На Западе отметили «смягчение» внешней политики России
«Принуждение всегда опирается на угрозу уничтожения»
Россия впервые попала в список стран, использующих «мягкую силу» во внешней политике. Она заняла 27-е место в рейтинге The Soft Power 30, который составило британское консалтинговое агентство по стратегическим коммуникациям Portland. Первое место в рейтинге, по версии компании, заняли США, сместив на вторую позицию прошлогоднего лидера Великобританию. В пятерку стран, которые больше всего опираются на концепцию «мягкой силы» во внешней политике, также вошли Германия, Канада и Франция. Политолог, эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Маратом Кашиным.
Компания определяет «мягкую силу» как возможность достижения целей во внешней политике при помощи «позитивного привлечения и убеждения». В докладе отмечается, что на рейтинг России мог повлиять более тихий период на востоке Украины и попытка представить Россию как лидера в борьбе с ИГ (террористическая организация, запрещена в России. — «Ъ FM»).
— Вы согласны, что именно с этим связана такая позиция России в рейтинге?
— Я согласен только с тем, что британские агентства руководствуются этими принципами. На мой взгляд, британское агентство воспринимает «мягкую силу» недостаточно точно, говоря только о принуждении без угрозы уничтожения. В действительности же принуждение всегда опирается на угрозу уничтожения. Это видно по американской политике в Сирии. Требование к Асаду уйти сопровождалось, собственно говоря, инициацией гражданской войны. И, с одной стороны, это была жесткая сила, с другой стороны, это была мягкая сила. Гражданскую войну вроде бы начали свои собственные граждане, а требование к Асаду уйти — это было позитивом или конструктивом. В действительности же эти понятия нельзя отделять друг от друга.
— А насколько вообще мягкая сила является влиятельным инструментом внешней политики?
— Я думаю, что она является очень влиятельным инструментом, если другая сторона согласна на те же принципы. Россия пыталась решить конфликт в Украине мягкой силой, но у нее ничего не получилось, потому что другая сторона применяла «жесткую силу». Россия после событий в Одессе, после событий в Харькове и Запорожье все равно пыталась ориентироваться на мягкую силу и инициировала женевские договоренности. Однако это не помешало ВСУ пытаться брать штурмом Донецк и Луганск. Очевидно, что попытка применять мягкую силу не нашла соответствующей реакции с другой стороны, и пришлось использовать другие методы. Это и есть ограничение в использовании мягкой силы. Соединенные Штаты тоже хотели использовать мягкую силу в Сирии для того, чтобы убрать Асада, но после того, как Россия вмешалась в ситуацию, стало понятно, что мягкой силой здесь не ограничишься.
— То есть вы полагаете, что Россия всегда только отвечает на действия другой стороны, реагируя на жесткую силу — жесткой или мягкой силой — на мягкую? Просто ведь позицию России по Крыму как раз и называют проявлением жесткой силы некоторые политики на Западе.
— А в чем жесткая сила была использована? Вроде бы никаких агрессивных действий против ВСУ, которые находились в Крыму, я не встречал. Это и есть разница между мягкой силой и жесткой силой. ВСУ были поставлена перед фактом, но при этом никто не собирался ее уничтожать или применять против нее какие-то сверхагрессивные действия. Это и есть разница в трактовках. А что касается ответа, это всегда вопрос, кто первый начал. В действительности же возможности России не позволяют ей применять жесткую силу первой.
— Какие еще регионы вы можете отметить, где наиболее ярко проявляются сейчас столкновения либо жестких сил либо мягких сил с участием России?
— Я думаю, что для России этого в целом достаточно. У нее есть ограничения по количеству использования. Поэтому я надеюсь, что все этим и ограничится. В действительности же российские возможности не предполагают постоянного использования жесткой и мягкой силы в значительном объеме. Не случайно, что Россия достаточно быстро вывела значительную часть своей группировки из Сирии. Просто нет возможности находиться в такой ситуации больше определенного времени: и возможности бюджета, и возможности страны в целом этого не позволяют. Я думаю, что ресурсы России серьезно ограничены в этом плане, и это достаточно хорошо знают и понимают все.
— То есть как только у России заканчиваются деньги, она переходит на политику мягкой силы?
— Нет, конечно. Она сама понимает, что у нее есть ограничения. Заканчиваются деньги — это слишком упрощенная трактовка. Вопрос в том, что они заканчиваются еще до начала в каком-то смысле, потому что они закончились, свободных нет. Но это не означает, что Россия не будет применять мягкую или в каких-то случаях жесткую силу, — это будет означать, что она ее применяет ограниченно во времени и в количестве.
— В Донбассе в интересах Украины проводить мягкую политику или жесткую? Если и Россия склонна проводить там мягкую политику и применять мягкую силу, и Украина, то почему так долго не решается этот конфликт?
— Украина уже применила жесткую силу. Обстрелы своих собственных городов — это и есть применение жесткой силы.
— Это было тогда, а сейчас? Меняется же ситуация.
— Нет, она не меняется для тех, кто в этих городах находится. Этот факт уже имеет место быть. Да, наверное, можно говорить о том, что ситуация каким-то образом изменилась, но тогда что делают ВСУ в зоне разграничения? Я думаю, что все из «нормандской четверки», и в Вашингтоне хорошо понимают, что стоит только Киеву или кому-то другому, кто находится за его спиной, сказать, что мы согласны при определенных условиях убрать ВСУ в зону постоянной дислокации, но при таких условиях, и конфликт будет закончен.
Россия впервые попала в список стран, использующих «мягкую силу» во внешней политике. Она заняла 27-е место в рейтинге The Soft Power 30, который составило британское консалтинговое агентство по стратегическим коммуникациям Portland. Первое место в рейтинге, по версии компании, заняли США, сместив на вторую позицию прошлогоднего лидера Великобританию. В пятерку стран, которые больше всего опираются на концепцию «мягкой силы» во внешней политике, также вошли Германия, Канада и Франция. Политолог, эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Маратом Кашиным.
Компания определяет «мягкую силу» как возможность достижения целей во внешней политике при помощи «позитивного привлечения и убеждения». В докладе отмечается, что на рейтинг России мог повлиять более тихий период на востоке Украины и попытка представить Россию как лидера в борьбе с ИГ (террористическая организация, запрещена в России. — «Ъ FM»).
— Вы согласны, что именно с этим связана такая позиция России в рейтинге?
— Я согласен только с тем, что британские агентства руководствуются этими принципами. На мой взгляд, британское агентство воспринимает «мягкую силу» недостаточно точно, говоря только о принуждении без угрозы уничтожения. В действительности же принуждение всегда опирается на угрозу уничтожения. Это видно по американской политике в Сирии. Требование к Асаду уйти сопровождалось, собственно говоря, инициацией гражданской войны. И, с одной стороны, это была жесткая сила, с другой стороны, это была мягкая сила. Гражданскую войну вроде бы начали свои собственные граждане, а требование к Асаду уйти — это было позитивом или конструктивом. В действительности же эти понятия нельзя отделять друг от друга.
— А насколько вообще мягкая сила является влиятельным инструментом внешней политики?
— Я думаю, что она является очень влиятельным инструментом, если другая сторона согласна на те же принципы. Россия пыталась решить конфликт в Украине мягкой силой, но у нее ничего не получилось, потому что другая сторона применяла «жесткую силу». Россия после событий в Одессе, после событий в Харькове и Запорожье все равно пыталась ориентироваться на мягкую силу и инициировала женевские договоренности. Однако это не помешало ВСУ пытаться брать штурмом Донецк и Луганск. Очевидно, что попытка применять мягкую силу не нашла соответствующей реакции с другой стороны, и пришлось использовать другие методы. Это и есть ограничение в использовании мягкой силы. Соединенные Штаты тоже хотели использовать мягкую силу в Сирии для того, чтобы убрать Асада, но после того, как Россия вмешалась в ситуацию, стало понятно, что мягкой силой здесь не ограничишься.
— То есть вы полагаете, что Россия всегда только отвечает на действия другой стороны, реагируя на жесткую силу — жесткой или мягкой силой — на мягкую? Просто ведь позицию России по Крыму как раз и называют проявлением жесткой силы некоторые политики на Западе.
— А в чем жесткая сила была использована? Вроде бы никаких агрессивных действий против ВСУ, которые находились в Крыму, я не встречал. Это и есть разница между мягкой силой и жесткой силой. ВСУ были поставлена перед фактом, но при этом никто не собирался ее уничтожать или применять против нее какие-то сверхагрессивные действия. Это и есть разница в трактовках. А что касается ответа, это всегда вопрос, кто первый начал. В действительности же возможности России не позволяют ей применять жесткую силу первой.
— Какие еще регионы вы можете отметить, где наиболее ярко проявляются сейчас столкновения либо жестких сил либо мягких сил с участием России?
— Я думаю, что для России этого в целом достаточно. У нее есть ограничения по количеству использования. Поэтому я надеюсь, что все этим и ограничится. В действительности же российские возможности не предполагают постоянного использования жесткой и мягкой силы в значительном объеме. Не случайно, что Россия достаточно быстро вывела значительную часть своей группировки из Сирии. Просто нет возможности находиться в такой ситуации больше определенного времени: и возможности бюджета, и возможности страны в целом этого не позволяют. Я думаю, что ресурсы России серьезно ограничены в этом плане, и это достаточно хорошо знают и понимают все.
— То есть как только у России заканчиваются деньги, она переходит на политику мягкой силы?
— Нет, конечно. Она сама понимает, что у нее есть ограничения. Заканчиваются деньги — это слишком упрощенная трактовка. Вопрос в том, что они заканчиваются еще до начала в каком-то смысле, потому что они закончились, свободных нет. Но это не означает, что Россия не будет применять мягкую или в каких-то случаях жесткую силу, — это будет означать, что она ее применяет ограниченно во времени и в количестве.
— В Донбассе в интересах Украины проводить мягкую политику или жесткую? Если и Россия склонна проводить там мягкую политику и применять мягкую силу, и Украина, то почему так долго не решается этот конфликт?
— Украина уже применила жесткую силу. Обстрелы своих собственных городов — это и есть применение жесткой силы.
— Это было тогда, а сейчас? Меняется же ситуация.
— Нет, она не меняется для тех, кто в этих городах находится. Этот факт уже имеет место быть. Да, наверное, можно говорить о том, что ситуация каким-то образом изменилась, но тогда что делают ВСУ в зоне разграничения? Я думаю, что все из «нормандской четверки», и в Вашингтоне хорошо понимают, что стоит только Киеву или кому-то другому, кто находится за его спиной, сказать, что мы согласны при определенных условиях убрать ВСУ в зону постоянной дислокации, но при таких условиях, и конфликт будет закончен.