Обзор прессы от 5 декабря 2005 г
Газета "Ведомости" (Москва) в материале "Деревянная "клеенка" по-фински" пишет о перспективах спроса на деревянные дома.
Согласно финской официальной статистике чуть ли не каждый восьмой житель Суоми предпочел бы жить в индивидуальном деревянном доме. В то же время тот же источник утверждает, что в реальности Финляндия занимает 2-е место в мире (после Испании) по количеству домовладений в многоквартирных домах, в том числе панельных, на одного человека. Финским правительством поставлена задача добиться увеличения числа деревянных частных коттеджей на душу населения. Уже сейчас каждый девятый частный дом в стране возводится из древесины.
Экологичный продукт
Дома и коттеджи из дерева не только отвечают глубинным чаяниям простых финнов, но и хороши с точки зрения экологии - в заботящейся о себе и своих потомках Европе этот вопрос выходит на передний план. "В условиях глобального потепления климата особое значение приобретают материалы, обладающие способностью впитывать и сохранять в себе углерод, - говорит Лори Палоярви, первый вице-президент по строительству корпорации Finnforest (корпорация входит в состав концерна Metsaliitto и представляет одно из главных направлений его коммерческой деятельности - производство, строительство, продажу и сервисное обслуживание деревянных домовладений). - Дерево в полной мере такими качествами обладает: 1 кубометр древесины содержит 2 т углерода. Его полная противоположность - бетон и металл: они не только не могут поглощать углерод, но и, более того, в процессе их производства сжигается много топлива и происходят гигантские выбросы в атмосферу этого вредного для экологии продукта".
Finnforest предлагает строить из дерева не только жилые дома и коттеджи, но и объекты коммерческой недвижимости. В сентябре этого года компания переехала в первое и пока что единственное в Финляндии офисное здание из сборной клееной древесины, а до того момента Finnforest принимала активное участие в его строительстве.
Над проектом, получившим название Tapiola, финские проектировщики и строители работали три года, собственно строительство заняло 15 месяцев. В результате сейчас над землей возвышаются четыре этажа из деревянных конструкций, изготовленных промышленным способом и собранных на месте по принципу детского конструктора "Лего", под землей есть еще один этаж - подвальный, с бетонным фундаментом и парковкой на 250 машино-мест. Площадь здания - более 13 000 кв. м, общая стоимость проекта составила 25 млн евро, которые распределились следующим образом: 20 млн ушло на здание, за 5 млн был куплен земельный участок.
Столь высокие для недвижимости страны цены объясняются тем, что объект был возведен не так далеко от Хельсинки: традиционно земли и дома в столичном регионе стоят дороже. Если средняя стоимость 1 га финской земли под застройку составляет примерно 30 000 евро, то в
Хельсинки и его окрестностях за земельный участок такого же размера могут запросить и 50 000, и 70 000, и даже 100 000 евро.
По словам Лори Палоярви, данное здание уже признано самым высоким в Европе офисом из деревянных конструкций. Хотя номинаций могло быть еще больше - никаких известных аналогов Tapiola в области европейской коммерческой недвижимости нет. Finnforest, заработавшая на Tapiola 7 млн евро (корпорация предоставила для строительства готовую продукцию, была застройщиком и одновременно заказчиком), пропагандирует его как амбициозный пилотный проект коммерческой недвижимости из деревянных конструкций и надеется на повторение успеха.
Очевидно, что не последнюю роль в появлении подобных объектов играет и финское правительство. Оно не только ежегодно рекомендует муниципалитетам выделять большие земельные участки под малоэтажное строительство или коттеджи, но и частично финансирует наиболее "экспериментальные" проекты деревянного домостроения. Обычно средства вкладываются в подведение необходимых коммуникаций и создание соответствующей инфраструктуры. Государственная финансовая помощь может доходить до нескольких миллионов евро. Суммы, конечно, не такие большие, но зато выделяются регулярно, каждый год. Еще одно направление правительственной поддержки -унификация госстандартов деревянного строительства, значительно облегчающая работу застройщикам.
Кому нужна клееная древесина
Еще один "демонстрационный" объект Finnforest - жилой район деревянной малоэтажной застройки Friisilan. Это небольшой квартал из нескольких коттеджей, опять-таки собранных из клееной древесины. По цене от 2900 евро за 1 кв. м здесь на продажу предлагались либо индивидуальные коттеджи, либо дома на две семьи, средняя площадь каждого составляет от 100 до 180 кв. м.
"Себестоимость строительства коттеджей из клееной древесины примерно такая же, как при использовании бетона и других строительных материалов, в данном случае она составила примерно 2000 евро за 1 кв. м, - уточняет Лори Палоярви. - Но важную роль играют экологическая составляющая и внешняя привлекательность. К тому же, к примеру, когда возводишь здания из кирпича, обязательно нужны хорошие каменщики, а собрать дом из готовых деревянных модулей гораздо проще и дешевле. В результате мы выигрываем в конкурентной борьбе".
Годовой оборот корпорации Finnforest превышает 10 млрд евро, и в первую очередь его продукция используется при малоэтажном строительстве. Половина ее предназначается для жилого строительства. Интересно, что по финским понятиям многоэтажный дом - не обязательно высотка. Более того, это даже не среднее по высоте здание. И, разумеется, оно не слишком "вытянуто" в ширину. По словам Хану Лайтила, президента компании Eagle Group International, "если люди в нашем доме живут друг над другом, значит, они живут в многоэтажном доме, неважно, что он может состоять всего лишь из двух этажей".
Объективно древесина - наиболее востребованный строительный материал в скандинавских странах. Доля деревянной малоэтажной застройки составляет здесь 80%, и именно скандинавские страны - основные потребители продукции Finnforest.
В самой Финляндии дерево используется в каркасных конструкциях 41% всех строящихся зданий, в два раза реже для этих целей применяется металл, а доля бетона составляет менее 30%. Для облицовки фасадов древесина используется еще чаще В 2004 г. ее доля чуть-чуть недотянула до 50% и в настоящее время имеет тенденцию к устойчивому росту.
Хотя всего лишь 10% того, что производит корпорация Finnforest, продается на внутреннем рынке, экспорта в Россию практически нет. Но, по словам Лори Палоярви, они подумывают об открытии своего представительства в Москве или Санкт-Петербурге. "Дружественная" компания Botnia, которая, как и Finnforest, входит в состав концерна Metsaliitto, в настоящий момент строит между Санкт-Петербургом и Карелией два лесопильных предприятия в дополнение к уже существующему под городом на Неве собственному столярному производству.
"В настоящий момент мы изучаем возможности по открытию своего производства готовой деревянной продукции для сборного строительства в России, - говорит Лори Палоярви. - Но надо, чтобы у вас появились солидные потребительские запросы". Пока что таких запросов нет, и, как рассказал представитель Finnforest, уже построенные в России (в Калужской и Тверской областях) канадцами и немцами два завода по производству деревянных сборных конструкций сегодня простаивают.
Тем не менее финские производители клееной древесины рассматривают нашу страну как потенциальный (и весьма желанный) рынок для сбыта своей продукции. Такого же мнения придерживаются и финские эксперты в области деревянного домостроения. Гигантский по меркам Финляндии рынок недвижимости России мог бы стать поистине золотым дном для этой отрасли финской промышленности.
"И в Финляндии, и в России растут цены на круглый лес (т. е. необработанную древесину), а цены на пиломатериалы из-за их перепроизводства падают, - признает Йони Тойрас, коммерческий директор индустриального департамента UPM Wood Products Division. - Это влияет на нашу прибыль, поэтому сегодня мы ориентируемся на производство продукции "глубокой переработки", полностью готовой к использованию".
Но пока что, по данным Терхо Сало, генерального директора Союза строительной промышленности Финляндии, в Финляндии строят примерно в 20 раз больше, чем в России. "Строительство - признак развитого общества, - уверен Терхо Сало. - У нас говорят, что, если в финской деревне не видно строительного крана, значит, дела там идут не слишком хорошо".
Назад к истокам
По словам Пекка Хейкинена, архитектора компании Wood Focus Finland, у финнов и россиян есть и общие подходы к строительству деревянных домов, и общие черты в их дизайне, который представляет собой смешение Востока и
Запада. "К тому же климат двух стран так похож: мы все - северные люди", - добавляет Хейкинен. Определенные аналогии прослеживаются и в методах строительства, да и сама древесина по своему составу весьма схожа, она медленно растет и обладает исключительными особенностями для обработки и склеивания.
В самой Финляндии до 50-х гг. прошлого века почти все здания строились из дерева. Не только небогатые, но и зажиточные финны предпочитали жить в деревянных домах, люди состоятельные обязательно использовали деревянные элементы в декоре фасадов. Практически все финские города изначально были деревянными - по сию пору во многих из них, даже наиболее индустриально развитых, остались в центре старые строения из дерева. До сих пор в Финляндии официальная резиденция премьер-министра - деревянный домик.
Во второй половине XX в. местное деревянное зодчество - финны называют его деревянной архитектурой - уверенно направилось в сторону все большей функциональности и упрощению форм. Значительное распространение получили так называемые скандинавские варианты домостроения. Для них характерны холодное светлое внутреннее пространство и белый цвет в отделке.
Эталоном финского деревянного домостроения являлась церковь. В последнее время в строительной области страны наблюдается возврат к истокам. К примеру, компания YIT Construction Ltd, специализирующаяся на строительстве жилой недвижимости, параллельно с основным видом своей деятельности возводит офисы, дороги, мосты, концертные залы и... церкви.
Промышленное деревянное домостроение получило наибольшее развитие в Финляндии в 50-70-е гг. прошлого века. "Раньше говорили, что каждый финский мужчина может построить деревянный дом, - говорит Пекка Хейкинен. - Сегодня это дело лучше доверить профессионалам". По его мнению, строительство деревянных зданий переживает в стране свое второе рождение - на одного финна приходится сейчас по 1 кубометру обработанной древесины в год. "Лес - это возобновляемый ресурс, и это одно из его основных конкурентоспособных преимуществ по сравнению с другими строительными материалами", -соглашается Йони Тойрас. "Дерево долговечно, - продолжает перечислять его достоинства материала Пекка Хейкинен. - Я сам видел кусочек древесины, которому исполнилось 8000 лет".
"Финны сегодня хотят жить в малоэтажных деревянных домах, - отмечает Рику Патокоски, представитель компании Wood Focus Finland. - Но эти дома должны быть расположены в пределах городов, с развитой инфраструктурой и высоким качеством жизни. Большое значение для финнов приобрело соответствующее окружение. Нередко в населенных пунктах возникает что-то вроде сообщества соседей".
В марте 2005 г. правительство Финляндии приняло программу по содействию деревянному строительству. Программа рассчитана на семь лет и предполагает создание во всех индустриально развивающихся городах, где наблюдается значительный прирост населения, неких анклавов деревянного домостроения. Пока что в Финляндии, по словам Рику Патокоски, строится 15 000 малоэтажных домов в год и почти в 90% случаях при строительстве используются материалы из древесины.
Средняя площадь индивидуального финского коттеджа составляет 130 кв. м, продаются они в среднем по 1500-2000 евро за 1 кв. м. Если сам покупатель принимает непосредственное участие в строительстве, то постройка может обойтись ему и в 800 евро за 1 кв. м. Земля, по европейским меркам, не очень дорогая. Как пошутил Рику Патокоски, в Финляндии можно купить участок и за 1 евро - все зависит от муниципалитета.
Нам оно надо?
Рынок подмосковной загородной недвижимости пока к подобным проектам только присматривается. По словам Сергея Гоза, генерального директора компании "Элит Строй", в настоящее время, как и несколько лет назад, самым популярным строительным материалом для загородного коттеджного домостроения в России является кирпич, но дома из древесины все активнее выходят из его тени. "На сегодняшний день около 50% покупателей предпочитают дома из кирпича. Но деревянные дома уже на 2-м месте, и интерес к ним в последнее время значительно возрос. Они экологичны и благодаря современным технологиям обработки дерева по прочности и долговечности не уступают кирпичу", - отмечает эксперт.
По мнению Гоза, в России клееный брус недостаточно распространен из-за его высокой цены. Строительство дома из качественного клееного бруса с соблюдением всех норм по теплоизоляции обойдется примерно в ту же сумму, что и кирпичного. Но, учитывая все достоинства материала, предполагает Гоз, в ближайшие два года дома из клееного бруса станут востребованными среди определенного круга российских покупателей.
"Продукция финского деревянного промышленного домостроения появилась на нашем рынке более пяти лет назад и пользовалась определенным спросом, но в основном лишь у ярых поклонников жилья из экологически чистых материалов. На территории России было построено около 10 деревообрабатывающих заводов, работающих на немецком и финском оборудовании и выпускающих вполне конкурентоспособную продукцию. В настоящее время данная технология получила довольно широкое распространение (поселки, полностью состоящие из домов из клееного бруса, - "Усово", "Березовая роща", "Истра Кантри Клаб"), - уточняет Андрей Васильев, директор департамента загородной недвижимости компании Paul"s Yard. - Можно сказать, что она отлично прижилась на российских просторах, но у нее есть значительный минус - высокая стоимость (до $1700 за 1 кв. м).К тому же в последние годы появилось достаточное количество отечественных производителей подобных материалов, продукция которых по качеству практически ничем не уступает финским аналогам и стоит гораздо дешевле".
В агентстве элитной недвижимости "Новое качество" убеждены, что время финской клееной древесины в московском регионе уже настало. Больше месяца назад в компании запустили новый проект и теперь предлагают своим клиентам финские сборные коттеджи. Правда, не в "поселковом" варианте, а индивидуально, под заказ. Как заявил Алексей Пашигорев, консультант компании "Новое качество", сейчас загородный рынок предлагает не так много хороших деревянных домов. Широко разрекламированная продукция финской фирмы Honka, которая поначалу была востребована, в настоящее время не вызывает интереса у покупателей - слишком дорого.
По утверждению Пашигорева, их поставщики относят эти дома к классу А, поэтому клиентам "Нового качества" они обходятся в среднем 1000 евро за 1 кв. м постройки (в эту цену включен фундамент). Если говорить о цене самого дома, то она примерно равна $200 000-300 000 (стандартные коттеджи площадью 100-150 кв. м).
В 2004 г. строительная отрасль Финляндии занимала почти 6% от ВВП. финские лесопромышленные концерны Stora Enso, SCA, UPM-Kymmene и Metsaliitto являются крупнейшими в своей отрасли в Европе по годовому обороту, первые три также входят в первую десятку мировых компаний. Согласно данным местного таможенного управления древесина и изделия из нее занимают меньше 6% из общих объемов поставок за рубеж. Одним из основных торговых партнеров Финляндии и крупнейшим импортером продукции финской промышленности является Россия. В свою очередь, почти одна десятая всего импорта из России в Финляндию - это древесина (источник -данные Союза деловой жизни Финляндии).
Финляндия занимает 7-е место в мире по своим размерам, почти 75% ее территории покрывают леса. Эта страна - самая лесистая в Европе, всего в ней насчитывается 23 млн га лесных угодий. Индустриализация в Финляндии началась с освоением леса, и сегодня древесина является важнейшим сырьем, несмотря на то что иностранцам страна больше всего известна своими мобильными телефонами Nokia. Почти 70% финнов живут в городах, остальное население обживает сельские местности. Плотность населения -17 человек на 1 кв. км. Всего в стране насчитывается немногим более 5 млн граждан (источник - журнал "Финляндия: в фокусе экономика и технология 2005").
* * *
Газета "Тихоокеанская звезда" (Хабаровск) в материале "Таможня начеку, но "дыр" хватает" пишет о недочетах в работе Хабаровской таможне, которая, среди прочего, допускает и контрабанду лесоматериалов.
О государственной казне таможне положено радеть. Доходы от ее деятельности составляют сегодня около 40 процентов поступлений в федеральный бюджет России. В Хабаровском крае при его географическом положении важность таможни в комментариях не нуждается. За 9 месяцев нынешнего года через таможенную границу пропущено свыше 25 тысяч партий различных грузов общим весом около десяти миллионов тонн и стоимостью около 2, 7 миллиарда долларов США. Таможнями края (а их три - Ванинская, Хабаровская и Амурская) за тот же период перечислено в бюджет свыше 15 миллиардов рублей. А за весь прошлый год - 12 миллиардов.
Но за впечатляющими показателями существуют и другие. Вывозится с территории края товаров на порядки больше, чем ввозится. Импортируются в основном продукты питания, товары народного потребления, автомобили. А экспортируется, помимо продукции металлообработки и машиностроения, львиная доля сырья. Лесоматериалы в первом полугодии этого года составили почти 40 процентов краевого экспорта. Велика и доля нефтепродуктов. Специалисты говорят, что такое соотношение - благодатная почва для злоупотреблений.
В одном из районных судов края сейчас рассматривается несколько уголовных дел против группы таможенников и декларантов, совместными "усилиями" которых из страны были вывезены по недействительным и поддельным документам лесоматериалы стоимостью свыше 150 миллионов рублей.
Летом этого года сотрудник таможни "не заметил" при досмотре некоего количества дорогостоящего оборудования, ввозимого из-за рубежа. А его коллега при проверке документов "не обратил внимание" на то, что это оборудование не задекларировано. Государству такая "близорукость" обошлась в несколько сот тысяч рублей и стала поводом для возбуждения уголовных дел против таможенников и владельцев товара. Окончательно разобраться в мотивах, которые двигали "слабо видящими" таможенниками, должно следствие, которое проводит прокуратура.
В другом случае таможня не усмотрела признаков состава преступления в действиях предприимчивого дельца из сопредельного государства, который занизил данные о таможенной стоимости ввозимых им в товаров. Что принесло государству убытков более чем на полмиллиона рублей. Разбирательство также проводится в рамках уголовного дела.
Нередки случаи, когда таможенными органами правонарушители необоснованно освобождаются от ответственности. В нынешнем году по обращению прокуратуры края арбитражным судом отменено постановление Ванинской таможни о прекращении производства по делу об административном правонарушении в отношении ООО "Востокрыба". При повторном рассмотрении дела на нарушителя наложен административный штраф на сумму свыше 80 тысяч рублей.
При этом участники внешнеторговой деятельности порой нуждаются в защите от таможенной "отсебятины". В конце прошлого - начале нынешнего года таможнями края более 20 человек были привлечены к административной ответственности за неоплату товаров, находящихся на таможне на временном хранении, что противоречит закону. По протестам прокуроров производства по таким делам об административных правонарушениях были прекращены.
В другой раз предпринимателей привлекли к административной ответственности за якобы недостоверные сведения, указанные в таможенных декларациях на ввозимые автомобили. Но выяснилось, что экспертиза проводилась с нарушением закона, а ее выводы никакими объективными доказательствами, кроме служебной информации самих таможенников, не подтверждены. После вмешательства прокурора дела об административных правонарушениях были также прекращены.
Случаются и настоящие казусы. Предприниматель при декларировании товаров воспользовался курсом валюты, указанным самой таможней. И тут же был привлечен ею к административной ответственности за занижение таможенных платежей. Что бы это значило? А вот что. Таможня... ошиблась, указав устаревший курс валюты. Но не вмешайся прокуратура, пришлось бы человеку отвечать.
За три квартала этого года таможенными органами и судами было рассмотрено 331 дело о нарушении таможенных правил. А прокурорами по ним внесено 80 протестов. Выходит, "наклепали брака" почти на четверть? На заводах за такое не только премии лишают.
Но существуют проблемы, за которые упрекать одних таможенников несправедливо. На первом месте здесь все та же незаконная добыча и экспорт древесины. В первом полугодии 15 процентов различных нарушений таможенных правил были связаны именно с этим сырьем. Поводом для возбуждения более чем половины таможенных уголовных дел стала контрабанда лесоматериалов. Интерес криминала к лесу понятен: легкий доступ к лесосырьевым ресурсам, дешевизна их незаконной добычи. А простота вывоза лесоматериалов за рубеж обусловлена пробелами в законодательстве. Лес можно вывозить, не предоставляя таможенникам документов о законности его вырубки. Что породило немало криминальных схем экспорта. Самая распространенная состоит в том, что длинная цепочка специально созданных фирм-однодневок формально перекупает лес друг у друга. В результате при таможенном оформлении невозможно установить, откуда вообще взялась древесина. Летом этого года Хабаровская природоохранная прокуратура расследовала подобное дело, по которому обвинялась организованная преступная группа (ОПГ) в составе десяти человек. Было установлено, что в России кубометр незаконно добытого леса приобретался примерно за 80 долларов США. А в Китае сбывался за 220. Расчеты между "партнерами" производились в основном "черным налом". Учитывая огромный оборот вывозимой древесины, следователи долго затруднялись определить объемы убытков, но даже предварительные суммы выглядели без преувеличения астрономическими.
Прокуратура края при поддержке краевой думы более трех лет назад направляла в Госдуму РФ предложения об устранении этого весьма убыточного пробела в законе. Однако и по сей день такие поправки в законодательство не внесены. Учитывая очевидность проблемы, невольно возникает вопрос: быть может, такое положение кому-то выгодно в компетентных инстанциях?
Чтобы компенсировать убытки, возникающие в результате различных таможенных "утечек", соблазнительно вздувать пошлины и заставлять раскошеливаться рядового гражданина, к примеру, купившего на японской свалке бросовый автомобиль. Тогда потери от воровства и законодательного "недомыслия" не так заметны. А народ, он все выдюжит.
* * *
Журнал "Эксперт" (Москва) пишет о том, что компания Rimbunan Hijau Group (RHG, Малайзия) намерена вложить от 30 до 50 млн долл. в организацию на территории Хабаровского края производства по глубокой переработке древесины.
Речь идет о создании предприятий по производству плит МДФ
(мелкой дисперсионной фракции) средней и высокой плотности. Проект может быть запущен в течение двух лет. Значительную часть продукции планируется поставлять на экспорт. Но компания намерена охватить и внутрироссийский рынок. По данным краевого министерства лесной промышленности, Rimbunan Hijau уже несколько лет занимается заготовкой леса в Хабаровском крае. Ранее сообщалось, что RHG планировала построить в Иркутской области целлюлозно-бумажный комбинат, включающий лесозаготовительное и лесоперерабатывающее производство. Однако затем малайзийская компания отказалась от реализации инвестиционного проекта в Иркутской области, посчитав его недостаточно выгодным. Многопрофильный холдинг Rimbunan Hijau специализируется на производстве продукции из древесины, разработке месторождений полезных ископаемых, аграрном производстве.
* * *
Кроме того, журнал "Эксперт" (Москва): крупные новые проекты в целлюлозно-бумажной индустрии возможны только после решения проблем с обеспечением отрасли лесным сырьем.
При встрече со своим хорошим знакомым - директором по продажам Архангельского ЦБК Антоном Лойтером - я всегда задаю ему один и тот же вопрос. "Антон, - спрашиваю я, - ну когда же в России построят хотя бы один новый целлюлозно-бумажный комбинат?" На что он мне всякий раз отвечает одно и то же: "Я хоть сегодня готов притащить на Родину западных инвесторов. Хоть два, хоть четыре миллиарда долларов. Пожалуйста. Но этим ребятам нужны четкие правила игры". И всякий раз мне никак не удается спросить его: что за правила требуются этим инвесторам? Только при последней встрече я смог задать ему этот вопрос. И как будто нарочно о том же самом спустя несколько недель говорили на "круглом столе", проведенном в ноябре рейтинговым агентством "Эксперт РА".
Все дело в сырье
"Практически все крупные целлюлозно-бумажные компании не возводят новые производственные мощности без привязки к сырью, - говорит Антон Лойтер и указывает точные параметры для расчета. - Вот смотри: для целлюлозного завода мощностью миллион тонн необходимо иметь запасов в четыре- четыре с половиной миллиона кубометров древесины". В России это прежде всего вопрос долгосрочной аренды и концессии. Последнее очень важно, поскольку независимая лесодобыча у нас в стране может быть рентабельной лишь в тех регионах, где как раз менее всего развита целлюлозно-бумажная индустрия.
"У меня приятель в Коми купил леспромхоз, - продолжает Лойтер, - стал делать там все по правилам, налоги честно платил, модернизировать свой бизнес начал и... разорился". Выяснилось, что у того приятеля не было доступа к лесной инфраструктуре, а самое главное - не там лес стал добывать.
В североевропейских лесах качественный состав леса (называемый также бонитетом) не позволяет заниматься его добычей с нормальной рентабельностью. Самый интересный сегмент для независимых лесозаготовителей - пиловочник. В этом сегменте доходность хорошая. Но проблема в том, что деревья в североевропейской части России лишь на треть состоят из подходящей для производства пиловочника древесины. Тут деревья старые - им порой под двести лет. Много сучков. Другое дело сибирские лесосеки. Там выход пиловочника доходит до 70%. А как утверждает Лойтер, если в лесозаготовке есть хотя бы 50% пиловочного сырья, то у независимого лесозаготовителя будет шанс выжить.
Действительно, при цене балансовой древесины на внутреннем рынке 25 долларов за тысячу кубометров независимым производителям добывать ее законным способом невыгодно. Отсюда частые банкротства леспромхозов, социальная нестабильность в лесозаготовительных регионах.
О решении проблемы
Однако вот незадача: напрашивающиеся подходы к решению проблемы - объединение лесозаготовителей и повышение цен на лесное сырье - тоже к хорошему не приведут. "Ситуация в мировой целлюлозно-бумажной промышленности сейчас такова, что многие производства в странах традиционной целлюлозной специализации (Скандинавия, Канада, США) просто не выдерживают конкуренции по издержкам, - говорит на „круглом столе" „Эксперт РА" главный управляющий директор корпорации „Илим Палп" Никита Леонов. - Основной мировой тенденцией является перемещение основных производств в зоны с низкими затратами - в Южную Америку, Юго-Восточную Азию, отчасти в Южную Африку. Там дерево (эвкалипт, тропическая акация) до промышленных размеров растет всего восемь лет. Низкие издержки по сырью - это очень важно для целлюлозников. У финнов глаза загораются, когда они начинают говорить о переносе производства в зону с низкими затратами. Ведь затраты на лесное сырье в Скандинавии оцениваются в 180-200 долларов на тонну целлюлозы, а в Бразилии те же 180 долларов - это конечная себестоимость целлюлозы. В Индии лиственная древесина обходится ЦБК в 70 долларов за тонну. В Чили - 105-110 долларов. Очевидно, что целлюлозно-бумажная отрасль будет ориентироваться на низкие издержки. Пока мы попадаем в эту вилку конкурентоспособности - в Братске древесина нам обходится в 85-90 долларов, в Усть-Илимске - 130 долларов на тонну целлюлозы".
Аудитор Счетной палаты Александр Беляков призывает, чтобы центр прибыли перемещался в лесозаготовку. Мол, "лесные" регионы самые нищие. Однако Никита Леонов считает, что спасать все леспромхозы не нужно. "Если мы пойдем по этому пути, то никогда не получим конкурентные ценовые преимущества", - говорит он.
Понятно, что разрешить эти споры можно, приняв во внимание географию и бонитет лесных угодий. То есть надо поддерживать бизнес независимых лесозаготовителей в тех регионах, где растут те самые деревья, которые способны генерировать им доход. А крупным ЦБК тогда уже можно отдавать менее качественные лесные угодья в самую что ни на есть долгосрочную аренду. И тогда поток инвесторов-целлюлозников и их денег в Россию будет обеспечен.
* * *
"Эксперт" (Москва) продолжает целлюлозно-бумажную тематику в материале "Что для финнов плохо - русским смерть".
Забастовка на целлюлозно-бумажных заводах подкосила одну из главных отраслей Финляндии. В России, если не заняться социальной реструктуризацией, последствия столкновения бизнеса с пролетариатом могут быть намного более катастрофичными
Летом этого года в Финляндии в целлюлозно-бумажной промышленности разразился масштабный кризис. Рабочие по собственной инициативе остановили на три дня практически все бумагоделательные машины в стране. В ответ крупнейшие финские целлюлозно-бумажные комбинаты (ЦБК), входящие в Федерацию лесной промышленности, объявили локаут, то есть закрыли производство. Забастовка собственников длилась семь недель. Все это время пятая часть экономики страны (а финский лесопромышленный комплекс обеспечивает 20% ВВП Финляндии и четверть всех экспортных поступлений) не работала. Финские ЦБК из-за полуторамесячного простоя недополучили около 1, 68 млрд евро выручки. Не посчитана еще и упущенная выгода смежных отраслей. События полугодовой давности не стоили бы, наверное, упоминания в еженедельном издании, не будь они столь поучительны. Если разобраться в природе этого конфликта, то станет ясно, что он до конца не исчерпан. Финны показали всему миру, в том числе и нам, россиянам, пример, почему не надо затягивать разрешение социальных проблем. И у нас еще есть время тут что-то исправить.
Учиться на чужих ошибках, как говорится, никогда не поздно.
Тринадцатилетняя война
В 1992 году финские бизнесмены целлюлозно-бумажной индустрии озаботились внутренней эффективностью. Провели масштабное исследование отрасли и выяснили, что у них есть приличный задел для экономии в издержках. Финны посчитали и пришли к выводу, что на всех ЦБК в отрасли числится огромное количество сотрудников, не имеющих прямого отношения к технологическому процессу, а именно уборщики, электрики, охрана, дворники и т. д. В то время как весь цивилизованный мир перешел или переходит на аутсорсинг по этим направлениям, в Финляндии такой социальный рудимент сохранился. По подсчетам получалось, что, если уволить всех этих лишних людей да еще продолжать работать в рождественские праздники и во время национального праздника Ивана Купалы, выплачивая при этом сверхурочные и "праздничные" рабочим, наберется около полутора миллиардов евро чистой прибыли в целом по отрасли.
Естественно, что такие планы у местного профсоюза работников бумажной промышленности не вызвали восторга. Возможная реорганизация штатов предприятий привела бы к потере практически трети членов этого профсоюза. Понятно, что в таком случае он терял бы существенную часть членских взносов. Более того, он потерял бы влияние в обществе.
Поскольку владельцев ЦБК и трудящихся связывал коллективный договор, все эти вопросы пытались решать в залах судов различных инстанций. До ноября
2004 года профсоюзу удавалось отстаивать право всех своих членов на труд. Но в конце ноября промышленники нанесли по профсоюзам удар. Они отказались подписываться под рамочным общенациональным коллективным трудовым договором между Центральным союзом предпринимателей и Центральным профсоюзом рабочих Финляндии. А в феврале
2005 года заканчивался внутриотраслевой договор с профсоюзом бумажников. Собственники крупных комбинатов предложили новое трехлетнее соглашение, содержащее те самые требования, которые были сформулированы еще в 1992 году. После этого профсоюз бумажников перешел к боевым действиям. За несколько месяцев последовала серия (всего около трехсот) краткосрочных остановок работы. В ответ промышленники предупредили о временном закрытии производства на техобслуживание в начале мая. Профсоюз среагировал почти мгновенно: на предприятиях Stora Enso прошла трехдневная забастовка. С 15 мая стали бастовать уже практически все ЦБК в стране. Всего в пикетировании принимало участие более 30 тыс. рабочих 40 целлюлозно-бумажных предприятий и 14 заводов по производству картона. Устав от бесконечных остановок и запусков оборудования, руководство Ассоциации лесной промышленности Финляндии объявило локаут, остановку всех производств до тех пор, пока соглашение не будет подписано. Локаут длился семь недель.
Почти за два месяца локаута профсоюзы мобилизовали все силы, чтобы досадить работодателям по полной. Например, финские концерны для исполнения своих долгосрочных договоров с клиентами стали размещать заказы на предприятиях в соседней Швеции. Однако местные рабочие в знак солидарности с финскими категорически отказались работать в сверхурочное время, пригрозив остановить производство по всей Швеции. Бойкот финским лесопромышленникам объявили и другие профсоюзы страны: охрана, механики, электрики, уборщики и т. д. В конфликт вмешался даже премьер-министр Финляндии Матти Ванханен (правительство этой страны, как правило, принципиально не вмешивается в такие дискуссии) и настойчиво порекомендовал прийти к какому-нибудь соглашению.
Уроки войны с пролетариатом
Новый коллективный договор между предпринимателями и профсоюзами удалось подписать только 30 июня. В трехлетнем соглашении практически не появилось серьезных уступок бизнесу. Для "пролетариата" теперь не исключается возможность работы в Рождество и Иванов день, хотя и без гарантий для предпринимателя. В каждом конкретном случае промышленнику придется отдельно договариваться с трудовым коллективом, а в случае споров обращаться в центральную профсоюзную организацию. Время техосмотра и профилактического ремонта будет также устанавливаться по взаимной договоренности.Практика аутсорсинга на комбинатах может появиться только с согласия рабочих. Если к согласию не приходят, то дело выносится на суд общей рабочей группы, которая состоит из сторонних лиц.
Мировой рынок до сих пор содрогается от воздействия локаута. Директор по продажам и маркетингу Архангельского ЦБК Антон Лойтер указывает, что, к примеру, "на рынке лиственной целлюлозы царила небывало долгая ценовая стагнация - почти пять месяцев цены были на одном уровне. Это при том, что с открытием ряда производств в Южной Америке цены должны были серьезно упасть. Этого не произошло". Понятно, что для российских бумажников такая ситуация оказалась подарком судьбы. Нарушенные связи с финскими концернами заставили клиентов ЦБК искать альтернативные источники поставок в Венгрии, Польше, России. Однако, несмотря на все сложности, финским компаниям удалось удержать большую часть своей клиентуры. Как объясняют это в крупнейшей российской целлюлозно-бумажной компании "Илим Палп", это удалось прежде всего за счет высокой репутации надежного поставщика высококачественной продукции. Эта репутация зарабатывалась десятилетиями. Поэтому, даже несмотря на длительный локаут, отток клиентов был ограниченным. Тем не менее риски остановки производства в будущем остаются. Скорее всего, они будут нарастать к окончанию срока трехлетнего соглашения. Понятно, что такая ситуация не добавляет конкурентоспособности финским целлюлозно-бумажным компаниям.
Делайте выводы, господа
В скором времени что-то подобное может случиться и в России. Растет уровень благосостояния граждан, приличными темпами увеличивается средняя зарплата по стране. Становится мощнее и профсоюзное движение. В середине ноября этого года началась забастовка "итальянского" типа (когда рабочие выполняют только прямые свои обязанности, игнорируя просьбы начальства о работе во внеурочное время, выполнении нестандартной работы и т. п.) на Всеволожском заводе автоконцерна Ford. Рабочими было выдвинуто требование увеличения зарплаты на 30%, а также выплаты тринадцатой, премиальной, зарплаты. Усилилась борьба собственников завода с профсоюзами и на балахнинском ЦБК "Волга". Правда, эту борьбу, по слухам, провоцируют конкуренты, чтобы получить контроль над предприятием. Тем не менее усиление профсоюзов у нас налицо.
Сегодня забастовки сильно отличаются от тех, что были в "голодные" 90-е, и во многих случаях происходят не от безысходности или отчаяния, а от трезвого расчета. Уязвимость российского работодателя усугубляется еще и хроническим дефицитом кадров: сегодня квалифицированные рабочие пользуются повышенным спросом на рынке труда. И они с каждым днем усложняют свои требования, причем как к размеру зарплаты, так и к условиям производства. И могут потянуть за собой остальных.
Если в Финляндии ценой вопроса была судьба сотен рабочих на каждом заводе, то в России подобный катаклизм, безусловно, на порядок масштабнее - на каждом из наших ЦБК работают тысячи человек. Финские предприниматели жаловались, что на сравнимой по мощности бумажной фабрике в Германии работает в полтора раза меньше народу, чем у них, и затраты на рабочих там в два раза меньше. На сравнимом по мощности российском ЦБК "Волга" трудится несколько тысяч человек (см. таблицу). Это означает, что при повышении зарплаты на нашем ЦБК в два раза конкурентоспособность наших предприятий окажется под угрозой. Понятно, что бизнесу необходимо искать сейчас какие-то пути выхода из этого тупика. Пока не усилились профсоюзы, и пока не настало время высоких зарплат.
Решение вопроса - в создании альтернативных видов трудоустройства людей, считают в "Илим Палпе". Надо развивать малый бизнес, сферу услуг и т. п. с тем, чтобы снять зависимость города от одного предприятия. Рецепт понятен, вопрос лишь в скорости реализации таких планов. И здесь нельзя опоздать, ведь утихомиривать пролетарский бунт в России будет на порядок сложнее, чем в Финляндии.
* * *
"Бизнес Балтия" (Рига) пишет о том, что деревообрабатывающий завод Bolderaja к июню 2007 года планирует создать в Латвии первое в Балтии производство древесно-стружечных плит ОСБ. Нынешний владелец предприятия - немецкая компания Kronospan Group, которая является одним из мировых лидеров отрасли лесопереработки, - инвестировал в данный проект внушительную сумму - 100 миллионов евро (70, 28 млн. латов).
Компания Kronospan Group приобрела завод Bolderaja в августе 2005 года. Фирма является одним из крупнейших игроков мирового рынка глубокой лесопереработки, ведущим производителем древесных плит и напольных ламинированных покрытий. Годовой оборот Kronospan превышает 2 млрд. евро.
Строительство нового производства плит ОСБ начнется уже в марте 2006 года. По словам председателя правления Bolderaja Ришарда Слотвинскиса, такое решение было вызвано тем, что ни в Балтии, ни в России они не выпускаются. Таким образом, предприятие займет пустующую нишу.
За первые 6 месяцев 2005 года оборот Bolderaja составил 7, 27 млн. латов, что на 17, 6% больше, чем за аналогичный период прошлого года.
Планируется, что вначале мощность завода составит 70 тыс. кубометров плит ОСБ в год на сумму 34 млн. евро (24 млн. латов). Рынком сбыта продукции станут страны Балтии и СНГ. Со временем плиты можно будет экспортировать и в Скандинавию - в торговле поможет Kronospan Group.
В будущем завод полностью сконцентрируется на плитах ОСБ. Уже сейчас предприятие прекратило производство мебельных заготовок, а до конца года остановит и линию полового настила.
Как отметил г-н Слотвинскис, планируется, что оборот Bolderaja к 2008 году составит 70 млн. евро (49 млн. латов), а завод станет лидером по производству плит ОСБ в Балтии. Размер общих инвестиций после завершения строительства нового производства достигнет 100 млн. евро.
* * *
Газета "Ведомости" (Москва) сообщает, что правоохранительные органы вновь проверяют Архангельский целлюлозно-бумажный комбинат (АЦБК). Как сообщил представитель АЦБК, в минувшую пятницу на допросе в прокуратуре побывал финансовый директор предприятия Дмитрий Зылев. Прокуроров интересовали кредитные договоры АЦБК с Альфа-банком, Сбербанком, Газпромбанком и ВТБ. Также в пятницу проверку АЦБК начала таможенная инспекция. Согласно решению о проверке, имеющемуся в распоряжении "Ведомостей", члены комиссии имеют право не только проводить досмотр и инвентаризацию товаров, но и проводить их арест и изъятие. Таможенники также затребовали все учредительные и финансовые документы комбината.
* * *
Газета "Ведомости" (Москва): Герману Грефу понравилась идея профинансировать из инвест-фонда инфраструктуру в Нижнем Приангарье, где РАО ЕЭС и "Русал" собираются завершить достройку Богучанской ГЭС, а рядом построить алюминиевый завод и ЦБК. Разработчики проекта уверены, что уже в 20І6 г. его доля в ВВП составит 0, 65%. Экономисты считают, что эффективность проекта завышена, и сомневаются в его целесообразности.
Владелец "Русала" и "Базового элемента" Олег Дерипаска был первым бизнесменом, заявившим о своем намерении побороться за деньги инвестфонда, на который только в бюджете-2006 предусмотрены почти 70 млрд руб. В августе на встрече с президентом он обсуждал возможность участия государства в достройке Богучанской ГЭС. А в конце прошлой недели он вместе с председателем правления РАО ЕЭС Анатолием Чубайсом и губернатором Красноярского края Александром Хлопониным представил проект развития Нижнего Приангарья министру экономического развития Герману Грефу.
Сами разработчики считают проект образцовым. "На 1 руб. госинвестиций придется 6 руб. частных денег", - говорит директор Института региональной политики Булат Столяров. Всего на первом этапе реализации проекта, который завершится к 2012 г., государство должно будет вложить $807 млн. На эти деньги будут построены железная дорога ($90 млн), две автодороги ($380 млн), а строительство плотины на Ангаре и создание водохранилища для Богучанской ГЭС обойдется в $310 млн. Общие инвестиции компаний составят $5 млрд. Они пойдут на достройку Богучанской ГЭС (около $1, 2 млрд) и строительство алюминиевого завода в Карабуле ($2, 1 млрд), которые примерно в равных долях финансируют "Гидро-ОГК" и "Русал". Консорциум инвесторов во главе с Внешэкономбанком построит целлюлозно-бумажный комбинат в Богучанском районе (больше $800 млн). А Федеральная сетевая компания проложит две ЛЭП ($900 млн). Второй этап проекта предполагает разработку нефтегазовых месторождений Юрубчано-Тахомской зоны, рассказывает Столяров. Для этого из инвестфонда нужно будет потратить еще $31, 5 млн на геологоразведку. Зато к зоне уже будет подведена автодорога, а дешевая гидроэлектроэнергия позволит построить газоперерабатывающий завод. Правда, эту идею обсуждать рано, поскольку лицензия на разработку пока принадлежит Восточно-Сибирской нефтяной компании, контрольным пакетом которой владеет ЮКОС.
Министр программу поддержал, поделился итогами встречи чиновник Минэкономразвития. Теперь Корпорация развития Красноярского края, созданная администрацией края, "Базэлом", "ГидроОГК" и ВЭБом, должна предоставить в ведомство проектную документацию, и чиновники, если понадобится, даже помогут ее подготовить.
Эффект от реализации проекта развития Приангарья, по расчетам разработчиков, получается неплохой. К 2016 г. его вклад в ВВП составит 0, 65%, из них 0, 56% - благодаря частным инвестициям. Бюджеты всех уровней при этом будут получать дополнительных доходов $2, 5 млрд ежегодно. А с учетом разработки нефтегазового комплекса к 2020 г. вклад в ВВП вырастет до 2, 56% (2, 06% - от частных инвестиций), а налоговые доходы бюджетов вырастут до $13 млрд.
Такие программы "обязательно должны появляться", считает эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Владимир Сальников, который называет ее довольно продуманной. В то же время экономический эффект ему кажется завышенным в несколько раз. А президент Института энергетической политики Владимир Милов считает, что промышленное освоение Сибири в принципе было ошибкой советских властей и возвращаться к этой идее не нужно. "Там совершенно непригодные условия для жизни, функционирования материалов, из которых делаются промышленные конструкции, огромные затраты на их ремонт и обслуживание. Зачем вообще возить глинозем из Африки во Владивосток, потом за 4000 км на новый завод, который стоит в совершенно безлюдном месте, строить там город, чтобы поселить в нем рабочих, строить всю социальную инфраструктуру, потом делать в этом непригодном для жизни месте алюминий, чтобы снова везти его за 4000 км во Владивосток, а оттуда - на экспорт", -не понимает Милов. С ним согласен руководитель центра анализа конъюнктуры финансовых рынков Газпромбанка Сергей Суверов. "Экономически эффективнее размещать такие заводы ближе к рынкам сбыта", - считает он.
* * *
Журнал "Эксперт" (Москва) под заголовком "Фанаты упаковки" публикует интервью председателя совета директоров компании "Готэк" Владимира Чуйкова.
Производство упаковки из гофрокартона (например, коробок для бытовой электротехники) - наиболее быстроходный на сегодня сегмент российской целлюлозно-бумажной индустрии. Уже лет пять оно растет на 10% в год. Не случайно именно в эту подотрасль лесной индустрии в первую очередь рванули крупнейшие иностранные целлюлозно-бумажные компании мира. Свои мощности в России приобрели или разместили такие гранды, как StoraEnso и SCA Packaging. Однако почему-то не они, а компания ГОТЭК из Курской области подает заявку на лидерство в российской отрасли гофроупаковки.
Третий год подряд выручка группы ГОТЭК увеличивается на треть, уже достигнув 118 млн долларов, растет и доля компании на рынке (см. график и таблицу). В том году ГОТЭК начала строить и запустила первую очередь своего нового завода по производству упаковки в Новомосковске. Компания обгоняет всех конкурентов и по ассортименту. Ее успехи - наглядное свидетельство отраслевого фанатизма, которого подчас не хватает нашим бизнесменам в промышленности.
Особенность российского картона
- О том, что ГОТЭК - одна из самых динамичных и преуспевающих в своем сегменте российских компаний, говорят даже ваши конкуренты. Может, у вас есть какое-то тайное конкурентное преимущество?
- Наше преимущество в том, что мы много лет работаем в удушающих условиях - на высочайших, выше чем в Европе, ценах на потребляемое нами сырье. Именно это обстоятельство заставило нас постоянно искать новые формы бизнеса. В такой сложной отрасли, как упаковка, с индивидуальным подходом к клиенту и в то же время с крупномасштабным производством, необходимо уметь делать две вещи: достойно отвечать на запросы клиентов и оптимизировать затраты. Мы фанаты своей отрасли. Мы потратили лет десять, чтобы воспитать такую команду и создать такую операционную модель, которые помогали бы две эти составляющих развивать. В своей стратегии мы стремимся предвосхитить потребности клиента. Кроме того, мы постоянно мотивируем людей и компанию на снижение издержек. Мы не инвестируем в активы до тех пор, пока не выстроим под них систему управления, не обучим людей. Вот почему мы в среднем тратим около миллиона евро в год на обучение персонала.
- Давайте для начала о потребляемом вами сырье чуть подробнее поговорим. Как же это так получилось, что оно у нас в России дороже, чем в Европе?
- Сейчас в Европе перепроизводство картона оценивается где-то в миллион тонн. Еще лет пять назад там было все наоборот. Был довольно хороший спрос на упаковочную бумагу и картон, на этой волне решили создавать новые рабочие места и не придумали ничего лучше, как строить новые производства макулатурного картона. Понастроили этих заводов столько, что теперь, судя по макроэкономическим прогнозам в ЕС, цена на него будет только падать. Тестлайнер (картон, произведенный из макулатуры. - "Эксперт") в Европе уже дешевле, чем в России, и пока его поток сюда сдерживается только импортными пошлинами. Стараниями крупных российских производителей картона внутренний рынок закрыт для импорта сырья. Так что наш рынок картона в какой-то степени искусственно перегрет. Только при вступлении России в ВТО дорогой крафтлайнер (картон, сделанный непосредственно из древесины. - "Эксперт") у нас будет быстро заменен на более дешевый европейский тестлайнер.
- Доступ к дешевому европейскому сырью - для вас это единственное преимущество вхождения России в ВТО?
- Сейчас у нас ограничен доступ к западным ноу-хау, к новым материалам. Из-за этого мы не можем разрабатывать некоторые новые виды упаковки. Такие, которые имели бы, например, меньшую плотность, материалоемкость или были бы легче в обработке. Этот лоббизм, по сути дела, закрывает для российских участников рынка возможности совершенствовать технологии одновременно с европейцами. Мы, к примеру, нуждаемся в бумаге высокого качества, плотностью 90 граммов, в картоне плотностью 110 граммов. Сейчас рынок этих материалов для нас закрыт.
- Кстати, а кто же эти лоббисты-сырьевики?
- Их всего три: "Илим Палп", Архангельский ЦБК и Mondi. К счастью, другие небольшие ЦБК увидели наши потребности и стали интенсивно наращивать производство картона. Поэтому мы были даже удивлены сообщением в прессе о том, что крупные компании оценивают российский рынок картона всего в 400 тысяч тонн. Это либо умышленное искажение, либо глубочайшее заблуждение. Если на основе этих данных они строят свою стратегию, то она же им самим потом обернется проблемами. Они недооценивают рынок. На самом деле, даже по данным Росстата, в этом году российский рынок картонной упаковки будет составлять около двух миллиардов квадратных метров. Пересчет в массу по средним плотностям дает нам 1-1, 2 миллиона тонн сырья. То есть втрое больше, чем они официально называют. Около 40 процентов этих потребностей в России уже покрывают те самые малые, независимые ЦБК. Уже сейчас мы покупаем половину картона у тех трех гигантов, хотя еще три-четыре года назад покупали у них процентов семьдесят.
Вообще такое отношение сырьевиков к нам обидно, ведь мы, по сути, создаем для них рынок.
Главное - работа со спросом
- В таких условиях вынуждены работать все производители гофроупаковки, в том числе и западные отраслевые компании, которые уже давно обосновались в России. Получается, что вы выигрываете у них только за счет умелой работы с издержками?
- Многие предрекали крах наших проектов в случае прихода в Россию западных отраслевых стратегов. И что же? С момента, когда они начали экспансию, мы поднялись с третьей позиции в рейтинге на первую-вторую. Сейчас мы объявили о строительстве нового завода и готовы объявить еще об одном.
Крупные западные компании, построенные на механическом поглощении мелких конкурентов в разных странах, играют только на эффекте масштабирования бизнеса. Но их время проходит. Их филиалы-фабрики реагируют согласно регламентам, которые им предписывает головная организация, и поэтому не успевают оперативно реагировать на те запросы и изменения, которые произошли в каждом конкретном регионе и у каждого конкретного покупателя. Тем более они не могут адекватно оценивать культурные особенности этих рынков. Поэтому с ними можно вполне успешно конкурировать, правда, с одним условием: нужно вести достаточно крупный бизнес, чтобы осуществлять крупные затраты. Например, таким, как мы, средним компаниям, которые, с одной стороны, имеют доступ к капиталу, а с другой - обладают быстрой реакцией.
- Вот вы упомянули, что в каком-то смысле сами создаете рынок...
- Развитие рынка упаковки - это развитие ритейла в нашей стране. И изменения здесь революционны. Сейчас, например, сокращается доля ящиков, ящики выполняют теперь в основном транспортную функцию, зато растут продажи все более сложных высечных конструкций из картона с художественным оформлением. Такая упаковка помогает продвигать товар. И ГОТЭК отвечает на меняющийся спрос достаточно быстро, реактивно, а в некоторых случаях даже и преактивно, то есть фактически его создает.
Будущее российской гофроупаковки
- Пока ГОТЭК - ЗАО. Нет ли у вас планов стать открытым акционерным обществом и провести IPO?
- Есть, но произойдет это не ранее чем в 2007-м или 2008 году. Пятьдесят миллионов долларов - это тот инвестиционный пакет, который является ликвидным, по нему могут открывать лимиты американские фонды. А для того, чтобы продать акций на 50 миллионов долларов и при этом не продать слишком большую долю компании, мы должны быть больше размером, чем сейчас. Нам нужна выручка минимум в 200 миллионов долларов в год.
- Как вы рассчитываете привлекать инвестора? Ведь если посмотреть на финансы предприятий отрасли, то видно, что рентабельность упаковочного бизнеса не так уж и велика.
- Действительно, в среднем у основных игроков, по нашим данным, рентабельность по EBITDA составляет порядка 6-12 процентов, у лидеров она в районе 17-20 процентов. Естественно, что на фоне сверхрентабельных металлургов и нефтяников мы смотримся хило. Но жизнь ведь состоит не из одного только commodities, то есть сырья. Есть ведь еще очень много других отраслей, где уровень рентабельности в 20 процентов считается весьма привлекательным. Потом, наш бизнес не подвержен столь резким конъюнктурным колебаниям, как сырьевой. Он более стабилен.
Сейчас ГОТЭК по уровню рентабельности находится в числе лидеров. Для нас, в нашей системе показателей управления, повышение финансовой устойчивости - такой же ключевой показатель, как и рост доли рынка. Для нас не характерно получить высокую долю рынка или резко увеличить объем продаж в ущерб финансовой устойчивости - это наша ответственность перед инвесторами, и мы не можем ею пренебрегать. Вот, к примеру, в этом году мы увеличим объем продаж на 24 процента, а рост показателя EBITDA у нас составит порядка 40 процентов (см. график - "Эксперт").
- Вы не ведете переговоров об альянсах с кем-либо из сырьевиков?
- Не буду скрывать, мы ведем такие переговоры, и вероятность достижения таких альянсов достаточно высока. Однако в ближайшие три-пять лет для нас, переработчиков, ситуация будет благоприятной. Но вот что будет потом, трудно сказать. Поэтому мы хотели бы быть ответственными и перед акционерами, и перед сотрудниками, и перед инвесторами. Поэтому рассматриваем все варианты.
Согласно финской официальной статистике чуть ли не каждый восьмой житель Суоми предпочел бы жить в индивидуальном деревянном доме. В то же время тот же источник утверждает, что в реальности Финляндия занимает 2-е место в мире (после Испании) по количеству домовладений в многоквартирных домах, в том числе панельных, на одного человека. Финским правительством поставлена задача добиться увеличения числа деревянных частных коттеджей на душу населения. Уже сейчас каждый девятый частный дом в стране возводится из древесины.
Экологичный продукт
Дома и коттеджи из дерева не только отвечают глубинным чаяниям простых финнов, но и хороши с точки зрения экологии - в заботящейся о себе и своих потомках Европе этот вопрос выходит на передний план. "В условиях глобального потепления климата особое значение приобретают материалы, обладающие способностью впитывать и сохранять в себе углерод, - говорит Лори Палоярви, первый вице-президент по строительству корпорации Finnforest (корпорация входит в состав концерна Metsaliitto и представляет одно из главных направлений его коммерческой деятельности - производство, строительство, продажу и сервисное обслуживание деревянных домовладений). - Дерево в полной мере такими качествами обладает: 1 кубометр древесины содержит 2 т углерода. Его полная противоположность - бетон и металл: они не только не могут поглощать углерод, но и, более того, в процессе их производства сжигается много топлива и происходят гигантские выбросы в атмосферу этого вредного для экологии продукта".
Finnforest предлагает строить из дерева не только жилые дома и коттеджи, но и объекты коммерческой недвижимости. В сентябре этого года компания переехала в первое и пока что единственное в Финляндии офисное здание из сборной клееной древесины, а до того момента Finnforest принимала активное участие в его строительстве.
Над проектом, получившим название Tapiola, финские проектировщики и строители работали три года, собственно строительство заняло 15 месяцев. В результате сейчас над землей возвышаются четыре этажа из деревянных конструкций, изготовленных промышленным способом и собранных на месте по принципу детского конструктора "Лего", под землей есть еще один этаж - подвальный, с бетонным фундаментом и парковкой на 250 машино-мест. Площадь здания - более 13 000 кв. м, общая стоимость проекта составила 25 млн евро, которые распределились следующим образом: 20 млн ушло на здание, за 5 млн был куплен земельный участок.
Столь высокие для недвижимости страны цены объясняются тем, что объект был возведен не так далеко от Хельсинки: традиционно земли и дома в столичном регионе стоят дороже. Если средняя стоимость 1 га финской земли под застройку составляет примерно 30 000 евро, то в
Хельсинки и его окрестностях за земельный участок такого же размера могут запросить и 50 000, и 70 000, и даже 100 000 евро.
По словам Лори Палоярви, данное здание уже признано самым высоким в Европе офисом из деревянных конструкций. Хотя номинаций могло быть еще больше - никаких известных аналогов Tapiola в области европейской коммерческой недвижимости нет. Finnforest, заработавшая на Tapiola 7 млн евро (корпорация предоставила для строительства готовую продукцию, была застройщиком и одновременно заказчиком), пропагандирует его как амбициозный пилотный проект коммерческой недвижимости из деревянных конструкций и надеется на повторение успеха.
Очевидно, что не последнюю роль в появлении подобных объектов играет и финское правительство. Оно не только ежегодно рекомендует муниципалитетам выделять большие земельные участки под малоэтажное строительство или коттеджи, но и частично финансирует наиболее "экспериментальные" проекты деревянного домостроения. Обычно средства вкладываются в подведение необходимых коммуникаций и создание соответствующей инфраструктуры. Государственная финансовая помощь может доходить до нескольких миллионов евро. Суммы, конечно, не такие большие, но зато выделяются регулярно, каждый год. Еще одно направление правительственной поддержки -унификация госстандартов деревянного строительства, значительно облегчающая работу застройщикам.
Кому нужна клееная древесина
Еще один "демонстрационный" объект Finnforest - жилой район деревянной малоэтажной застройки Friisilan. Это небольшой квартал из нескольких коттеджей, опять-таки собранных из клееной древесины. По цене от 2900 евро за 1 кв. м здесь на продажу предлагались либо индивидуальные коттеджи, либо дома на две семьи, средняя площадь каждого составляет от 100 до 180 кв. м.
"Себестоимость строительства коттеджей из клееной древесины примерно такая же, как при использовании бетона и других строительных материалов, в данном случае она составила примерно 2000 евро за 1 кв. м, - уточняет Лори Палоярви. - Но важную роль играют экологическая составляющая и внешняя привлекательность. К тому же, к примеру, когда возводишь здания из кирпича, обязательно нужны хорошие каменщики, а собрать дом из готовых деревянных модулей гораздо проще и дешевле. В результате мы выигрываем в конкурентной борьбе".
Годовой оборот корпорации Finnforest превышает 10 млрд евро, и в первую очередь его продукция используется при малоэтажном строительстве. Половина ее предназначается для жилого строительства. Интересно, что по финским понятиям многоэтажный дом - не обязательно высотка. Более того, это даже не среднее по высоте здание. И, разумеется, оно не слишком "вытянуто" в ширину. По словам Хану Лайтила, президента компании Eagle Group International, "если люди в нашем доме живут друг над другом, значит, они живут в многоэтажном доме, неважно, что он может состоять всего лишь из двух этажей".
Объективно древесина - наиболее востребованный строительный материал в скандинавских странах. Доля деревянной малоэтажной застройки составляет здесь 80%, и именно скандинавские страны - основные потребители продукции Finnforest.
В самой Финляндии дерево используется в каркасных конструкциях 41% всех строящихся зданий, в два раза реже для этих целей применяется металл, а доля бетона составляет менее 30%. Для облицовки фасадов древесина используется еще чаще В 2004 г. ее доля чуть-чуть недотянула до 50% и в настоящее время имеет тенденцию к устойчивому росту.
Хотя всего лишь 10% того, что производит корпорация Finnforest, продается на внутреннем рынке, экспорта в Россию практически нет. Но, по словам Лори Палоярви, они подумывают об открытии своего представительства в Москве или Санкт-Петербурге. "Дружественная" компания Botnia, которая, как и Finnforest, входит в состав концерна Metsaliitto, в настоящий момент строит между Санкт-Петербургом и Карелией два лесопильных предприятия в дополнение к уже существующему под городом на Неве собственному столярному производству.
"В настоящий момент мы изучаем возможности по открытию своего производства готовой деревянной продукции для сборного строительства в России, - говорит Лори Палоярви. - Но надо, чтобы у вас появились солидные потребительские запросы". Пока что таких запросов нет, и, как рассказал представитель Finnforest, уже построенные в России (в Калужской и Тверской областях) канадцами и немцами два завода по производству деревянных сборных конструкций сегодня простаивают.
Тем не менее финские производители клееной древесины рассматривают нашу страну как потенциальный (и весьма желанный) рынок для сбыта своей продукции. Такого же мнения придерживаются и финские эксперты в области деревянного домостроения. Гигантский по меркам Финляндии рынок недвижимости России мог бы стать поистине золотым дном для этой отрасли финской промышленности.
"И в Финляндии, и в России растут цены на круглый лес (т. е. необработанную древесину), а цены на пиломатериалы из-за их перепроизводства падают, - признает Йони Тойрас, коммерческий директор индустриального департамента UPM Wood Products Division. - Это влияет на нашу прибыль, поэтому сегодня мы ориентируемся на производство продукции "глубокой переработки", полностью готовой к использованию".
Но пока что, по данным Терхо Сало, генерального директора Союза строительной промышленности Финляндии, в Финляндии строят примерно в 20 раз больше, чем в России. "Строительство - признак развитого общества, - уверен Терхо Сало. - У нас говорят, что, если в финской деревне не видно строительного крана, значит, дела там идут не слишком хорошо".
Назад к истокам
По словам Пекка Хейкинена, архитектора компании Wood Focus Finland, у финнов и россиян есть и общие подходы к строительству деревянных домов, и общие черты в их дизайне, который представляет собой смешение Востока и
Запада. "К тому же климат двух стран так похож: мы все - северные люди", - добавляет Хейкинен. Определенные аналогии прослеживаются и в методах строительства, да и сама древесина по своему составу весьма схожа, она медленно растет и обладает исключительными особенностями для обработки и склеивания.
В самой Финляндии до 50-х гг. прошлого века почти все здания строились из дерева. Не только небогатые, но и зажиточные финны предпочитали жить в деревянных домах, люди состоятельные обязательно использовали деревянные элементы в декоре фасадов. Практически все финские города изначально были деревянными - по сию пору во многих из них, даже наиболее индустриально развитых, остались в центре старые строения из дерева. До сих пор в Финляндии официальная резиденция премьер-министра - деревянный домик.
Во второй половине XX в. местное деревянное зодчество - финны называют его деревянной архитектурой - уверенно направилось в сторону все большей функциональности и упрощению форм. Значительное распространение получили так называемые скандинавские варианты домостроения. Для них характерны холодное светлое внутреннее пространство и белый цвет в отделке.
Эталоном финского деревянного домостроения являлась церковь. В последнее время в строительной области страны наблюдается возврат к истокам. К примеру, компания YIT Construction Ltd, специализирующаяся на строительстве жилой недвижимости, параллельно с основным видом своей деятельности возводит офисы, дороги, мосты, концертные залы и... церкви.
Промышленное деревянное домостроение получило наибольшее развитие в Финляндии в 50-70-е гг. прошлого века. "Раньше говорили, что каждый финский мужчина может построить деревянный дом, - говорит Пекка Хейкинен. - Сегодня это дело лучше доверить профессионалам". По его мнению, строительство деревянных зданий переживает в стране свое второе рождение - на одного финна приходится сейчас по 1 кубометру обработанной древесины в год. "Лес - это возобновляемый ресурс, и это одно из его основных конкурентоспособных преимуществ по сравнению с другими строительными материалами", -соглашается Йони Тойрас. "Дерево долговечно, - продолжает перечислять его достоинства материала Пекка Хейкинен. - Я сам видел кусочек древесины, которому исполнилось 8000 лет".
"Финны сегодня хотят жить в малоэтажных деревянных домах, - отмечает Рику Патокоски, представитель компании Wood Focus Finland. - Но эти дома должны быть расположены в пределах городов, с развитой инфраструктурой и высоким качеством жизни. Большое значение для финнов приобрело соответствующее окружение. Нередко в населенных пунктах возникает что-то вроде сообщества соседей".
В марте 2005 г. правительство Финляндии приняло программу по содействию деревянному строительству. Программа рассчитана на семь лет и предполагает создание во всех индустриально развивающихся городах, где наблюдается значительный прирост населения, неких анклавов деревянного домостроения. Пока что в Финляндии, по словам Рику Патокоски, строится 15 000 малоэтажных домов в год и почти в 90% случаях при строительстве используются материалы из древесины.
Средняя площадь индивидуального финского коттеджа составляет 130 кв. м, продаются они в среднем по 1500-2000 евро за 1 кв. м. Если сам покупатель принимает непосредственное участие в строительстве, то постройка может обойтись ему и в 800 евро за 1 кв. м. Земля, по европейским меркам, не очень дорогая. Как пошутил Рику Патокоски, в Финляндии можно купить участок и за 1 евро - все зависит от муниципалитета.
Нам оно надо?
Рынок подмосковной загородной недвижимости пока к подобным проектам только присматривается. По словам Сергея Гоза, генерального директора компании "Элит Строй", в настоящее время, как и несколько лет назад, самым популярным строительным материалом для загородного коттеджного домостроения в России является кирпич, но дома из древесины все активнее выходят из его тени. "На сегодняшний день около 50% покупателей предпочитают дома из кирпича. Но деревянные дома уже на 2-м месте, и интерес к ним в последнее время значительно возрос. Они экологичны и благодаря современным технологиям обработки дерева по прочности и долговечности не уступают кирпичу", - отмечает эксперт.
По мнению Гоза, в России клееный брус недостаточно распространен из-за его высокой цены. Строительство дома из качественного клееного бруса с соблюдением всех норм по теплоизоляции обойдется примерно в ту же сумму, что и кирпичного. Но, учитывая все достоинства материала, предполагает Гоз, в ближайшие два года дома из клееного бруса станут востребованными среди определенного круга российских покупателей.
"Продукция финского деревянного промышленного домостроения появилась на нашем рынке более пяти лет назад и пользовалась определенным спросом, но в основном лишь у ярых поклонников жилья из экологически чистых материалов. На территории России было построено около 10 деревообрабатывающих заводов, работающих на немецком и финском оборудовании и выпускающих вполне конкурентоспособную продукцию. В настоящее время данная технология получила довольно широкое распространение (поселки, полностью состоящие из домов из клееного бруса, - "Усово", "Березовая роща", "Истра Кантри Клаб"), - уточняет Андрей Васильев, директор департамента загородной недвижимости компании Paul"s Yard. - Можно сказать, что она отлично прижилась на российских просторах, но у нее есть значительный минус - высокая стоимость (до $1700 за 1 кв. м).К тому же в последние годы появилось достаточное количество отечественных производителей подобных материалов, продукция которых по качеству практически ничем не уступает финским аналогам и стоит гораздо дешевле".
В агентстве элитной недвижимости "Новое качество" убеждены, что время финской клееной древесины в московском регионе уже настало. Больше месяца назад в компании запустили новый проект и теперь предлагают своим клиентам финские сборные коттеджи. Правда, не в "поселковом" варианте, а индивидуально, под заказ. Как заявил Алексей Пашигорев, консультант компании "Новое качество", сейчас загородный рынок предлагает не так много хороших деревянных домов. Широко разрекламированная продукция финской фирмы Honka, которая поначалу была востребована, в настоящее время не вызывает интереса у покупателей - слишком дорого.
По утверждению Пашигорева, их поставщики относят эти дома к классу А, поэтому клиентам "Нового качества" они обходятся в среднем 1000 евро за 1 кв. м постройки (в эту цену включен фундамент). Если говорить о цене самого дома, то она примерно равна $200 000-300 000 (стандартные коттеджи площадью 100-150 кв. м).
В 2004 г. строительная отрасль Финляндии занимала почти 6% от ВВП. финские лесопромышленные концерны Stora Enso, SCA, UPM-Kymmene и Metsaliitto являются крупнейшими в своей отрасли в Европе по годовому обороту, первые три также входят в первую десятку мировых компаний. Согласно данным местного таможенного управления древесина и изделия из нее занимают меньше 6% из общих объемов поставок за рубеж. Одним из основных торговых партнеров Финляндии и крупнейшим импортером продукции финской промышленности является Россия. В свою очередь, почти одна десятая всего импорта из России в Финляндию - это древесина (источник -данные Союза деловой жизни Финляндии).
Финляндия занимает 7-е место в мире по своим размерам, почти 75% ее территории покрывают леса. Эта страна - самая лесистая в Европе, всего в ней насчитывается 23 млн га лесных угодий. Индустриализация в Финляндии началась с освоением леса, и сегодня древесина является важнейшим сырьем, несмотря на то что иностранцам страна больше всего известна своими мобильными телефонами Nokia. Почти 70% финнов живут в городах, остальное население обживает сельские местности. Плотность населения -17 человек на 1 кв. км. Всего в стране насчитывается немногим более 5 млн граждан (источник - журнал "Финляндия: в фокусе экономика и технология 2005").
* * *
Газета "Тихоокеанская звезда" (Хабаровск) в материале "Таможня начеку, но "дыр" хватает" пишет о недочетах в работе Хабаровской таможне, которая, среди прочего, допускает и контрабанду лесоматериалов.
О государственной казне таможне положено радеть. Доходы от ее деятельности составляют сегодня около 40 процентов поступлений в федеральный бюджет России. В Хабаровском крае при его географическом положении важность таможни в комментариях не нуждается. За 9 месяцев нынешнего года через таможенную границу пропущено свыше 25 тысяч партий различных грузов общим весом около десяти миллионов тонн и стоимостью около 2, 7 миллиарда долларов США. Таможнями края (а их три - Ванинская, Хабаровская и Амурская) за тот же период перечислено в бюджет свыше 15 миллиардов рублей. А за весь прошлый год - 12 миллиардов.
Но за впечатляющими показателями существуют и другие. Вывозится с территории края товаров на порядки больше, чем ввозится. Импортируются в основном продукты питания, товары народного потребления, автомобили. А экспортируется, помимо продукции металлообработки и машиностроения, львиная доля сырья. Лесоматериалы в первом полугодии этого года составили почти 40 процентов краевого экспорта. Велика и доля нефтепродуктов. Специалисты говорят, что такое соотношение - благодатная почва для злоупотреблений.
В одном из районных судов края сейчас рассматривается несколько уголовных дел против группы таможенников и декларантов, совместными "усилиями" которых из страны были вывезены по недействительным и поддельным документам лесоматериалы стоимостью свыше 150 миллионов рублей.
Летом этого года сотрудник таможни "не заметил" при досмотре некоего количества дорогостоящего оборудования, ввозимого из-за рубежа. А его коллега при проверке документов "не обратил внимание" на то, что это оборудование не задекларировано. Государству такая "близорукость" обошлась в несколько сот тысяч рублей и стала поводом для возбуждения уголовных дел против таможенников и владельцев товара. Окончательно разобраться в мотивах, которые двигали "слабо видящими" таможенниками, должно следствие, которое проводит прокуратура.
В другом случае таможня не усмотрела признаков состава преступления в действиях предприимчивого дельца из сопредельного государства, который занизил данные о таможенной стоимости ввозимых им в товаров. Что принесло государству убытков более чем на полмиллиона рублей. Разбирательство также проводится в рамках уголовного дела.
Нередки случаи, когда таможенными органами правонарушители необоснованно освобождаются от ответственности. В нынешнем году по обращению прокуратуры края арбитражным судом отменено постановление Ванинской таможни о прекращении производства по делу об административном правонарушении в отношении ООО "Востокрыба". При повторном рассмотрении дела на нарушителя наложен административный штраф на сумму свыше 80 тысяч рублей.
При этом участники внешнеторговой деятельности порой нуждаются в защите от таможенной "отсебятины". В конце прошлого - начале нынешнего года таможнями края более 20 человек были привлечены к административной ответственности за неоплату товаров, находящихся на таможне на временном хранении, что противоречит закону. По протестам прокуроров производства по таким делам об административных правонарушениях были прекращены.
В другой раз предпринимателей привлекли к административной ответственности за якобы недостоверные сведения, указанные в таможенных декларациях на ввозимые автомобили. Но выяснилось, что экспертиза проводилась с нарушением закона, а ее выводы никакими объективными доказательствами, кроме служебной информации самих таможенников, не подтверждены. После вмешательства прокурора дела об административных правонарушениях были также прекращены.
Случаются и настоящие казусы. Предприниматель при декларировании товаров воспользовался курсом валюты, указанным самой таможней. И тут же был привлечен ею к административной ответственности за занижение таможенных платежей. Что бы это значило? А вот что. Таможня... ошиблась, указав устаревший курс валюты. Но не вмешайся прокуратура, пришлось бы человеку отвечать.
За три квартала этого года таможенными органами и судами было рассмотрено 331 дело о нарушении таможенных правил. А прокурорами по ним внесено 80 протестов. Выходит, "наклепали брака" почти на четверть? На заводах за такое не только премии лишают.
Но существуют проблемы, за которые упрекать одних таможенников несправедливо. На первом месте здесь все та же незаконная добыча и экспорт древесины. В первом полугодии 15 процентов различных нарушений таможенных правил были связаны именно с этим сырьем. Поводом для возбуждения более чем половины таможенных уголовных дел стала контрабанда лесоматериалов. Интерес криминала к лесу понятен: легкий доступ к лесосырьевым ресурсам, дешевизна их незаконной добычи. А простота вывоза лесоматериалов за рубеж обусловлена пробелами в законодательстве. Лес можно вывозить, не предоставляя таможенникам документов о законности его вырубки. Что породило немало криминальных схем экспорта. Самая распространенная состоит в том, что длинная цепочка специально созданных фирм-однодневок формально перекупает лес друг у друга. В результате при таможенном оформлении невозможно установить, откуда вообще взялась древесина. Летом этого года Хабаровская природоохранная прокуратура расследовала подобное дело, по которому обвинялась организованная преступная группа (ОПГ) в составе десяти человек. Было установлено, что в России кубометр незаконно добытого леса приобретался примерно за 80 долларов США. А в Китае сбывался за 220. Расчеты между "партнерами" производились в основном "черным налом". Учитывая огромный оборот вывозимой древесины, следователи долго затруднялись определить объемы убытков, но даже предварительные суммы выглядели без преувеличения астрономическими.
Прокуратура края при поддержке краевой думы более трех лет назад направляла в Госдуму РФ предложения об устранении этого весьма убыточного пробела в законе. Однако и по сей день такие поправки в законодательство не внесены. Учитывая очевидность проблемы, невольно возникает вопрос: быть может, такое положение кому-то выгодно в компетентных инстанциях?
Чтобы компенсировать убытки, возникающие в результате различных таможенных "утечек", соблазнительно вздувать пошлины и заставлять раскошеливаться рядового гражданина, к примеру, купившего на японской свалке бросовый автомобиль. Тогда потери от воровства и законодательного "недомыслия" не так заметны. А народ, он все выдюжит.
* * *
Журнал "Эксперт" (Москва) пишет о том, что компания Rimbunan Hijau Group (RHG, Малайзия) намерена вложить от 30 до 50 млн долл. в организацию на территории Хабаровского края производства по глубокой переработке древесины.
Речь идет о создании предприятий по производству плит МДФ
(мелкой дисперсионной фракции) средней и высокой плотности. Проект может быть запущен в течение двух лет. Значительную часть продукции планируется поставлять на экспорт. Но компания намерена охватить и внутрироссийский рынок. По данным краевого министерства лесной промышленности, Rimbunan Hijau уже несколько лет занимается заготовкой леса в Хабаровском крае. Ранее сообщалось, что RHG планировала построить в Иркутской области целлюлозно-бумажный комбинат, включающий лесозаготовительное и лесоперерабатывающее производство. Однако затем малайзийская компания отказалась от реализации инвестиционного проекта в Иркутской области, посчитав его недостаточно выгодным. Многопрофильный холдинг Rimbunan Hijau специализируется на производстве продукции из древесины, разработке месторождений полезных ископаемых, аграрном производстве.
* * *
Кроме того, журнал "Эксперт" (Москва): крупные новые проекты в целлюлозно-бумажной индустрии возможны только после решения проблем с обеспечением отрасли лесным сырьем.
При встрече со своим хорошим знакомым - директором по продажам Архангельского ЦБК Антоном Лойтером - я всегда задаю ему один и тот же вопрос. "Антон, - спрашиваю я, - ну когда же в России построят хотя бы один новый целлюлозно-бумажный комбинат?" На что он мне всякий раз отвечает одно и то же: "Я хоть сегодня готов притащить на Родину западных инвесторов. Хоть два, хоть четыре миллиарда долларов. Пожалуйста. Но этим ребятам нужны четкие правила игры". И всякий раз мне никак не удается спросить его: что за правила требуются этим инвесторам? Только при последней встрече я смог задать ему этот вопрос. И как будто нарочно о том же самом спустя несколько недель говорили на "круглом столе", проведенном в ноябре рейтинговым агентством "Эксперт РА".
Все дело в сырье
"Практически все крупные целлюлозно-бумажные компании не возводят новые производственные мощности без привязки к сырью, - говорит Антон Лойтер и указывает точные параметры для расчета. - Вот смотри: для целлюлозного завода мощностью миллион тонн необходимо иметь запасов в четыре- четыре с половиной миллиона кубометров древесины". В России это прежде всего вопрос долгосрочной аренды и концессии. Последнее очень важно, поскольку независимая лесодобыча у нас в стране может быть рентабельной лишь в тех регионах, где как раз менее всего развита целлюлозно-бумажная индустрия.
"У меня приятель в Коми купил леспромхоз, - продолжает Лойтер, - стал делать там все по правилам, налоги честно платил, модернизировать свой бизнес начал и... разорился". Выяснилось, что у того приятеля не было доступа к лесной инфраструктуре, а самое главное - не там лес стал добывать.
В североевропейских лесах качественный состав леса (называемый также бонитетом) не позволяет заниматься его добычей с нормальной рентабельностью. Самый интересный сегмент для независимых лесозаготовителей - пиловочник. В этом сегменте доходность хорошая. Но проблема в том, что деревья в североевропейской части России лишь на треть состоят из подходящей для производства пиловочника древесины. Тут деревья старые - им порой под двести лет. Много сучков. Другое дело сибирские лесосеки. Там выход пиловочника доходит до 70%. А как утверждает Лойтер, если в лесозаготовке есть хотя бы 50% пиловочного сырья, то у независимого лесозаготовителя будет шанс выжить.
Действительно, при цене балансовой древесины на внутреннем рынке 25 долларов за тысячу кубометров независимым производителям добывать ее законным способом невыгодно. Отсюда частые банкротства леспромхозов, социальная нестабильность в лесозаготовительных регионах.
О решении проблемы
Однако вот незадача: напрашивающиеся подходы к решению проблемы - объединение лесозаготовителей и повышение цен на лесное сырье - тоже к хорошему не приведут. "Ситуация в мировой целлюлозно-бумажной промышленности сейчас такова, что многие производства в странах традиционной целлюлозной специализации (Скандинавия, Канада, США) просто не выдерживают конкуренции по издержкам, - говорит на „круглом столе" „Эксперт РА" главный управляющий директор корпорации „Илим Палп" Никита Леонов. - Основной мировой тенденцией является перемещение основных производств в зоны с низкими затратами - в Южную Америку, Юго-Восточную Азию, отчасти в Южную Африку. Там дерево (эвкалипт, тропическая акация) до промышленных размеров растет всего восемь лет. Низкие издержки по сырью - это очень важно для целлюлозников. У финнов глаза загораются, когда они начинают говорить о переносе производства в зону с низкими затратами. Ведь затраты на лесное сырье в Скандинавии оцениваются в 180-200 долларов на тонну целлюлозы, а в Бразилии те же 180 долларов - это конечная себестоимость целлюлозы. В Индии лиственная древесина обходится ЦБК в 70 долларов за тонну. В Чили - 105-110 долларов. Очевидно, что целлюлозно-бумажная отрасль будет ориентироваться на низкие издержки. Пока мы попадаем в эту вилку конкурентоспособности - в Братске древесина нам обходится в 85-90 долларов, в Усть-Илимске - 130 долларов на тонну целлюлозы".
Аудитор Счетной палаты Александр Беляков призывает, чтобы центр прибыли перемещался в лесозаготовку. Мол, "лесные" регионы самые нищие. Однако Никита Леонов считает, что спасать все леспромхозы не нужно. "Если мы пойдем по этому пути, то никогда не получим конкурентные ценовые преимущества", - говорит он.
Понятно, что разрешить эти споры можно, приняв во внимание географию и бонитет лесных угодий. То есть надо поддерживать бизнес независимых лесозаготовителей в тех регионах, где растут те самые деревья, которые способны генерировать им доход. А крупным ЦБК тогда уже можно отдавать менее качественные лесные угодья в самую что ни на есть долгосрочную аренду. И тогда поток инвесторов-целлюлозников и их денег в Россию будет обеспечен.
* * *
"Эксперт" (Москва) продолжает целлюлозно-бумажную тематику в материале "Что для финнов плохо - русским смерть".
Забастовка на целлюлозно-бумажных заводах подкосила одну из главных отраслей Финляндии. В России, если не заняться социальной реструктуризацией, последствия столкновения бизнеса с пролетариатом могут быть намного более катастрофичными
Летом этого года в Финляндии в целлюлозно-бумажной промышленности разразился масштабный кризис. Рабочие по собственной инициативе остановили на три дня практически все бумагоделательные машины в стране. В ответ крупнейшие финские целлюлозно-бумажные комбинаты (ЦБК), входящие в Федерацию лесной промышленности, объявили локаут, то есть закрыли производство. Забастовка собственников длилась семь недель. Все это время пятая часть экономики страны (а финский лесопромышленный комплекс обеспечивает 20% ВВП Финляндии и четверть всех экспортных поступлений) не работала. Финские ЦБК из-за полуторамесячного простоя недополучили около 1, 68 млрд евро выручки. Не посчитана еще и упущенная выгода смежных отраслей. События полугодовой давности не стоили бы, наверное, упоминания в еженедельном издании, не будь они столь поучительны. Если разобраться в природе этого конфликта, то станет ясно, что он до конца не исчерпан. Финны показали всему миру, в том числе и нам, россиянам, пример, почему не надо затягивать разрешение социальных проблем. И у нас еще есть время тут что-то исправить.
Учиться на чужих ошибках, как говорится, никогда не поздно.
Тринадцатилетняя война
В 1992 году финские бизнесмены целлюлозно-бумажной индустрии озаботились внутренней эффективностью. Провели масштабное исследование отрасли и выяснили, что у них есть приличный задел для экономии в издержках. Финны посчитали и пришли к выводу, что на всех ЦБК в отрасли числится огромное количество сотрудников, не имеющих прямого отношения к технологическому процессу, а именно уборщики, электрики, охрана, дворники и т. д. В то время как весь цивилизованный мир перешел или переходит на аутсорсинг по этим направлениям, в Финляндии такой социальный рудимент сохранился. По подсчетам получалось, что, если уволить всех этих лишних людей да еще продолжать работать в рождественские праздники и во время национального праздника Ивана Купалы, выплачивая при этом сверхурочные и "праздничные" рабочим, наберется около полутора миллиардов евро чистой прибыли в целом по отрасли.
Естественно, что такие планы у местного профсоюза работников бумажной промышленности не вызвали восторга. Возможная реорганизация штатов предприятий привела бы к потере практически трети членов этого профсоюза. Понятно, что в таком случае он терял бы существенную часть членских взносов. Более того, он потерял бы влияние в обществе.
Поскольку владельцев ЦБК и трудящихся связывал коллективный договор, все эти вопросы пытались решать в залах судов различных инстанций. До ноября
2004 года профсоюзу удавалось отстаивать право всех своих членов на труд. Но в конце ноября промышленники нанесли по профсоюзам удар. Они отказались подписываться под рамочным общенациональным коллективным трудовым договором между Центральным союзом предпринимателей и Центральным профсоюзом рабочих Финляндии. А в феврале
2005 года заканчивался внутриотраслевой договор с профсоюзом бумажников. Собственники крупных комбинатов предложили новое трехлетнее соглашение, содержащее те самые требования, которые были сформулированы еще в 1992 году. После этого профсоюз бумажников перешел к боевым действиям. За несколько месяцев последовала серия (всего около трехсот) краткосрочных остановок работы. В ответ промышленники предупредили о временном закрытии производства на техобслуживание в начале мая. Профсоюз среагировал почти мгновенно: на предприятиях Stora Enso прошла трехдневная забастовка. С 15 мая стали бастовать уже практически все ЦБК в стране. Всего в пикетировании принимало участие более 30 тыс. рабочих 40 целлюлозно-бумажных предприятий и 14 заводов по производству картона. Устав от бесконечных остановок и запусков оборудования, руководство Ассоциации лесной промышленности Финляндии объявило локаут, остановку всех производств до тех пор, пока соглашение не будет подписано. Локаут длился семь недель.
Почти за два месяца локаута профсоюзы мобилизовали все силы, чтобы досадить работодателям по полной. Например, финские концерны для исполнения своих долгосрочных договоров с клиентами стали размещать заказы на предприятиях в соседней Швеции. Однако местные рабочие в знак солидарности с финскими категорически отказались работать в сверхурочное время, пригрозив остановить производство по всей Швеции. Бойкот финским лесопромышленникам объявили и другие профсоюзы страны: охрана, механики, электрики, уборщики и т. д. В конфликт вмешался даже премьер-министр Финляндии Матти Ванханен (правительство этой страны, как правило, принципиально не вмешивается в такие дискуссии) и настойчиво порекомендовал прийти к какому-нибудь соглашению.
Уроки войны с пролетариатом
Новый коллективный договор между предпринимателями и профсоюзами удалось подписать только 30 июня. В трехлетнем соглашении практически не появилось серьезных уступок бизнесу. Для "пролетариата" теперь не исключается возможность работы в Рождество и Иванов день, хотя и без гарантий для предпринимателя. В каждом конкретном случае промышленнику придется отдельно договариваться с трудовым коллективом, а в случае споров обращаться в центральную профсоюзную организацию. Время техосмотра и профилактического ремонта будет также устанавливаться по взаимной договоренности.Практика аутсорсинга на комбинатах может появиться только с согласия рабочих. Если к согласию не приходят, то дело выносится на суд общей рабочей группы, которая состоит из сторонних лиц.
Мировой рынок до сих пор содрогается от воздействия локаута. Директор по продажам и маркетингу Архангельского ЦБК Антон Лойтер указывает, что, к примеру, "на рынке лиственной целлюлозы царила небывало долгая ценовая стагнация - почти пять месяцев цены были на одном уровне. Это при том, что с открытием ряда производств в Южной Америке цены должны были серьезно упасть. Этого не произошло". Понятно, что для российских бумажников такая ситуация оказалась подарком судьбы. Нарушенные связи с финскими концернами заставили клиентов ЦБК искать альтернативные источники поставок в Венгрии, Польше, России. Однако, несмотря на все сложности, финским компаниям удалось удержать большую часть своей клиентуры. Как объясняют это в крупнейшей российской целлюлозно-бумажной компании "Илим Палп", это удалось прежде всего за счет высокой репутации надежного поставщика высококачественной продукции. Эта репутация зарабатывалась десятилетиями. Поэтому, даже несмотря на длительный локаут, отток клиентов был ограниченным. Тем не менее риски остановки производства в будущем остаются. Скорее всего, они будут нарастать к окончанию срока трехлетнего соглашения. Понятно, что такая ситуация не добавляет конкурентоспособности финским целлюлозно-бумажным компаниям.
Делайте выводы, господа
В скором времени что-то подобное может случиться и в России. Растет уровень благосостояния граждан, приличными темпами увеличивается средняя зарплата по стране. Становится мощнее и профсоюзное движение. В середине ноября этого года началась забастовка "итальянского" типа (когда рабочие выполняют только прямые свои обязанности, игнорируя просьбы начальства о работе во внеурочное время, выполнении нестандартной работы и т. п.) на Всеволожском заводе автоконцерна Ford. Рабочими было выдвинуто требование увеличения зарплаты на 30%, а также выплаты тринадцатой, премиальной, зарплаты. Усилилась борьба собственников завода с профсоюзами и на балахнинском ЦБК "Волга". Правда, эту борьбу, по слухам, провоцируют конкуренты, чтобы получить контроль над предприятием. Тем не менее усиление профсоюзов у нас налицо.
Сегодня забастовки сильно отличаются от тех, что были в "голодные" 90-е, и во многих случаях происходят не от безысходности или отчаяния, а от трезвого расчета. Уязвимость российского работодателя усугубляется еще и хроническим дефицитом кадров: сегодня квалифицированные рабочие пользуются повышенным спросом на рынке труда. И они с каждым днем усложняют свои требования, причем как к размеру зарплаты, так и к условиям производства. И могут потянуть за собой остальных.
Если в Финляндии ценой вопроса была судьба сотен рабочих на каждом заводе, то в России подобный катаклизм, безусловно, на порядок масштабнее - на каждом из наших ЦБК работают тысячи человек. Финские предприниматели жаловались, что на сравнимой по мощности бумажной фабрике в Германии работает в полтора раза меньше народу, чем у них, и затраты на рабочих там в два раза меньше. На сравнимом по мощности российском ЦБК "Волга" трудится несколько тысяч человек (см. таблицу). Это означает, что при повышении зарплаты на нашем ЦБК в два раза конкурентоспособность наших предприятий окажется под угрозой. Понятно, что бизнесу необходимо искать сейчас какие-то пути выхода из этого тупика. Пока не усилились профсоюзы, и пока не настало время высоких зарплат.
Решение вопроса - в создании альтернативных видов трудоустройства людей, считают в "Илим Палпе". Надо развивать малый бизнес, сферу услуг и т. п. с тем, чтобы снять зависимость города от одного предприятия. Рецепт понятен, вопрос лишь в скорости реализации таких планов. И здесь нельзя опоздать, ведь утихомиривать пролетарский бунт в России будет на порядок сложнее, чем в Финляндии.
* * *
"Бизнес Балтия" (Рига) пишет о том, что деревообрабатывающий завод Bolderaja к июню 2007 года планирует создать в Латвии первое в Балтии производство древесно-стружечных плит ОСБ. Нынешний владелец предприятия - немецкая компания Kronospan Group, которая является одним из мировых лидеров отрасли лесопереработки, - инвестировал в данный проект внушительную сумму - 100 миллионов евро (70, 28 млн. латов).
Компания Kronospan Group приобрела завод Bolderaja в августе 2005 года. Фирма является одним из крупнейших игроков мирового рынка глубокой лесопереработки, ведущим производителем древесных плит и напольных ламинированных покрытий. Годовой оборот Kronospan превышает 2 млрд. евро.
Строительство нового производства плит ОСБ начнется уже в марте 2006 года. По словам председателя правления Bolderaja Ришарда Слотвинскиса, такое решение было вызвано тем, что ни в Балтии, ни в России они не выпускаются. Таким образом, предприятие займет пустующую нишу.
За первые 6 месяцев 2005 года оборот Bolderaja составил 7, 27 млн. латов, что на 17, 6% больше, чем за аналогичный период прошлого года.
Планируется, что вначале мощность завода составит 70 тыс. кубометров плит ОСБ в год на сумму 34 млн. евро (24 млн. латов). Рынком сбыта продукции станут страны Балтии и СНГ. Со временем плиты можно будет экспортировать и в Скандинавию - в торговле поможет Kronospan Group.
В будущем завод полностью сконцентрируется на плитах ОСБ. Уже сейчас предприятие прекратило производство мебельных заготовок, а до конца года остановит и линию полового настила.
Как отметил г-н Слотвинскис, планируется, что оборот Bolderaja к 2008 году составит 70 млн. евро (49 млн. латов), а завод станет лидером по производству плит ОСБ в Балтии. Размер общих инвестиций после завершения строительства нового производства достигнет 100 млн. евро.
* * *
Газета "Ведомости" (Москва) сообщает, что правоохранительные органы вновь проверяют Архангельский целлюлозно-бумажный комбинат (АЦБК). Как сообщил представитель АЦБК, в минувшую пятницу на допросе в прокуратуре побывал финансовый директор предприятия Дмитрий Зылев. Прокуроров интересовали кредитные договоры АЦБК с Альфа-банком, Сбербанком, Газпромбанком и ВТБ. Также в пятницу проверку АЦБК начала таможенная инспекция. Согласно решению о проверке, имеющемуся в распоряжении "Ведомостей", члены комиссии имеют право не только проводить досмотр и инвентаризацию товаров, но и проводить их арест и изъятие. Таможенники также затребовали все учредительные и финансовые документы комбината.
* * *
Газета "Ведомости" (Москва): Герману Грефу понравилась идея профинансировать из инвест-фонда инфраструктуру в Нижнем Приангарье, где РАО ЕЭС и "Русал" собираются завершить достройку Богучанской ГЭС, а рядом построить алюминиевый завод и ЦБК. Разработчики проекта уверены, что уже в 20І6 г. его доля в ВВП составит 0, 65%. Экономисты считают, что эффективность проекта завышена, и сомневаются в его целесообразности.
Владелец "Русала" и "Базового элемента" Олег Дерипаска был первым бизнесменом, заявившим о своем намерении побороться за деньги инвестфонда, на который только в бюджете-2006 предусмотрены почти 70 млрд руб. В августе на встрече с президентом он обсуждал возможность участия государства в достройке Богучанской ГЭС. А в конце прошлой недели он вместе с председателем правления РАО ЕЭС Анатолием Чубайсом и губернатором Красноярского края Александром Хлопониным представил проект развития Нижнего Приангарья министру экономического развития Герману Грефу.
Сами разработчики считают проект образцовым. "На 1 руб. госинвестиций придется 6 руб. частных денег", - говорит директор Института региональной политики Булат Столяров. Всего на первом этапе реализации проекта, который завершится к 2012 г., государство должно будет вложить $807 млн. На эти деньги будут построены железная дорога ($90 млн), две автодороги ($380 млн), а строительство плотины на Ангаре и создание водохранилища для Богучанской ГЭС обойдется в $310 млн. Общие инвестиции компаний составят $5 млрд. Они пойдут на достройку Богучанской ГЭС (около $1, 2 млрд) и строительство алюминиевого завода в Карабуле ($2, 1 млрд), которые примерно в равных долях финансируют "Гидро-ОГК" и "Русал". Консорциум инвесторов во главе с Внешэкономбанком построит целлюлозно-бумажный комбинат в Богучанском районе (больше $800 млн). А Федеральная сетевая компания проложит две ЛЭП ($900 млн). Второй этап проекта предполагает разработку нефтегазовых месторождений Юрубчано-Тахомской зоны, рассказывает Столяров. Для этого из инвестфонда нужно будет потратить еще $31, 5 млн на геологоразведку. Зато к зоне уже будет подведена автодорога, а дешевая гидроэлектроэнергия позволит построить газоперерабатывающий завод. Правда, эту идею обсуждать рано, поскольку лицензия на разработку пока принадлежит Восточно-Сибирской нефтяной компании, контрольным пакетом которой владеет ЮКОС.
Министр программу поддержал, поделился итогами встречи чиновник Минэкономразвития. Теперь Корпорация развития Красноярского края, созданная администрацией края, "Базэлом", "ГидроОГК" и ВЭБом, должна предоставить в ведомство проектную документацию, и чиновники, если понадобится, даже помогут ее подготовить.
Эффект от реализации проекта развития Приангарья, по расчетам разработчиков, получается неплохой. К 2016 г. его вклад в ВВП составит 0, 65%, из них 0, 56% - благодаря частным инвестициям. Бюджеты всех уровней при этом будут получать дополнительных доходов $2, 5 млрд ежегодно. А с учетом разработки нефтегазового комплекса к 2020 г. вклад в ВВП вырастет до 2, 56% (2, 06% - от частных инвестиций), а налоговые доходы бюджетов вырастут до $13 млрд.
Такие программы "обязательно должны появляться", считает эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Владимир Сальников, который называет ее довольно продуманной. В то же время экономический эффект ему кажется завышенным в несколько раз. А президент Института энергетической политики Владимир Милов считает, что промышленное освоение Сибири в принципе было ошибкой советских властей и возвращаться к этой идее не нужно. "Там совершенно непригодные условия для жизни, функционирования материалов, из которых делаются промышленные конструкции, огромные затраты на их ремонт и обслуживание. Зачем вообще возить глинозем из Африки во Владивосток, потом за 4000 км на новый завод, который стоит в совершенно безлюдном месте, строить там город, чтобы поселить в нем рабочих, строить всю социальную инфраструктуру, потом делать в этом непригодном для жизни месте алюминий, чтобы снова везти его за 4000 км во Владивосток, а оттуда - на экспорт", -не понимает Милов. С ним согласен руководитель центра анализа конъюнктуры финансовых рынков Газпромбанка Сергей Суверов. "Экономически эффективнее размещать такие заводы ближе к рынкам сбыта", - считает он.
* * *
Журнал "Эксперт" (Москва) под заголовком "Фанаты упаковки" публикует интервью председателя совета директоров компании "Готэк" Владимира Чуйкова.
Производство упаковки из гофрокартона (например, коробок для бытовой электротехники) - наиболее быстроходный на сегодня сегмент российской целлюлозно-бумажной индустрии. Уже лет пять оно растет на 10% в год. Не случайно именно в эту подотрасль лесной индустрии в первую очередь рванули крупнейшие иностранные целлюлозно-бумажные компании мира. Свои мощности в России приобрели или разместили такие гранды, как StoraEnso и SCA Packaging. Однако почему-то не они, а компания ГОТЭК из Курской области подает заявку на лидерство в российской отрасли гофроупаковки.
Третий год подряд выручка группы ГОТЭК увеличивается на треть, уже достигнув 118 млн долларов, растет и доля компании на рынке (см. график и таблицу). В том году ГОТЭК начала строить и запустила первую очередь своего нового завода по производству упаковки в Новомосковске. Компания обгоняет всех конкурентов и по ассортименту. Ее успехи - наглядное свидетельство отраслевого фанатизма, которого подчас не хватает нашим бизнесменам в промышленности.
Особенность российского картона
- О том, что ГОТЭК - одна из самых динамичных и преуспевающих в своем сегменте российских компаний, говорят даже ваши конкуренты. Может, у вас есть какое-то тайное конкурентное преимущество?
- Наше преимущество в том, что мы много лет работаем в удушающих условиях - на высочайших, выше чем в Европе, ценах на потребляемое нами сырье. Именно это обстоятельство заставило нас постоянно искать новые формы бизнеса. В такой сложной отрасли, как упаковка, с индивидуальным подходом к клиенту и в то же время с крупномасштабным производством, необходимо уметь делать две вещи: достойно отвечать на запросы клиентов и оптимизировать затраты. Мы фанаты своей отрасли. Мы потратили лет десять, чтобы воспитать такую команду и создать такую операционную модель, которые помогали бы две эти составляющих развивать. В своей стратегии мы стремимся предвосхитить потребности клиента. Кроме того, мы постоянно мотивируем людей и компанию на снижение издержек. Мы не инвестируем в активы до тех пор, пока не выстроим под них систему управления, не обучим людей. Вот почему мы в среднем тратим около миллиона евро в год на обучение персонала.
- Давайте для начала о потребляемом вами сырье чуть подробнее поговорим. Как же это так получилось, что оно у нас в России дороже, чем в Европе?
- Сейчас в Европе перепроизводство картона оценивается где-то в миллион тонн. Еще лет пять назад там было все наоборот. Был довольно хороший спрос на упаковочную бумагу и картон, на этой волне решили создавать новые рабочие места и не придумали ничего лучше, как строить новые производства макулатурного картона. Понастроили этих заводов столько, что теперь, судя по макроэкономическим прогнозам в ЕС, цена на него будет только падать. Тестлайнер (картон, произведенный из макулатуры. - "Эксперт") в Европе уже дешевле, чем в России, и пока его поток сюда сдерживается только импортными пошлинами. Стараниями крупных российских производителей картона внутренний рынок закрыт для импорта сырья. Так что наш рынок картона в какой-то степени искусственно перегрет. Только при вступлении России в ВТО дорогой крафтлайнер (картон, сделанный непосредственно из древесины. - "Эксперт") у нас будет быстро заменен на более дешевый европейский тестлайнер.
- Доступ к дешевому европейскому сырью - для вас это единственное преимущество вхождения России в ВТО?
- Сейчас у нас ограничен доступ к западным ноу-хау, к новым материалам. Из-за этого мы не можем разрабатывать некоторые новые виды упаковки. Такие, которые имели бы, например, меньшую плотность, материалоемкость или были бы легче в обработке. Этот лоббизм, по сути дела, закрывает для российских участников рынка возможности совершенствовать технологии одновременно с европейцами. Мы, к примеру, нуждаемся в бумаге высокого качества, плотностью 90 граммов, в картоне плотностью 110 граммов. Сейчас рынок этих материалов для нас закрыт.
- Кстати, а кто же эти лоббисты-сырьевики?
- Их всего три: "Илим Палп", Архангельский ЦБК и Mondi. К счастью, другие небольшие ЦБК увидели наши потребности и стали интенсивно наращивать производство картона. Поэтому мы были даже удивлены сообщением в прессе о том, что крупные компании оценивают российский рынок картона всего в 400 тысяч тонн. Это либо умышленное искажение, либо глубочайшее заблуждение. Если на основе этих данных они строят свою стратегию, то она же им самим потом обернется проблемами. Они недооценивают рынок. На самом деле, даже по данным Росстата, в этом году российский рынок картонной упаковки будет составлять около двух миллиардов квадратных метров. Пересчет в массу по средним плотностям дает нам 1-1, 2 миллиона тонн сырья. То есть втрое больше, чем они официально называют. Около 40 процентов этих потребностей в России уже покрывают те самые малые, независимые ЦБК. Уже сейчас мы покупаем половину картона у тех трех гигантов, хотя еще три-четыре года назад покупали у них процентов семьдесят.
Вообще такое отношение сырьевиков к нам обидно, ведь мы, по сути, создаем для них рынок.
Главное - работа со спросом
- В таких условиях вынуждены работать все производители гофроупаковки, в том числе и западные отраслевые компании, которые уже давно обосновались в России. Получается, что вы выигрываете у них только за счет умелой работы с издержками?
- Многие предрекали крах наших проектов в случае прихода в Россию западных отраслевых стратегов. И что же? С момента, когда они начали экспансию, мы поднялись с третьей позиции в рейтинге на первую-вторую. Сейчас мы объявили о строительстве нового завода и готовы объявить еще об одном.
Крупные западные компании, построенные на механическом поглощении мелких конкурентов в разных странах, играют только на эффекте масштабирования бизнеса. Но их время проходит. Их филиалы-фабрики реагируют согласно регламентам, которые им предписывает головная организация, и поэтому не успевают оперативно реагировать на те запросы и изменения, которые произошли в каждом конкретном регионе и у каждого конкретного покупателя. Тем более они не могут адекватно оценивать культурные особенности этих рынков. Поэтому с ними можно вполне успешно конкурировать, правда, с одним условием: нужно вести достаточно крупный бизнес, чтобы осуществлять крупные затраты. Например, таким, как мы, средним компаниям, которые, с одной стороны, имеют доступ к капиталу, а с другой - обладают быстрой реакцией.
- Вот вы упомянули, что в каком-то смысле сами создаете рынок...
- Развитие рынка упаковки - это развитие ритейла в нашей стране. И изменения здесь революционны. Сейчас, например, сокращается доля ящиков, ящики выполняют теперь в основном транспортную функцию, зато растут продажи все более сложных высечных конструкций из картона с художественным оформлением. Такая упаковка помогает продвигать товар. И ГОТЭК отвечает на меняющийся спрос достаточно быстро, реактивно, а в некоторых случаях даже и преактивно, то есть фактически его создает.
Будущее российской гофроупаковки
- Пока ГОТЭК - ЗАО. Нет ли у вас планов стать открытым акционерным обществом и провести IPO?
- Есть, но произойдет это не ранее чем в 2007-м или 2008 году. Пятьдесят миллионов долларов - это тот инвестиционный пакет, который является ликвидным, по нему могут открывать лимиты американские фонды. А для того, чтобы продать акций на 50 миллионов долларов и при этом не продать слишком большую долю компании, мы должны быть больше размером, чем сейчас. Нам нужна выручка минимум в 200 миллионов долларов в год.
- Как вы рассчитываете привлекать инвестора? Ведь если посмотреть на финансы предприятий отрасли, то видно, что рентабельность упаковочного бизнеса не так уж и велика.
- Действительно, в среднем у основных игроков, по нашим данным, рентабельность по EBITDA составляет порядка 6-12 процентов, у лидеров она в районе 17-20 процентов. Естественно, что на фоне сверхрентабельных металлургов и нефтяников мы смотримся хило. Но жизнь ведь состоит не из одного только commodities, то есть сырья. Есть ведь еще очень много других отраслей, где уровень рентабельности в 20 процентов считается весьма привлекательным. Потом, наш бизнес не подвержен столь резким конъюнктурным колебаниям, как сырьевой. Он более стабилен.
Сейчас ГОТЭК по уровню рентабельности находится в числе лидеров. Для нас, в нашей системе показателей управления, повышение финансовой устойчивости - такой же ключевой показатель, как и рост доли рынка. Для нас не характерно получить высокую долю рынка или резко увеличить объем продаж в ущерб финансовой устойчивости - это наша ответственность перед инвесторами, и мы не можем ею пренебрегать. Вот, к примеру, в этом году мы увеличим объем продаж на 24 процента, а рост показателя EBITDA у нас составит порядка 40 процентов (см. график - "Эксперт").
- Вы не ведете переговоров об альянсах с кем-либо из сырьевиков?
- Не буду скрывать, мы ведем такие переговоры, и вероятность достижения таких альянсов достаточно высока. Однако в ближайшие три-пять лет для нас, переработчиков, ситуация будет благоприятной. Но вот что будет потом, трудно сказать. Поэтому мы хотели бы быть ответственными и перед акционерами, и перед сотрудниками, и перед инвесторами. Поэтому рассматриваем все варианты.
Ещё новости по теме:
15:00
14:20