Rzeczpospolita: Газпромовский жук
Польша начинает представлять для России энергетическую угрозу. У нас есть шанс утереть нос российским интересам, т.к. наши инициативы могут неприятно отразиться на бюджете Москвы. Поэтому мы ожидаем контрудар. Европейский кризис, правда, несколько подрезал нам крылья, но в сфере энергетической безопасности как раз происходит немало. Четыре проекта, на которых сосредоточила усилия Польша, окажут влияние на весь регион, а если удастся осуществить еще несколько, эти перемены будут поистине революционными.
1.
Первый проект - это газовый терминал в Свиноуйсьце (Zwinouj[cie), второй - сланцевый газ, третий - атомная электростанция, четвертый - газопроводы-перемычки, связывающие Польшу с Германией и Чехией. К этим приоритетным планам добавляются проекты, реализация которых еще под вопросом: энергетический мост в Литву, участие Польши в строительстве литовской АЭС, перемычки с газовой сетью Литвы и Словакии. Следует отметить, что ни одна другая страна, входившая в бывшую советскую сферу влияния, не предпринимает столько же усилий, чтобы обрести энергетическую независимость от России, если оставить за скобками долгосрочные контракты на поставку и транзит газа с Газпромом, которые подписал вице-премьер Павляк (Waldemar Pawlak). Впрочем, их стоит признать скорее вынужденной необходимостью текущего момента, а не сворачиванием с пути к энергетической свободе.
Предположим, что основные проекты будут претворены в жизнь, хотя тревожные задержки в их реализации уже есть. Чем больше будет газа из разработки сланцев и порта в Свиноуйсьце, тем меньше мы будем покупать его у россиян. Чем больше будет пропускная способность газопроводов-перемычек, тем свободнее можно будет покупать голубое топливо на европейском рынке, и тем легче нам будет поставлять его с Запада в случае кризисной ситуации, сравнимой с перекрытием Россией поставок на Украину зимой 2008-2009 года. Чем быстрее будет построена атомная электростанция, тем быстрее мы сможем уменьшить использование угля в энергетике и, что еще важнее, сможем продавать излишки электроэнергии, например, в Литву, оказавшуюся в зависимости от российских поставок после закрытия Ингалинской АЭС. Для этого потребовался бы энергетический мост, потому что в настоящий момент технической возможности для поставок туда электроэнергии у нас нет.
2.
Все эти инвестиции вызывают обеспокоенность Кремля, поскольку они уменьшают его потенциальные доходы от продажи углеводородов и электроэнергии. Сжиженный газ из Свиноуйсьце и польский сланцевый газ, если все пойдет действительно хорошо, могли бы заместить российские поставки на немецком, чешском и австрийском рынках. Между тем экспорт энергоресурсов - это для Москвы вопрос жизни и смерти. Баланс бюджета Российской Федерации зависит от нефтяных цен и связанных с ними цен на газ, второй фактор - это объем эксплуатации запасов. А он уменьшаются. У России, конечно, есть огромные, еще не разведанные месторождения в Восточной Сибири и в Арктике, но она в них не инвестирует, да и, впрочем, не обладает соответствующими ноу-хау, и поэтому соблазняет сотрудничеством западные компании.
Проекты экспорта сжиженного газа из Восточной Сибири в Америку провалились, а Китай предпочитает покупать такое сырье в Австралии, чем пользоваться поставками по российскому газопроводу. Так что у Москвы остается на самом деле только европейский рынок, на котором Польша может вскоре спутать карты. Кроме того, потребность ЕС в газе не растет, как предполагал Газпром, а уменьшается.
3.
В такой ситуации стоит готовиться к «партизанской» войне. Ее целью будет сланцевый газ, а потом и газовый терминал. Недавняя попытка недружественного поглощения химического предприятия в Тарнове российской компанией «Акрон» была первым залпом этого сражения. Следующие прозвучат, вероятнее всего, со стороны экологических организаций, которые внезапно обнаружат необычайную опасность используемых при бурении материалов для людей и окружающей среды, а на территории, где возводится газовый терминал, вдруг поселится какой-нибудь редкий вид жука. И по удивительному стечению обстоятельств какие-то загадочные люди начнут перечислять крупные суммы в экологические фонды на его спасение. А когда проект АЭС приобретет конкретные очертания, на свет божий выползут ярые пессимисты, которые будут сулить новый Чернобыль или хотя бы Фукусиму. Мы уже наблюдали в Европейском парламенте сильное лобби в пользу запрета горизонтального бурения при добыче сланцевого газа, но это было лишь начало. Масштаб угрозы для Газпрома действительно велик, и его ответ тоже будет весомым. И ему нужно будет дать отпор.
1.
Первый проект - это газовый терминал в Свиноуйсьце (Zwinouj[cie), второй - сланцевый газ, третий - атомная электростанция, четвертый - газопроводы-перемычки, связывающие Польшу с Германией и Чехией. К этим приоритетным планам добавляются проекты, реализация которых еще под вопросом: энергетический мост в Литву, участие Польши в строительстве литовской АЭС, перемычки с газовой сетью Литвы и Словакии. Следует отметить, что ни одна другая страна, входившая в бывшую советскую сферу влияния, не предпринимает столько же усилий, чтобы обрести энергетическую независимость от России, если оставить за скобками долгосрочные контракты на поставку и транзит газа с Газпромом, которые подписал вице-премьер Павляк (Waldemar Pawlak). Впрочем, их стоит признать скорее вынужденной необходимостью текущего момента, а не сворачиванием с пути к энергетической свободе.
Предположим, что основные проекты будут претворены в жизнь, хотя тревожные задержки в их реализации уже есть. Чем больше будет газа из разработки сланцев и порта в Свиноуйсьце, тем меньше мы будем покупать его у россиян. Чем больше будет пропускная способность газопроводов-перемычек, тем свободнее можно будет покупать голубое топливо на европейском рынке, и тем легче нам будет поставлять его с Запада в случае кризисной ситуации, сравнимой с перекрытием Россией поставок на Украину зимой 2008-2009 года. Чем быстрее будет построена атомная электростанция, тем быстрее мы сможем уменьшить использование угля в энергетике и, что еще важнее, сможем продавать излишки электроэнергии, например, в Литву, оказавшуюся в зависимости от российских поставок после закрытия Ингалинской АЭС. Для этого потребовался бы энергетический мост, потому что в настоящий момент технической возможности для поставок туда электроэнергии у нас нет.
2.
Все эти инвестиции вызывают обеспокоенность Кремля, поскольку они уменьшают его потенциальные доходы от продажи углеводородов и электроэнергии. Сжиженный газ из Свиноуйсьце и польский сланцевый газ, если все пойдет действительно хорошо, могли бы заместить российские поставки на немецком, чешском и австрийском рынках. Между тем экспорт энергоресурсов - это для Москвы вопрос жизни и смерти. Баланс бюджета Российской Федерации зависит от нефтяных цен и связанных с ними цен на газ, второй фактор - это объем эксплуатации запасов. А он уменьшаются. У России, конечно, есть огромные, еще не разведанные месторождения в Восточной Сибири и в Арктике, но она в них не инвестирует, да и, впрочем, не обладает соответствующими ноу-хау, и поэтому соблазняет сотрудничеством западные компании.
Проекты экспорта сжиженного газа из Восточной Сибири в Америку провалились, а Китай предпочитает покупать такое сырье в Австралии, чем пользоваться поставками по российскому газопроводу. Так что у Москвы остается на самом деле только европейский рынок, на котором Польша может вскоре спутать карты. Кроме того, потребность ЕС в газе не растет, как предполагал Газпром, а уменьшается.
3.
В такой ситуации стоит готовиться к «партизанской» войне. Ее целью будет сланцевый газ, а потом и газовый терминал. Недавняя попытка недружественного поглощения химического предприятия в Тарнове российской компанией «Акрон» была первым залпом этого сражения. Следующие прозвучат, вероятнее всего, со стороны экологических организаций, которые внезапно обнаружат необычайную опасность используемых при бурении материалов для людей и окружающей среды, а на территории, где возводится газовый терминал, вдруг поселится какой-нибудь редкий вид жука. И по удивительному стечению обстоятельств какие-то загадочные люди начнут перечислять крупные суммы в экологические фонды на его спасение. А когда проект АЭС приобретет конкретные очертания, на свет божий выползут ярые пессимисты, которые будут сулить новый Чернобыль или хотя бы Фукусиму. Мы уже наблюдали в Европейском парламенте сильное лобби в пользу запрета горизонтального бурения при добыче сланцевого газа, но это было лишь начало. Масштаб угрозы для Газпрома действительно велик, и его ответ тоже будет весомым. И ему нужно будет дать отпор.