«Ведомости»: уличить BNY Mellon и State Street в обмане клиентов помог инвестор Гарри Маркополос
Bank of New York Mellon и банк State Street много лет обманывали клиентов, считают американские прокуроры. Уличить банки помог инвестор Гарри Маркополос — тот самый, кто вывел на чистую воду Бернарда Мэдоффа, пишут «Ведомости».
В начале октября министерство юстиции США и прокуратура штата Нью-Йорк подали иски против Bank of New York Mellon с обвинением в систематическом обмане клиентов: в течение 10 лет BNY Mellon проводил валютообменные операции по невыгодным для клиентов (в основном пенсионных фондов и управляющих компаний) курсам, а разницу между ними и реальными курсами присваивал. В общей сложности клиенты переплатили банку более 2 млрд долларов.
Чуть ранее подобные же обвинения BNY Mellon предъявили прокуратуры штатов Вирджиния и Флорида. Точно так же наживался на клиентах и другой крупный американский банк — State Street, следует из иска к этому банку прокурора Калифорнии.
Сами BNY Mellon и State Street категорически отвергают обвинения: истцы просто не понимают, как работает валютный рынок, уверяют банкиры.
BNY Mellon и State Street — крупнейшие мировые депозитарии. Они ведут реестры, хранят ценные бумаги и обрабатывают торговые операции для тысяч институциональных клиентов и, конечно, активно работают на валютном рынке, где ежедневный мировой объем торгов составляет около 4 трлн долларов.
Как выяснила The Wall Street Journal, вывести банки на чистую воду прокурорам помогли три скромных банковских клерка — бывшие сотрудники State Street Питер Сера и Райан Гэйн и валютный трейдер Грант Уилсон, трудившийся в питсбургском офисе BNY Mellon и около 10 лет совершавший сделки с валютой для крупнейших клиентов. Все трое были тайными информаторами и помогали расследованию возможных нарушений в банках, где работали.
Уилсон, Сера, Гэйн, а также юристы Майкл Лессер и Филип Майкл входили в группу, организованную инвестором Гарри Маркополосом, который прославился в 2009 году после краха финансовой пирамиды Бернарда Мэдоффа.
Сам Маркополос работал у Лессера и Майкла судебным консультантом. Чтобы обеспечить анонимность информаторам, Серу и Гэйна сделали партнерами фирмы Associates Against FX Insider Trading (в переводе «Компаньоны против инсайдерской торговли валютой»), а Уилсона — фирмы FX Analytics. Эти фирмы и инициировали первые иски против State Street и BNY Mellon, а впоследствии эти иски поддержали прокуроры четырех штатов и минюст.
Если прокуроры добьются компенсации от банков, то группа Маркополоса может рассчитывать на получение до 25% от общей суммы претензий, которая на данный момент уже превышает 2 млрд долларов.
Когда в начале года стало известно, что прокуроры штатов ведут расследование против банков на основании исков, поданных группой информаторов против BNY Mellon в Вирджинии и Флориде и против State Street в Калифорнии, WSJ решила выяснить, насколько обоснованы обвинения в том, что банки проводили валютные сделки для клиентов по невыгодным для тех ценам. В мае 2011 года газета опубликовала статью с результатом анализа 9 400 валютных сделок, которые BNY Mellon провел за последнее десятилетие для государственного пенсионного фонда Los Angeles County Employees Retirement Association (LACERA). Оказалось, что в 58% случаев банк проводил сделки по наименее выгодным для фонда курсам — в пределах 10% от минимальной и максимальной цены в тот торговый день (покупал по максимальному курсу, продавал — по минимальному). Валютообменные операции обошлись фонду на 4,5 млн долларов дороже, чем если бы они проводились по среднему курсу за день.
Например, 8 марта 2010 года LACERA, управляющий активами на 33 млрд долларов и имеющий 156 тыс. клиентов, попросил банк обменять 8,1 млн евро на доллары. На межбанковском валютном рынке курс евро в тот день поднимался до 1,3704 доллара за евро, но BNY Mellon продал евровалюту по 1,361 доллара, чуть выше минимального курса в тот день. Если бы обмен прошел по среднему курсу за день, пенсионный фонд получил бы на 35 тыс. больше, а если бы по максимальному — так вообще на 76 тыс. больше.
Представитель BNY Mellon тогда заявил, что ничего предосудительного в действиях банка не было: фонд знал или должен был знать, что при выборе курса для обмена валюты банк не действует в интересах клиента. Но в январском письме фонда в BNY Mellon говорилось, что банк, будучи доверенным лицом, обязан действовать в интересах клиента и проводить сделки по наилучшей для него цене. Банк применял скрытую наценку и у него было обязательство не зарабатывать прибыль втайне от клиента, утверждал LACERA, переставший с тех пор пользоваться услугами BNY Mellon для проведения валютных операций.
Выполняя операции клиентов с валютой, банки не берут комиссию, как при сделках, например, с акциями, а зарабатывают на разнице курсов. Интересы банков и фондов, которым валюта нужна для инвестиционных операций (например, покупки зарубежных активов), не совпадают, считает Иан Бэтти, управляющий директор инвестиционной и консалтинговой компании Russell Investments. В 2010 году эта компания опубликовала аналитический отчет об около 40 000 валютных операций, проведенных банками с января 2008 года по декабрь 2009 год, который показал, что гораздо больше сделок проводилось по ценам, близким к наихудшим за день.
Маркополос заинтересовался практикой валютообменных операций, когда прочитал в книге директора по инвестициям фонда Йельского университета, что они могут значительным, непредсказуемым образом влиять на доход от инвестиций. Маркополос также заметил: у пенсионных фондов, привлекающих к управлению активами сторонние управляющие компании, доход от инвестиций немного ниже, чем у самих этих компаний. Он поговорил с «другом» (Питером Серой) из State Street, а тот рассказал ему, что банки-кустодии обычно проводят для пенсионных фондов невыгодные сделки: «Никто никогда не проверяет курсы».
Пенсионные и инвестионные фонды, фонды университетов, управляющие компании, компании, которым валюта нужна для зарубежных операций, — все они обычно заключают с банком соглашение — постоянное платежное поручение, по которому тот, получив от них запрос, самостоятельно обменивает валюту. Этим они отличаются от клиентов, которые договариваются с банком о конкретном курсе обмена и могут получить более выгодную цену.
Информатор из BNY Mellon занимался как раз такими операциями, имея, как говорится в иске прокурора Вирджинии, «тесные личные связи с сотрудниками и менеджерами», участвовавшими в мошеннической схеме. Согласно искам прокуроров Вирджинии и Флориды в BNY Mellon был и дополнительный «отдел транзакций», собиравший информацию о заказах, сделанных клиентами по постоянным платежным поручениям, а затем устанавливавший курс, по которому учитывались такие операции. Курс этот, по утверждению прокуроров, зачастую был наименее выгодным в день сделки, а разницу между ним и более выгодным курсом, по которому сделка реально проводилась, банк забирал себе.
Электронные письма и внутренние документы BNY Mellon свидетельствуют, что менеджеры поощряли такую практику. Для некоторых клиентов сделки могли проводиться по более выгодным курсам. Менеджеры также беспокоились, что если клиенты станут более внимательно отслеживать валютообменные операции, то, как говорилось в одном электронном письме, маржа значительно снизится.
Чтобы понять, есть ли нарушения и можно ли их выявить, Маркополос стал искать в банках инсайдеров. По бостонскому финансовому сообществу он был знаком с Серой, который ранее работал старшим валютным аналитиком State Street. По словам Серы, неэтичная и, возможно, незаконная практика при проведении валютных операций для клиентов стала одной из причин, по которой он покинул State Street.
Через Серу Маркополос вышел на Гэйна. Гэйн к тому времени тоже уволился из State Street, но располагал некоторыми данными, так как занимался продажей валют и работал с компьютерной системой банка.
В итоге в апреле 2008 год Associates Against FX Insider Trading подала иск против State Street от лица двух крупных калифорнийских пенсионных фондов — учителей и госслужащих (California State Teachers’ Retirement System и California Public Employees’ Retirement System, или CalPERS). В этом иске утверждалось, что State Street проводила для фондов сделки по невыгодным курсам: каждый день с 16:00 до 17:00 банк определял, по какому курсу их учитывать. Клиентов, сотрудничавших с банком по постоянным платежным поручениям, в State Street называли «тупыми», а тех, кто оговаривал курсы для получения большей выгоды, — «умными».
«Обязанности ни Серы, ни Гэйна не предполагали управления валютными транзакциями или их исполнения», — заявила представитель State Street. По ее словам, первый ушел из банка еще в 2001 году, а второй — в 2004-м, банк предлагает клиентам «ряд опций по исполнению валютных поручений и прозрачную модель ценообразования» и защищается от иска в Калифорнии.
В начале октября министерство юстиции США и прокуратура штата Нью-Йорк подали иски против Bank of New York Mellon с обвинением в систематическом обмане клиентов: в течение 10 лет BNY Mellon проводил валютообменные операции по невыгодным для клиентов (в основном пенсионных фондов и управляющих компаний) курсам, а разницу между ними и реальными курсами присваивал. В общей сложности клиенты переплатили банку более 2 млрд долларов.
Чуть ранее подобные же обвинения BNY Mellon предъявили прокуратуры штатов Вирджиния и Флорида. Точно так же наживался на клиентах и другой крупный американский банк — State Street, следует из иска к этому банку прокурора Калифорнии.
Сами BNY Mellon и State Street категорически отвергают обвинения: истцы просто не понимают, как работает валютный рынок, уверяют банкиры.
BNY Mellon и State Street — крупнейшие мировые депозитарии. Они ведут реестры, хранят ценные бумаги и обрабатывают торговые операции для тысяч институциональных клиентов и, конечно, активно работают на валютном рынке, где ежедневный мировой объем торгов составляет около 4 трлн долларов.
Как выяснила The Wall Street Journal, вывести банки на чистую воду прокурорам помогли три скромных банковских клерка — бывшие сотрудники State Street Питер Сера и Райан Гэйн и валютный трейдер Грант Уилсон, трудившийся в питсбургском офисе BNY Mellon и около 10 лет совершавший сделки с валютой для крупнейших клиентов. Все трое были тайными информаторами и помогали расследованию возможных нарушений в банках, где работали.
Уилсон, Сера, Гэйн, а также юристы Майкл Лессер и Филип Майкл входили в группу, организованную инвестором Гарри Маркополосом, который прославился в 2009 году после краха финансовой пирамиды Бернарда Мэдоффа.
Сам Маркополос работал у Лессера и Майкла судебным консультантом. Чтобы обеспечить анонимность информаторам, Серу и Гэйна сделали партнерами фирмы Associates Against FX Insider Trading (в переводе «Компаньоны против инсайдерской торговли валютой»), а Уилсона — фирмы FX Analytics. Эти фирмы и инициировали первые иски против State Street и BNY Mellon, а впоследствии эти иски поддержали прокуроры четырех штатов и минюст.
Если прокуроры добьются компенсации от банков, то группа Маркополоса может рассчитывать на получение до 25% от общей суммы претензий, которая на данный момент уже превышает 2 млрд долларов.
Когда в начале года стало известно, что прокуроры штатов ведут расследование против банков на основании исков, поданных группой информаторов против BNY Mellon в Вирджинии и Флориде и против State Street в Калифорнии, WSJ решила выяснить, насколько обоснованы обвинения в том, что банки проводили валютные сделки для клиентов по невыгодным для тех ценам. В мае 2011 года газета опубликовала статью с результатом анализа 9 400 валютных сделок, которые BNY Mellon провел за последнее десятилетие для государственного пенсионного фонда Los Angeles County Employees Retirement Association (LACERA). Оказалось, что в 58% случаев банк проводил сделки по наименее выгодным для фонда курсам — в пределах 10% от минимальной и максимальной цены в тот торговый день (покупал по максимальному курсу, продавал — по минимальному). Валютообменные операции обошлись фонду на 4,5 млн долларов дороже, чем если бы они проводились по среднему курсу за день.
Например, 8 марта 2010 года LACERA, управляющий активами на 33 млрд долларов и имеющий 156 тыс. клиентов, попросил банк обменять 8,1 млн евро на доллары. На межбанковском валютном рынке курс евро в тот день поднимался до 1,3704 доллара за евро, но BNY Mellon продал евровалюту по 1,361 доллара, чуть выше минимального курса в тот день. Если бы обмен прошел по среднему курсу за день, пенсионный фонд получил бы на 35 тыс. больше, а если бы по максимальному — так вообще на 76 тыс. больше.
Представитель BNY Mellon тогда заявил, что ничего предосудительного в действиях банка не было: фонд знал или должен был знать, что при выборе курса для обмена валюты банк не действует в интересах клиента. Но в январском письме фонда в BNY Mellon говорилось, что банк, будучи доверенным лицом, обязан действовать в интересах клиента и проводить сделки по наилучшей для него цене. Банк применял скрытую наценку и у него было обязательство не зарабатывать прибыль втайне от клиента, утверждал LACERA, переставший с тех пор пользоваться услугами BNY Mellon для проведения валютных операций.
Выполняя операции клиентов с валютой, банки не берут комиссию, как при сделках, например, с акциями, а зарабатывают на разнице курсов. Интересы банков и фондов, которым валюта нужна для инвестиционных операций (например, покупки зарубежных активов), не совпадают, считает Иан Бэтти, управляющий директор инвестиционной и консалтинговой компании Russell Investments. В 2010 году эта компания опубликовала аналитический отчет об около 40 000 валютных операций, проведенных банками с января 2008 года по декабрь 2009 год, который показал, что гораздо больше сделок проводилось по ценам, близким к наихудшим за день.
Маркополос заинтересовался практикой валютообменных операций, когда прочитал в книге директора по инвестициям фонда Йельского университета, что они могут значительным, непредсказуемым образом влиять на доход от инвестиций. Маркополос также заметил: у пенсионных фондов, привлекающих к управлению активами сторонние управляющие компании, доход от инвестиций немного ниже, чем у самих этих компаний. Он поговорил с «другом» (Питером Серой) из State Street, а тот рассказал ему, что банки-кустодии обычно проводят для пенсионных фондов невыгодные сделки: «Никто никогда не проверяет курсы».
Пенсионные и инвестионные фонды, фонды университетов, управляющие компании, компании, которым валюта нужна для зарубежных операций, — все они обычно заключают с банком соглашение — постоянное платежное поручение, по которому тот, получив от них запрос, самостоятельно обменивает валюту. Этим они отличаются от клиентов, которые договариваются с банком о конкретном курсе обмена и могут получить более выгодную цену.
Информатор из BNY Mellon занимался как раз такими операциями, имея, как говорится в иске прокурора Вирджинии, «тесные личные связи с сотрудниками и менеджерами», участвовавшими в мошеннической схеме. Согласно искам прокуроров Вирджинии и Флориды в BNY Mellon был и дополнительный «отдел транзакций», собиравший информацию о заказах, сделанных клиентами по постоянным платежным поручениям, а затем устанавливавший курс, по которому учитывались такие операции. Курс этот, по утверждению прокуроров, зачастую был наименее выгодным в день сделки, а разницу между ним и более выгодным курсом, по которому сделка реально проводилась, банк забирал себе.
Электронные письма и внутренние документы BNY Mellon свидетельствуют, что менеджеры поощряли такую практику. Для некоторых клиентов сделки могли проводиться по более выгодным курсам. Менеджеры также беспокоились, что если клиенты станут более внимательно отслеживать валютообменные операции, то, как говорилось в одном электронном письме, маржа значительно снизится.
Чтобы понять, есть ли нарушения и можно ли их выявить, Маркополос стал искать в банках инсайдеров. По бостонскому финансовому сообществу он был знаком с Серой, который ранее работал старшим валютным аналитиком State Street. По словам Серы, неэтичная и, возможно, незаконная практика при проведении валютных операций для клиентов стала одной из причин, по которой он покинул State Street.
Через Серу Маркополос вышел на Гэйна. Гэйн к тому времени тоже уволился из State Street, но располагал некоторыми данными, так как занимался продажей валют и работал с компьютерной системой банка.
В итоге в апреле 2008 год Associates Against FX Insider Trading подала иск против State Street от лица двух крупных калифорнийских пенсионных фондов — учителей и госслужащих (California State Teachers’ Retirement System и California Public Employees’ Retirement System, или CalPERS). В этом иске утверждалось, что State Street проводила для фондов сделки по невыгодным курсам: каждый день с 16:00 до 17:00 банк определял, по какому курсу их учитывать. Клиентов, сотрудничавших с банком по постоянным платежным поручениям, в State Street называли «тупыми», а тех, кто оговаривал курсы для получения большей выгоды, — «умными».
«Обязанности ни Серы, ни Гэйна не предполагали управления валютными транзакциями или их исполнения», — заявила представитель State Street. По ее словам, первый ушел из банка еще в 2001 году, а второй — в 2004-м, банк предлагает клиентам «ряд опций по исполнению валютных поручений и прозрачную модель ценообразования» и защищается от иска в Калифорнии.