Россия хочет ферросплавить Украину

У украинских ферросплавщиков возникла серьезная проблема: в конце июля Министерство экономического развития и торговли России начало антидемпинговое расследование относительно импорта ферромарганца из Украины. Более того, уже сделаны предварительные выводы, что таким действиями был нанесен серьезный ущерб российской отрасли. Тем не менее, хотя финансовое состояние ферросплавных предприятий РФ действительно оставляет желать лучшего, возлагать ответственность за этот факт на украинских производителей вряд ли имеет смысл: для депрессии есть другие – вполне объективные причины. 2005 г. подверг серьезному испытанию производителей ферросплавов. Правда, ситуация с ценами на феррохром была не слишком напряженной: после спада в ноябре прошлого года, в феврале-марте этого года начался их рост, и, хотя в июне котировки вновь упали, спад составил только 12-15%, а к сентябрю они практически вернулся к уровню начала года. Зато стоимость ферромарганца, силикомарганца и ферросилиция ежеквартально снижались, в среднем, на $200/т, и это падение затормозилось только сейчас. Фактически, с начала текущего года средние цены мирового рынка на ферромарганец снизились на 44,3%, на силикомарганец – на 34,5%, а на ферросилиций – на 19,8%. Разумеется, сократились и объемы производства. Причины кризиса вполне понятны: сокращение выпуска стали во II и III кварталах обусловило снижение спроса на эту продукцию, при этом еще в конце прошлого года на складах образовались значительные запасы. Такая ситуация усугубилась масштабным перепроизводством: взлет цен на ферросплавы в конце 2003-го и стабильный подъем рынка в 2004 г. создавали стимулы для быстрых расширений, и компании интенсивно увеличивали объемы выпуска. Металлурги адекватно отреагировали на появление избыточных поставок – они сократили объем закупок в ожидании дальнейшего снижения цен, и все это вместе вызвало обвальный спад. В особо трудной ситуации оказались предприятия, не имеющие собственной сырьевой базы: цены на марганцевую руду резко увеличились, в 2005-м они на 65-90% превышают прошлогодний уровень. Рентабельность многих производителей ферромарганца упала, и они вынуждены были сократить объемы выпуска продукции или временно закрыть свои заводы. К таким мерам пришлось прибегнуть, в частности, французской компании Eramet, американской Highlanders, а также индийским, румынским и польским предприятиям. Не миновала чаша сия и российских производителей: так случилось, что природа с избытком обеспечила страну нефтью и газом, но обделила ее в отношении марганцевых и хромовых руд. В конце 80-х – начале 90-х гг. Советский Союз занимал первое место в мире по запасам (3,13 млрд. т) и добыче (18-20 млн. т в год) марганца, но 75% этих запасов и более 86% добычи приходилось на Украину, 7 и 11,2% соответственно – на Грузию, а еще 13 и 2,7% – на Казахстан. В России же практически нет марганцевых руд – их запасы составляют около 5% от имеющихся на постсоветском пространстве, качество очень низкое и добыча нерентабельна. Аналогичная ситуация сложилась и с хромовыми рудами – в России находится только 2% запасов бывшего СССР, и их добыча составляет около 5,5% от объемов производства в СНГ. Поэтому после развала Союза все сырье для производства ферросплавов оказалось за границей: хромовые месторождения – в Казахстане, марганцевые – в Украине. В настоящее время в Уральский федеральный округ из Грузии, Украины, Казахстана ввозится 630 тыс. т марганцевого концентрата, кроме того, из дальнего и ближнего зарубежья (Турция, Казахстан) округ импортирует 1,2 млн. т хромитовых руд, при годовом их потреблении промышленными предприятиями 1,4 млн. Немногим лучше была и ситуация с молибденом – новые владельцы российских залежей предпочитали экспортировать сырье. Поэтому в середине 90-х практически все ферросплавные предприятия страны имели возможность выпускать только ферросилиций, поскольку кварцит оказался единственным материалом, с поставками которого не было проблем. Ситуация усугублялась экономическими кризисами и жесткой борьбой за передел собственности – в ходе "ферросплавных войн" никому из череды сменявших друг друга владельцев не было дела до состояния заводов, каждый из них выкачивал из предприятий деньги, мало вкладывая в их развитие. Однако позднее ситуация стабилизировалась, и предприятия, сумевшие не утонуть в мутных водах экономической неразберихи 90-х, за последние годы если и не вернулись к рентабельности, то, во всяком случае, вышли на этот путь. При этом задача обеспечения сырьем имеет приоритетный характер для российских компаний, и именно на ее решение новые собственники заводов направили основные усилия. Крупнейший в РФ производитель ферросплавов, Челябинский электрометаллургический комбинат (ЧЭМК), два года назад занялся разработкой месторождений Полярного Урала. Предприятие оказалось первым проминвестором горнорудной промышленности Ямала: комбинат приобрел 75% акций ямальского предприятия "Конгор-Хром", инвестировал крупные суммы в его расширение, и теперь поставляет своему заводу на Южном Урале хромовую руду с Центрального месторождения. По словам гендиректора ЧЭМК Павла Ходоровского, в одном только 2004 г. его компания инвестировала в "Конгор-Хром" 1,023 млрд. рублей. Все эти средства были вложены в развитие рудной базы: 100 млн. были направлены на проведение геологоразведочных работ, еще около 600 млн. пошли на приобретение техники, в частности экскаваторов, рудовозов, бульдозеров, бурильного оборудования, и "Конгор-Хром" уже превращается в мощный горнодобывающий комплекс. С "Конгор-Хромом" у компании связаны обширные планы. Ходоровский объяснил в своем интервью Интернет-изданию "север-ок.ru": "Я думаю, что мы обеспечим сырьем комбинат на всю оставшуюся жизнь. Если говорить о текущих объемах, то около 65–75 тыс. т. хромовой руды в месяц мы добываем на Ямале и привозим на комбинат. Однако со временем запасы богатой руды истощатся, и содержание хрома будет составлять уже не 45%, а 18 или 25. Года через два мы начнем добывать руду подземным способом. Уже готовится соответствующий проект, ведутся переговоры о закупке шахтного оборудования. Естественно, встает вопрос об обогатительной фабрике, и мы планируем построить ее прямо на горе – нет смысла везти вниз пустую породу". В долгосрочной перспективе, компания надеется на реализацию правительственной программы (которая, правда, пока не утверждена) строительства железной дороги вдоль восточного склона Уральских гор от Ивделя до Лабытнанги. После создания этого прямого транспортного коридора расстояние от Ямала до Южного Урала сократится от нынешних 3 тыс. км до 1,2 тыс. Кроме того, Ходоровский рассчитывает убедить российское правительство в целесообразности осуществления еще одного проекта: "В транспортном плане мне кажется, что развитие всего ямальского региона сдерживает отсутствие моста через Обь между Лабытнанги и Салехардом. Думаю, что данным вопросом должно заняться также правительство России". Кроме того, исследования последних лет вывели Полярный Урал на ведущее место в стране по прогнозному ресурсному потенциалу марганцевых руд, и плацдарм на Ямале может оказаться чрезвычайно ценным для ЧЭМК еще и в этом отношении. Крупные производители ферромарганца – "Косогорский метзавод" (КМЗ) и "Саткинский чугуноплавильный завод" (СМЗ) довольно долго переходили из рук в руки, и еще три-четыре года назад им приходилось останавливать доменные печи из-за отсутствия оборотных средств. Над КМЗ долго нависала угроза банкротства – этого стремилась добиться американская компания Trans Commodities, которая поставляла на завод сырье для переработки и продавала готовую продукцию. Партнерские отношения начали портиться, когда выяснилось, что для поддержания работоспособности, требует значительных инвестиций. Когда начались перебои с сырьем, гендиректор завода Виталий Крамской принял решение оплатить его поставки векселями предприятия на сумму более $6 млн. Правда, обязательства противоположной стороны по поставкам так и не были выполнены в полном объеме. Сознавая, что получить деньги с предприятия не удается, Trans Commodities подала еще один иск – о введении на КМЗ процедуры банкротства, что означало бы автоматическое признание долгов завода перед компанией (в этом случае Trans стала бы крупнейшим кредитором и назначила своего управляющего). Но арбитраж Тульской области оставил этот иск без удовлетворения. Затем Trans Commodities сменила группа АМЭС, которая больше года владела контрольным пакетом акций предприятия, и именно через нее осуществлялись поставки сырья на завод. Позднее КМЗ был продан группе "Алеф-банк" – держателю контрольного пакета "Тулачермет-Ванадий". Сотрудничество с "АМЭС-холдингом" прекратилось, и на заводе образовался дефицит кокса. В результате, в сентябре 2002 г. предприятию пришлось остановить вторую – последнюю – домну (первая была погашена еще в 2000-м, в связи с необходимостью капитального ремонта), тогда же была остановлена (для ремонта) и домна, в которой производили ферромарганец. Завод, фактически, прекратил свое существование. Со временем ситуация с поставками кокса нормализовалась, и в 2004 г. увеличение цен на чугун, ферромарганец и на прочие виды товарной продукции компенсировало рост цен на потребляемые материальные ресурсы на сумму более чем на 166 млн. руб. Разумеется, в 2005 г. снижение цен на черные металлы и ферросплавы в комбинации с ростом затрат на марганцевую руду обусловило серьезные трудности для деятельности КМЗ, а переложить их на плечи потребителей не удалось. Сталелитейные компании отказались покупать ферромарганец на 50% дороже, чем импортные материалы, и предприятию пришлось уменьшить загрузку мощностей. Аналогичным образом развивались события и на Саткинском метзаводе. Это предприятие тоже с большим трудом выбиралось из постперестроечных проблем. С начала 2001 г. черная металлургия переживала падение экспортных цен на сортовой и листовой прокат, ужесточение антидемпинговых мер на внешнем рынке, стагнацию, переделы собственности. На внутреннем наблюдался опережающий рост издержек. В августе 2001 г. у Саткинского завода не было оборотных средств на закупку сырья, и обе доменные печи пришлось остановить. Затем какое-то время предприятие перебивалось с хлеба на воду, но 2003 г. стал для черной металлургии переломным: это было обусловлено возникновением благоприятной внешней конъюнктуры и резким расширением внутреннего рынка. В октябре 2003 г. годовой прирост валового выпуска товарной продукции СМЗ составил, в действовавших ценах, 316%. За семь месяцев 2004-го завод увеличил выпуск продукции на 147,1%, в том числе, произвел 34,8 тыс. т ферромарганца. Далее победное шествие продолжалось, хотя и помедленнее: в декабре годовой прирост валового выпуска составил 3,4%, а план по производству ферромарганца был перевыполнен на 2,7%. В апреле текущего года выпуск этого материала оказался на 2,5% больше запланированного, в августе – на 5,6% (годовой прирост – 19%). Тем не менее, оказалось, что по итогам десяти месяцев годовой спад составил 18% – выпуск ферромарганца уменьшился от 46,5тыс. т до 38 тыс. т. Фактически, только Челябинский электрометаллургический комбинат сумел, в большой мере, справиться с постперестроечными проблемами. Сейчас в Промышленную группу ЧЭМК входят ферросплавные заводы в Челябинске и Новокузнецке, "Конгор-Хром", Парнокское месторождение марганца возле Инты, Златоустовское рудоуправление, Владивостокский морской порт (там уже идет перевалка ферросплавов в восточном направлении), Юргинский завод ферросплавов и Антоновское рудоуправление в Кемеровской области. Таким образом, компания уже обеспечила себя не только хромовым сырьем, но и мощностями в сфере логистики, ощутимо упростившими экспорт ее продукции в дальнее зарубежье. Компания интенсивно увеличивает свои поставки на новые рынки, главным образом, в Японию и Южную Корею. За четыре года ЧЭМК почти в 7 раз увеличил объем экспорта продукции (от 6% выпуска в 2001 г. до 40% в 2004-м). Тем не менее, менеджеры компании утверждают, что экспортом ферросплавов ЧЭМК занимается вынужденно, поскольку коллеги из Украины и Казахстана вытесняют ЧЭМК с внутреннего рынка. Они заявляют, что именно наплыв украинского и казахского импорта вынуждает компанию сокращать объемы производства: в декабре 2004 г. ЧЭМК произвел всего 49,5 тыс. т ферросплавов (-14,7%), а в I квартале 2005 г. выпуск составил только 157,7 тыс. т (-5,8%). В апреле сократила объемы производства на 40% и дочерняя компания ЧЭМК – Кузнецкий ферросплавный завод (КФЗ), крупнейший в России производитель ферросилиция, около 80% продукции которого предназначено для экспорта. Правда, менеджеры КФЗ возложили вину за падение цен, которое продолжалось к этому моменту уже около года, не на украинских производителей, а на китайскую экспансию. Гендиректор предприятия Александр Максимов заявил: "Производители ферросплавов из Китая в последнее время занимаются откровенным демпингом на внешнем рынке. Рыночные цены практически сравнялись с себестоимостью продукции – это не могло не отразиться на объемах производства "Кузнецких ферросплавов". Помимо снижения объемов выпуска продукции, был приостановлен ввод новых производственных мощностей на принадлежащем КФЗ Юргинском ферросплавном заводе. Это и понятно: в связи с перенасыщением рынка продукцией из Китая и России, цены на ферросилиций как в Азии, так в Европе, снижались к этому моменту уже около года. В отношении же марганцевых ферросплавов, рост затрат на импортную руду и снижение цен на готовую продукцию на мировом рынке действительно поставил российские компании в трудную ситуацию. Помимо ЧЭМК, объемы производства сократили и другие крупные производители этих материалов, в том числе, СМЗ и КМЗ, которые подали заявление в МЭРТ с просьбой провести антидемпинговое расследование импорта ферромарганца из Украины. В заявлении указано: "Демпинговая маржа при продажах высокоуглеродистого ферромарганца из Украины составила в 2004 г. 110,9%, а в январе-феврале 2005-го – 136,7%. Объем импорта ферромарганца из Украины вырос в 2004 г. по отношению к 2002-му на 32,6%, а в I квартале 2005 г. по отношению к I кварталу прошлого года – на 17,1%. При этом с октября 2004-го по март 2005 года объемы производства и реализации в России высокоуглеродистого ферромарганца упали на 33%, а доля продаж российских предприятий на внутреннем рынке в общем объеме потребления в РФ снизилась до 41,7%. Степень загрузки производственных мощностей упала на 14% – до 28,2%, товарные запасы выросли на 115,4%. Разрыв средневзвешенных цен на высокоуглеродистый ферромарганец в России и Украине вырос до 50%, что привело к убыточности его производства в РФ и падении рентабельности продаж на 18,2%". В принципе, российские производители заняли стратегически верную позицию: бессмысленно обвинять в своих проблемах неблагоприятную конъюнктуру мирового рынка и природу, расположившую в Украине крупнейшие марганцевые месторождения региона, а также ущерб, причиненный простоями доменных печей, штрафами и т.п. собственными ошибками. Гораздо проще обвинить в демпинге украинские компании, у которых – в силу наличия собственной руды – себестоимость производства значительно ниже, и потребовать принятия защитных мер, чтобы иметь возможность продавать свою продукцию на 50% дороже, чем ее предлагают украинские поставщики. Таким образом, России не зря предоставили статус страны с рыночной экономикой: ситуация с трубами и ферросплавами свидетельствует, что она хорошо усвоила уроки европейских и американских учителей.