Frankfurter Allgemeine: Что последует за "зеленой победой"?
"То, что не подлежит страхованию, требует иного рода ответственности. Спустя 25 лет после Чернобыля встает вопрос о переоценке атомной энергии. Мы на пороге очередного конфликта", - считает эксперт по рискам Ульрих Бек, интервью с которым публикует газета Frankfurter Allgemeine.
Отличие Чернобыля от Фукусимы, как он считает, заключается в первую очередь в том, что катастрофа на японской АЭС стала глобальным медиа-событием, происходящим в каждой отдельно взятой квартире - это почти что детектив в прямом эфире. Это трогает сердца во всем мире, говорит эксперт.
Сравнивая риски атомных и гидроэлектростанций, он подчеркивает, что в случае аварий на АЭС мы имеем дело с событиями, имеющими четкое начало и открытый конец. Так, в случае Чернобыля неподконтрольность расползания радиации проявилась на примере радиоактивного облака, которое двинулось на запад. При таких обстоятельствах механизм страховой защиты перестает действовать, отмечает эксперт. В итоге цена ошибки оплачивается из кармана налогоплательщика - как и в случае банковского кризиса.
Что касается АЭС, то наихудший сценарий обычно исключается "эмпирическим объяснением", говорит он. "В результате мы оказываемся к нему не готовы. Это видно по кажущимся хаотичными спасательным мероприятиям в Японии".
"При этом стоит отметить, что реальные последствия аварии пока не рассматриваются. Помимо погибших - известных и пока неизвестных - следует включить в тот же счет эвакуированных, которых переселили не просто так. Здесь также можно привести пример Чернобыля, где еще не все пострадавшие даже родились. Кроме того, встает вопрос: как вообще можно статистически измерить последствия катастрофы, не имеющей границ?" - рассуждает эксперт. "В свете явной утраты границ катастрофы сторонники ядерной энергии должны реформировать свои аргументы в ее защиту", - полагает он.
"Сейчас мы переживаем интересную космополитическую диалектику", - говорит он далее. Благодаря Фукусиме, а также изменению климата налицо поразительное мировое осознание опасности. Этот новоявленный космополитизм выражается в форме максимы: "Сотрудничай или потерпи неудачу".
Отвечая на вопрос, как должна выглядеть этика XXI века - эпохи технологических революций, эксперт подчеркивает, что в большинстве современных случаев порой невозможно соблюсти все этические нормы. Необходимо рассматривать альтернативы, взвешивать все за и против. Нужно принимать политические решения. И именно такая форма демократизации технического прогресса сейчас назрела. И то, что представители технических наук порой захватывают "моральную и когнитивную монополию" в вопросе "как мы хотим жить?", по сути является недемократичным. Общество тоже должно иметь право голоса.
"Остается немного обождать. Согласно последним опросам во Франции большинство жителей настроено против атомной энергии. Скептическое настроение будет расти и в Америке. Чем "зеленее" становится мир, тем более конфликтной будет борьба за альтернативы. Будущее экологического конфликта начнется вслед за его победой. И сейчас мы переживаем его первые проявления", - заключает эксперт.
Отличие Чернобыля от Фукусимы, как он считает, заключается в первую очередь в том, что катастрофа на японской АЭС стала глобальным медиа-событием, происходящим в каждой отдельно взятой квартире - это почти что детектив в прямом эфире. Это трогает сердца во всем мире, говорит эксперт.
Сравнивая риски атомных и гидроэлектростанций, он подчеркивает, что в случае аварий на АЭС мы имеем дело с событиями, имеющими четкое начало и открытый конец. Так, в случае Чернобыля неподконтрольность расползания радиации проявилась на примере радиоактивного облака, которое двинулось на запад. При таких обстоятельствах механизм страховой защиты перестает действовать, отмечает эксперт. В итоге цена ошибки оплачивается из кармана налогоплательщика - как и в случае банковского кризиса.
Что касается АЭС, то наихудший сценарий обычно исключается "эмпирическим объяснением", говорит он. "В результате мы оказываемся к нему не готовы. Это видно по кажущимся хаотичными спасательным мероприятиям в Японии".
"При этом стоит отметить, что реальные последствия аварии пока не рассматриваются. Помимо погибших - известных и пока неизвестных - следует включить в тот же счет эвакуированных, которых переселили не просто так. Здесь также можно привести пример Чернобыля, где еще не все пострадавшие даже родились. Кроме того, встает вопрос: как вообще можно статистически измерить последствия катастрофы, не имеющей границ?" - рассуждает эксперт. "В свете явной утраты границ катастрофы сторонники ядерной энергии должны реформировать свои аргументы в ее защиту", - полагает он.
"Сейчас мы переживаем интересную космополитическую диалектику", - говорит он далее. Благодаря Фукусиме, а также изменению климата налицо поразительное мировое осознание опасности. Этот новоявленный космополитизм выражается в форме максимы: "Сотрудничай или потерпи неудачу".
Отвечая на вопрос, как должна выглядеть этика XXI века - эпохи технологических революций, эксперт подчеркивает, что в большинстве современных случаев порой невозможно соблюсти все этические нормы. Необходимо рассматривать альтернативы, взвешивать все за и против. Нужно принимать политические решения. И именно такая форма демократизации технического прогресса сейчас назрела. И то, что представители технических наук порой захватывают "моральную и когнитивную монополию" в вопросе "как мы хотим жить?", по сути является недемократичным. Общество тоже должно иметь право голоса.
"Остается немного обождать. Согласно последним опросам во Франции большинство жителей настроено против атомной энергии. Скептическое настроение будет расти и в Америке. Чем "зеленее" становится мир, тем более конфликтной будет борьба за альтернативы. Будущее экологического конфликта начнется вслед за его победой. И сейчас мы переживаем его первые проявления", - заключает эксперт.