Азербайджанский политолог: Для стран типа Ирана и даже России экологические аргументы являются циничной игрой
Интервью Day.Az с известным азербайджанским политологом Расимом Мусабековым.
- Как заявил официальный представитель Ирана, Тегеран выступает против строительства нефтепровода из Казахстана в Азербайджан по дну Каспийского моря. Как Вы думаете, с чего вдруг Тегеран озаботился экологией Каспия? Какие мотивы на самом деле преследует Иран, выступая против прокладки трубопровода по дну Каспия? Например, если принять во внимание данные от 2004 года, то в Каспийское море Ираном было выброшено 291,25 тонны пестицидов, тогда как для Азербайджана эта цифра равнялась лишь 1,75 тоннами. Иран выбрасывает в море 39,1 тыс. тонн нитратов, а Азербайджан - 25,9 тыс. тонн. Фосфорсодержащих соединений - Азербайджан - 1,4 тыс. тонн, Иран - 20,93 тыс. тонн.
- Приведенными цифрами Вы, по существу, сами проиллюстрировали и без того общеизвестный факт, что для стран типа Иран и даже Россия экологические аргументы являются циничной игрой. В действительности ими движет желание помешать реализации при помощи Запада проектов, которые обеспечат доставку энергоресурсов Каспийского бассейна по коммуникациям, проложенным мимо их территории, а, следовательно, и вне их контроля. Осознавая, что экологические аргументы из уст иранских представителей мало кто воспримет, Тегеран свои возражения в отношении не только транскаспийских трубопроводов, но и вообще всех проектов на Каспии объясняет неурегулированностью статуса бассейна. Очевидно, что проекты, которые экономически усиливают прикаспийские страны, не вызывают восторг у Москвы и Тегерана, так как независимость этих стран укрепляется, а выход каспийской нефти и газа Азербайджана, Казахстана и Туркменистана подрывает здание выстраиваемого ИРИ и РФ монополий на рынках Европы. Именно здесь следует искать подлинные причины возражений Ирана и России в отношении транскаспийских проектов.
- Возможна ли реализация проекта прокладки трубопровода по дну Каспия без урегулирования правового статуса Каспия? Ведь получается, что проект реален настолько, что Иран не нашел больше никаких других доводов для остановки его реализации, кроме как экологических, которые как известно приводятся в последнюю очередь - когда другие варианты исчерпаны.
- Если оказались возможными азербайджанские проекты «Азери-Чираг-Гюнашли» и «Шахдениз», казахский проект «Кашаган», по которым также возражал Иран, а по началу и Россия, то почему исключать возможность строительства трубопроводов по дну Каспия, если они будут прокладываться по секторам заинтересованных сторон? Так, нефтепровод по дну Каспия в будущем предполагается провести из Казахстана в Азербайджан. Наши сектора смыкаются на Каспии, поэтому спрашивать разрешение у кого бы то ни было, нет нужды. И уж меньше всего понадобиться согласие Ирана. Скорей придется думать о том, как нейтрализовать возражения Москвы, так как этот проект касается Севера Каспия и интересы России затрагивает. Но пока нефтепровод по дну Каспия не проектируется. Первоначально, до объемов 25-30 миллионов тон казахской нефти предполагается доставлять танкерами. Для этого расширяется танкерный флот, начато строительство соответствующей береговой инфраструктуры (терминалы, причалы, наливные средства и пр.) Лишь в будущем, когда объем перевозок нефти из Казахстана может достигнуть 50-60 миллионов предполагается строительство подводного нефтепровода. Так что Иран понапрасну волнуется.
- Кстати, на экологическую угрозу, о которой упоминают иранцы, помнится часто ссылалась и российская сторона. Как вы думаете, стали бы иранские и российские ученые указывать на эти причины, если бы такой проект реализовывался, например, Ираном и Россией?
- Экологические риски, безусловно, имеются. Их следует серьезно взвешивать и нейтрализовать. Но это технически решаемая задача. Далеко за примерами не следует ходить. Россия реализовала масштабный проект газопровода по дну Черного моря – «Голубой поток» в горазда более сложных геологических условиях и на больших глубинах. В стадии проектирования находится протяженный по длине газопровод по дну Балтийского моря «Северный поток». Москва мало считалась при этом с возражениями экологов и правительств стран, находящихся на берегах этих морей. Да и на Каспии подводные нефтепроводы и газопроводы существуют уже давно. Разве не по этим трубопроводам нефть АЧГ и газ «Шахдениз» доставляется на берег? Такая ли уж разница в уровне экологической опасности, если длина подводных трубопроводов составляет 50-60 километров, как это имеет место сейчас, или же в два-три раза больше?
- Президент Азербайджана отбыл в Венгрию для участия в работе саммита NABUCCO. Мнения экспертов относительно NABUCCO разделяются - одни считают проект рентабельным, другие - не оправданной тратой средств. Как по Вашему, на фоне газового конфликта Украины и России станет ли NABUCCO окончательно считаться рентабельным?
- Рентабельность проекта определяется ценами на энергоресурсы. Сейчас они падают. Но газ Европе нужен в растущих объемах. Причем Евросоюз намерен обеспечить потребности без того, чтобы увеличивать зависимость от России. В этом причина неослабевающего интереса к проекту NABUCCO. Его слабое место – отсутствие достаточного количества газа для заполнения трубопровода. Реализация проекта требует обязательно привлечь ресурсы Туркменистана, возможно Казахстана и даже Ирана. Пока эта часть проекта не проработана и именно поэтому существует большая неопределенность в его реализации. Саммит в Будапеште в некотором смысле должен внести ясность в ситуацию.
Я связываю перспективы NABUCCO с активным подключением к его реализации Германии. Объясню почему. Судьба лоббируемого Москвой «Северного потока» зависит от поддержки, которую может этому проекту оказать ФРГ. Поэтому Берлин имеет рычаги влияния на ГАЗПРОМ и Москву и способен связать поддержку «Северному потоку» отказом Москвы от противодействия NABUCCO. Германия обладает существенным влиянием в Туркменистане. Именно в этой стране со времен Туркменбаши хранятся валютные резервы страны. Кампаниям ФРГ легче, чем другим получить доступ к неразведанным месторождениям газа Туркменистана и обеспечить NABUCCO недостающим сырьем. Кстати, председатель правления ГАЗПРОМа Миллер как-то обмолвился о возможном участии своего концерна в транскаспийских проектах. Учитывая тесные связи ГАЗПРОМа с РУРГАЗом и другими германскими энергетическими кампаниями ФРГ, которая является одним из учредителей NABUCCO, может сыграть решающую роль.
Полагаю, что настало время германским энергетическим кампаниям заниматься не только продажей газа в ФРГ, но и входить в проекты, связанные с добычей и транспортировкой. Ведь в этом Германия сильно отстает не только от Великобритании и Франции, но даже от Италии, Голландии и Норвегии.
- На фоне газового украино-российского конфликта, значимость Баку для Европы возросла. Так, в Баку прибыл президент Болгарии, а в самый разгар украино-российского конфликта об азербайджанском газе вспоминали высокопоставленные лица европейских стран. Как Вы думаете, сможет ли оказать воздействие на урегулирование нагорно-карабахского конфликта реализация NABUCCO и усиление позиций Азербайджана в Европе? Воспользуется ли Баку этим удачно подвернувшимся случаем, чтобы акцентировать внимание представителей международного сообщества на урегулировании нагорно-карабахского конфликта?
- У нас нет проблем пристроить дополнительные объемы газа как со второй фазы «Шахдениз», так и добываемых ГНКАР. Существующий трубопровод «Баку-Арзрум» может доставить его через Турцию в Грецию, Италию, Болгарию. Такие предложения уже имеются и Азербайджан провел предварительные переговоры. Мощность трубопровода можно увеличить, построив необходимые для этого компрессорные установки. Есть также готовый газопровод на север, в направлении России (необходим реверс компрессоров), а также на юг, в направлении Ирана (этот газопровод нуждается в ремонте и реконструкции).
Так что NABUCCO не является для Азербайджана жизненно необходимым проектом, но увеличивает в случае чрезмерной активности в его лоббировании риски для уже существующих наших трубопроводов, так как враждебность России в отношении NABUCCO известна. Исходя из сказанного, полагаю, что азербайджанское руководство должно прагматично связать свое участие в NABUCCO с действенной помощью Запада в обеспечении безопасности энергокоридора, пересекающего Азербайджан и Грузию. Угрозу ему создает неурегулированность карабахского конфликта. Ведь армяне не скрывают, что в случае возобновления военных действий (а их в любое время может спровоцировать Москва) сразу же нанесут удар по трубопроводам и компрессорным станциям. Мы вправе ожидать, что если Запад желает реализации NABUCCO, то пусть использует свои финансовые и политические рычаги, чтобы вразумить Ереван и побудить его отказаться от своих территориальных амбиций в отношении Азербайджана. Заявления о том, что они не имеют таких рычагов, всего лишь отговорки. Кто мешает США, Великобритании, Франции и ФРГ потребовать в Совбезе от Армении реализации уже принятых и саботируемых Ереваном резолюций? Или же взамен за оказываемую финансовую помощь потребовать ликвидировать незаконно полученные от России тактические ракеты в количестве 30 единиц, которыми армяне угрожают энергетическим объектам?
Одним словом, в проекте NABUCCO Азербайджан в первую очередь интересует безопасность и наши западные партнеры должны понять, что в данном случае вынести этот вопрос за скобки, как это было в проекте «Баку-Тбилиси-Джейхан», не удастся.
- Как заявил официальный представитель Ирана, Тегеран выступает против строительства нефтепровода из Казахстана в Азербайджан по дну Каспийского моря. Как Вы думаете, с чего вдруг Тегеран озаботился экологией Каспия? Какие мотивы на самом деле преследует Иран, выступая против прокладки трубопровода по дну Каспия? Например, если принять во внимание данные от 2004 года, то в Каспийское море Ираном было выброшено 291,25 тонны пестицидов, тогда как для Азербайджана эта цифра равнялась лишь 1,75 тоннами. Иран выбрасывает в море 39,1 тыс. тонн нитратов, а Азербайджан - 25,9 тыс. тонн. Фосфорсодержащих соединений - Азербайджан - 1,4 тыс. тонн, Иран - 20,93 тыс. тонн.
- Приведенными цифрами Вы, по существу, сами проиллюстрировали и без того общеизвестный факт, что для стран типа Иран и даже Россия экологические аргументы являются циничной игрой. В действительности ими движет желание помешать реализации при помощи Запада проектов, которые обеспечат доставку энергоресурсов Каспийского бассейна по коммуникациям, проложенным мимо их территории, а, следовательно, и вне их контроля. Осознавая, что экологические аргументы из уст иранских представителей мало кто воспримет, Тегеран свои возражения в отношении не только транскаспийских трубопроводов, но и вообще всех проектов на Каспии объясняет неурегулированностью статуса бассейна. Очевидно, что проекты, которые экономически усиливают прикаспийские страны, не вызывают восторг у Москвы и Тегерана, так как независимость этих стран укрепляется, а выход каспийской нефти и газа Азербайджана, Казахстана и Туркменистана подрывает здание выстраиваемого ИРИ и РФ монополий на рынках Европы. Именно здесь следует искать подлинные причины возражений Ирана и России в отношении транскаспийских проектов.
- Возможна ли реализация проекта прокладки трубопровода по дну Каспия без урегулирования правового статуса Каспия? Ведь получается, что проект реален настолько, что Иран не нашел больше никаких других доводов для остановки его реализации, кроме как экологических, которые как известно приводятся в последнюю очередь - когда другие варианты исчерпаны.
- Если оказались возможными азербайджанские проекты «Азери-Чираг-Гюнашли» и «Шахдениз», казахский проект «Кашаган», по которым также возражал Иран, а по началу и Россия, то почему исключать возможность строительства трубопроводов по дну Каспия, если они будут прокладываться по секторам заинтересованных сторон? Так, нефтепровод по дну Каспия в будущем предполагается провести из Казахстана в Азербайджан. Наши сектора смыкаются на Каспии, поэтому спрашивать разрешение у кого бы то ни было, нет нужды. И уж меньше всего понадобиться согласие Ирана. Скорей придется думать о том, как нейтрализовать возражения Москвы, так как этот проект касается Севера Каспия и интересы России затрагивает. Но пока нефтепровод по дну Каспия не проектируется. Первоначально, до объемов 25-30 миллионов тон казахской нефти предполагается доставлять танкерами. Для этого расширяется танкерный флот, начато строительство соответствующей береговой инфраструктуры (терминалы, причалы, наливные средства и пр.) Лишь в будущем, когда объем перевозок нефти из Казахстана может достигнуть 50-60 миллионов предполагается строительство подводного нефтепровода. Так что Иран понапрасну волнуется.
- Кстати, на экологическую угрозу, о которой упоминают иранцы, помнится часто ссылалась и российская сторона. Как вы думаете, стали бы иранские и российские ученые указывать на эти причины, если бы такой проект реализовывался, например, Ираном и Россией?
- Экологические риски, безусловно, имеются. Их следует серьезно взвешивать и нейтрализовать. Но это технически решаемая задача. Далеко за примерами не следует ходить. Россия реализовала масштабный проект газопровода по дну Черного моря – «Голубой поток» в горазда более сложных геологических условиях и на больших глубинах. В стадии проектирования находится протяженный по длине газопровод по дну Балтийского моря «Северный поток». Москва мало считалась при этом с возражениями экологов и правительств стран, находящихся на берегах этих морей. Да и на Каспии подводные нефтепроводы и газопроводы существуют уже давно. Разве не по этим трубопроводам нефть АЧГ и газ «Шахдениз» доставляется на берег? Такая ли уж разница в уровне экологической опасности, если длина подводных трубопроводов составляет 50-60 километров, как это имеет место сейчас, или же в два-три раза больше?
- Президент Азербайджана отбыл в Венгрию для участия в работе саммита NABUCCO. Мнения экспертов относительно NABUCCO разделяются - одни считают проект рентабельным, другие - не оправданной тратой средств. Как по Вашему, на фоне газового конфликта Украины и России станет ли NABUCCO окончательно считаться рентабельным?
- Рентабельность проекта определяется ценами на энергоресурсы. Сейчас они падают. Но газ Европе нужен в растущих объемах. Причем Евросоюз намерен обеспечить потребности без того, чтобы увеличивать зависимость от России. В этом причина неослабевающего интереса к проекту NABUCCO. Его слабое место – отсутствие достаточного количества газа для заполнения трубопровода. Реализация проекта требует обязательно привлечь ресурсы Туркменистана, возможно Казахстана и даже Ирана. Пока эта часть проекта не проработана и именно поэтому существует большая неопределенность в его реализации. Саммит в Будапеште в некотором смысле должен внести ясность в ситуацию.
Я связываю перспективы NABUCCO с активным подключением к его реализации Германии. Объясню почему. Судьба лоббируемого Москвой «Северного потока» зависит от поддержки, которую может этому проекту оказать ФРГ. Поэтому Берлин имеет рычаги влияния на ГАЗПРОМ и Москву и способен связать поддержку «Северному потоку» отказом Москвы от противодействия NABUCCO. Германия обладает существенным влиянием в Туркменистане. Именно в этой стране со времен Туркменбаши хранятся валютные резервы страны. Кампаниям ФРГ легче, чем другим получить доступ к неразведанным месторождениям газа Туркменистана и обеспечить NABUCCO недостающим сырьем. Кстати, председатель правления ГАЗПРОМа Миллер как-то обмолвился о возможном участии своего концерна в транскаспийских проектах. Учитывая тесные связи ГАЗПРОМа с РУРГАЗом и другими германскими энергетическими кампаниями ФРГ, которая является одним из учредителей NABUCCO, может сыграть решающую роль.
Полагаю, что настало время германским энергетическим кампаниям заниматься не только продажей газа в ФРГ, но и входить в проекты, связанные с добычей и транспортировкой. Ведь в этом Германия сильно отстает не только от Великобритании и Франции, но даже от Италии, Голландии и Норвегии.
- На фоне газового украино-российского конфликта, значимость Баку для Европы возросла. Так, в Баку прибыл президент Болгарии, а в самый разгар украино-российского конфликта об азербайджанском газе вспоминали высокопоставленные лица европейских стран. Как Вы думаете, сможет ли оказать воздействие на урегулирование нагорно-карабахского конфликта реализация NABUCCO и усиление позиций Азербайджана в Европе? Воспользуется ли Баку этим удачно подвернувшимся случаем, чтобы акцентировать внимание представителей международного сообщества на урегулировании нагорно-карабахского конфликта?
- У нас нет проблем пристроить дополнительные объемы газа как со второй фазы «Шахдениз», так и добываемых ГНКАР. Существующий трубопровод «Баку-Арзрум» может доставить его через Турцию в Грецию, Италию, Болгарию. Такие предложения уже имеются и Азербайджан провел предварительные переговоры. Мощность трубопровода можно увеличить, построив необходимые для этого компрессорные установки. Есть также готовый газопровод на север, в направлении России (необходим реверс компрессоров), а также на юг, в направлении Ирана (этот газопровод нуждается в ремонте и реконструкции).
Так что NABUCCO не является для Азербайджана жизненно необходимым проектом, но увеличивает в случае чрезмерной активности в его лоббировании риски для уже существующих наших трубопроводов, так как враждебность России в отношении NABUCCO известна. Исходя из сказанного, полагаю, что азербайджанское руководство должно прагматично связать свое участие в NABUCCO с действенной помощью Запада в обеспечении безопасности энергокоридора, пересекающего Азербайджан и Грузию. Угрозу ему создает неурегулированность карабахского конфликта. Ведь армяне не скрывают, что в случае возобновления военных действий (а их в любое время может спровоцировать Москва) сразу же нанесут удар по трубопроводам и компрессорным станциям. Мы вправе ожидать, что если Запад желает реализации NABUCCO, то пусть использует свои финансовые и политические рычаги, чтобы вразумить Ереван и побудить его отказаться от своих территориальных амбиций в отношении Азербайджана. Заявления о том, что они не имеют таких рычагов, всего лишь отговорки. Кто мешает США, Великобритании, Франции и ФРГ потребовать в Совбезе от Армении реализации уже принятых и саботируемых Ереваном резолюций? Или же взамен за оказываемую финансовую помощь потребовать ликвидировать незаконно полученные от России тактические ракеты в количестве 30 единиц, которыми армяне угрожают энергетическим объектам?
Одним словом, в проекте NABUCCO Азербайджан в первую очередь интересует безопасность и наши западные партнеры должны понять, что в данном случае вынести этот вопрос за скобки, как это было в проекте «Баку-Тбилиси-Джейхан», не удастся.