The Financial Times: Стоит рассмотреть вопрос об ограничении доступа к энергетическим активам ЕС для "Газпрома"
Эволюции Европейского Союза в отношениях с его самым могущественным соседом напоминают движения инвалида. Это показал провальный саммит с Россией, прошедший на прошлой неделе и омраченный таинственной смертью бывшего российского шпиона и непрекращающимися скандалами из-за нефте- и газопроводов и продуктовых санитарных норм. До следующего саммита, намеченного на май, Евросоюз обязательно должен выработать серьезную и единую политику, которая открывала бы дорогу к сотрудничеству, но одновременно не давала бы России возможности диктовать условия, - пишет The Financial Times в статье "К России по-иному".
Российская энергетическая политика стала одной из основных тем на повестке дня ЕС гораздо позже, чем следовало бы - в январе текущего года, после того, как Москва прекратила поставки газа на Украину. Собственно, сам ЕС также с каждым днем становится все более зависимым от российского газа - и, несмотря на это, подходы к решению этой проблемы до сих пор вносят раскол в его ряды. В частности, перед саммитом с президентом России Владимиром Путиным страны ЕС так и не смогли договориться о единой позиции, которую предполагалось занять за столом переговоров.
С одной стороны, Польша не переставая требует проводить в отношении России как можно более жесткую линию, в чем ее поддерживают и другие страны, страдавшие под ярмом советской власти. С другой, "большая четверка" ЕС - Германия, Франция, Великобритания и Италия - гораздо больше настроена на сближение с ней. Поскольку речь все-таки идет о России, цена раскола может оказаться слишком высока, чтобы в Союзе и дальше можно было мириться с его, в общем-то, естественными плюрализмом и взаимным несогласием.
В отношениях с Кремлем Европейскому Союзу не следует ни проявлять трусость, ни нарываться на конфронтацию. Отдельным странам стоит, наверное, семь раз подумать, прежде чем вставать в очередь на двусторонние договоры с Россией типа российско-германского газопровода, идущего в обход Польши и Беларуси. Однако и взрывоопасной антироссийской риторики, которую так любят вице-президент США Дик Чейни и польская политическая верхушка, также следует избегать.
На будущее самым правильным вариантом для ЕС должен стать особый "российский подход" - хладнокровный расчет собственных выгод и путей удовлетворения собственных интересов за счет сотрудничества с другой стороной. Это значит, что от России необходимо добиваться безусловного выполнения всех взятых ею на себя обязательств - в том числе по визовому режиму, торговле и правам человека.
Великобритания должна дать ясно понять, что если след от смерти Александра Литвиненко, бывшего шпиона и британского гражданина, поведет в Кремль, отношения между Лондоном и Москвой пострадают самым серьезным образом. И, поскольку Россия отказалась положительно рассмотреть призывы ЕС к открытию доступа к своей нефтегазовой индустрии, возможно, стоило бы рассмотреть вопрос и об ограничении доступа к энергетическим активами в ЕС для "Газпрома", который во все большей степени становится инструментом Кремля.
Ведь выполнение главного требования Европы - открытия российского энергетического рынка - было бы в интересах самой Москвы, поскольку разваливающаяся внутренняя инфраструктура срочно требует новых и новых вложений. Однако сейчас, на подъеме, усиление иностранного влияния в сфере, касающейся главного природного ресурса России - это шаг, который России трудно сделать по собственной воле.
Для ЕС Россия остается самым значительным рынком и самым важным партнером. Весь прошедший год можно назвать годом упущенных возможностей. Поэтому для ЕС наступает время, когда нужно сесть и сформулировать более устойчивый и более единый подход.
Российская энергетическая политика стала одной из основных тем на повестке дня ЕС гораздо позже, чем следовало бы - в январе текущего года, после того, как Москва прекратила поставки газа на Украину. Собственно, сам ЕС также с каждым днем становится все более зависимым от российского газа - и, несмотря на это, подходы к решению этой проблемы до сих пор вносят раскол в его ряды. В частности, перед саммитом с президентом России Владимиром Путиным страны ЕС так и не смогли договориться о единой позиции, которую предполагалось занять за столом переговоров.
С одной стороны, Польша не переставая требует проводить в отношении России как можно более жесткую линию, в чем ее поддерживают и другие страны, страдавшие под ярмом советской власти. С другой, "большая четверка" ЕС - Германия, Франция, Великобритания и Италия - гораздо больше настроена на сближение с ней. Поскольку речь все-таки идет о России, цена раскола может оказаться слишком высока, чтобы в Союзе и дальше можно было мириться с его, в общем-то, естественными плюрализмом и взаимным несогласием.
В отношениях с Кремлем Европейскому Союзу не следует ни проявлять трусость, ни нарываться на конфронтацию. Отдельным странам стоит, наверное, семь раз подумать, прежде чем вставать в очередь на двусторонние договоры с Россией типа российско-германского газопровода, идущего в обход Польши и Беларуси. Однако и взрывоопасной антироссийской риторики, которую так любят вице-президент США Дик Чейни и польская политическая верхушка, также следует избегать.
На будущее самым правильным вариантом для ЕС должен стать особый "российский подход" - хладнокровный расчет собственных выгод и путей удовлетворения собственных интересов за счет сотрудничества с другой стороной. Это значит, что от России необходимо добиваться безусловного выполнения всех взятых ею на себя обязательств - в том числе по визовому режиму, торговле и правам человека.
Великобритания должна дать ясно понять, что если след от смерти Александра Литвиненко, бывшего шпиона и британского гражданина, поведет в Кремль, отношения между Лондоном и Москвой пострадают самым серьезным образом. И, поскольку Россия отказалась положительно рассмотреть призывы ЕС к открытию доступа к своей нефтегазовой индустрии, возможно, стоило бы рассмотреть вопрос и об ограничении доступа к энергетическим активами в ЕС для "Газпрома", который во все большей степени становится инструментом Кремля.
Ведь выполнение главного требования Европы - открытия российского энергетического рынка - было бы в интересах самой Москвы, поскольку разваливающаяся внутренняя инфраструктура срочно требует новых и новых вложений. Однако сейчас, на подъеме, усиление иностранного влияния в сфере, касающейся главного природного ресурса России - это шаг, который России трудно сделать по собственной воле.
Для ЕС Россия остается самым значительным рынком и самым важным партнером. Весь прошедший год можно назвать годом упущенных возможностей. Поэтому для ЕС наступает время, когда нужно сесть и сформулировать более устойчивый и более единый подход.