Кто зарабатывает на российской органической продукции?
На прошедшей недавно в Совете Федерации второй международной конференции по экологическому агропроизводству специалисты задались вопросом: что же тормозит развитие цивилизованного экорынка в нашей стране? Сама идея экопроизводства витает в российском воздухе давным-давно. Да только оседать на благодатную землю в массовом порядке не торопится. И пускай мировой рынок экопродукции уже перешагнул рубеж в $30 млрд, а в Европе существуют целые сети магазинов, которые торгуют экологическими продуктами не первый десяток лет. У нас-то свой путь…
Рынок экологической продукции и экологическое земледелие в России только начинают формироваться. В единственном "ЭКО-маркете" в Москве, который открылся еще год назад, продано не более 20 т продукции. Генеральный директор магазина Константин Комиссаров называет тому две причины – непонимание большинством потребителей термина экологическая или органическая продукция и слишком высокие цены на нее. Для примера, килограмм сертифицированной "органической" гречки в "ЭКО-маркете" стоит 120 рублей. Неудивительно, что за целый год в магазине стали отовариваться не более 1000 покупателей.
Парадокс в другом. Органическая гречка, привезенная в Москву из Германии, выращена отечественными фермерами на российских полях. Поля эти, как и технологии выращивания, сертифицированы и приведены в соответствие с европейскими экологическими нормативами. Но продать органическую продукцию в России фермеры не могут – нет соответствующей сертифицированной экологической переработки, да и много чего еще. Вот и получается, что русская гречиха или просо отправляются в Европу на доработку и упаковку, чтобы затем вернуться на российский прилавок, но уже под заграничным брендом и по европейской цене.
Немцам закупать органическую продукцию в России выгодно. Как рассказал "Крестьянским ведомостям" глава крестьянского хозяйства "Удача" (Орловская область) Александр Безгин, цена на сертифицированное экозерно устанавливается в среднем на 15-20% выше среднерыночной. В Европе эта разница измеряется сотнями процентов. Поэтому импортеры из Германии готовы оплачивать процедуру ежегодной экологической сертификации по стандартам IMO, которая стоит от 3 тыс. евро и выше, лишь бы получать экопродукцию из России. Впрочем, они отлично понимают, что для российского фермера, лишенного государственной поддержки, оплата сертификатов неподъемна и зачастую невыгодна. Как и реализация своего экологического урожая внутри страны.
Во-первых, потому что культура потребления экопродуктов в России только зарождается, и как следствие – спрос на них невелик. Во-вторых, все самые отчаянные попытки энтузиастов экоземледелия упираются в непаханое поле российского законодательства в этой сфере. У нас до сих пор нет даже официального определения "экологический" или "органический" продукт, не говоря уже о стандартах его производства, переработки, маркировки и сертификации, констатирует замруководителя Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии РФ Сергей Пугачев. Нужен закон, где бы четко обозначалось понятие экопродукции и все моменты, связанные с ее оборотом, единогласно заявляют немногочисленные участники российского экорынка.
Первые шаги в этом направлении сделаны. Недавно закончилось публичное обсуждение технического регламента об экологическом сельском хозяйстве, экологическом природопользовании и соответствующей маркировке экопродукции в России, составленного на основе аналогичных европейских документов. Теперь аграрным комитетам Государственной Думы и Совета Федерации поручено совместно разработать проект федерального закона "Об экологическом агропроизводстве", чтобы внести его на рассмотрение в Госдуму уже к осенней сессии. Однако уверенности в том, что реализация этих нормативных документов будет добросовестной, у участников рынка нет. Сегодня любой российский сертификат можно купить, говорит эксперт "ЭКО-маркета" Анна Прокопьева. – Не исключено, что из-за этого отечественная экологическая продукция в очередной раз будет дискредитирована.
Производить в России что-то под знаком "Эко" – вообще бизнес рискованный. Вот, например, в "Удаче" почти 7 лет кормились за счет выращивания экологического просо, гречихи и сои для Германии. А в этом году продать свое зерно немцам фермеры не смогли – единственное в России сертифицированное предприятие по переработке сырья не подтвердило свою экологичность. И весь урожай экопродукции оказался невостребованным. Его реализация за рубеж уперлась в отсутствие экологической переработки, а продажи на родине – в низкие цены. Поддержки фермерам ждать неоткуда. Государство нас бросило на произвол судьбы, сокрушается Безгин. Производить экопродукцию становится экономически бессмысленно. Если раньше бороться с сорняками мы могли агротехническими методами, то сейчас цена на ГСМ такая, что эти приемы уже невыгодны.
Как замечает руководитель аппарата аграрного комитета Московской областной Думы Михаил Верещак, частнику вообще сложно организовать экопроизводство без господдержки. Мнение о том, что экологическим земледелием можно заниматься тогда, когда на "химию" денег не хватает – заблуждение, поясняет председатель совета директоров компании "Эконива" Штефан Дюрр. На деле переход к экотехнологиям возможен только при очень высокой культуре земледелия и требует немалых финансовых вложений. Чтобы сеять те же сидераты или вносить навоз, который приносит отдачу только косвенно и далеко не сразу, нужны деньги. Кроме того, в экологическом производстве неизбежно будет некоторое снижение урожайности по сравнению с интенсивными технологиями, а также гораздо более высокая доля ручного труда. Все это, в конечном счете, сказывается на себестоимости экопродукции, которая отнюдь не низкая, напоминает Дюрр. Если возложить на фермера еще и бремя оплаты экологической сертификации, то из разряда прибыльного бизнеса экопроизводство перерастет в затратное хобби, замечает Безгин.
Впрочем, пока все попытки выращивания и продаж экопродукции в России действительно больше похожи на хобби. Иначе на рынке, по примеру Европы или Америки уже возникло бы много эко-маркетов, а Штефан Дюрр засеял бы гречихой, просом, сорго и ячменем не 450 экологических гектар из своих 23 тыс., а гораздо больше.
Рынок экологической продукции и экологическое земледелие в России только начинают формироваться. В единственном "ЭКО-маркете" в Москве, который открылся еще год назад, продано не более 20 т продукции. Генеральный директор магазина Константин Комиссаров называет тому две причины – непонимание большинством потребителей термина экологическая или органическая продукция и слишком высокие цены на нее. Для примера, килограмм сертифицированной "органической" гречки в "ЭКО-маркете" стоит 120 рублей. Неудивительно, что за целый год в магазине стали отовариваться не более 1000 покупателей.
Парадокс в другом. Органическая гречка, привезенная в Москву из Германии, выращена отечественными фермерами на российских полях. Поля эти, как и технологии выращивания, сертифицированы и приведены в соответствие с европейскими экологическими нормативами. Но продать органическую продукцию в России фермеры не могут – нет соответствующей сертифицированной экологической переработки, да и много чего еще. Вот и получается, что русская гречиха или просо отправляются в Европу на доработку и упаковку, чтобы затем вернуться на российский прилавок, но уже под заграничным брендом и по европейской цене.
Немцам закупать органическую продукцию в России выгодно. Как рассказал "Крестьянским ведомостям" глава крестьянского хозяйства "Удача" (Орловская область) Александр Безгин, цена на сертифицированное экозерно устанавливается в среднем на 15-20% выше среднерыночной. В Европе эта разница измеряется сотнями процентов. Поэтому импортеры из Германии готовы оплачивать процедуру ежегодной экологической сертификации по стандартам IMO, которая стоит от 3 тыс. евро и выше, лишь бы получать экопродукцию из России. Впрочем, они отлично понимают, что для российского фермера, лишенного государственной поддержки, оплата сертификатов неподъемна и зачастую невыгодна. Как и реализация своего экологического урожая внутри страны.
Во-первых, потому что культура потребления экопродуктов в России только зарождается, и как следствие – спрос на них невелик. Во-вторых, все самые отчаянные попытки энтузиастов экоземледелия упираются в непаханое поле российского законодательства в этой сфере. У нас до сих пор нет даже официального определения "экологический" или "органический" продукт, не говоря уже о стандартах его производства, переработки, маркировки и сертификации, констатирует замруководителя Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии РФ Сергей Пугачев. Нужен закон, где бы четко обозначалось понятие экопродукции и все моменты, связанные с ее оборотом, единогласно заявляют немногочисленные участники российского экорынка.
Первые шаги в этом направлении сделаны. Недавно закончилось публичное обсуждение технического регламента об экологическом сельском хозяйстве, экологическом природопользовании и соответствующей маркировке экопродукции в России, составленного на основе аналогичных европейских документов. Теперь аграрным комитетам Государственной Думы и Совета Федерации поручено совместно разработать проект федерального закона "Об экологическом агропроизводстве", чтобы внести его на рассмотрение в Госдуму уже к осенней сессии. Однако уверенности в том, что реализация этих нормативных документов будет добросовестной, у участников рынка нет. Сегодня любой российский сертификат можно купить, говорит эксперт "ЭКО-маркета" Анна Прокопьева. – Не исключено, что из-за этого отечественная экологическая продукция в очередной раз будет дискредитирована.
Производить в России что-то под знаком "Эко" – вообще бизнес рискованный. Вот, например, в "Удаче" почти 7 лет кормились за счет выращивания экологического просо, гречихи и сои для Германии. А в этом году продать свое зерно немцам фермеры не смогли – единственное в России сертифицированное предприятие по переработке сырья не подтвердило свою экологичность. И весь урожай экопродукции оказался невостребованным. Его реализация за рубеж уперлась в отсутствие экологической переработки, а продажи на родине – в низкие цены. Поддержки фермерам ждать неоткуда. Государство нас бросило на произвол судьбы, сокрушается Безгин. Производить экопродукцию становится экономически бессмысленно. Если раньше бороться с сорняками мы могли агротехническими методами, то сейчас цена на ГСМ такая, что эти приемы уже невыгодны.
Как замечает руководитель аппарата аграрного комитета Московской областной Думы Михаил Верещак, частнику вообще сложно организовать экопроизводство без господдержки. Мнение о том, что экологическим земледелием можно заниматься тогда, когда на "химию" денег не хватает – заблуждение, поясняет председатель совета директоров компании "Эконива" Штефан Дюрр. На деле переход к экотехнологиям возможен только при очень высокой культуре земледелия и требует немалых финансовых вложений. Чтобы сеять те же сидераты или вносить навоз, который приносит отдачу только косвенно и далеко не сразу, нужны деньги. Кроме того, в экологическом производстве неизбежно будет некоторое снижение урожайности по сравнению с интенсивными технологиями, а также гораздо более высокая доля ручного труда. Все это, в конечном счете, сказывается на себестоимости экопродукции, которая отнюдь не низкая, напоминает Дюрр. Если возложить на фермера еще и бремя оплаты экологической сертификации, то из разряда прибыльного бизнеса экопроизводство перерастет в затратное хобби, замечает Безгин.
Впрочем, пока все попытки выращивания и продаж экопродукции в России действительно больше похожи на хобби. Иначе на рынке, по примеру Европы или Америки уже возникло бы много эко-маркетов, а Штефан Дюрр засеял бы гречихой, просом, сорго и ячменем не 450 экологических гектар из своих 23 тыс., а гораздо больше.
Ещё новости по теме:
15:42
13:00
12:00