Не приведи Бог увидеть русский труд
Бессмысленный и беспощадный
Со всей стоической неотвратимостью надвигается на нас очередной Праздник весны и труда. Первомай.
Накануне светлого Праздника депутаты законодательного собрания Санкт-Петербурга вышли с инициативой ввести (точнее - вернуть из советских времен) уголовную ответственность за тунеядство. Еще раз напомнив нам тем самым о священной роли труда в нашей жизни. (Впрочем, есть еще мнение, что питерская депутатская идея приурочена не столько к Первомаю, сколько к отмечаемому 24 мая 75-летию нобелевского лауреата Иосифа Бродского, который некогда был осужден советским судом именно за тунеядство.)
Проблематика тунеядства в контексте праздника труда мотивировала меня порассуждать о труде в России. В нашей истории и современной жизни.
Классическое русское отношение к труду прекрасно сформулировал писатель Андрей Новиков-Ланской, которого в данном случае было бы обидно не процитировать.
"В связи с разговорами о тунеядстве и пр. имею заявить следующее. Труд - очевидное и неприкрытое зло. Труд превратил человека в обезьяну. Вместо того чтобы размышлять о высоком, творить, познавать и совершенствовать себя, человек вынужден тратить драгоценное время жизни и энергию на бессмысленный механистический труд, превращающий его в роботоподобную машину. Когда Христос говорит "Будьте как дети" и "Будьте как птицы", он имеет в виду именно это - прекращайте трудиться и займитесь уже, наконец, собой. Все это, разумеется, относится к подневольному вынужденному труду. Творческая, плодотворная, подвижническая работа - это уже не просто труд, а служение - совсем другое дело".
Умри, Новиков-Ланской, лучше не скажешь!
В школе нас учили - со ссылкой на Фридриха Энгельса - что как раз наоборот: обезьяна выбилась в люди благодаря труду. Дескать, и заговорила эта обезьяна человеческим голосом, т.е. обрела членораздельную речь, потому что не могла работать молча - в силу переполнявшего ее трудового восторга. И тогда Чарльз Дарвин в процессе эволюции переделал обезьяне гортань, чтобы из животного рта начал доноситься некий вменяемый текст.
Правда, нам тут же объясняли - уже по Карлу Марксу - про отчуждение труда, которое делает работника заведомо несчастным. Но это, нам говорили, случается лишь при капитализме, где эксплуататор, эксклюзивно владеющий средствами производства, присваивает результаты чужого труда. А при социализме и грядущем коммунизме труд становится непреходящей радостью, коей не испытывали и молчаливые приматы доисторических времен.
Но все это, воля ваша, звучало как-то неискренне. И даже сами учителя/преподаватели предательски вздыхали, рассуждая о благотворной роли труда. Не верилось им самим в тщательно произносимый текст.
И вспоминались в те академические часы чеканные русские пословицы - от "работа дураков любит" до "с трудов праведных не наживешь палат каменных".
Нет ничего более чуждого русскому космизму, чем регулярный последовательный труд. Чтобы долго-долго работать в одной точке пространства, возделывая свой сад (вариант: подстригая уимблдонский газон), наш темперамент не предназначен. Не случайно труд у нас проходит по категории подвига. Отсюда и "трудовая доблесть", и звание "Герой труда". Закрыть амбразуру дзота порой оказывается легче, чем нудно выполнять в протяженном времени порученное тебе - кем-то или даже самим собою - задание.
Специалисты говорят, что такое отношение к труду сформировалось у нас издревле, из-за нестабильного климата и неплодородных почв. Вот работаешь ты, работаешь на земле, а результат - все равно непредсказуем. Между трудозатратами и урожаями нет прямой причинно-следственной связи. А потому рождается представление, что ни количество, ни качество труда не связаны с успехом. Как и наоборот.
Может, и так. А может, здесь есть и нечто глубоко религиозное. Ведь Господь оценивает заслуги человека не по труду, а по вере его и праведности. Работай, не работай - к попаданию в рай это существенного отношения не имеет. А если не в рай, то какой смысл?..
Вот в Европе, которую мы не любим, но с которой, даже по свежайшей версии спикера Госдумы Сергея Нарышкина, хотим слиться, дело обстоит несколько по-другому. Там работа - привычный элемент банального добра. А никакой не подвиг. И героев труда в Европе не бывает. Ибо героизм здесь неуместен. Особенно это касается Севера Европы. Вот поэтому, наверное, Германия, проиграв подряд две мировые войны, как-то снова оказалась экономическим лидером континента. Способным кормить не только себя, но еще и Грецию, Испанию, Италию...
Но что немцу здорово - русскому, как известно, смерть. А умирать-то пока не хочется.
Как, впрочем, не хочется и просто так, обыденно жить. Жить хочется изощренно, изобретательно, с подвохом, чтобы окружающие народы и государства смотрели с завистью и подозрением. Труд же - это сверхобыденно. Ни зависти, ни подозрения он не вызывает.
"Нас жизнь томит, как тяжкий путь без цели, как пир на празднике чужом" (с).
В самом русском словосочетании "человек труда" есть что-то горделиво-жалостливое, как в смертельном диагнозе. Скажешь о ком-то "он (был) человек труда" - и хочется прослезиться.
Русский труд по определению не приносит удовольствия - он отнимает время от удовольствий. Лучше всего это понимают бомжи, люмпены и прочие социальные маргиналы, которые четко отграничили актуальное доступное удовольствие от потенциального несбыточного труда. Как говорил горьковский Сатин из пьесы "На дне", "сделай так, чтоб работа была мне приятна - я, может быть, буду работать... да!.. Когда труд - обязанность, жизнь - рабство!".
А помните мрачноватый околополитический анекдот советских времен про Рабиновича у газетного киоска: "Правды" нет, "Россию" продали, один "Труд" остался"? Это ли не квинтэссенция противопоставления мучительной процедуры труда сакральным образам Правды и России? А можно понять и так: где труд, там не может быть ни Правды, ни России.
Есть еще один важный элемент всей этой смысловой конструкции. Труд в России никогда не вознаграждается. То есть - не вознаграждается по заслугам. Посредством работы невозможно стяжать денег. Деньги - настоящие, в правильном понимании этого слова, - можно получить тремя путями:
- родиться в семье большого начальника и стать со временем членом правления какого-нибудь "Газпрома" или ВЭБа;
- выгодно жениться (выйти замуж);
- украсть.
Иными словами, деньги у нас образуются исключительно сразу и методом обыкновенного чуда. К труду/работе они никакого отношения не имеют. Потому классический русский человек, когда ему нужны деньги, как правило, не ищет работы. Ибо незачем.
Философию нашего отношения к работе хорошо понимал величайший тиран русской истории Иосиф Сталин. Потому для индустриализации СССР он создал ГУЛАГ - жесточайшее в истории учреждение для принуждения к труду.
Эту же философию неплохо знает и нынешний великий правитель РФ Владимир Путин. Он ясно видит, что русский человек может добиться трудового результата только в условиях катастрофы, аврала, когда дедлайн дышит в спину и сроки перенести совершеннейшим образом нельзя. Потому президент увлеченно заваливает Россию авральными проектами - от сочинской Олимпиады и саммита АТЭС на острове Русский до чемпионата мира по футболу-2018. Да и про западные санкции ВВП рассуждает в том же духе: чтобы мы начали чего-то делать, нас нужно поставить в безвыходное положение. Потому санкции - не только зло (в краткосрочном измерении), но и добро (вдолгую). Ничего мы бы никогда не импортозаместили, если б не санкции. А так, может, и заместим.
И все разговоры о том, что мы выгоним из России гастарбайтеров, - от лукавого. Выгнать можно кого угодно, разумеется. Вот только не станем мы сами методично мести дворы. Не русское это занятие, честное слово.
Труд - процесс эволюционный. "Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды" (с). А русское сознание - революционное. Мы должны прыгнуть из одного агрегатного состояния в другое, минуя все промежутки. Отрицая компромиссы и полутона.
Не случайно Россия стала первой страной победы коммунистического проекта (впоследствии развалившегося и провалившегося, но это другая история). "От каждого - по способностям, каждому - по потребностям" - вот формула нашей мечты. Ресурсов же для удовлетворения потребностей у нас полно.
Россия - очень богатая страна, как известно. И богатство это - нерукотворное и немозготворное. Господь Бог засунул нам в недра нефть и газ, чтобы исполнить нашу истомленную душу непритворным весельем. И сама концепция "энергетической империи" - отсюда же. Жить надо не напрягаясь. В кайф. "Используй то, что под рукою, и не ищи себе другое".
С Праздником весны и труда Вас, дорогие товарищи! Ибо, кроме бессмысленного труда, у нас все-таки есть вполне осмысленная весна.
Станислав Белковский
Со всей стоической неотвратимостью надвигается на нас очередной Праздник весны и труда. Первомай.
Накануне светлого Праздника депутаты законодательного собрания Санкт-Петербурга вышли с инициативой ввести (точнее - вернуть из советских времен) уголовную ответственность за тунеядство. Еще раз напомнив нам тем самым о священной роли труда в нашей жизни. (Впрочем, есть еще мнение, что питерская депутатская идея приурочена не столько к Первомаю, сколько к отмечаемому 24 мая 75-летию нобелевского лауреата Иосифа Бродского, который некогда был осужден советским судом именно за тунеядство.)
Проблематика тунеядства в контексте праздника труда мотивировала меня порассуждать о труде в России. В нашей истории и современной жизни.
Классическое русское отношение к труду прекрасно сформулировал писатель Андрей Новиков-Ланской, которого в данном случае было бы обидно не процитировать.
"В связи с разговорами о тунеядстве и пр. имею заявить следующее. Труд - очевидное и неприкрытое зло. Труд превратил человека в обезьяну. Вместо того чтобы размышлять о высоком, творить, познавать и совершенствовать себя, человек вынужден тратить драгоценное время жизни и энергию на бессмысленный механистический труд, превращающий его в роботоподобную машину. Когда Христос говорит "Будьте как дети" и "Будьте как птицы", он имеет в виду именно это - прекращайте трудиться и займитесь уже, наконец, собой. Все это, разумеется, относится к подневольному вынужденному труду. Творческая, плодотворная, подвижническая работа - это уже не просто труд, а служение - совсем другое дело".
Умри, Новиков-Ланской, лучше не скажешь!
В школе нас учили - со ссылкой на Фридриха Энгельса - что как раз наоборот: обезьяна выбилась в люди благодаря труду. Дескать, и заговорила эта обезьяна человеческим голосом, т.е. обрела членораздельную речь, потому что не могла работать молча - в силу переполнявшего ее трудового восторга. И тогда Чарльз Дарвин в процессе эволюции переделал обезьяне гортань, чтобы из животного рта начал доноситься некий вменяемый текст.
Правда, нам тут же объясняли - уже по Карлу Марксу - про отчуждение труда, которое делает работника заведомо несчастным. Но это, нам говорили, случается лишь при капитализме, где эксплуататор, эксклюзивно владеющий средствами производства, присваивает результаты чужого труда. А при социализме и грядущем коммунизме труд становится непреходящей радостью, коей не испытывали и молчаливые приматы доисторических времен.
Но все это, воля ваша, звучало как-то неискренне. И даже сами учителя/преподаватели предательски вздыхали, рассуждая о благотворной роли труда. Не верилось им самим в тщательно произносимый текст.
И вспоминались в те академические часы чеканные русские пословицы - от "работа дураков любит" до "с трудов праведных не наживешь палат каменных".
Нет ничего более чуждого русскому космизму, чем регулярный последовательный труд. Чтобы долго-долго работать в одной точке пространства, возделывая свой сад (вариант: подстригая уимблдонский газон), наш темперамент не предназначен. Не случайно труд у нас проходит по категории подвига. Отсюда и "трудовая доблесть", и звание "Герой труда". Закрыть амбразуру дзота порой оказывается легче, чем нудно выполнять в протяженном времени порученное тебе - кем-то или даже самим собою - задание.
Специалисты говорят, что такое отношение к труду сформировалось у нас издревле, из-за нестабильного климата и неплодородных почв. Вот работаешь ты, работаешь на земле, а результат - все равно непредсказуем. Между трудозатратами и урожаями нет прямой причинно-следственной связи. А потому рождается представление, что ни количество, ни качество труда не связаны с успехом. Как и наоборот.
Может, и так. А может, здесь есть и нечто глубоко религиозное. Ведь Господь оценивает заслуги человека не по труду, а по вере его и праведности. Работай, не работай - к попаданию в рай это существенного отношения не имеет. А если не в рай, то какой смысл?..
Вот в Европе, которую мы не любим, но с которой, даже по свежайшей версии спикера Госдумы Сергея Нарышкина, хотим слиться, дело обстоит несколько по-другому. Там работа - привычный элемент банального добра. А никакой не подвиг. И героев труда в Европе не бывает. Ибо героизм здесь неуместен. Особенно это касается Севера Европы. Вот поэтому, наверное, Германия, проиграв подряд две мировые войны, как-то снова оказалась экономическим лидером континента. Способным кормить не только себя, но еще и Грецию, Испанию, Италию...
Но что немцу здорово - русскому, как известно, смерть. А умирать-то пока не хочется.
Как, впрочем, не хочется и просто так, обыденно жить. Жить хочется изощренно, изобретательно, с подвохом, чтобы окружающие народы и государства смотрели с завистью и подозрением. Труд же - это сверхобыденно. Ни зависти, ни подозрения он не вызывает.
"Нас жизнь томит, как тяжкий путь без цели, как пир на празднике чужом" (с).
В самом русском словосочетании "человек труда" есть что-то горделиво-жалостливое, как в смертельном диагнозе. Скажешь о ком-то "он (был) человек труда" - и хочется прослезиться.
Русский труд по определению не приносит удовольствия - он отнимает время от удовольствий. Лучше всего это понимают бомжи, люмпены и прочие социальные маргиналы, которые четко отграничили актуальное доступное удовольствие от потенциального несбыточного труда. Как говорил горьковский Сатин из пьесы "На дне", "сделай так, чтоб работа была мне приятна - я, может быть, буду работать... да!.. Когда труд - обязанность, жизнь - рабство!".
А помните мрачноватый околополитический анекдот советских времен про Рабиновича у газетного киоска: "Правды" нет, "Россию" продали, один "Труд" остался"? Это ли не квинтэссенция противопоставления мучительной процедуры труда сакральным образам Правды и России? А можно понять и так: где труд, там не может быть ни Правды, ни России.
Есть еще один важный элемент всей этой смысловой конструкции. Труд в России никогда не вознаграждается. То есть - не вознаграждается по заслугам. Посредством работы невозможно стяжать денег. Деньги - настоящие, в правильном понимании этого слова, - можно получить тремя путями:
- родиться в семье большого начальника и стать со временем членом правления какого-нибудь "Газпрома" или ВЭБа;
- выгодно жениться (выйти замуж);
- украсть.
Иными словами, деньги у нас образуются исключительно сразу и методом обыкновенного чуда. К труду/работе они никакого отношения не имеют. Потому классический русский человек, когда ему нужны деньги, как правило, не ищет работы. Ибо незачем.
Философию нашего отношения к работе хорошо понимал величайший тиран русской истории Иосиф Сталин. Потому для индустриализации СССР он создал ГУЛАГ - жесточайшее в истории учреждение для принуждения к труду.
Эту же философию неплохо знает и нынешний великий правитель РФ Владимир Путин. Он ясно видит, что русский человек может добиться трудового результата только в условиях катастрофы, аврала, когда дедлайн дышит в спину и сроки перенести совершеннейшим образом нельзя. Потому президент увлеченно заваливает Россию авральными проектами - от сочинской Олимпиады и саммита АТЭС на острове Русский до чемпионата мира по футболу-2018. Да и про западные санкции ВВП рассуждает в том же духе: чтобы мы начали чего-то делать, нас нужно поставить в безвыходное положение. Потому санкции - не только зло (в краткосрочном измерении), но и добро (вдолгую). Ничего мы бы никогда не импортозаместили, если б не санкции. А так, может, и заместим.
И все разговоры о том, что мы выгоним из России гастарбайтеров, - от лукавого. Выгнать можно кого угодно, разумеется. Вот только не станем мы сами методично мести дворы. Не русское это занятие, честное слово.
Труд - процесс эволюционный. "Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды" (с). А русское сознание - революционное. Мы должны прыгнуть из одного агрегатного состояния в другое, минуя все промежутки. Отрицая компромиссы и полутона.
Не случайно Россия стала первой страной победы коммунистического проекта (впоследствии развалившегося и провалившегося, но это другая история). "От каждого - по способностям, каждому - по потребностям" - вот формула нашей мечты. Ресурсов же для удовлетворения потребностей у нас полно.
Россия - очень богатая страна, как известно. И богатство это - нерукотворное и немозготворное. Господь Бог засунул нам в недра нефть и газ, чтобы исполнить нашу истомленную душу непритворным весельем. И сама концепция "энергетической империи" - отсюда же. Жить надо не напрягаясь. В кайф. "Используй то, что под рукою, и не ищи себе другое".
С Праздником весны и труда Вас, дорогие товарищи! Ибо, кроме бессмысленного труда, у нас все-таки есть вполне осмысленная весна.
Станислав Белковский