Алексей Гордеев: "Сначала построить построим достойную жизнь у себя, а потом будем кормить других"

Эксклюзивное интервью министра сельского хозяйства Российской Федерации
— Давайте попробуем сделать то, чего еще никто никогда не делал. Попытаемся подвести предварительные политические итоги нынешнего сельскохозяйственного сезона.
— Хороший вопрос. Этот год необычен для меня лично, и, я надеюсь, для многих тех, кто трудится на селе, или, скажем, для губернаторов аграрных регионов. На мой взгляд, понимание сельских проблем пришло на самый верхний уровень власти.
Я знаю, что президенту докладывали три приоритетных проекта. А именно четвертый проект, программа развития агропромышленного комплекса, был принят решением президента. То есть, ближайшие помощники не вносили такого предложения. Очевидно, президент сам выбрал направления действий, исходя из впечатлений от посещения регионов. Президиум Госсовета, который состоялся в Калмыкии, проявил целый ряд системных проблем. Поэтому и было решено в числе приоритетов в ближайшие два года заниматься сельским хозяйством.
И направления избраны, согласитесь, очень серьезные.
Это вопросы ускорения развития животноводства, это как раз обеспечение населения своим, отечественным, натуральным мясом и молоком.
И второе, — поддержание функционирования и развития малых форм аграрного бизнеса. Это фермеры, личные подсобные хозяйства граждан, что опять же является важнейшей составляющей сельскохозяйственного уклада России.
Согласитесь, это прорыв. Прорыв лично для меня, как министра. Хотя я не романтик, и не питаю иллюзий, что даже самые серьезные решения в одночасье снимут все проблемы.
Могу признаться, что остается одна из главных проблем — это опережающий по динамике рост цен энергоносителей. И в этом кроется реальная опасность.
Заявленные национальные проекты, честно скажу, могут провалиться или не состояться, поскольку подорожание дизельного топлива всего лишь на 20 % вымывает из сельского хозяйства 20 миллиардов рублей сразу. А мы добавили в бюджете следующего года для сельского хозяйства всего 16 миллиардов рублей, полагая, что эта добавка существенно поправит дело. Так что, если не решить в ближайшее время проблему ценовых диспропорций между аграрной и энергетической отраслями то мы, в общем-то, не сдвинемся в положительном направлении.
Сейчас мы активно обсуждаем со всеми заинтересованными представителями, как нам лучше "приземлить" эти проекты в регионы. Чтобы каждый сельский человек понимал, о чем идет речь, чтобы конкретные результаты реализации программ можно было оценить и ощутить уже в следующем, 2007 году. Надеюсь, это тоже подвигнет власти всех уровней к тому, чтобы более предметно заняться сельским хозяйством.
— Сельские территории могут поставлять альтернативные виды топлива, биогаз, биодизель, спирт, наконец. Не считаете ли Вы, что пора уже заниматься этим вплотную, учитывая, что нефтяные скважины не вечны. Почему бы вам не разделить лавры с Газпромом?
— Мы этой темой сейчас занимаемся. Более того, в этом году мы активно уже проводили ряд мероприятий по переходу на более дешевые виды топлива. В частности, с дизтоплива, бензина — на природный газ, это тоже примерно в 2 раза удешевляет производство полевых работ. Есть уже проекты выработки биоэтанола, с использованием, в частности, рапсового масла.
Но, я полагаю, на нынешнем этапе — это чисто государственная задача. Здесь закоперщиком должно стать Минпромэнерго, надо разработать специальную федеральную программу.
Ясно, что вот это ресурсное проклятие — наличие углеводородов в таком большом объеме, которое висит над нами, — нас расслабляет и развращает. Да, развращает, поскольку мы не занимаемся вопросом альтернативных видов топлива. А ведь сейчас сама экономика уже подвела к тому, что надо заниматься, в частности, как Бразилия, как Евросоюз…
Сегодня, кстати говоря, в Евросоюзе нарастает дефицит рапса. Так что эта культура для России стала экспортной, потому что в Европе за рапс платят хорошие деньги в связи с переходом на биотопливо. Так что и мы этим будем заниматься, обязательно будем.
— Весь ХХ век перед Россией стояла задача наладить производство мяса на душу населения. Как Вы считаете, нет ли необходимости изменить цель. Допустим, сделать Россию экспортером мяса, тогда многое решится само собой? Не поможет ли этому национальный проект развития АПК?
— Как было в дореволюционной России? Российский крестьянин кормил всех жителей европейских, но при этом надо помнить, что страна голодала и недоедала, 90% населения российского. Поэтому не думаю, что таким образом надо формулировать цели.
Цель очевидна. Если брать среднестатистического гражданина, то надо, примерно, в 1,5 раза увеличить потребление мяса с учетом того, что мы страна все-таки северная. И именно белок животного происхождения занимается поддержанием активной деятельности человека и вообще строительством организма. Так что, давайте в этой части решать задачу — накормить свое население…
— Но ведь, если не ставить перед собой сверхзадач, не добьешься и того, на что надеешься…
— Ну, сверхзадач мы ставили в своей жизни много. Покорить космос, чего почти и добились. Одновременно строили коммунизм, чего так и не сделали. Потом, отбросили себя в развитии. Уже другие страны нас опережают, в том же космосе… Так что надо добиваться, чтобы мы жили достойно. Потом будем решать, как кормить других. Но вместе с тем, есть, конечно, виды продовольствия, — это и зерно, и зернопродукты, — в части которых Россия может выступать крупным экспортером, что и происходит в последнее время. Это также рыбная продукция. Так что у нас есть потенциал.
— Ощущения последнего года, мои личные ощущения таковы: Минсельхоз из штаба отрасли, который отвечает за удои и привесы, превратился в министерство сельской жизни. Согласны ли Вы с таким наблюдением? Готов ли Минсельхоз брать или уже берет на себя некие функции деревенского заступника, который отвечает и за школы, и за больницы?
— Вы правильно подметили. Но я бы даже чуть-чуть расширил ответ на ваш вопрос.
Когда я заступил на должность министра, в отрасли было много проблем, очевидных для нас, профессионалов. Но, когда мы их пытались формулировать, в частности, мол, не хватает техники, идет техническая деградация, высокие цены, мало применяется удобрений и т.д., и т.д., — вдруг становилось понятным, что, к сожалению, "новорусское" общество и, порой, власть российская не слышат этих проблем. Они не понимают, сколько надо комбайнов, и почему это важно для страны. И тогда мы стали аргументировать с других позиций. В частности, подняли вопросы продовольственной безопасности, вопросы качества продовольствия, его наличия в стране. Такой подход уже слышат, и даже те, кто в городе проживает, начинают понимать.
Сейчас мы заявляем, что сельская сфера — это очень важный уклад жизни, отдельный социум. Он решает многие задачи российского общества, которые невозможно оценить деньгами… Примеры такие мы часто приводили. Это вопросы культурных, национальных традиций, вопросы социального, политического контроля над территорией российской, многое другое. Это тоже начинают понимать.
Так что сельское хозяйство надо рассматривать не только с точки зрения бизнеса как вопрос экономического потенциала. Это — важнейшая составляющая обеспечения качества жизни людей как в городе, так и на селе. Именно обеспечение такого подхода, мы считаем, должно быть на сегодня главной функцией Минсельхоза. Тогда по-другому и расставляются акценты, ранжируются проблемы, формируются цели государственной политики.
— Будет ли Министерство заниматься развитием также несельскохозяйственной занятости населения?
— В прошлом году, об этом мне приходилось говорить, — добились для Минсельхоза участия в реализации такой функции, как устойчивое развитие сельских территорий. Вот это подразумевает решение вопросов занятости населения, развития инженерной инфраструктуры, социальной инфраструктуры. Так что, — да. Будем заниматься. Хотя бы становиться таким, ну, идеологическим, что ли, центром для выработки экономических моделей. А дальше пусть наши коллеги, министры, соответствующие ведомства — и здравоохранения, и образования, и культуры, и те, кто строит дороги или осуществляет газификацию, — работают консолидированно и скоординировано, решая все эти комплексные задачи.
— Не считаете ли Вы нужным создать при правительстве или парламенте некий консультативно-экспертный совет, который бы оценивал влияние принятых некоторых правительственных решений, государственных решений на интересы сельских жителей? Например, армия перешла с шерсти на синтетику, и у нас исчезла такая отрасль, как овцеводство, где были заняты сотни тысяч людей. Чтобы не было таких примеров.
— Понимаете, у нас очень много разных комиссий, центров принятия разных там выводов и рекомендаций. Честно скажу, толку от этого мало. Думаю, что надо в этой части еще раз пересмотреть, насколько эффективно устроено государственное управление и государственные органы, имея в виду взаимодействие всех — и исполнительной, и законодательной власти.
Потом, надо посмотреть по вертикали. У нас сегодня очень большие полномочия переданы субъектам федерации. Надо добиваться того, чтобы отбор целей носил публичный характер. И принимать решения на основе как раз, ну, что ли, объективного отбора целей. И отчитываться, как мы к этим целям идем.
Возьмем, в частности, закон о развитии сельского хозяйства. Мы хотели через этот закон, как предмет и цель, провести определяющие функции государства в области развития сельского хозяйства. Это признано во всех странах мира, и в западных — в том числе.
Роль государства, как регулятора экономической политики, принципиально важна как для представителей аграрного бизнеса, так и людей, которые проживают в сельских территориях. И это должно быть закреплено в законе как программа долгосрочных действий. Тогда тот, кто живет, работает на селе, сможет прочитать и понять: то ли надо бежать из этого села, потому что такова государственная политика, то ли есть реальная перспектива, и можно оставаться в родных местах и там жить, и работать…
Такие механизмы позволяли бы понимать, что не правительство плохое или министр какой-то недоработал, а что в целом все органы государственной власти приняли осознанную политику. Эту политику можно проверить. Затем должен появиться институт ежегодного доклада Правительства Федеральному собранию о том, что происходит в области сельского хозяйства, надо ли что-то перенастроить, может быть, либерализовать, в зависимости от ситуации.
И тогда будет понятно, что не надо искать врагов друг в друге. Надо, чтобы система власти действовала слаженно и отвечала за свои решения.
— Алексей Васильевич, наконец, о главном, о привычном — о центнерах, о тоннах…
— Могу сказать, что по таким главным показателям, как производство зерна и хлеба, у нас все в порядке, чуть лучше даже, чем в прошлом году. Примерно на 10 миллионов тонн даже есть превышение… Овощи, картофель, производство практически всей растениеводческой продукции позволяют обеспечить внутренние потребности.
В животноводстве ситуация несколько хуже.
Птицеводство продолжает расти средними темпами, 15 % в год.
В свиноводстве уже намечается перелом. В частности, у нас на начало года насчитывалось 86% поголовья свиней к прошлому году, а на 1 января мы выйдем почти на стопроцентный уровень, то есть практически восстановим поголовье. И планируем, что в следующем году произойдет уже существенный рост не только в поголовье, но и в продуктивности и, следовательно, в производстве мяса. То есть, заявленные планы мы выполняем и думаю, что это положительно отразится, прежде всего, на качестве мясной продукции, которую приобретут российские потребители.
— У нас несколько писем читателей и зрителей на одну тему. Что ест на обед министр сельского хозяйства?
— Признаюсь честно, люблю очень простые продукты. В частности, для меня любимая каша — гречневая. Люблю мясо куском, то ли вареное, то ли жареное… Или сварить картофель, "с сольцой его намять", как там у Высоцкого… Чем проще, тем лучше… Вареная свекла, огурцы соленые, квашеная капуста... Все это моя любимая пища.
— Спасибо.