Почему Бобу Дилану вручили Нобелевскую премию
Награждение американской рок-легенды — попытка показать, что Нобелевский комитет улавливает веяния времени и способен оставаться актуальным
В один день с присуждением Нобелевской премии по литературе Бобу Дилану скончался итальянский драматург Дарио Фо. В известном смысле это было символично. Итальянец явился провозвестником поворота в политике Нобелевского комитета, ибо работал в жанре уличной буффонады. Друг Бродского, профессор Дартмутского колледжа Лев Лосев по этому поводу писал, что то решение сопоставимо с тем, как если бы в России нобелевку дали Жванецкому. Не прошло и двадцати лет, как наградили рок-певца.
После прошлогоднего решения о вручении Нобелевской премии по литературе Светлане Алексиевич, автору, по сути, журналистских текстов, сегодняшнее присуждение, безусловно, разъярит высоколобых эстетов, академических исследователей словесности, вообще окололитературный бомонд. По крайней мере, в соцсетях уже прошел гул недоумения.
Смена жанра
Однако не стоит иронически улыбаться. Логику из Стокгольма понять нетрудно. И дело не в пресловутой политкорректности, хотя она, безусловно, оказывает влияние: вспомним, например, гендерный состав лауреатов в XXI веке — пять женщин из шестнадцати награжденных. И это положительное явление. Другое дело, что вручают зачастую не самым достойным, а случайным, таким как Дорис Лессинг или Эльфрида Елинек.
Главный мотив — остаться на плаву, поддерживать актуальность премии. А с этим в последние годы имелись большие проблемы. Золотой век нобелевки пришелся на середину XX века, когда литература играла большое общественное значение, а писатели выступали в роли пророков. Присуждение премии Пастернаку и Сартру, Солженицыну и Расселу, Элиоту и Фолкнеру становилось событием и в политической жизни, и в литературе. Сегодня же награжденных забывают уже на следующий день, а их лекции на церемонии вручения вызывают минимальный интерес.
Принято считать, что звания лауреатов удостаивались самые значительные писатели, чьи дарования не вызывали сомнения. В большинстве случаев так и было. Но в связи со стремительным расцветом масскультуры — кино, эстрады и прочих «легких» жанров — литература была оттеснена в общественном сознании на второй план, популярность чтения «серьезных» книг резко упала, равно как и стихов. Сегодня уже немыслимо представить, чтобы в газетах печатали поэзию, как это практиковалось еще пятьдесят лет назад.
Поэтому даже серьезный прозаик или поэт, как правило, существует для небольшого числа почитателей, и Нобелевская премия тут ничего изменить не может. Возникает угроза ее маргинализации, превращения в малопонятную элитную награду для немногих избранных. Статус нобелевки явно упал, и ее присуждение давно уже не становится событием.
«Великая традиция»
Награждение Боба Дилана — попытка переломить тенденцию, показать, что Нобелевский комитет улавливает веяния времени и способен эволюционировать и оставаться актуальным. Это та же самая тенденция, что и концерты рок-музыки в академических залах, исполнение Вивальди Ванессой Мэй, авангардные постановки классики в модернистских театрах.
Стоит заметить, что, согласно завещанию Нобеля, премия по литературе вручается за «наиболее значительное литературное произведение идеалистической направленности». То есть речь не идет о чистой художественности — недаром Лев Толстой ее не получил, а первым лауреатом стал Сюлли-Прюдом, третьестепенный французский поэт. Так что Боб Дилан, известный своей ярко выраженной общественной позицией с ранних лет, борец за гражданские права и против войны во Вьетнаме, подходит под определение Нобеля как никто другой.
Если гора не идет к Магомету, то… премия сама делает шаг к широкой аудитории. Америка стала в XX веке родиной масскультуры — голливудского кино и рок-музыки. Поэтому награждение именно Боба Дилана символично: отныне массовый жанр официально признан ровней «высокой» культуре, точнее, само разделение между ними упраздняется, а лауреат — представитель страны, имеющей наибольшие заслуги в данной сфере. Впрочем, в США по факту так уже давно и было, но теперь пал бастион в Старом Свете.
Стоит заметить, что в современной Америке имеется немало выдающихся поэтов, например Чарльз Симик или Кей Райан, но их обошли не случайно, ибо, по мнению комитета, душу народа адекватнее выражает Боб Дилан с его текстами в русле «великой американской песенной традиции». Поэзия в США всегда была маргинальна, а вот спирчуэлс, кантри, блюз и прочие фолк-жанры процветали. Следовательно, и логика, и историческая правда соблюдены в награждении Дилана как их самого известного представителя.
К счастью, Боб Дилан получил признание в Стокгольме еще при жизни. Высоцкий же, который занимает в российской культуре примерно такое же место, удостоился выхода сборника стихов «Нерв» только посмертно. Это стало его признанием как поэта, в чем ему отказывали, пока был жив. Высоцкий всего на три года старше Дилана, и, кто знает, доживи он до наших дней — не претендовал бы и он на Нобелевскую премию?
Максим Артемьев,
историк, журналист
В один день с присуждением Нобелевской премии по литературе Бобу Дилану скончался итальянский драматург Дарио Фо. В известном смысле это было символично. Итальянец явился провозвестником поворота в политике Нобелевского комитета, ибо работал в жанре уличной буффонады. Друг Бродского, профессор Дартмутского колледжа Лев Лосев по этому поводу писал, что то решение сопоставимо с тем, как если бы в России нобелевку дали Жванецкому. Не прошло и двадцати лет, как наградили рок-певца.
После прошлогоднего решения о вручении Нобелевской премии по литературе Светлане Алексиевич, автору, по сути, журналистских текстов, сегодняшнее присуждение, безусловно, разъярит высоколобых эстетов, академических исследователей словесности, вообще окололитературный бомонд. По крайней мере, в соцсетях уже прошел гул недоумения.
Смена жанра
Однако не стоит иронически улыбаться. Логику из Стокгольма понять нетрудно. И дело не в пресловутой политкорректности, хотя она, безусловно, оказывает влияние: вспомним, например, гендерный состав лауреатов в XXI веке — пять женщин из шестнадцати награжденных. И это положительное явление. Другое дело, что вручают зачастую не самым достойным, а случайным, таким как Дорис Лессинг или Эльфрида Елинек.
Главный мотив — остаться на плаву, поддерживать актуальность премии. А с этим в последние годы имелись большие проблемы. Золотой век нобелевки пришелся на середину XX века, когда литература играла большое общественное значение, а писатели выступали в роли пророков. Присуждение премии Пастернаку и Сартру, Солженицыну и Расселу, Элиоту и Фолкнеру становилось событием и в политической жизни, и в литературе. Сегодня же награжденных забывают уже на следующий день, а их лекции на церемонии вручения вызывают минимальный интерес.
Принято считать, что звания лауреатов удостаивались самые значительные писатели, чьи дарования не вызывали сомнения. В большинстве случаев так и было. Но в связи со стремительным расцветом масскультуры — кино, эстрады и прочих «легких» жанров — литература была оттеснена в общественном сознании на второй план, популярность чтения «серьезных» книг резко упала, равно как и стихов. Сегодня уже немыслимо представить, чтобы в газетах печатали поэзию, как это практиковалось еще пятьдесят лет назад.
Поэтому даже серьезный прозаик или поэт, как правило, существует для небольшого числа почитателей, и Нобелевская премия тут ничего изменить не может. Возникает угроза ее маргинализации, превращения в малопонятную элитную награду для немногих избранных. Статус нобелевки явно упал, и ее присуждение давно уже не становится событием.
«Великая традиция»
Награждение Боба Дилана — попытка переломить тенденцию, показать, что Нобелевский комитет улавливает веяния времени и способен эволюционировать и оставаться актуальным. Это та же самая тенденция, что и концерты рок-музыки в академических залах, исполнение Вивальди Ванессой Мэй, авангардные постановки классики в модернистских театрах.
Стоит заметить, что, согласно завещанию Нобеля, премия по литературе вручается за «наиболее значительное литературное произведение идеалистической направленности». То есть речь не идет о чистой художественности — недаром Лев Толстой ее не получил, а первым лауреатом стал Сюлли-Прюдом, третьестепенный французский поэт. Так что Боб Дилан, известный своей ярко выраженной общественной позицией с ранних лет, борец за гражданские права и против войны во Вьетнаме, подходит под определение Нобеля как никто другой.
Если гора не идет к Магомету, то… премия сама делает шаг к широкой аудитории. Америка стала в XX веке родиной масскультуры — голливудского кино и рок-музыки. Поэтому награждение именно Боба Дилана символично: отныне массовый жанр официально признан ровней «высокой» культуре, точнее, само разделение между ними упраздняется, а лауреат — представитель страны, имеющей наибольшие заслуги в данной сфере. Впрочем, в США по факту так уже давно и было, но теперь пал бастион в Старом Свете.
Стоит заметить, что в современной Америке имеется немало выдающихся поэтов, например Чарльз Симик или Кей Райан, но их обошли не случайно, ибо, по мнению комитета, душу народа адекватнее выражает Боб Дилан с его текстами в русле «великой американской песенной традиции». Поэзия в США всегда была маргинальна, а вот спирчуэлс, кантри, блюз и прочие фолк-жанры процветали. Следовательно, и логика, и историческая правда соблюдены в награждении Дилана как их самого известного представителя.
К счастью, Боб Дилан получил признание в Стокгольме еще при жизни. Высоцкий же, который занимает в российской культуре примерно такое же место, удостоился выхода сборника стихов «Нерв» только посмертно. Это стало его признанием как поэта, в чем ему отказывали, пока был жив. Высоцкий всего на три года старше Дилана, и, кто знает, доживи он до наших дней — не претендовал бы и он на Нобелевскую премию?
Максим Артемьев,
историк, журналист