наступлением страхового случая. А когда страховщики ответили отказом, подали на МАКС в арбитражный суд. 21 мая состоится второе судебное заседание, где НРБ и Чалаевы будут судиться со страховой компанией «МАКС».
С самого начала в истории однокомнатной квартиры на улице Бибиревской были настораживающие моменты. Во-первых, ее бывшая хозяйка, продавшая ее в сентябре 2006 года, – пенсионерка, а значит, могут быть наследники. Во-вторых, квартира за два неполных года продавалась пять раз (!), пятыми покупателями как раз и были Чалаевы. В-третьих, от сделки к сделке ее стоимость не превышала 990 тысяч рублей, хотя подобное жилье в то время стоило как минимум в 4–5 раз больше.
Все эти моменты были тщательно проверены с помощью женщины-риэлтора. Она выяснила, что после продажи пенсионерка прописалась в Липецкой области. Туда был направлен запрос, стоивший Чалаевым 10 тысяч рублей. Из Липецкой области ответили, что старушка жива и здорова, на тот момент ей уже исполнилось 83 года. Затем были тщательным образом проверены предыдущие договоры купли-продажи – тоже ничего криминального. Низкая стоимость объяснялась просто: покупатели убегали от налогов (по закону если квартира меняет владельца менее чем через 3 года или стоимость ее более 1 млн рублей – то с продажи уплачивается подоходный налог). Чалаевым эту же квартиру предложили уже за 5 млн 600 тысяч рублей.
Наконец, одно из главных действующих лиц сделки – страховая компания тоже проверила документы и признала квартиру чистой. После чего и застраховала в полном объеме. В том числе и от риска потери имущественного права на квартиру. «Тот факт, что МАКС застраховал нашу сделку, стал для нас решающим, – говорит Марина. – Они же несут материальную ответственность за эту сделку – значит, они все проверили до пятого колена».
Как выяснилось впоследствии, проверять квартиру до пятого колена не стали или не захотели ни страховщики, ни риэлтор. Квартира на Бибиревской оказалась «фигурантом» уголовного дела.
Оказалось, что хозяйка квартиры – пенсионерка, 1925 года рождения, умерла за 2 месяца до ее продажи. Первый покупатель жилья – некто Кочетов (29 лет) из Вышнего Волочка Тверской области купил квартиру за 900 тысяч (ее рыночная цена на тот момент была около 3 млн рублей). Сделку оформлял нотариус города Москвы Сергей Аркадьев. 2 октября 2006 года (через 1,5 месяца после смерти старушки) нотариус «в присутствии пенсионерки» оформил доверенность, дающую Кочетову право на оформление сделки.
Еще через месяц Кочетов за ту же сумму продал квартиру некоему Устинскому. Паспортные данные обоих покупателей известны, так же как и места прописки, однако оба этих молодых человека находятся в розыске, из-за чего уголовное дело по Бибиревской квартире временно приостановлено.
Третьим покупателем стал Пастушков. Этот человек никуда не пропадал и даже присутствовал на суде. Он рассказал, что приобрел квартиру с прописанной в ней пенсионеркой за 990 тысяч рублей для сына, стал делать ремонт. Именно в это время бабушка решила-таки выписаться из московской квартиры и прописаться в Липецкой области. Сделала она это по форме 6, которая предполагает личное присутствие. Пенсионерка «лично» приехала в Липецк через полгода после своей смерти.
Пастушков, закончив ремонт, уже было хотел переселить сына, как вдруг к нему заглянул участковый милиционер. Он по-дружески предупредил Пастушкова о том, что с квартирой «не все чисто» и от нее надо срочно избавляться (эти объяснения присутствуют в уголовном деле).
Пока Пастушков искал покупателя, истекли календарные полгода со смерти бабушки, время, когда родственники могут предъявить претензии на наследство. И они появились… Два сводных брата пенсионерки – родственники по отцу. В феврале 2007 года, точно в последний день, они принесли заявление нотариусу с претензией на наследство.
До этого момента история с квартирой на Бибиревской была обычным мошенничеством, которое происходит со столичной недвижимостью не так уж редко. Но сводные братья пенсионерки добавили в события изюминку. Вместо того чтобы забрать квартиру, признав сделку недействительной, они затаились, а Пастушков тем временем нашел покупателей – чету Чаркиных, Павла и Ирину.
– Квартиру нам продавала Ирина Чаркина, она, между прочим, работает в органах, – рассказала Марина Чалаева. – Причиной продажи, как она сказала, стало ее примирение с мужем. Год назад они хотели разводиться, вот и купили квартиру, но после того как помирились – она стала не нужна. Потом она все-таки вспомнила, что ее тоже предупредила милиция о том, что от квартиры надо поскорее избавиться.
Чалаевых милиция не предупреждала. В новой квартире они успели пожить всего ничего – 6 месяцев. Пожилой брат пенсионерки, исправно приходивший на суд и внешне даже сочувствующий молодым, выселил их без предупреждения с помощью судебных приставов. Второго брата Олег и Марина никогда не видели. Суд, конечно, обязал Чаркиных вернуть деньги покупателям, потому что все договоры купли-продажи от Кочетова до Чалаевых были признаны ничтожными.
Интересно и то, что Марину и Олега признали недобросовестными покупателями только из-за того, что они перед покупкой квартиры не поговорили с соседями (которые могли видеть похороны пенсионерки) и не зашли к тому самому милиционеру, который предупреждал других покупателей, что квартирка «нечистая». Мосгорсуд оставил кассационную жалобу Чалаевых без удовлетворения.
В истории с квартирой на Бибиревской все по правилам классического мошенничества – пострадавшие Чалаевы, доверившиеся риэлтору. Покупатели, получившие деньги и нежелающие их возвращать (самое большее, чего могут ожидать Олег и Марина – это ежемесячные отчисления с зарплаты Чаркиной). И страховщики, отказывающиеся платить и доказывающие отсутствие страхового случая.
Необычность ситуации заключается в том, что банк, предоставивший кредит, встал на сторону своих клиентов. На первом судебном заседании, прошедшем в конце апреля, страховщики настаивали на том, что случай с квартирой на Бибиревской явно не страховой – несмотря на то что Чалаевы оформили в МАКСе комплексную страховку, включающую и страхование имущественных прав.
Доводы МАКСа таковы: в приложении к договору, которое, кстати, Чалаевы не подписывали, есть пункт, который исключает «ретроспективное покрытие». Пояснений, что это такое, в договоре нет, страховщики же трактуют это так: за все, что было с квартирой до заключения договора страхования, мы ответственности не несем. Очевидно, что этот пункт противоречит закону и самому договору, где говорится о риске потери имущественного права на квартиру при следующих обстоятельствах: «совершение сделки под влиянием заблуждения или под влиянием обмана; совершение сделки с целью, противной основам правопорядка и нравственности; совершение сделки, не соответствующей требованиям закона или иным правовым актам».
В НРБ не скрывают, что были немало удивлены позицией страховой компании: ведь страховой случай налицо. «Мы, конечно, не ожидали от МАКСа такого безответственного поведения, – отмечает представитель банка. – Все-таки солидная компания, почти 20 лет на рынке. Для них это профильный бизнес. Представьте, как если бы вы приобрели медицинскую страховку, потом заболели, а страховая компания отказалась бы платить вашему врачу на том основании, что вирус гриппа появился за много лет до этого».
«Позиция, которую заняла страховая компания, выглядит весьма странно, – выражает свое мнение известный эксперт недвижимости, генеральный директор риэлторской компании «ЭКО-недвижимость» Руслан Сейт-Люманов. – Клиент платит деньги за услуги по страхованию, чтобы обезопасить себя от рисков потери права собственности. И ему не важно, когда возникли основания, приведшие к лишению имущества. Если страховой случай наступает только по причинам, возникшим при совершении последней сделки, то само страхование титула лишается всякого смысла. Безусловно, налицо и непрофессиональная работа риэлтора. Но обязанность страховой компании или отказаться от страхования рисков по этой квартире, или нести ответственность, если договор страхования подписан и клиент все же лишился права собственности».
По словам специалистов, даже при самой тщательной проверке квартиры невозможно гарантировать ее 100-процентную «чистоту». Собственно, поэтому и предоставляется такая услуга, как страховка. В пользу страховщиков иногда срабатывает то, что покупатели оформляют не комплексное, а частичное страхование. Но в случае с Чалаевыми речь идет о полном страховании рисков.
Ровно год назад Федеральный арбитражный суд города Москвы оставил без удовлетворения кассационную жалобу ОАО «КапиталЪ Страхование» на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда. Первоначально иск к страховщикам подало ООО «Коммерческий банк «Москоммерцбанк» о взыскании страхового возмещения. История, практически идентичная истории Чалаевых.
Доводы страховщика о том, что он не несет обязанности по страховым выплатам в связи с тем, что договор купли-продажи признан недействительным, были отклонены судом как не влекущие никаких юридических последствий ввиду несостоятельности. Кроме того, суд отметил, что из буквального толкования ст. 9 Закона РФ «Об организации страхового дела в РФ» следует, что признаками случайности или вероятности должно обладать событие, рассматриваемое в качестве риска, а не его причина.
Олег и Марина Чалаевы надеются, что и по их делу будет принято подобное решение. А пока они подали кассационную жалобу в президиум Мосгорсуда на решение о признании их недобросовестными покупателями.
– Странно, что расследование уголовного дела временно приостановлено, – удивляется Марина Чалаева. – Ведь именно в его рамках можно понять, каким образом работала схема продажи квартиры после смерти пенсионерки. Мне кажется, что в этом деле замешаны и чиновники, поэтому мы вряд ли когда-нибудь узнаем правду. >Новая газета Орликова М.
Ещё новости по теме:
07:00