Цену на солярку определят Тегеран и МЭРТ?

Небывалые морозы нынешней зимы поневоле заставляют вспомнить народное: ""Кому война, а кому мать родна…".
Новостные программы, газетные передовицы на первый план выносят гуманитарную, человеческую сторону климатической трагедии. И это, конечно же, правильно, если не считать того, что, в принципе, в северной стране за столетия ее истории уже пора бы наработать не авральные техники и технологии борьбы за тепло.
Мы же сегодня о другом.
СМИ разносят разной степени напряженности информации из регионов о состоянии озимых (при этом почему-то забывая о многолетних культурных пастбищах, да и о проблемах с зимовкой скота, которая явно обошлась в нынешнем сезоне процентов на двадцать дороже обычного за счет повышения затрат на обогрев и подвоз кормов). Конечно, глупым будет выглядеть аналитик, пытающийся в начале февраля дать прогноз на будущий сбор урожая, но ясно, что пересева заметной части площадей зерновых избежать не удастся. То же можно предсказать и в отношении предстоящего ремонта посевов кормовых культур.
А вот тут-то сразу начинается известная всем аграрникам проблема.
Правильно, угадали. Стоимость ГСМ.
В большом предрождественском интервью нашей медиагруппе министр сельского хозяйства Алексей Гордеев отметил, что повышение финансового интереса государства к селу вполне может повысить аппетит нефтяных компаний, которые станут пытаться получить свою долю от увеличения бюджетного финансирования аграрной отрасли. Тревожился министр и по поводу того, что рост стоимости ГСМ для крестьян может свести к минимуму эффект от реализации национального проекта "Развитие АПК".
К сожалению, тревожные предчувствия главы аграрного ведомства не лишены оснований.
Главным резоном повышения внутренних цен на горючее нефтяники всегда называют внешнюю конъюнктуру, - мол, живем мы нынче в условиях открытого рынка. События последнего времени вокруг ядерных программ Ирана уже привели к активизации нефтяных цен. А это уже создает "нефтянке" некое политико-экономическое алиби для повышения цен на российских заправках.
С другой стороны, высшее руководство страны ставит весьма злободневную задачу повысить качество российского топлива. Наши чиновники эту проблему трактуют весьма своеобразно.
Чтобы оживить спрос на высокооктановый бензин, его надо попросту удешевить. Как? Да очень просто. За счет снижения государственных акцизов на дорогие марки с соответствующим переложением разницы на низкооктановые сорта бензина и солярку. Во всяком случае, как сообщало RBC DAILY, такие предложения готовятся в министерстве экономического развития и торговли уже с конца октября прошлого года. А уж господин Греф хорошо известен своей последовательностью и системностью в достижении поставленных целей.
Развивайся все эти коллизии в стране со сложившейся рыночной экономикой, катастрофы не произошло бы. Во всяком случае, крестьяне имели бы легальную и практическую возможность вложить объективное удорожание цены на ГСМ в себестоимость произведенного молока и зерна. Конечно, большой радости у потребителя это не вызвало бы, но, в конечном итоге, он не платит сегодня в развитых странах такую большую долю своего дохода за собственное пропитание. Так что для большинства обеспеченного населения эти небольшие колебания не очень существенны.
Совсем иное дело в России.
Низкий уровень доходов большого числа наших сограждан приводит к тому, что рост стоимости булки, скажем, на десять копеек сразу же вызывает весьма чувствительную негативную общественную реакцию. Получается, что именно крестьянское сословие и становится заложником этой сложнейшей ситуации. Ведь, потребуй оно такую оплату за произведенное продовольствие, которая хотя бы делала производство разумно рентабельным, реакция всего общества сверху донизу будет мгновенно критической, хоть, по нашему разумению, и не справедливой.
При всей сложности клубка проблем ценового регулирования и межотраслевых паритетов выходы из ситуации все же есть. Причем, все они уже давно разработаны в рыночных теориях и воплощены в аграрно-экономических практиках.
Во-первых, если говорить о погодных аномалиях – единственное разумное средство найдено в страховании будущих урожаев с государственным субсидированием. Правда, сегодня заявленные государством намерения внедрять эти механизмы наталкиваются на несовершенство российского законодательства и отсутствие исторической практики, как у самих крестьян, так и у страховщиков вкупе с государством.
Вторая позиция также довольно хорошо известна.
Для надежного снабжения российского населения хлебом и прочими макаронами нашим крестьянам достаточно производить максимум тридцать миллионов тонн зерна. При сложившихся в последние годы урожаях, низких внутренних цен на зерно и высоких – на мировом рынке поневоле возникает некий якобы избыточный объем зерна, который необходимо выхолостить, если мы не желаем полностью обрушить спрос и потребление внутри страны. Но ведь государство, располагая триллионами "резервных" и "стабилизационных" рублей, вполне могло бы использовать небольшую часть средств на закупку зерна с целью передачи его хозяйствам и гражданам для развития животноводства. Такая мера могла бы стать хорошим плюсом к светлой идее национального проекта "Развитие АПК", заметным вкладом в дело борьбы с деревенской бедностью.
Третий тезис также уже не раз озвучен и обсуждался в обществе.
Имущественное неравенство есть свойство любой экономической системы. При социализме бороться с ним пытались чисто административной "уравниловкой" - установлением приблизительно равных невысоких зарплат для практически всех категорий. В рыночных странах приняты иные схемы.
Большая часть аграрных бюджетов тратится на прямую поддержку бедных категорий граждан. В США, например, в программах продовольственных талонов для малоимущих участвуют до сорока миллионов граждан этой далеко не самой бедной страны. Действуют схожие программы и в Европе.
Словом, выходы из не простых экономических коллизий, повторюсь, есть. Наверное, рано или поздно, и мы придем к применению апробированных методов и схем регулирования.
Правда, до той поры, к сожалению, российскому крестьянину придется с тревогой спрашивать по утрам: "Ну, как там, в Тегеране?". Или же вылавливать каждый бит информации о новых идеях МЭРТ…