Алиев в Саудовской Аравии: цели и задачи визита
Судя по всему, Баку был застигнут врасплох итогами лозаннских переговоров по иранской ядерной программе. Неслучайно бакинский политолог Расим Мусабеков выступил со следующей любопытной версией. С одной стороны, он напомнил, что «президент Обама правомочен дать согласие на снятие санкций Совбеза ООН в отношении Ирана, но для отмены собственных американских санкции требуется согласие Конгресса, в котором большинство у республиканской партии, с недоверием относится к соглашению с Тегераном, продвигаемой демократической администрацией». Исходя из этого делается вывод, что « крупнейшие американские энергетические корпорации, инвестиции и современные технологии еще не скоро придут в Иран и быстрого и существенного увеличения поставок иранской нефти и газа на рынки, ожидать не стоит».
К тому же « к войне в Ираке, Сирии добавилась гражданская война в Йемене», и во всех них «прямо вовлечены по разные стороны баррикады Саудовская Аравия и Иран, что может крайне отрицательно сказаться на вывозе нефти из этого региона». С другой стороны, как предполагает Мусабеков, «если же выход из изоляции ИРИ вызовет самоуверенное желание Тегерана разговаривать с Азербайджаном сверху вниз, то для нейтрализации возможных попыток такого рода мы можем опереться на поддержку друзей, география которых расширяется и не ограничивается братской и союзной Турцией». Именно в этом смысле визит президента Алиева в Саудовскую Аравию квалифицируется в Баку как «оперативный».
Отметим еще один факт. Глава SOCAR (Госнефтекомпания Азербайджана) Ровнаг Абдуллаев намекнул на то, что Иран после решения о снятии санкций может получить долю в азербайджанском проекте TANAP части Южного газового коридора, который строится для поставок газа с месторождения «Шах Дениз» в Каспийском море в Европу через территорию Турции. Теперь, по словам Абдуллаева," актуальность TANAP выросла еще больше". Если это так, то в сложившейся ситуации Баку должен был бы искать «любви ближнего», пробивать визит в Тегеран, а не лезть в гуще региональных геополитических интриг, в которых запутаны, помимо Саудовской Аравии и Ирана, еще многие другие государства. Похоже, что на пути такого хода событий обозначилось немало препятствий. Еще в начале февраля нынешнего года бакинский официоз, директор Центра политических инноваций и технологий Мубариз Ахмедоглу заявлял буквально следующее: « Ирано-азербайджанские отношения переживают хрупкий период. Вывести отношения между Ираном и Азербайджаном на более высокий уровень достаточно сложно, а разрушить очень просто». Он связывал это, с двумя факторами: во-первых, с тем, что «иранские чиновники не считают систему государственного управления Ирана устоявшейся в нынешний период глобализации», поэтому « самой большой угрозой для Ирана сегодня является несоблюдение устоявшихся традиций государственности». Если расшифровать этот тезис, то из него следует следующее: Баку недоволен тем, что Тегеран относит Азербайджан к зоне своих исторических национальных интересов, поскольку это государство сформировалось из ханств, находившихся некогда под управлением Персидской империи. И, во-вторых, поэтому, по Ахмедоглу, «сказывается устаревший негативный багаж ирано-азербайджанских отношений и стереотипное мышление», то есть второй тезис вытекает из первого. Наконец, третий тезис: экстраполирование напряженности в ирано-турецких отношениях на связи Ирана с Азербайджаном, которые практически всегда воспринимались в Тегеране негативно. В этой связи Ахмедоглу предлагал Тегерану, находившемуся тогда еще в режиме переговорного процесса с «шестеркой» по ядерной программе подготовить и предложить Азербайджану некую «Дорожную карту». Тогда из этой затеи ничего не получилось. Теперь же Иран может выставить такую «карту» Азербайджану, но она может быть иной, нежели предполагали в Баку. На данном этапе более вероятно то, что Иран активизирует свою политику в Закавказье и станет выдавливать оттуда Турцию, тем более, что он имеет сухопутную границу с Азербайджаном.
Другое дело, если визит Алиева в Эр-Риад сопряжен с определенной посреднической миссией, ставящей целью ослабить напряжение в саудовско-иранских отношениях. Но пока это только возможное предположение, построенное на нюансах: шиитский Азербайджан, налаживая и расширяя сотрудничество с суннитской Саудовской Аравией, пытается показать, что не видит в этом каких-либо религиозных подоплек. Но фактом становится то, что Баку погружается в сеть региональных геополитических интриг и схем, выйти из которых ему будет день ото дня все сложнее и сложнее.
К тому же « к войне в Ираке, Сирии добавилась гражданская война в Йемене», и во всех них «прямо вовлечены по разные стороны баррикады Саудовская Аравия и Иран, что может крайне отрицательно сказаться на вывозе нефти из этого региона». С другой стороны, как предполагает Мусабеков, «если же выход из изоляции ИРИ вызовет самоуверенное желание Тегерана разговаривать с Азербайджаном сверху вниз, то для нейтрализации возможных попыток такого рода мы можем опереться на поддержку друзей, география которых расширяется и не ограничивается братской и союзной Турцией». Именно в этом смысле визит президента Алиева в Саудовскую Аравию квалифицируется в Баку как «оперативный».
Отметим еще один факт. Глава SOCAR (Госнефтекомпания Азербайджана) Ровнаг Абдуллаев намекнул на то, что Иран после решения о снятии санкций может получить долю в азербайджанском проекте TANAP части Южного газового коридора, который строится для поставок газа с месторождения «Шах Дениз» в Каспийском море в Европу через территорию Турции. Теперь, по словам Абдуллаева," актуальность TANAP выросла еще больше". Если это так, то в сложившейся ситуации Баку должен был бы искать «любви ближнего», пробивать визит в Тегеран, а не лезть в гуще региональных геополитических интриг, в которых запутаны, помимо Саудовской Аравии и Ирана, еще многие другие государства. Похоже, что на пути такого хода событий обозначилось немало препятствий. Еще в начале февраля нынешнего года бакинский официоз, директор Центра политических инноваций и технологий Мубариз Ахмедоглу заявлял буквально следующее: « Ирано-азербайджанские отношения переживают хрупкий период. Вывести отношения между Ираном и Азербайджаном на более высокий уровень достаточно сложно, а разрушить очень просто». Он связывал это, с двумя факторами: во-первых, с тем, что «иранские чиновники не считают систему государственного управления Ирана устоявшейся в нынешний период глобализации», поэтому « самой большой угрозой для Ирана сегодня является несоблюдение устоявшихся традиций государственности». Если расшифровать этот тезис, то из него следует следующее: Баку недоволен тем, что Тегеран относит Азербайджан к зоне своих исторических национальных интересов, поскольку это государство сформировалось из ханств, находившихся некогда под управлением Персидской империи. И, во-вторых, поэтому, по Ахмедоглу, «сказывается устаревший негативный багаж ирано-азербайджанских отношений и стереотипное мышление», то есть второй тезис вытекает из первого. Наконец, третий тезис: экстраполирование напряженности в ирано-турецких отношениях на связи Ирана с Азербайджаном, которые практически всегда воспринимались в Тегеране негативно. В этой связи Ахмедоглу предлагал Тегерану, находившемуся тогда еще в режиме переговорного процесса с «шестеркой» по ядерной программе подготовить и предложить Азербайджану некую «Дорожную карту». Тогда из этой затеи ничего не получилось. Теперь же Иран может выставить такую «карту» Азербайджану, но она может быть иной, нежели предполагали в Баку. На данном этапе более вероятно то, что Иран активизирует свою политику в Закавказье и станет выдавливать оттуда Турцию, тем более, что он имеет сухопутную границу с Азербайджаном.
Другое дело, если визит Алиева в Эр-Риад сопряжен с определенной посреднической миссией, ставящей целью ослабить напряжение в саудовско-иранских отношениях. Но пока это только возможное предположение, построенное на нюансах: шиитский Азербайджан, налаживая и расширяя сотрудничество с суннитской Саудовской Аравией, пытается показать, что не видит в этом каких-либо религиозных подоплек. Но фактом становится то, что Баку погружается в сеть региональных геополитических интриг и схем, выйти из которых ему будет день ото дня все сложнее и сложнее.