Страна: Обитель дивная

Четвертым уделом Пресвятой Богородицы - после Афона, Иерусалима и Киева - называют Дивеево, дивный уголок земли нижегородской. Здесь, в Серафимо-Дивеевском монастыре, побывала недавно группа вятских паломников, среди которых был и журналист "Вятского края"
ВЯТСКАЯ ТЕТРАДЬ В СЕРАФИМО-ДИВЕЕВСКОЙ ЛЕТОПИСИ
Тетрадь № 38 в монастырском архиве - вятский вклад в летопись Серафимо-Дивеевского монастыря. Кроме копии письма епископа Вятского Агафангела, есть свидетельство о чудесном исцелении больной, ставшей потом игуменьей женского монастыря в городе Слободском, а также письмо епископа Вятского и Слободского Макария игуменье Серафимо-Дивеевской обители Марии и письменное свидетельство сельского священника Вятской губернии Гавриила Галицкого. Все - подробно, обстоятельно, доходчиво и правдиво.
Вот запись об исцелении вятской паломницы, которая страдала "водяной" болезнью:
"... Тело у нее все опухло и пожелтело, расслабление чувствовалось в такой степени, что в нижегородском женском монастыре ее уже напутствовали к смерти. Пришла она в числе других посетителей в келейные сени о. Серафима и села позади других. Старец же, раздвинув толпу, подошел к ней, протянул руку, принимая от нее полотенце ее рукоделия, трижды утерся им и, сказав: "Иди, радость моя, со мною...", дал просфоры со святой водою. На другой день старец принимал посетителей около своего источника. После всех подошла к нему и больная. Взглянув на нее, он сказал: "Возьми, матушка, воды-то из ключа с собой, пей и умывайся: Апостолы Христовы исцелят тебя". А как она сказала, что при ней нет сосуда, в котором можно бы унести воды с собою, то старец вынес ей из своей кельи небольшой кувшинчик и повторил прежние слова свои. Возвратившись в гостиницу, больная исполнила во всей точности совет старца, не опасаясь употребления воды в водяной болезни; на другой день она встала с постели совершенно здоровою..."
Из тех же записок узнаем и о судьбе трех вятских женщин, которым, благословляя их в обратный путь, преподобный отец Серафим прислал подарки со значением. Выздоровевшей - палочку с клюкой, ее спутнице - палочку с четырьмя отростками, а другой - простую палочку. С каждым из этих знаков соединялось особое значение. Выздоровевшая, поступив в монахини под именем Пульхерия, стала игуменьей в женском монастыре города Слободского Вятской губернии. Первая из ее спутниц с тремя своими "отростками" (двумя сыновьями и дочерью) приняла монашеский сан, вторая тоже поступила в монастырь.
Кто знает, как сложилась бы судьба вятского сельского священника Гавриила Галицкого и что бы мы о нем знали, когда бы не то, о чем он письменно свидетельствовал почти полтора века назад:
"В 1861 году, в августе месяце, я вследствие простуды, а всего более вследствие грехов моих, был поражен тяжкой тифозной горячкой. В одну из бессонных ночей я стал прощаться с женой, потому что чувствовал приближение смерти, но жена мне напомнила о необходимости очистить совесть покаянием и приобщиться Св. Тайн. Мучимый унынием и тоской, я велел пока (было 12 часов ночи) дать какую-либо книгу. Жена подала житие пустынника Саровского иеромонаха Серафима. Почитав эту книгу, я тотчас же решил исповедоваться и послал за местным протоиереем. Дня через четыре после причащения я отправился в Вятку для лечения. Утром на другой день приходит на мою квартиру старушка и предлагает купить портрет о. Серафима Саровского. Я взял у нее два портрета. Уходя от меня, старушка сказала мне: "Батюшка, когда придет время, не забудь Агафии!" С тех пор мне стало легче, и через неделю лекарь позволил даже выехать в город. Но затем болезнь моя снова усилилась так, что приглашенные врачи отказались лечить. Последний из них, оператор Ф., сказал: "Батюшка, ездить к тебе я буду, но вылечить не даю слова: ищите врача духовного". Тогда я снова дал твердое обещание непременно побывать в Саровской пустыни. И, действительно, молитвами преподобного о. Серафима исцелился от болезни и здоров до настоящего времени. Будучи в Саровской пустыни, я купил книгу "Житие старца Серафима", издание 1863 года, и, читая оную, знал, что первая настоятельница Дивеевской обители была Агафья. Тогда я вспомнил слова старушки, у которой я купил портреты, и стал молиться за нее, понимая, что она, матушка, близка к Господу".
Словно благодаря судьбу, от имени всех вятских прихожан обращался к настоятельнице Серафимо-Дивеевского монастыря по случаю ее юбилейного торжества преосвященный Макарий, епископ Вятский и Слободской:
"Ваше Высокопреподобие Высокопреподобнейшая Игумения Мария! Берусь за перо и от всего сердца приношу вам усерднейшее поздравление с двадцатипятилетием вашего игуменства. Много было приятного и неприятного для вас в продолжение этого времени. Особенно бурно было начало вашего игуменства. Но это бурное время утвердило и укрепило ваш дух к перенесению всяких неприятностей... А благодарю вместе с вами Господа Бога, что Он, Милосердный, по молитвам Владычицы не оставлял вас без Своей небесной помощи и являл над вами и над вашим местом дивную силу, обещанную праведным старцем Серафимом. Благословляю вас иконой святителя Николая Великорецкого, покровителя нашей Вятской области. Да хранит он и вас со всеми вашими сестрами от нападений вражеских и от всяких зол и напастей..."
Не вдруг отыщутся то полотенце рукодельной слободской работы, которым вытирался преподобный Серафим Саровский, тот кувшинчик и те палочки со значением, которыми он отдарился, благословляя вятских паломниц в 1830 году. И чудотворная икона Николая Великорецкого с чеканкой, вятское благословение Серафимо-Дивеевской обители, - где она, в каком из дивеевских храмов, в какой музейной или частной коллекции?
Узнать бы пораньше, поинтересовался бы у послушницы Пелагеи, которая проникновенно рассказывает об истории Серафимо-Дивеевского женского монастыря.
Но я впервые в Дивеево, и все мне внове. Ставшая житием биография Агафьи Семеновны Мильгуновой, богатой помещицы Ярославской, Владимирской и Рязанской губерний, которая под именем матушки Александры была первоначальницей Серафимо-Дивеевской обители. Рассказ о преподобных Марфе и Елене Дивеевских, которые тоже в миру жили, где Марфа была Марией Милюковой, девочкой-крестьянкой из деревни Погиблово, а Елена - Еленой Васильевной Мантуровой, мечтавшей когда-то о светской жизни и скорейшем замужестве...
ХРАМЫ И ЛЮДИ, СУДЬБЫ И ЖИТИЯ
Мария была родной сестрой Прасковьи Милюковой, поступившей в общину матушки Александры, Елена - родной сестрой Михаила Васильевича Мантурова, послужившего Серафиму Саровскому. Обе стали сестрами Казанской общинки, как называли в ту пору Серафимо-Дивеевский женский монастырь, только-только зачинавшийся по планам о. Серафима.
Но сначала он завещал поставить мельницу-питательницу, перевести в нее семь сестер из общинки матушки Александры, вымерить и пометить землю, принадлежащую господину Жданову, и купить эту землю за триста рублей, которые передал от себя преподобный старец Серафим.
На этой земле был построен собор. И строил его Михаил Васильевич Мантуров, которому поручал отец Серафим все вопросы, касающиеся устройства обители дивеевской.
Только помышляя о нем и Н.А. Мотовилове, к которому относился также тепло и доверительно, мог спросить у старицы Прасковьи: "А что, матушка, много ли места-то от Казанской церкви до самого алтаря ее, до мельницы? - "Да десятины три будет, батюшка, но земля эта чужая, только в серединке место ваше, что под собор купили". "Надобно променять!". И променяли, скупили эти владения М.В. Мантуров и Н.А. Мотовилов.
Оба были больны, но благодаря Богу, как могли, помогали дивной обители. Мантуров принял на себя самопроизвольную нищету: по благословению преподобного продал имение, отпустил крепостных крестьян, чтобы все капиталы шли на устройство Дивеево. А чтобы Михаил Васильевич смог это исполнить, сестра его Елена Васильевна приняла от Серафима Саровского послушание: умереть за брата.
Так все строилось в Дивеево, так устраивалось - судьбы людские и церкви. Вот они стоят, белые да лазоревые стены, купола-луковки - собор Святой Троицы, Преображенский храм. И держат четыре столба низкий потолок нижнего храма во имя Рождества Пресвятой Богородицы, в котором можно поклониться мощам преподобных Александры, Елены, Марфы Дивеевских. А в Казанской - мощи преподобного Серафима Саровского, икона Божьей Матери "Умиление", у которой он молился, икона Казанской Божьей Матери, прибывшая с Афона, икона преподобного Серафима Саровского...
И, хотя не та это икона, что была в Кирове в 2003 году, та путешествует по городам России, дух преподобного старца незримо присутствует здесь. А между тем Серафим Саровский был в Дивеево только однажды. В 1789 году. Матушка Александра была больна и просила старцев соборовать ее. И еще просила не оставлять послушниц, послужить обители попечением.
По целомудрию своему о. Серафим после погребения матушки Александры не остался даже обедать в женской обители. Но разве оставил?! И разве забыл кто-нибудь здесь его напутствия, наставления, за которыми, случалось, дивеевские сестры приходили к старцу в Саров, удивляясь по-детски: "Как же так, батюшка, ты в Дивеево не был, а все про него знаешь, ни в чем не ошибаешься?" А потом в Дивеево же его и видели - копающим канавку, о которой сами забывали. Хотя в тот же день, в тот же час другие видели преподобного Серафима в другом месте...
СНЕГОПАД ДИВЕЕВСКОЙ РАБОТЫ
Монастырские службы долгие. Но и они заканчиваются. Снова проходим, кланяясь и прикладываясь к иконам и мощам, к священным вещам преподобного, что хранятся в Казанской церкви. Потом выходим из храма, ожидая что выйдут и сестры дивеевские во главе с игуменьей, чтобы идти по Канавке, как делают они это каждый вечер вот уже который век.
- Смотрите, смотрите - купола! - удивляется кто-то из наших, показывая в сторону, совершенно противоположную от храмов обители. И в самом деле, в вечернем небе, будто запечатленные на фотопленке, повторяются очертания куполов Казанской церкви, собора Святой Троицы, Преображенского собора. Дивеевский снегопад не касается их, обрамляя четкие очертания теней ли, отпечатков. Первое, что приходит в голову, - подсветка. Храмы и в самом деле прекрасно освещены и искусно подсвечены. Но какой подсветкой можно объяснить огромный купол над корпусом, где некогда останавливалась царская семья? Ведь на нем-то никакого купола, только пара луковок с маленькими крестами по краям кровли. А в небе - купол, еще неповторенный здесь, невиданный прежде...
Нет, земным порядком, рассудочным не все здесь объясняется.
Но вот после целебного источника Серафима Саровского снова говорят соседи по автобусу: "Смотрите, запоминайте: в этих лесах преподобный молился!" И видишь не только заснеженные ели и березы, которые привычно называешь дивеевскими, а они уже мордовские, чебоксарские. Но и батюшку видишь: в белом балахончике, опирается на посошок и будто напутствует, сопровождает, покровительствует.
ПРАВОСЛАВНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
А покровительство ох как нужно! Вроде и гладка дороженька, а тормозит автобус на развилке полночных дорог. Прямо поедешь: все ближе к дому, направо свернешь - Казанско-Ключевский мужской монастырь, 6,5 километра, как гласит указатель. Поворачиваем, едем. То ли есть дорога, то ли нету ее - все переметено. И у ворот монастырских крошечный пятачок - как потом развернемся? А пока в храм заходим и не знаем, поместимся в нем или нет. С порога видно - храм просторный, людей в нем немного, а дальше дверей - ну никак.
Архимандрит, колоритный, седобородый, постукивая посохом, вопрошает: "Откуда будете? "Из Кирова", - говорим, "Из Вятки", - уточняем. "Это что, Ямало-Ненецкий округ?" - иронизирует архимандрит и о чем-то говорит с нашим батюшкой, священником омутнинского Троицкого храма отцом Дионисием, который сопровождает нашу паломническую группу. Долгого разговора не получается, отец Дионисий считает за благо откланяться. Кто-то коротко комментирует происшедшее: "Расколки!"
Оказывается, в Казанско-Ключевском монастыре, несмотря на давно уже принятое решение Священного синода и Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II, до сих пор воинственно-обличительное отношение к ИНН. Хотя в нашей группе были и не получившие индивидуальный номер налогоплательщика, дискуссии разводить не хотелось.
Единственное, что огорчало: заехав туда, где нас не ждали, туда, где нас ждут, мы могли и не попасть. Время-то за полночь, а до Цивильского Богородичного женского монастыря, что недалеко от Чебоксар, еще километров сто. Но, когда мы их одолели, оказалось, что ждать нас там не устали.
"Крепче стойте, утверждайтесь на земле, не робейте, вы совершенно здравы", - говорил, поставив на ноги исцеленного Н.А. Мотовилова, преподобный Серафим Саровский. И слова эти кажутся обращенными к нам, современным паломникам, побывавшим в Дивеево недавно.