У умершего под арестом банкира были диагностированы гепатит и туберкулез
Бывший глава банка «Огни Москвы» Денис Морозов, который обвинялся в махинациях на 7,5 млрд рублей и умер в Боткинской больнице после госпитализации из изолятора, был заражен гепатитом С и туберкулезом. Об этом РБК рассказал член московской общественной наблюдательной комиссии (ОНК) в местах принудительного содержания Иван Мельников, информацию подтвердил на условиях анонимности родственник Морозова.
Морозов проходил по делу о хищении 7,5 млрд рублей у вкладчиков «Огней Москвы». 19 февраля банкира перевели из столичного СИЗО-4 в больницу с острым нарушением мозгового кровообращения. Банкир страдал наследственным заболеванием, связанным со свертываемостью крови, — болезнью Виллебранда-Диана. Таким больным периодически требуется введение препаратов плазмы; за все время содержания в СИЗО Морозову ни разу не сделали переливание крови, рассказывал ранее РБК член семьи банкира. Вскоре после госпитализации Морозов впал в кому; в реанимации пациент без сознания содержался в наручниках и под конвоем. В марте, когда обвиняемый был без сознания уже три недели, суд изменил ему меру пресечения со стражи на домашний арест. 12 мая банкир скончался. СМИ: обвиняемый в хищении 7,5 млрд рублей экс-глава банка «Огни Москвы» скончался
Бывший председатель правления банка «Огни Москвы» Денис Морозов, фигурант дела о хищении 7,5 млрд рублей из кредитной организации, скончался под арестом. Морозов умер в Боткинской больнице, куда был доставлен из изолятора. Экс-банкир много раз обжаловал арест, указывая на плохое состояние здоровья, сообщает РБК.
После публикации РБК о смерти Морозова члены ОНК посетили СИЗО-4 с проверкой. Их ознакомили с медицинскими документами, из которых следовало, что у обвиняемого на фоне врожденного неизлечимого диагноза развились серьезные инфекционные заболевания, отметил Мельников: «У него были туберкулез в закрытой форме и гепатит, это подтвердилось. У нас есть вопросы, откуда они взялись. Администрация утверждает, что он прибыл с такими диагнозами». «Он, действительно, был арестован уже с этими диагнозами. Туберкулез у него был очень давно — более 20 лет; он стоял на учете в туберкулезном диспансере и незадолго до ареста был снят с учета за сроком давности. Гепатит С у него тоже присутствовал из-за постоянных переливаний крови», — добавил родственник банкира.
Туберкулез по закону препятствует содержанию под стражей: он значится в постановлении правительства № 3, где перечислены диагнозы, при которых подследственные не должны находиться в СИЗО. Для освобождения у заключенного с туберкулезом должна наблюдаться дыхательная недостаточность и нарушения кровообращения.
Морозов был взят под стражу в июле 2015 года; после этого ему продлевали арест шесть раз, рассказывали РБК в пресс-службе Мосгорсуда. Следователь Ирина Зинеева ходатайствовала об аресте банкира, поскольку опасалась, что, «находясь на свободе, Морозов может помешать производству предварительного расследования и в своих интересах воздействовать на участников уголовного судопроизводства», следует из постановлений о продлении ареста Морозова, которые выносили Тверской суд и Мосгорсуд (часть этих документов опубликованы на сайте Мосгорсуда). РБК ожидает ответа из МВД на запрос о том, учитывал ли следственный орган состояние здоровья Морозова при решении вопроса о мере пресечения.
За несколько дней до одного из заседаний по продлению ареста в сентябре 2016-го Морозов попал в городскую больницу № 40 с кровоизлиянием; тогда банкир перенес операцию, рассказала его адвокат Алена Жемчугова. По ее словам, следователь Ирина Зинеева и судья Сергей Груздев знали о состоянии Морозова. В распоряжении РБК есть выписной эпикриз Морозова из больницы № 40. Из него следует, что 29 сентября пациент поступил из медсанчасти № 77 ФСИН России (находится на территории СИЗО «Матросская тишина») с забрюшинной гематомой с прорывом в брюшную полость. Его состояние медики оценили как тяжелое; из-за кровопотери у Морозова возникла анемия тяжелой степени, ситуацию осложняли хронический гепатит С и наследственное заболевание крови. В день госпитализации пациенту вскрыли брюшную полость, сделали ее санацию и дренирование. На рентгеновском снимке грудной клетки у пациента нашли признаки пневмонии, недостаточности кровообращения и «застойные явления в легких».
«27 августа ему стало плохо, и из Бутырки (банкир на тот момент содержался в московском СИЗО-2) его перевели в медсанчасть «Матросской тишины». Там увидели, что он в плохом состоянии, испугались, что он там и умрет, и отправили обратно в Бутырку. Только в ночь с 28 на 29 августа ему из Бутырки вызвали скорую и направили в больницу № 40. Там не смогли сразу провести операцию, потому что в брюшной полости у него собралось два с половиной литра крови. Пришлось сначала делать переливание», — рассказала адвокат. По ее словам, в больнице Морозова пристегнули наручниками к кровати за левую руку и левую ногу; в его палате находились трое конвоиров. «Разрез был от ребер до паха. Ему не успели снять швы в больнице — его доставили в «Матросскую тишину» и швы сняли уже там. Это был первый серьезный приступ, когда он потерял сознание. И даже после этого его не выпустили», — добавила Жемчугова. 7 сентября, на следующий день после выписки Морозова из больницы, судья Мосгорсуда Сергей Груздев продлил ему арест свыше года.
Банкир находился на лечении в медсанчасти «Матросской тишины» еще по меньшей мере несколько дней после этого, следует из ответа начальника СИЗО-2 Сергея Телятникова на запрос адвоката (есть у РБК). «Морозов Денис Юрьевич, 1974 года рождения, находится на стационарном лечении в филиале «Медицинская часть № 2» ФКУЗ МСЧ-77 ФСИН России», — сказано в документе, который датирован 12 сентября.
Защита Морозова неоднократно писала обращения на имя следователя Зинеевой и начальников следственных изоляторов, где содержался банкир, с требованием провести его независимое медосвидетельствование, сказала РБК адвокат Жемчугова. «Его основной диагноз не подпадал под постановление № 3. Я не могла самостоятельно утверждать, что его состояние опасно для жизни, и просила, чтобы его осмотрели врачи», — пояснила защитник. В этом требовании защите Морозова отказывали.
Тюремные медики оценивали состояние Морозова как удовлетворительное. «В стационарном лечении не нуждается. Фактов неоказания медицинской помощи не выявлено», — говорится в ответе адвокату, подписанном врио замначальника УФСИН по Москве Александром Овсянниковым от 13 октября. Те же формулировки повторяются в ответе за подписью начальника медсанчасти № 77 Галины Тимчук от 21 октября.
В октябре 2016 года дело против Морозова и его предполагаемых сообщников начал рассматривать по существу Басманный суд Москвы. Защита Морозова ходатайствовала перед судьей Наталией Дударь о том, чтобы заседания проходили не ежедневно, поскольку ему было сложно выдерживать конвоирование из СИЗО. Если верить карточке дела на портале московских судов, в декабре суд проводил до трех заседаний в неделю.
В карточку заносятся не все заседания, пояснила РБК адвокат Жемчугова: «Судья назначала слушания каждый день. Чтобы заключенных привезти в суд, их поднимают в пять утра; в суд они приезжают в 11—12 дня. И только к полуночи человек попадает в камеру. То есть человек постоянно не спит и не успевает даже понять, что происходит в суде».
«Конвоирование — это для больного человека настоящая пытка. Это переполненный автозак (вместо 20 человек могут быть до 40), нет нормальной вентиляции. Логистика выстроена таким образом, что человека забирают из СИЗО и не напрямую везут на заседание, а собирают заключенных по другим изоляторам и всех вместе везут в суд. Из-за этого огромное количество проблем; подследственный может находиться в автозаке до 12 часов в день без должного ухода и врачебного контроля. В судебных конвойных помещениях не всегда дают необходимые лекарства», — добавил член ОНК Мельников. При этом конвойный полк МВД нередко допускает нарушения, например этапируя больных с открытой формой туберкулеза или другими инфекционными заболеваниями вместе со здоровыми, указал общественный наблюдатель. Мельников намерен с согласия родственников обратиться в Генпрокуратуру с требованием проверить условия содержания и конвоирования Морозова.
Морозов проходил по делу о хищении 7,5 млрд рублей у вкладчиков «Огней Москвы». 19 февраля банкира перевели из столичного СИЗО-4 в больницу с острым нарушением мозгового кровообращения. Банкир страдал наследственным заболеванием, связанным со свертываемостью крови, — болезнью Виллебранда-Диана. Таким больным периодически требуется введение препаратов плазмы; за все время содержания в СИЗО Морозову ни разу не сделали переливание крови, рассказывал ранее РБК член семьи банкира. Вскоре после госпитализации Морозов впал в кому; в реанимации пациент без сознания содержался в наручниках и под конвоем. В марте, когда обвиняемый был без сознания уже три недели, суд изменил ему меру пресечения со стражи на домашний арест. 12 мая банкир скончался. СМИ: обвиняемый в хищении 7,5 млрд рублей экс-глава банка «Огни Москвы» скончался
Бывший председатель правления банка «Огни Москвы» Денис Морозов, фигурант дела о хищении 7,5 млрд рублей из кредитной организации, скончался под арестом. Морозов умер в Боткинской больнице, куда был доставлен из изолятора. Экс-банкир много раз обжаловал арест, указывая на плохое состояние здоровья, сообщает РБК.
После публикации РБК о смерти Морозова члены ОНК посетили СИЗО-4 с проверкой. Их ознакомили с медицинскими документами, из которых следовало, что у обвиняемого на фоне врожденного неизлечимого диагноза развились серьезные инфекционные заболевания, отметил Мельников: «У него были туберкулез в закрытой форме и гепатит, это подтвердилось. У нас есть вопросы, откуда они взялись. Администрация утверждает, что он прибыл с такими диагнозами». «Он, действительно, был арестован уже с этими диагнозами. Туберкулез у него был очень давно — более 20 лет; он стоял на учете в туберкулезном диспансере и незадолго до ареста был снят с учета за сроком давности. Гепатит С у него тоже присутствовал из-за постоянных переливаний крови», — добавил родственник банкира.
Туберкулез по закону препятствует содержанию под стражей: он значится в постановлении правительства № 3, где перечислены диагнозы, при которых подследственные не должны находиться в СИЗО. Для освобождения у заключенного с туберкулезом должна наблюдаться дыхательная недостаточность и нарушения кровообращения.
Морозов был взят под стражу в июле 2015 года; после этого ему продлевали арест шесть раз, рассказывали РБК в пресс-службе Мосгорсуда. Следователь Ирина Зинеева ходатайствовала об аресте банкира, поскольку опасалась, что, «находясь на свободе, Морозов может помешать производству предварительного расследования и в своих интересах воздействовать на участников уголовного судопроизводства», следует из постановлений о продлении ареста Морозова, которые выносили Тверской суд и Мосгорсуд (часть этих документов опубликованы на сайте Мосгорсуда). РБК ожидает ответа из МВД на запрос о том, учитывал ли следственный орган состояние здоровья Морозова при решении вопроса о мере пресечения.
За несколько дней до одного из заседаний по продлению ареста в сентябре 2016-го Морозов попал в городскую больницу № 40 с кровоизлиянием; тогда банкир перенес операцию, рассказала его адвокат Алена Жемчугова. По ее словам, следователь Ирина Зинеева и судья Сергей Груздев знали о состоянии Морозова. В распоряжении РБК есть выписной эпикриз Морозова из больницы № 40. Из него следует, что 29 сентября пациент поступил из медсанчасти № 77 ФСИН России (находится на территории СИЗО «Матросская тишина») с забрюшинной гематомой с прорывом в брюшную полость. Его состояние медики оценили как тяжелое; из-за кровопотери у Морозова возникла анемия тяжелой степени, ситуацию осложняли хронический гепатит С и наследственное заболевание крови. В день госпитализации пациенту вскрыли брюшную полость, сделали ее санацию и дренирование. На рентгеновском снимке грудной клетки у пациента нашли признаки пневмонии, недостаточности кровообращения и «застойные явления в легких».
«27 августа ему стало плохо, и из Бутырки (банкир на тот момент содержался в московском СИЗО-2) его перевели в медсанчасть «Матросской тишины». Там увидели, что он в плохом состоянии, испугались, что он там и умрет, и отправили обратно в Бутырку. Только в ночь с 28 на 29 августа ему из Бутырки вызвали скорую и направили в больницу № 40. Там не смогли сразу провести операцию, потому что в брюшной полости у него собралось два с половиной литра крови. Пришлось сначала делать переливание», — рассказала адвокат. По ее словам, в больнице Морозова пристегнули наручниками к кровати за левую руку и левую ногу; в его палате находились трое конвоиров. «Разрез был от ребер до паха. Ему не успели снять швы в больнице — его доставили в «Матросскую тишину» и швы сняли уже там. Это был первый серьезный приступ, когда он потерял сознание. И даже после этого его не выпустили», — добавила Жемчугова. 7 сентября, на следующий день после выписки Морозова из больницы, судья Мосгорсуда Сергей Груздев продлил ему арест свыше года.
Банкир находился на лечении в медсанчасти «Матросской тишины» еще по меньшей мере несколько дней после этого, следует из ответа начальника СИЗО-2 Сергея Телятникова на запрос адвоката (есть у РБК). «Морозов Денис Юрьевич, 1974 года рождения, находится на стационарном лечении в филиале «Медицинская часть № 2» ФКУЗ МСЧ-77 ФСИН России», — сказано в документе, который датирован 12 сентября.
Защита Морозова неоднократно писала обращения на имя следователя Зинеевой и начальников следственных изоляторов, где содержался банкир, с требованием провести его независимое медосвидетельствование, сказала РБК адвокат Жемчугова. «Его основной диагноз не подпадал под постановление № 3. Я не могла самостоятельно утверждать, что его состояние опасно для жизни, и просила, чтобы его осмотрели врачи», — пояснила защитник. В этом требовании защите Морозова отказывали.
Тюремные медики оценивали состояние Морозова как удовлетворительное. «В стационарном лечении не нуждается. Фактов неоказания медицинской помощи не выявлено», — говорится в ответе адвокату, подписанном врио замначальника УФСИН по Москве Александром Овсянниковым от 13 октября. Те же формулировки повторяются в ответе за подписью начальника медсанчасти № 77 Галины Тимчук от 21 октября.
В октябре 2016 года дело против Морозова и его предполагаемых сообщников начал рассматривать по существу Басманный суд Москвы. Защита Морозова ходатайствовала перед судьей Наталией Дударь о том, чтобы заседания проходили не ежедневно, поскольку ему было сложно выдерживать конвоирование из СИЗО. Если верить карточке дела на портале московских судов, в декабре суд проводил до трех заседаний в неделю.
В карточку заносятся не все заседания, пояснила РБК адвокат Жемчугова: «Судья назначала слушания каждый день. Чтобы заключенных привезти в суд, их поднимают в пять утра; в суд они приезжают в 11—12 дня. И только к полуночи человек попадает в камеру. То есть человек постоянно не спит и не успевает даже понять, что происходит в суде».
«Конвоирование — это для больного человека настоящая пытка. Это переполненный автозак (вместо 20 человек могут быть до 40), нет нормальной вентиляции. Логистика выстроена таким образом, что человека забирают из СИЗО и не напрямую везут на заседание, а собирают заключенных по другим изоляторам и всех вместе везут в суд. Из-за этого огромное количество проблем; подследственный может находиться в автозаке до 12 часов в день без должного ухода и врачебного контроля. В судебных конвойных помещениях не всегда дают необходимые лекарства», — добавил член ОНК Мельников. При этом конвойный полк МВД нередко допускает нарушения, например этапируя больных с открытой формой туберкулеза или другими инфекционными заболеваниями вместе со здоровыми, указал общественный наблюдатель. Мельников намерен с согласия родственников обратиться в Генпрокуратуру с требованием проверить условия содержания и конвоирования Морозова.