Посол Сирии на РСН: Держащих в руках оружие нельзя назвать оппозицией
Сирийское правительство не будет вести переговоров с людьми, стреляющими в мирных людей, заявил посол Сирии в России Рияд Хаддад
Д. НАДИНА: В нашей студии высокий гость, посол Сирии в России Рияд Хаддад, добрый день.
Р. ХАДДАД: Здравствуйте.
Д. НАДИНА: У нас к Вам немало вопросов, особенно в свете визита Башара Асада в Москву. Он встретился с Владимиром Путиным. Встреча проходила едва ли не под грифом «секретно». По крайней мере, журналисты узнали об этом с опозданием. И секретность понятна. Башар Асад не выезжал из Сирии на протяжении четырёх лет – с 2011 года. Очень многие детали этой беседы нам не известны, журналистам многое не рассказали. Однако, традиционный вопрос: насколько Вам известно, успешно ли прошла встреча, удалось ли найти взаимодействие, найти общий язык по всем темам и вопросам?
Р. ХАДДАД: Этот визит состоялся по приглашению президента Путина. И он планировался с начала войны параллельно с операцией российских войск на территории Сирии. Но я хочу отметить, что связь между двумя президентами не прерывалась ни на секунду с самого начала кризиса и до сих пор. Но я хочу сказать, что данный визит является кульминацией тех стратегических отношений, которые существуют между двумя союзниками. В рамках встречи обсуждались перспективы развития военной операции российских войск на территории Сирии, а также проведение нашими войсками наземной операции для того, чтобы освободить наши территории.
Д. НАДИНА: Прошло ровно три недели с того момента, как Россия приняла участие в борьбе с террористами «Исламского государства», запрещённой террористической организации. Как ваша страна оценивает участие России в этой борьбе? Довольны ли вы этим? Насколько тесно осуществляется взаимодействие военных? Насколько я понимаю, цели для авиаударов России передаёт сирийская сторона, и Россия самостоятельно не нанесла ни одного удара по своим собственным разведданным.
Р. ХАДДАД: Весь сирийский народ очень рад той помощи, которую он получает от Российской Федерации. Не существует ни одного честного сирийского гражданина, который против авиаударов российских войск. Эти удары против террористов на нашей земле. И самый наглядный пример – это когда освобождаются сёла у нас в Сирии. Выходят жители сёл, радостно заявляют об освобождении от террористов. Самое главное – женщины, которых террористы заставляли надевать паранджу. Они снимают эти чёрные одежды и показывают, насколько они рады освобождению их сёл от террористов. Я хочу подтвердить, что не только сирийский народ рад действиям российских войск, рад уходу террористов с нашей территории, но и все народы нашей территории, потому что никто не согласен с этим мракобесием и теми, кто занимается только резнёй, бойней и терроризмом.
Д. НАДИНА: Вы уверены в своей армии? В последние 4 года были очень шаткие объединения. Я говорю про террористические организации, которые то распадались, то сливались. И «Исламское государство» как запрещённая террористическая организация возникла как слияние нескольких террористических группировок. Часто говорят о том, что представители оппозиции переходят в ряды террористов. Если говорить о сирийской армии, то уверены ли Вы в ней, и бывали ли прецеденты, когда сирийские военные бросали свою страну, оставляли свою форму и переходили на сторону врага?
Р. ХАДДАД: В начале кризиса в Сирии некоторые офицеры и солдаты, у которых определённое мышление и идеология, действительно, присоединились к террористическим группировкам. Это было в первый месяц. Но после того как эти люди увидели реальность того, чем занимаются террористические группировки, – резнёй, сжиганием домов, вынуждением граждан покинуть свои дома, они стали возвращаться и сдаваться сирийской армии назад. Некоторые из них были обмануты финансовой поддержкой. Они увидели, как много денег в долларах дают тем людям, которые соглашаются к ним присоединиться. Я уже упомянул, что большинство из них вернулось назад и сдалось сирийской армии. Но Вы спрашивали меня о войсках – да, я уверен в своих войсках, я уверен в их боеспособности. Уже более четырёх лет наша армия чиста от любых элементов нечестных, поэтому в данный момент наша армия и достигает успехов в своей операции.
Д. НАДИНА: Число боевиков «Исламского государства» растёт с каждым днём и каждым месяцем. Насколько нам известно, это открытая информация, что очень многие попадают через Турцию. Это граждане разных стран – и Европы, и России. Там воюют наши соотечественники. И мне хочется говорить «бывшие соотечественники», потому что иметь что-то общее с этими людьми, безусловно, не захочет ни один здравомыслящий человек. Но, тем не менее, по последним данным на территории ИГ есть лагеря, в которых готовят подростков, детей, в том числе и из России. Что могут сделать сирийские военные при поддержке России для того, чтобы пресечь существование этих лагерей, освободить детей и вернуть их в Россию для того, чтобы они пришли в себя?
Р. ХАДДАД: Мы теперь широкомасштабно воюем против террористической группировки ИГ, где бы они ни находились. Мы бьём с помощью российских самолётов склады оружия, боеприпасов. Мы уничтожаем пути снабжения террористических группировок, и мы также бьём по лагерям подготовки террористов, какими бы они ни были, молодыми или взрослыми. Но я хочу подтвердить, что эти террористы приходили к нам на территорию Сирии из более чем 83 стран мира. И эти страны продолжают разрешать своим гражданам уезжать в Сирию для того, чтобы заниматься терроризмом. И Турция в данный момент играет роль опекуна. Они готовы открывать лагеря для подготовки, они их финансируют, вооружают, и разрешают им проникать через её границы на территорию Сирию. Но если мы сможем закрыть границы с Турцией, то в ближайшее время мы сможем покончить с террором на нашей земле. Но это требует усилий так называемого международного сообщества для того, чтобы остановить эти страны, в том числе и Турцию, прекратить финансирование, разрешение проникновения террористов на наши территории. Это же касается таких соседних стран как Саудовская Аравия, Катар, и других.
Д. НАДИНА: По Вашим словам, и на территории Турции располагаются несколько лагерей для подготовки террористов. У Вас есть более точная информация? Как много таких лагерей, насколько много боевиков проходит там обучение?
Р. ХАДДАД: Не могу точно сказать число террористов, которых подготавливает Турция, но я могу точно сказать, что на нашей территории сейчас примерно 100 тысяч террористов.
Д. НАДИНА: Вы говорили о том, что вы – и Россия тоже принимает в этом участие – уничтожаете не только склады с оружием, но и лагеря по подготовке террористов. Если в этом лагере обучаются несовершеннолетние, вы уничтожаете их точно так же, как и лагеря с взрослыми людьми? Следует ли проявлять милосердие по отношению к молодым, несовершеннолетним, детям, которых, возможно, силой заставляют быть частью этого террористического сообщества?
Р. ХАДДАД: Все лагеря, которые существуют, подготавливают террористов всех возрастов. Конечно, поэтому там есть и дети, и молодые люди. Но ведь когда мы говорим о терроризме, мы имеем в виду идеологию. И того, кто носит эту идеологию, невозможно вылечить – неважно, в каком возрасте. Единственное лекарство – это уничтожение. Поэтому тех, кто носит идеологию мракобесия и террора, нужно уничтожать. Недавно в СМИ показывали, как 15-летний подросток резал генерала сирийской армии и держал в руках его голову. Как можно считать его молодым человеком и проявлять какие-то чувства по отношению к нему?
Я хочу рассказать про один случай, когда мы схватили одного 15-летнего молодого человека. Он признался в том, что до этого момента он убил 30 солдат. Он признался так же в том, что он занимал позицию, прекрасно стрелял, и за каждую голову ему платили 1000 лир. Когда мы спросили его: «Вы не чувствуете, что убиваете обычного человека? А он, может быть, является отцом. У него есть родители, у него есть дети». Он отвечал: «Нет, я не чувствую, поскольку я стреляю за километр с крыши домов. И самое главное для меня – получить деньги».
Д. НАДИНА: «Исламское Государство» – это запрещённая организация, которая «славится» отвратительным отношением к женщине. Женщину используют для сексуальных услуг, женщин делают рабынями, над ними издеваются и проводят различные операции. Мы видели много разных историй и картинок. Когда сирийская армия освобождает города, ранее завоёванные террористами, что происходит с этими женщинами? Есть ли какая-то реабилитация для них, и могут ли они в дальнейшем быть нормальной частью общества? Могут ли они обрести семью, прийти в себя. Сирия что-то делает для этого?
Р. ХАДДАД: После начала военной операции российских войск мы начали открывать центры по реабилитации женщин, мужчин и детей. Мы создали для них программы, которые подготовили врачи-психологи и специалисты-социологи, которые общаются с ними ежедневно и помогают им выйти из этой ситуации.
Д. НАДИНА: Как много удалось открыть таких центров сейчас? И нуждаетесь ли вы в волонтёрах из других стран, которые могли бы оказывать психологическую помощь и поддержку этим женщинам?
Р. ХАДДАД: Конечно, центров немного. Но эта миссия станет широкомасштабной только после того, как мы покончим с террористами. И после того как мы начнём процесс восстановления Сирии, мы обязательно откроем большее количество центров, и, естественно, будем нуждаться в помощи волонтёров в этой области от наших друзей в других странах и их специалистов.
Д. НАДИНА: Мы очень много говорили о террористах, но вместе с тем сирийская армия ведёт борьбу ещё и с оппозицией, с повстанцами. Считаете ли вы, что оппозиция – это те же террористы? Проводите ли вы чёткую грань между повстанцами и террористами? И есть ли у Вас информация о том, как много оппозиционных сил сейчас действует в регионе, которые при этом не могут считаться террористами?
Р. ХАДДАД: Понятие «оппозиция» – это одно, а «террор» – это другое. У нас, естественно, есть национальная оппозиция, которая не держит в руках оружие, и не убивает солдат. Давайте порассуждаем. Если граждане на улицах Москвы держат в руках оружие, и начинают стрелять в других граждан, мы считаем их национальной оппозицией? Оппозиция как понятие – это здоровое образование в любом обществе, и мы её уважаем и ведём переговоры с ней постоянно. Но от тех, кто держит в руках оружие, стреляет в мирных людей, заставляет граждан покинуть свои дома и сеет страх среди мирных жителей, мы будем вынуждены защищать своих граждан, и будем воевать против них. Поэтому я подтверждаю, что любого человека можно считать оппозиционером только тогда, когда он не держит в руках оружие. С такими мы абсолютно не воюем. Но Запад начал говорить о том, что все операции проводятся против так называемой «умеренной оппозиции». На самом деле, это – враньё и ложная информация, поскольку тех, кто держит в руках оружие, невозможно называть умеренной оппозицией.
Д. НАДИНА: За эти четыре года очень многие люди покинули свои дома. И Вы сегодня неоднократно упоминали об этом. Очень многие мигранты отправились в Европу, некоторые приехали в Россию. По последним данным, как много сирийцев покинули свои дома и выехали из страны? И ждёте ли вы их обратно, когда восстановится мир?
Р. ХАДДАД: Число беженцев – сотни тысяч. Но точной цифры у нас нет. И если мы услышим в СМИ, что это число порядка миллионов – это враньё западных средств массовой информации. Вы должны знать, что есть две очень важные вещи. Во-первых, беженцы бегут от деяний террористических группировок, в том числе ИГИЛ. И часть этих людей остаётся в Сирии, и убегает в районы, которые под контролем правительственной армии. Другие убегают за границу. Но хочу подтвердить, что правительство Сирии постоянно призывает всех к возвращению на родину и обеспечивает им временные места проживания до тех пор, пока их регионы не освобождены.
Д. НАДИНА: Большое спасибо за то, что пришли к нам в студию. У нас был Рияд Хаддад, посол Сирии в России.
Р. ХАДДАД: Спасибо вам большое.
Д. НАДИНА: В нашей студии высокий гость, посол Сирии в России Рияд Хаддад, добрый день.
Р. ХАДДАД: Здравствуйте.
Д. НАДИНА: У нас к Вам немало вопросов, особенно в свете визита Башара Асада в Москву. Он встретился с Владимиром Путиным. Встреча проходила едва ли не под грифом «секретно». По крайней мере, журналисты узнали об этом с опозданием. И секретность понятна. Башар Асад не выезжал из Сирии на протяжении четырёх лет – с 2011 года. Очень многие детали этой беседы нам не известны, журналистам многое не рассказали. Однако, традиционный вопрос: насколько Вам известно, успешно ли прошла встреча, удалось ли найти взаимодействие, найти общий язык по всем темам и вопросам?
Р. ХАДДАД: Этот визит состоялся по приглашению президента Путина. И он планировался с начала войны параллельно с операцией российских войск на территории Сирии. Но я хочу отметить, что связь между двумя президентами не прерывалась ни на секунду с самого начала кризиса и до сих пор. Но я хочу сказать, что данный визит является кульминацией тех стратегических отношений, которые существуют между двумя союзниками. В рамках встречи обсуждались перспективы развития военной операции российских войск на территории Сирии, а также проведение нашими войсками наземной операции для того, чтобы освободить наши территории.
Д. НАДИНА: Прошло ровно три недели с того момента, как Россия приняла участие в борьбе с террористами «Исламского государства», запрещённой террористической организации. Как ваша страна оценивает участие России в этой борьбе? Довольны ли вы этим? Насколько тесно осуществляется взаимодействие военных? Насколько я понимаю, цели для авиаударов России передаёт сирийская сторона, и Россия самостоятельно не нанесла ни одного удара по своим собственным разведданным.
Р. ХАДДАД: Весь сирийский народ очень рад той помощи, которую он получает от Российской Федерации. Не существует ни одного честного сирийского гражданина, который против авиаударов российских войск. Эти удары против террористов на нашей земле. И самый наглядный пример – это когда освобождаются сёла у нас в Сирии. Выходят жители сёл, радостно заявляют об освобождении от террористов. Самое главное – женщины, которых террористы заставляли надевать паранджу. Они снимают эти чёрные одежды и показывают, насколько они рады освобождению их сёл от террористов. Я хочу подтвердить, что не только сирийский народ рад действиям российских войск, рад уходу террористов с нашей территории, но и все народы нашей территории, потому что никто не согласен с этим мракобесием и теми, кто занимается только резнёй, бойней и терроризмом.
Д. НАДИНА: Вы уверены в своей армии? В последние 4 года были очень шаткие объединения. Я говорю про террористические организации, которые то распадались, то сливались. И «Исламское государство» как запрещённая террористическая организация возникла как слияние нескольких террористических группировок. Часто говорят о том, что представители оппозиции переходят в ряды террористов. Если говорить о сирийской армии, то уверены ли Вы в ней, и бывали ли прецеденты, когда сирийские военные бросали свою страну, оставляли свою форму и переходили на сторону врага?
Р. ХАДДАД: В начале кризиса в Сирии некоторые офицеры и солдаты, у которых определённое мышление и идеология, действительно, присоединились к террористическим группировкам. Это было в первый месяц. Но после того как эти люди увидели реальность того, чем занимаются террористические группировки, – резнёй, сжиганием домов, вынуждением граждан покинуть свои дома, они стали возвращаться и сдаваться сирийской армии назад. Некоторые из них были обмануты финансовой поддержкой. Они увидели, как много денег в долларах дают тем людям, которые соглашаются к ним присоединиться. Я уже упомянул, что большинство из них вернулось назад и сдалось сирийской армии. Но Вы спрашивали меня о войсках – да, я уверен в своих войсках, я уверен в их боеспособности. Уже более четырёх лет наша армия чиста от любых элементов нечестных, поэтому в данный момент наша армия и достигает успехов в своей операции.
Д. НАДИНА: Число боевиков «Исламского государства» растёт с каждым днём и каждым месяцем. Насколько нам известно, это открытая информация, что очень многие попадают через Турцию. Это граждане разных стран – и Европы, и России. Там воюют наши соотечественники. И мне хочется говорить «бывшие соотечественники», потому что иметь что-то общее с этими людьми, безусловно, не захочет ни один здравомыслящий человек. Но, тем не менее, по последним данным на территории ИГ есть лагеря, в которых готовят подростков, детей, в том числе и из России. Что могут сделать сирийские военные при поддержке России для того, чтобы пресечь существование этих лагерей, освободить детей и вернуть их в Россию для того, чтобы они пришли в себя?
Р. ХАДДАД: Мы теперь широкомасштабно воюем против террористической группировки ИГ, где бы они ни находились. Мы бьём с помощью российских самолётов склады оружия, боеприпасов. Мы уничтожаем пути снабжения террористических группировок, и мы также бьём по лагерям подготовки террористов, какими бы они ни были, молодыми или взрослыми. Но я хочу подтвердить, что эти террористы приходили к нам на территорию Сирии из более чем 83 стран мира. И эти страны продолжают разрешать своим гражданам уезжать в Сирию для того, чтобы заниматься терроризмом. И Турция в данный момент играет роль опекуна. Они готовы открывать лагеря для подготовки, они их финансируют, вооружают, и разрешают им проникать через её границы на территорию Сирию. Но если мы сможем закрыть границы с Турцией, то в ближайшее время мы сможем покончить с террором на нашей земле. Но это требует усилий так называемого международного сообщества для того, чтобы остановить эти страны, в том числе и Турцию, прекратить финансирование, разрешение проникновения террористов на наши территории. Это же касается таких соседних стран как Саудовская Аравия, Катар, и других.
Д. НАДИНА: По Вашим словам, и на территории Турции располагаются несколько лагерей для подготовки террористов. У Вас есть более точная информация? Как много таких лагерей, насколько много боевиков проходит там обучение?
Р. ХАДДАД: Не могу точно сказать число террористов, которых подготавливает Турция, но я могу точно сказать, что на нашей территории сейчас примерно 100 тысяч террористов.
Д. НАДИНА: Вы говорили о том, что вы – и Россия тоже принимает в этом участие – уничтожаете не только склады с оружием, но и лагеря по подготовке террористов. Если в этом лагере обучаются несовершеннолетние, вы уничтожаете их точно так же, как и лагеря с взрослыми людьми? Следует ли проявлять милосердие по отношению к молодым, несовершеннолетним, детям, которых, возможно, силой заставляют быть частью этого террористического сообщества?
Р. ХАДДАД: Все лагеря, которые существуют, подготавливают террористов всех возрастов. Конечно, поэтому там есть и дети, и молодые люди. Но ведь когда мы говорим о терроризме, мы имеем в виду идеологию. И того, кто носит эту идеологию, невозможно вылечить – неважно, в каком возрасте. Единственное лекарство – это уничтожение. Поэтому тех, кто носит идеологию мракобесия и террора, нужно уничтожать. Недавно в СМИ показывали, как 15-летний подросток резал генерала сирийской армии и держал в руках его голову. Как можно считать его молодым человеком и проявлять какие-то чувства по отношению к нему?
Я хочу рассказать про один случай, когда мы схватили одного 15-летнего молодого человека. Он признался в том, что до этого момента он убил 30 солдат. Он признался так же в том, что он занимал позицию, прекрасно стрелял, и за каждую голову ему платили 1000 лир. Когда мы спросили его: «Вы не чувствуете, что убиваете обычного человека? А он, может быть, является отцом. У него есть родители, у него есть дети». Он отвечал: «Нет, я не чувствую, поскольку я стреляю за километр с крыши домов. И самое главное для меня – получить деньги».
Д. НАДИНА: «Исламское Государство» – это запрещённая организация, которая «славится» отвратительным отношением к женщине. Женщину используют для сексуальных услуг, женщин делают рабынями, над ними издеваются и проводят различные операции. Мы видели много разных историй и картинок. Когда сирийская армия освобождает города, ранее завоёванные террористами, что происходит с этими женщинами? Есть ли какая-то реабилитация для них, и могут ли они в дальнейшем быть нормальной частью общества? Могут ли они обрести семью, прийти в себя. Сирия что-то делает для этого?
Р. ХАДДАД: После начала военной операции российских войск мы начали открывать центры по реабилитации женщин, мужчин и детей. Мы создали для них программы, которые подготовили врачи-психологи и специалисты-социологи, которые общаются с ними ежедневно и помогают им выйти из этой ситуации.
Д. НАДИНА: Как много удалось открыть таких центров сейчас? И нуждаетесь ли вы в волонтёрах из других стран, которые могли бы оказывать психологическую помощь и поддержку этим женщинам?
Р. ХАДДАД: Конечно, центров немного. Но эта миссия станет широкомасштабной только после того, как мы покончим с террористами. И после того как мы начнём процесс восстановления Сирии, мы обязательно откроем большее количество центров, и, естественно, будем нуждаться в помощи волонтёров в этой области от наших друзей в других странах и их специалистов.
Д. НАДИНА: Мы очень много говорили о террористах, но вместе с тем сирийская армия ведёт борьбу ещё и с оппозицией, с повстанцами. Считаете ли вы, что оппозиция – это те же террористы? Проводите ли вы чёткую грань между повстанцами и террористами? И есть ли у Вас информация о том, как много оппозиционных сил сейчас действует в регионе, которые при этом не могут считаться террористами?
Р. ХАДДАД: Понятие «оппозиция» – это одно, а «террор» – это другое. У нас, естественно, есть национальная оппозиция, которая не держит в руках оружие, и не убивает солдат. Давайте порассуждаем. Если граждане на улицах Москвы держат в руках оружие, и начинают стрелять в других граждан, мы считаем их национальной оппозицией? Оппозиция как понятие – это здоровое образование в любом обществе, и мы её уважаем и ведём переговоры с ней постоянно. Но от тех, кто держит в руках оружие, стреляет в мирных людей, заставляет граждан покинуть свои дома и сеет страх среди мирных жителей, мы будем вынуждены защищать своих граждан, и будем воевать против них. Поэтому я подтверждаю, что любого человека можно считать оппозиционером только тогда, когда он не держит в руках оружие. С такими мы абсолютно не воюем. Но Запад начал говорить о том, что все операции проводятся против так называемой «умеренной оппозиции». На самом деле, это – враньё и ложная информация, поскольку тех, кто держит в руках оружие, невозможно называть умеренной оппозицией.
Д. НАДИНА: За эти четыре года очень многие люди покинули свои дома. И Вы сегодня неоднократно упоминали об этом. Очень многие мигранты отправились в Европу, некоторые приехали в Россию. По последним данным, как много сирийцев покинули свои дома и выехали из страны? И ждёте ли вы их обратно, когда восстановится мир?
Р. ХАДДАД: Число беженцев – сотни тысяч. Но точной цифры у нас нет. И если мы услышим в СМИ, что это число порядка миллионов – это враньё западных средств массовой информации. Вы должны знать, что есть две очень важные вещи. Во-первых, беженцы бегут от деяний террористических группировок, в том числе ИГИЛ. И часть этих людей остаётся в Сирии, и убегает в районы, которые под контролем правительственной армии. Другие убегают за границу. Но хочу подтвердить, что правительство Сирии постоянно призывает всех к возвращению на родину и обеспечивает им временные места проживания до тех пор, пока их регионы не освобождены.
Д. НАДИНА: Большое спасибо за то, что пришли к нам в студию. У нас был Рияд Хаддад, посол Сирии в России.
Р. ХАДДАД: Спасибо вам большое.