Бремя экспортера

Производители и экспортеры лесной промышленности с переменным успехом пытаются отстоять перед правительством России свое желание поставлять продукцию на зарубежные рынки без уплаты людоедских пошлин на российской границе. И если в последние пять лет в результате долгих консультаций были снижены ставки пошлин на вывоз, к примеру, пиломатериалов и некоторых сортов бумаги, то в отношении сульфатной небеленой целлюлозы, основной продукции Соломбальского целлюлозно- бумажного комбината, федеральные чиновники стойко продолжают держать оборону. Таможенная пошлина является инструментом, главным образом регулирующим и стимулирующим экономику, - считает Александр ПЛАСТИНИН, доктор экономических наук, профессор, председатель совета директоров Соломбальского ЦБК. - Поэтому пошлины не могут и не должны входить в число основных источников доходов федерального бюджета. Фискальные функции выполняют прежде всего прямые налоги: на прибыль, на добавленную стоимость и другие. А при помощи пошлин государство может воздействовать на экономику, прежде всего - поддерживать своих внутренних производителей, создавая им конкурентное преимущество. Однако в последние шесть лет стало понятно, что государство воспринимает пошлины прежде всего как фискальный инструмент, способ получения быстрых денег в бюджет. С ввозными пошлинами все довольно просто: если повышаем ставку на ввоз иномарок, то их цена сразу возрастает и внутренний потребитель начинает искать более дешевые решения, обращая внимание на отечественных автопроизводителей. С вывозными пошлинами дело сложнее. Низкая ставка здесь - это добро государства на развитие экспортно ориентированных предприятий, чьи рынки находятся за рубежом. Если же ставка вывозной пошлины остается высокой, значит, соответствующие государственные структуры считают, что продукция в большей мере должна быть реализована внутри страны. Или: государство довольно банальным способом решает вопрос наполнения бюджета. Так, похоже, и обстоит дело с сульфатной небеленой целлюлозой. 95 процентов основной продукции Соломбальского ЦБК приобретают зарубежные потребители. Значит, государство, чтобы не на словах поддержать производителя, делающего ему честь в странах Европы и Востока, должно минимизировать вывозные пошлины. Или вообще отменить их. Поначалу так и было. Но в 1999 году, в период резкой девальвации рубля, для спасения доходной части бюджета была установлена ставка пошлины в размере 5 процентов, и в том же году ее увеличили до 10. На уроках истории нам говорили, что когда крестьяне работали на феодала и платили десятину, то это был грабеж. Сегодня таможенная десятина на сульфатную целлюлозу - именно то, что не позволяет предприятиям-производителям развиваться, вкладывать средства в инновационные технологии, повышение зарплат работников. Десятая часть - это очень много: за 2004 год Соломбальский ЦБК оставил на таможне около 179 миллионов рублей! При снижении пошлин хотя бы в три раза на комбинате сформировались бы инвестиционные ресурсы - порядка двух миллионов долларов, что равно минимуму годовой инвестиционной программы. Снижение или вообще отмена пошлины была бы реальной поддержкой предприятий со стороны государства. Потери бюджета в этом случае оказались бы мнимыми. Деньги, вложенные в производство, в будущем вернутся государству в виде роста налогов - прямых и косвенных. Но, может быть, в такой позиции правительства есть какая-то логика? Давайте сравним ставки таможенной пошлины для разных видов лесной продукции. Для круглого леса она составляет 6,5 процента, для технологической щепы - 5, для пиломатериалов - 3 процента. Все верно: чем выше степень переработки древесины, тем выше стоимость конечного продукта. Государство должно быть заинтересовано в росте экспорта именно дорогой готовой продукции, а не сырого дешевого полуфабриката. Вид продукции напрямую влияет на доходы производителя и трейдера, с которых взимается налог. С целлюлозой же происходит что-то необъяснимое. Среди перечисленных видов продукции она - самая глубоко переработанная. Но и ставка вывозной пошлины для нее самая высокая - 10 процентов! То есть сегодня выгоднее рубить и вывозить за рубеж лес-кругляк, чем производить и продавать иностранцам продукты его переработки. Это, очевидно, и есть государственная политика? Доходы производителей сульфатной целлюлозы, как и вообще всех экспортеров, зависят от состояния мирового рынка. За последние десять лет цены и спрос постоянно плавали, цикл подъема неизбежно сменялся временем спада. Экспортеры в этих условиях хотят гибкой таможенной политики. Во время падения рынка таможенные ставки не должны оставаться столь же высокими, как во время его активного роста. Николай Львов, генеральный директор Соломбальского ЦБК, еще в 2002 году обращался по этому поводу к Сергею Миронову, в то время - председателю Совета Федерации. Ответ из Москвы прояснил позицию правительства: предложение о корректировке ставок на целлюлозно-бумажную продукцию заслуживает внимания. Министр экономразвития Г. Греф, тем не менее, заявил, что министерство не может поддержать идею дифференцирования таможенных пошлин на целлюлозу, как это было сделано с нефтью. Дескать, экспорт нефти осуществляется непрерывно, а ее цена влияет на производство широкой группы потребительских товаров. Нефть - товар биржевой, а целлюлоза - нет. Однако Греф подчеркнул: Снижение экспортных пошлин, а в дальнейшем и полная их отмена могут оказать положительное воздействие на развитие целлюлозно-бумажной промышленности и повышение инвестиционной привлекательности данной отрасли российской экономики. По его словам, экспортные пошлины носят исключительно временный характер. Спустя два года решение временного вопроса нисколько не продвинулось. Хотя на каждом лесопромышленном форуме целлюлозники словно Отче наш повторяли: Пошлины нужно снижать! Чиновники кивали: Надо, надо. 28 декабря прошлого года межведомственная комиссия по защитным мерам во внешней торговле и таможенно-тарифному регулированию поддержала просьбы и обоснования, представленные РАО Бумпром - авторитетной ассоциацией лесопользователей России. Правительству РФ было рекомендовано отменить вывозные пошлины на целлюлозу сульфатную беленую и небеленую из древесины хвойных пород. В целом же резерв снижения таможенной пошлины на продукцию ЦБП оценивается в ближайшие годы в 3 млрд рублей. Для решения вопроса достаточно постановления правительства. Однако государство отмахивается от экспортеров и, более того, продолжает использовать в фискальных целях еще и механизм ввозных таможенных пошлин, чтобы-де защитить интересы отечественных машиностроителей. Однако целлюлозно-бумажная промышленность работает большей частью на импортном оборудовании, за ввоз которого также приходится платить. Предложения бизнес-сообщества снизить таможенные поборы поддержки не находят: государство не желает расставаться с легко получаемыми сиюминутными доходами. Александр ПЕРЕПЕЛКИН. P.S. Архангельский историк Е. Овсянкин нашел любопытные документы более чем столетней давности. В 1885 году известный архангельский предприниматель купец Альберт Юльевич Сурков начал хлопотать об устройстве парового завода по переработке древесины в древесную массу для производства писчей бумаги. А построить завод решил на территории нынешнего Плесецкого района, рядом с Вологодско-Архангельской железной дорогой. А. Сурков и его компаньон Е. Шергольд направили архангельскому губернатору А. Энгельгардту докладную записку, где сообщали, что сооружение нового завода оказалось крайне трудным мероприятием. Дело осложняли дороговизна машин, которые нужно было доставлять из-за границы, а также высокие таможенные пошлины - одолеть такое двум предпринимателям было не под силу. Они просили правительство поддержать стройку в виде дарования льгот на получение беспошлинно всех требующихся машин для изготовления древесной массы. Губернатор ходатайствовал за дело Суркова перед министром финансов, но получил категорический отказ. ...Сурков уехал строить завод под Вологду. В истории, правда, нет ничего нового. Александр ПЕРЕПЕЛКИН, Правда Севера