Приватизируемый пакет «Роснефти» подешевел на 30 млрд руб.
Правительство приказало «Роснефтегазу» получить от продажи 19,5% «Роснефти» 692 млрд руб. Но стоимость пакета, зафиксированная в евро, за неделю после объявления о сделке уже упала на 30 млрд руб.
Рублевая стоимость сделки по продаже госпакета в «Роснефти» консорциуму Катара и Glencore упала за неделю на 30 млрд руб. из-за укрепления российской валюты к евро. Убыток от курсовой разницы может понести продавец доли — «Роснефтегаз», если только он не захеджировал изменение валютного курса, сказали РБК аналитики инвестбанков.
«Роснефтегаз» заключил сделку с англо-швейцарским трейдером Glencore и катарским суверенным фондом QIA 7 декабря, по данным «Роснефти» (Glencore и QIA дату соглашения не называли). Стоимость 19,5% акций «Роснефти» была установлена в евро, следовало из пресс-релиза Glencore, и составила €10,2 млрд исходя из цены пакета на Московской бирже по итогам торгов 6 декабря с пятипроцентным дисконтом (692 млрд руб.). А правительство 7 декабря приняло распоряжение, по которому «Роснефтегаз» обязан перечислить в бюджет 692,4 млрд руб. от сделки плюс промежуточные дивиденды на сумму 18,4 млрд руб. (итого 710,8 млрд руб.).
Но рубль с 6 по 14 декабря укрепился к евро на 6% (данные терминала Bloomberg), а стоимость сделки с Glencore и QIA в рублях ужалась до 662,8 млрд руб., почти на 30 млрд руб. (по курсу Центробанка на 14 декабря). Рубль дорожает вслед за растущими ценами на нефть после соглашения ОПЕК о сокращении добычи, к которому 10 декабря присоединились нефтедобывающие страны за пределами картеля, включая Россию.
Деньги в евро должны поступить «Роснефтегазу» до 15 декабря, следует из сообщений «Роснефти» и Росимущества. Но схема перевода этих денег в рубли для бюджета еще не определена — власти только обещали не допустить резких колебаний на валютном рынке. «Смотрите: на финансовый рынок сейчас поступит значительный объем иностранной валюты, а деньги должны поступить в бюджет в рублевом эквиваленте, в рублях, поэтому нужно разработать такую схему, которая бы негативно не повлияла на рынок, не вызвала бы каких-то скачков на валютном рынке», — говорил президент России Владимир Путин главе «Роснефти» Игорю Сечину на встрече в Кремле 7 декабря.
Минфин ждет от «Роснефтегаза» 692 млрд руб. (не считая доплаты промежуточными дивидендами), а значит кто-то должен покрыть недостачу, образовавшуюся из-за курсовой разницы, говорит аналитик «Ренессанс Капитала» Ильдар Давлетшин. Теоретически в соглашении с консорциумом покупателей мог быть прописан пункт о том, что консорциум обязуется покрыть эту разницу на момент закрытия сделки, но вряд ли покупатели стали бы брать на себя валютный риск, рассуждает он. Скорее всего, эта разница может быть дополнительно покрыта «Роснефтегазом», так как именно на нем лежит обязательство перед бюджетом, а ранее компания уже согласилась доплатить в казну 18 млрд руб. дивидендов, предполагает он.
При этом «Роснефтегаз» мог захеджировать риск удешевления сделки в рублях через производный инструмент типа форварда, говорит Давлетшин. Проще всего и надежнее было сделать это через форвардный контракт, согласен экономист Danske Bank Владимир Миклашевский, поскольку форвард позволяет зафиксировать курс и при этом не платить премию. Другой вариант — купить опцион-пут по паре евро-рубль, а премию продавцу нивелировать через продажу колл-опциона, указывает Миклашевский. «Роснефть» в сообщении о сделке 10 декабря не упоминала о каких-либо рисках в связи с изменениями курсов или инструментах их хеджирования.
Пресс-служба Glencore и представители QIA не ответили на запрос РБК, как и пресс-служба «Роснефти». РБК также направил запросы в Минфин и Росимущество, но те на момент публикации статьи не ответили.
Иван Ткачёв, Тимофей Дзядко
Рублевая стоимость сделки по продаже госпакета в «Роснефти» консорциуму Катара и Glencore упала за неделю на 30 млрд руб. из-за укрепления российской валюты к евро. Убыток от курсовой разницы может понести продавец доли — «Роснефтегаз», если только он не захеджировал изменение валютного курса, сказали РБК аналитики инвестбанков.
«Роснефтегаз» заключил сделку с англо-швейцарским трейдером Glencore и катарским суверенным фондом QIA 7 декабря, по данным «Роснефти» (Glencore и QIA дату соглашения не называли). Стоимость 19,5% акций «Роснефти» была установлена в евро, следовало из пресс-релиза Glencore, и составила €10,2 млрд исходя из цены пакета на Московской бирже по итогам торгов 6 декабря с пятипроцентным дисконтом (692 млрд руб.). А правительство 7 декабря приняло распоряжение, по которому «Роснефтегаз» обязан перечислить в бюджет 692,4 млрд руб. от сделки плюс промежуточные дивиденды на сумму 18,4 млрд руб. (итого 710,8 млрд руб.).
Но рубль с 6 по 14 декабря укрепился к евро на 6% (данные терминала Bloomberg), а стоимость сделки с Glencore и QIA в рублях ужалась до 662,8 млрд руб., почти на 30 млрд руб. (по курсу Центробанка на 14 декабря). Рубль дорожает вслед за растущими ценами на нефть после соглашения ОПЕК о сокращении добычи, к которому 10 декабря присоединились нефтедобывающие страны за пределами картеля, включая Россию.
Деньги в евро должны поступить «Роснефтегазу» до 15 декабря, следует из сообщений «Роснефти» и Росимущества. Но схема перевода этих денег в рубли для бюджета еще не определена — власти только обещали не допустить резких колебаний на валютном рынке. «Смотрите: на финансовый рынок сейчас поступит значительный объем иностранной валюты, а деньги должны поступить в бюджет в рублевом эквиваленте, в рублях, поэтому нужно разработать такую схему, которая бы негативно не повлияла на рынок, не вызвала бы каких-то скачков на валютном рынке», — говорил президент России Владимир Путин главе «Роснефти» Игорю Сечину на встрече в Кремле 7 декабря.
Минфин ждет от «Роснефтегаза» 692 млрд руб. (не считая доплаты промежуточными дивидендами), а значит кто-то должен покрыть недостачу, образовавшуюся из-за курсовой разницы, говорит аналитик «Ренессанс Капитала» Ильдар Давлетшин. Теоретически в соглашении с консорциумом покупателей мог быть прописан пункт о том, что консорциум обязуется покрыть эту разницу на момент закрытия сделки, но вряд ли покупатели стали бы брать на себя валютный риск, рассуждает он. Скорее всего, эта разница может быть дополнительно покрыта «Роснефтегазом», так как именно на нем лежит обязательство перед бюджетом, а ранее компания уже согласилась доплатить в казну 18 млрд руб. дивидендов, предполагает он.
При этом «Роснефтегаз» мог захеджировать риск удешевления сделки в рублях через производный инструмент типа форварда, говорит Давлетшин. Проще всего и надежнее было сделать это через форвардный контракт, согласен экономист Danske Bank Владимир Миклашевский, поскольку форвард позволяет зафиксировать курс и при этом не платить премию. Другой вариант — купить опцион-пут по паре евро-рубль, а премию продавцу нивелировать через продажу колл-опциона, указывает Миклашевский. «Роснефть» в сообщении о сделке 10 декабря не упоминала о каких-либо рисках в связи с изменениями курсов или инструментах их хеджирования.
Пресс-служба Glencore и представители QIA не ответили на запрос РБК, как и пресс-служба «Роснефти». РБК также направил запросы в Минфин и Росимущество, но те на момент публикации статьи не ответили.
Иван Ткачёв, Тимофей Дзядко