Костин: «Я не являюсь членом ближнего круга Путина, но считаю его победу на выборах гарантированной»
Самым громким заявлением на состоявшемся 9 февраля съезде РСПП стали слова главы ВТБ Андрея Костина о том, что бизнес должен поддержать власть. В своей статье для «Коммерсанта» Костин объяснил, чем было вызвано это заявление, почему он поддерживает Владимира Путина, как относится к требованиям оппозиции и каких изменений ожидает от власти.
«Общество сегодня со своим здравым смыслом не готово менять власть в России. Но общество со своим чувством собственного достоинства требует, чтобы власть сама менялась, чтобы она была честной, в том числе на выборах. Оппозиция не имеет никаких оснований — ни моральных, ни политических — приватизировать идеи честных выборов, свободы слова и т. д. Какими бы ни были конкретные движущие мотивы этих «декабристов», но именно власти больше всего необходимы честные выборы. На выборах нечестных, нелегитимных далеко не уедешь. Если власть хочет быть прочной, она обязана быть легитимной. А значит — опирающейся на честные выборы, на большинство избирателей», — пишет Костин.
По его мнению, сегодня избрание Владимира Путина президентом практически гарантировано.
«В данном списке кандидатов (и вообще среди известных политиков) серьезных соперников у него нет. Но это совершенно не значит, что у Владимира Владимировича нет персональных и политических вызовов. Они есть, крайне серьезные, и лежат вовсе не в избирательных урнах. Сразу скажу: я не являюсь членом ближнего круга Путина. Да и карьерного взлета при нем не сделал. Еще в 1996 году был назначен главой Внешэкономбанка, с тех пор перешел «по горизонтали» на формально сопоставимый пост главы ВТБ. Мне кажется, это позволяет мне достаточно объективно оценивать личность Путина. Тем более мне есть с кем сравнивать. За последние 10—15 лет мне довелось так или иначе общаться практически со всеми ведущими политиками и бизнесменами мира. Должен сказать, что не только по моей оценке, но и по мнению большинства моих собеседников, Владимир Путин — один из немногих реально сильных политиков начала XXI века. Он быстро занял место в ряду самых звездных мировых лидеров не только по должности, но и по масштабу личности. Ум, характер, способность держать слово и удар — политики и бизнесмены прекрасно чувствуют это. Не только место красит человека, вес политика — это вес его ядерного чемоданчика плюс вес его личности. Так вот — Владимира Путина высоко ценят и оппоненты, и партнеры», — считает Костин.
В своей статье глава ВТБ отмечает, что Владимир Путин в личном плане столкнулся с тяжелым вызовом. «Он очень долго правит. Как бы ни называлась его должность, но практически он руководит страной 12 лет. И впереди у него новый срок. Это очень много. Для открытого общества в XXI веке это — громадный срок. Никто сегодня из лидеров демократических стран в мире так долго не правит. По мнению многих, это не просто очень долго, это — слишком долго. «Штанга годов» становится все тяжелее — но он опять за нее берется. Нет сомнений, что он ее поднимет в марте, но вопрос в том, каким образом он будет ее удерживать долгие шесть лет. Разумеется, я не берусь судить о личных мотивах Владимира Путина. Но у меня нет сомнений в одном — первостепенное значение для него имеют интересы страны, общества, России. В условиях отсутствия зрелой, самобалансирующейся политической системы и развитых институтов гражданского общества слишком велика роль личности первого лица, его возможности консолидировать общество, управлять страной. Это в Англии или США смена лидера не ведет к потрясениям. Иное дело — Россия», — говорит он.
«Так что в значительной мере ВВП — «раб на галерах», прикованный к существующей системе. Конечно, Владимир Путин сам несет долю ответственности за это, но неверно, что эта система возникла лишь в нулевые. Она — продолжение всей нашей политической истории, где были монархи, вожди, перевороты, бунты и революции, но никогда не было ни публичной политической конкуренции, ни республики, ни спокойной, регулярной смены руководства путем выборов. И не случайно президент Ельцин охотно принимал «титул» — «царь Борис». Это была шутка, в которой есть доля шутки… И ушел он, кстати, вопреки популярному в либеральной среде мифу, только тогда, когда уже, очевидно, просто физически не мог больше править. Ушел, не объявив об открытых выборах, а назвав «преемника». Такова политическая культура России. Но эта культура вступает в противоречие с сегодняшним настроением части российского общества. И в этом — заслуга Владимира Путина и вызов Владимиру Путину. Это при Путине возник массовый средний класс. И, как часто бывает, этот же средний класс кроме благодарности (а то и вместо благодарности) к премьеру испытывает и раздражение», — пишет глава ВТБ.
«Слова про «лихие 90-е» и «спасительные 2000-е» — давно пропагандистский штамп. Любой штамп неточен. Так или иначе, в 1990-е были созданы основные рыночные механизмы, которые сработали в 2000-е. Сошлюсь на пример нашего банка, ВТБ. Когда десять лет назад в него пришла наша команда, это был заштатный банк с активами в 6 млрд долларов, кредитующий два десятка корпоративных клиентов. Само название Внешторгбанк постоянно путали с Внешэкономбанком, от которого ВТБ отпочковался в 1990 году. «Совковость», отсутствие уже используемых во всем мире передовых банковских технологий и продуктов, низкая рентабельность — вот характерные черты Внешторгбанка начала нулевых», — отмечает топ-банкир.
«Сегодня это универсальная финансовая группа, входящая в сотню крупнейших банков мира, активы которой превышают 200 млрд долларов, ведущая деятельность в 20 странах мира, предоставляющая услуги в области розничного и корпоративного инвестиционного бизнеса на европейском, мировом уровне. Сотни иностранных специалистов, перешедшие из лучших финансовых институтов мира, работают сегодня в группе ВТБ. Акции банка котируются на Лондонской фондовой бирже, нашими партнерами являются все ведущие банки мира, нас хорошо знают и на Уолл-стрит, и в лондонском Сити, и на Гонконгской фондовой бирже. Сказанное выше не похвальба и не отчет о проделанной работе. Это просто конкретная иллюстрация того, как фантастически изменилась российская экономика «при Путине». Да, Владимир Путин оказывал большую поддержку банку и в годы кризиса, и в продвижении его на труднодоступные внешние рынки. Но то же самое он делал и для других частных и государственных компаний. Я горжусь, что наш банк — одна из самых успешных, быстрорастущих российских компаний. Но мы не исключение. Достаточно сказать, что за 2000-е ВВП России (по паритету покупательной способности) вырос в два раза, по этому показателю РФ поднялась с 10-го места в мире на 6-е. И нечестно тут все списывать на механический рост цен на сырье. Как говорит Владимир Путин, «везет тем, кто везет». Нас не просто «поднимала сырьевая волна» — Россия достаточно умело плыла на гребне этой волны. Достаточно сказать, что все макроэкономические показатели (профицит бюджета, госдолг в соотношении с ВВП, сальдо торгового баланса, золотовалютные резервы, уровень безработицы и т. д.) у России гораздо лучше, чем у стран ЕС», — пишет Костин.
«Особую роль сыграл Владимир Путин в преодолении кризиса 2008—2009 годов. Я практически еженедельно видел премьера в ходе совещаний по самым различным проблемам, сопровождал его в поездках. Владимир Путин тогда, по-моему, несколько раз объехал всю страну, решая одну проблему за другой. Антикризисные меры требовали ручных методов управления. В результате, хотя и потеряв 7,5% роста ВВП, мы предотвратили сколь-нибудь серьезный рост безработицы, полностью сохранили банковский сектор, а также ряд отраслей промышленности, попавших под удар мирового кризиса: автопром, оборонку, металлургию, сумели не сокращать, а наращивать социальные программы. И кстати, Владимир Путин никогда не пытался, как многие политики на Западе, «перевести стрелку» ответственности за кризис на банки или бизнес. Он просто взял ее на себя», — резюмирует он.
«Общество сегодня со своим здравым смыслом не готово менять власть в России. Но общество со своим чувством собственного достоинства требует, чтобы власть сама менялась, чтобы она была честной, в том числе на выборах. Оппозиция не имеет никаких оснований — ни моральных, ни политических — приватизировать идеи честных выборов, свободы слова и т. д. Какими бы ни были конкретные движущие мотивы этих «декабристов», но именно власти больше всего необходимы честные выборы. На выборах нечестных, нелегитимных далеко не уедешь. Если власть хочет быть прочной, она обязана быть легитимной. А значит — опирающейся на честные выборы, на большинство избирателей», — пишет Костин.
По его мнению, сегодня избрание Владимира Путина президентом практически гарантировано.
«В данном списке кандидатов (и вообще среди известных политиков) серьезных соперников у него нет. Но это совершенно не значит, что у Владимира Владимировича нет персональных и политических вызовов. Они есть, крайне серьезные, и лежат вовсе не в избирательных урнах. Сразу скажу: я не являюсь членом ближнего круга Путина. Да и карьерного взлета при нем не сделал. Еще в 1996 году был назначен главой Внешэкономбанка, с тех пор перешел «по горизонтали» на формально сопоставимый пост главы ВТБ. Мне кажется, это позволяет мне достаточно объективно оценивать личность Путина. Тем более мне есть с кем сравнивать. За последние 10—15 лет мне довелось так или иначе общаться практически со всеми ведущими политиками и бизнесменами мира. Должен сказать, что не только по моей оценке, но и по мнению большинства моих собеседников, Владимир Путин — один из немногих реально сильных политиков начала XXI века. Он быстро занял место в ряду самых звездных мировых лидеров не только по должности, но и по масштабу личности. Ум, характер, способность держать слово и удар — политики и бизнесмены прекрасно чувствуют это. Не только место красит человека, вес политика — это вес его ядерного чемоданчика плюс вес его личности. Так вот — Владимира Путина высоко ценят и оппоненты, и партнеры», — считает Костин.
В своей статье глава ВТБ отмечает, что Владимир Путин в личном плане столкнулся с тяжелым вызовом. «Он очень долго правит. Как бы ни называлась его должность, но практически он руководит страной 12 лет. И впереди у него новый срок. Это очень много. Для открытого общества в XXI веке это — громадный срок. Никто сегодня из лидеров демократических стран в мире так долго не правит. По мнению многих, это не просто очень долго, это — слишком долго. «Штанга годов» становится все тяжелее — но он опять за нее берется. Нет сомнений, что он ее поднимет в марте, но вопрос в том, каким образом он будет ее удерживать долгие шесть лет. Разумеется, я не берусь судить о личных мотивах Владимира Путина. Но у меня нет сомнений в одном — первостепенное значение для него имеют интересы страны, общества, России. В условиях отсутствия зрелой, самобалансирующейся политической системы и развитых институтов гражданского общества слишком велика роль личности первого лица, его возможности консолидировать общество, управлять страной. Это в Англии или США смена лидера не ведет к потрясениям. Иное дело — Россия», — говорит он.
«Так что в значительной мере ВВП — «раб на галерах», прикованный к существующей системе. Конечно, Владимир Путин сам несет долю ответственности за это, но неверно, что эта система возникла лишь в нулевые. Она — продолжение всей нашей политической истории, где были монархи, вожди, перевороты, бунты и революции, но никогда не было ни публичной политической конкуренции, ни республики, ни спокойной, регулярной смены руководства путем выборов. И не случайно президент Ельцин охотно принимал «титул» — «царь Борис». Это была шутка, в которой есть доля шутки… И ушел он, кстати, вопреки популярному в либеральной среде мифу, только тогда, когда уже, очевидно, просто физически не мог больше править. Ушел, не объявив об открытых выборах, а назвав «преемника». Такова политическая культура России. Но эта культура вступает в противоречие с сегодняшним настроением части российского общества. И в этом — заслуга Владимира Путина и вызов Владимиру Путину. Это при Путине возник массовый средний класс. И, как часто бывает, этот же средний класс кроме благодарности (а то и вместо благодарности) к премьеру испытывает и раздражение», — пишет глава ВТБ.
«Слова про «лихие 90-е» и «спасительные 2000-е» — давно пропагандистский штамп. Любой штамп неточен. Так или иначе, в 1990-е были созданы основные рыночные механизмы, которые сработали в 2000-е. Сошлюсь на пример нашего банка, ВТБ. Когда десять лет назад в него пришла наша команда, это был заштатный банк с активами в 6 млрд долларов, кредитующий два десятка корпоративных клиентов. Само название Внешторгбанк постоянно путали с Внешэкономбанком, от которого ВТБ отпочковался в 1990 году. «Совковость», отсутствие уже используемых во всем мире передовых банковских технологий и продуктов, низкая рентабельность — вот характерные черты Внешторгбанка начала нулевых», — отмечает топ-банкир.
«Сегодня это универсальная финансовая группа, входящая в сотню крупнейших банков мира, активы которой превышают 200 млрд долларов, ведущая деятельность в 20 странах мира, предоставляющая услуги в области розничного и корпоративного инвестиционного бизнеса на европейском, мировом уровне. Сотни иностранных специалистов, перешедшие из лучших финансовых институтов мира, работают сегодня в группе ВТБ. Акции банка котируются на Лондонской фондовой бирже, нашими партнерами являются все ведущие банки мира, нас хорошо знают и на Уолл-стрит, и в лондонском Сити, и на Гонконгской фондовой бирже. Сказанное выше не похвальба и не отчет о проделанной работе. Это просто конкретная иллюстрация того, как фантастически изменилась российская экономика «при Путине». Да, Владимир Путин оказывал большую поддержку банку и в годы кризиса, и в продвижении его на труднодоступные внешние рынки. Но то же самое он делал и для других частных и государственных компаний. Я горжусь, что наш банк — одна из самых успешных, быстрорастущих российских компаний. Но мы не исключение. Достаточно сказать, что за 2000-е ВВП России (по паритету покупательной способности) вырос в два раза, по этому показателю РФ поднялась с 10-го места в мире на 6-е. И нечестно тут все списывать на механический рост цен на сырье. Как говорит Владимир Путин, «везет тем, кто везет». Нас не просто «поднимала сырьевая волна» — Россия достаточно умело плыла на гребне этой волны. Достаточно сказать, что все макроэкономические показатели (профицит бюджета, госдолг в соотношении с ВВП, сальдо торгового баланса, золотовалютные резервы, уровень безработицы и т. д.) у России гораздо лучше, чем у стран ЕС», — пишет Костин.
«Особую роль сыграл Владимир Путин в преодолении кризиса 2008—2009 годов. Я практически еженедельно видел премьера в ходе совещаний по самым различным проблемам, сопровождал его в поездках. Владимир Путин тогда, по-моему, несколько раз объехал всю страну, решая одну проблему за другой. Антикризисные меры требовали ручных методов управления. В результате, хотя и потеряв 7,5% роста ВВП, мы предотвратили сколь-нибудь серьезный рост безработицы, полностью сохранили банковский сектор, а также ряд отраслей промышленности, попавших под удар мирового кризиса: автопром, оборонку, металлургию, сумели не сокращать, а наращивать социальные программы. И кстати, Владимир Путин никогда не пытался, как многие политики на Западе, «перевести стрелку» ответственности за кризис на банки или бизнес. Он просто взял ее на себя», — резюмирует он.