Александр Петриков: Россия обречена быть аграрной

Похоже, эйфория, связанная с объявлением сельского хозяйства приоритетным направлением в развитии страны проходит. Ее место занимает для одних предвкушение "раздачи слонов", то бишь денег, другие же пытаются осмыслить, что стоит за совершенно новыми для нас понятиями, названными и оформленными как "национальный проект". Об этом беседа с академиком РАСХН, директором Всероссийского института аграрных проблем и информатики им. А.А.Никонова Александром ПЕТРИКОВЫМ.
- Александр Васильевич, никто не опроверг постулата о том, что "вначале было слово". Так вот, что такое "национальный проект", формула для нас совершенно новая, не привычная, а потому не совсем понятная?
- Да, если говорить научным языком – нет стандартов. Ведь, скажем, есть требования к разработке федеральных программ, федеральных законов – это главным образом рекомендации оформленные правительством, то в данном случае ничего такого нет. Но в этом нет ничего страшного, дело ведь новое.
- Возможно. Но ясности это не прибавляет. Как все-таки, по-вашему следует рассматривать появление самого термина – национальный проект.
- Я рассматриваю набор этих национальных проектов как конкретизацию возможной национальной идеи на данном отрезке времени. Потому как поиски этой самой идеи, как известно, пока ни к чему не привели. И, по моему разумению, носят тупиковый характер. Пока не видно человека или сообщества людей, которые собрали бы воедино и оформили словом чаяния всех наций и народностей, обитающих на территории России.
- Но вот был же озвучен одним нашим писателем тезис о "сбережении народа"…
- Кто будет возражать против уменьшения смертности, заботы о сохранении самобытности нашей культуры, попыток противостоять растворению в этом глобализированном мире. Но вряд ли это может стать национальной идеей. И тут возникает национальный проект… Это я понимаю как некий вектор, образ, который высшее руководство страны хочет поставить перед людьми, работающими и в правительстве, и в других руководящих органах, и, наконец перед теми, кто живет и работает в данном конкретном случае на селе, где ситуация очень не простая. Словом – это такая вешка, к которой предлагается двигаться, собрав все народные силы воедино.
- Хотелось бы узнать, кто автор этой идеи. Ведь с начала реформ за сельским хозяйством закрепилось такое понятие как "черная дыра". Говорилось, что отрасль бесперспективная. Она никогда не попадала в орбиту так называемой "неоэкономики". И вдруг такой прорыв…
- Без сомнения, это заслуга Президента. Это результат его встреч с лидерами аграрного общественного мнения, министром Алексеем Гордеевым, политиками и бизнесменами. Переломить позицию макроэкономистов и вписать сельское хозяйство в приоритетные направления развития страны без участия Президента было невозможно. В обществе сложилось совершенно превратное мнение об отечественном сельском хозяйстве вообще и о жизни нашей деревни, в частности. Кто и зачем это делал, тема, как полагаю, для другого разговора.
- Однако не могу не напомнить Вам о том, что вначале 90-х годов в обществе, как казалось, был достигнут консенсус – деревне надо отдать исторически накопленные долги, ввернуто землю крестьянину, возродить на земле крестьянина…
- Напомню тогда и Вам, и читателям, во что это вылилось. В приватизацию земли, так до конца и не проведенную. Да еще, пожалуй, в реорганизацию колхозов и совхозов. По остальным позициям – провал.
Нет обязательств государства перед крестьянами. Нет никакой рыночной инфраструктуры. Нет регулирования рынков.
А есть постоянное сокращение аграрного бюджета, разговоры о "черной дыре" и "избыточном сельском хозяйстве".
И вот возникает национальный проект...
Да сам факт его появления - это огромное достижение для всей страны. Пришло, пусть и запоздалое, понимание необыкновенной важности сельского хозяйства для судьбы всей России.
- Да, но тогда почему только на 2 года сельское хозяйство объявлено приоритетным. А что будет дальше?
- Этот вопрос мучает и меня. Отечественное сельское хозяйство, должно быть, и, надеюсь, будет в центре внимания вечные времена. Россия обречена быть сельскохозяйственной державой.
- Однако есть и другие точки зрения…
- Да, я знаю, есть. Но утверждаю это хотя бы потому, что 10 процентов сельхозугодий всего мира сосредоточены в нашей стране. Мы обязаны кормить не только себя, но и другие народы и государства. Цивилизованное человечество не позволит нам сидеть на этих ресурсах без отдачи, не позволит так нерационально их использовать.
Смею утверждать, что Россия формировалась как сельскохозяйственная цивилизация, в многонациональной России в генофонде заложено занятие сельским хозяйством. К тому же геополитическое значение сельского хозяйства связано с социальным контролем над огромными территориями. Да и кто в нашей стране захочет, чтобы ей управляли извне с помощью продовольственного "оружия".
Вот и получается, что национальная безопасность напрямую связана с национальным проектом, который мы с Вами сейчас обсуждаем. А потому этот проект, конечно, не на два года, а на всю оставшуюся жизнь. И крестьянин всегда будет главным действующим лицом в нашей жизни.
- Тем не менее, английский ученый Теодор Шанин как-то заметил, что в "России нет крестьянства, есть только крестьянский вопрос…".
- Это во многом справедливо. Но не в главном. Я считаю, что, конечно, у нас нет классического крестьянства. У нас другой тип, который делает бизнес вместе с солнцем на земле. И пока в зеленых листьях накапливается хлорофилл под воздействием солнечных лучей, крестьянское занятие в России будет все-таки главным приоритетом в ее жизни.
- Теперь хотелось перейти как бы от общего к частному. Я имею в виду те, если можно так выразиться, болевые точки нашего сельского хозяйства, что обозначены в национальном проекте. Правильно ли они обозначены, действительно ли они сегодня главные?
- Без сомнения. И, прежде всего это касается животноводства. Так принято во всем мире – по уровню животноводства судить о состоянии сельского хозяйства в целом. Уже сейчас растениеводство, прежде всего зернопроизводство, подсолнечник, сахарная свекла находится у нас на приличном уровне. С животноводством же куда как все сложнее…
Второе, на что, по сути, не обращалось внимание все 90-е годы - это семейный, индивидуальный сектор производства. А ведь он дает более половины выпуска продукции в отрасли. И в то же самое время – низкая товарность. Товарность этих хозяйств снизилась по сравнению с советским периодом по некоторым позициям в 2-3 раза. Это вторичная, а то и третичная занятость, тяжелый труд с утра до ночи, отсталая технологическая база. И абсолютно никакого кооперирования.
А потому и первая и вторая задачи трудны и решение их крайне сложно будет уместить в двухлетний период.
- Словом, цели ясны, задачи определены, за работу товарищи…
- Да, но…
Меня просто положение обязывает высказаться о тех проблемах, которые вполне возможно возникнут во время реализации этого проекта. Ну, скажем, я предвижу трудности при размещении кредитов в ЛПХ.
У нас, особенно в деревне, не привыкли брать взаймы. Оно и понятно – берешь чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда. Отсутствие опыта и, если хотите, не великое доверие к государству может сыграть отрицательную роль.
Такая странная коллизия – Президенту верят, а государству нет.
К тому же нет никакой системы кооперации в деревне. Ни одной государственной программы по развитию кооперации за последние 15 лет не было реализовано.
Будут сложности и с животноводством.
Мне сдается, что реализовать проект, делая ставку только на крупные комплексы, не удастся. А сегодня упор делается именно на них. Под комплексы собираются выдавать, к примеру, 8-летние кредиты. А, если в хозяйстве 50 коров, то не видать им заемных денег?
Думаю, что один из путей подъема животноводства – это создание условий для фермерских, семейных хозяйств, а не только крупных комплексов.
Впрочем, работа над проектом только начинается. Все еще можно обсудить и, если надо поправить. Хотелось, чтобы в этом участвовали и ученые-аграрники.
- Спасибо за беседу.