На кредитный крючок вешают квоты
Банкиры готовы давать деньги под залог квот на вылов ВБР.
Сбербанк России инициировал законопроект, позволяющий использовать доли квот на вылов водных биоресурсов (ВБР) в качестве залоговой базы при получении кредитов. Эксперты полагают, что введение рыночного оборота долей привлечет дополнительные инвестиции в отрасль, повысит объемы финансирования для пополнения оборотных средств, однако признают, что корректно «обсчитать» право на вылов будет достаточно сложно, учитывая высокие риски отрасли.
На прошедшем накануне во Владивостоке Всероссийском совещании по совершенствованию законодательного регулирования рыболовства начальник юридического управления Приморского отделения Сбербанка России Таисия Яковлева сообщила, что в мае Сбербанк направил в комитет Госдумы по финансовым рынкам предложения о внесении изменений в действующее законодательство (Федеральный закон 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биоресурсов» — «Ъ») для обеспечения возможности оформления квот на вылов ВБР в качестве залога.
По ее словам, сегодня доли квот на вылов ВБР (часть общего допустимого улова водных биоресурсов для каждого конкретного пользователя — «Ъ») относятся к неработающим активам. Закон о рыболовстве ограничивает переход права на добычу, включая предоставление права в залог в качестве обеспечения по кредиту, а также переход права к другому лицу в случае взыскания при неисполнении обязательств по кредиту. «Несмотря на свою очевидную экономическую ценность и оборотоспособность, доли квот — это, по сути, еще не реализованное право на вылов, которое не может передаваться в залог в силу прямого законодательного запрета, а также отсутствия необходимой законодательной базы. Получается, что основной долгосрочный актив, который дает рыбакам возможность строить стабильную работу, исключен из залоговой базы»,— рассказала «Ъ» госпожа Яковлева.
Законопроект, в частности, предусматривает проведение аукционов на право заключения кредитных договоров, прекращение залога и выплату компенсаций в случае изъятия ВБР для госнужд, процедуру обращения взыскания на находящуюся в залоге долю квоты (планируется, что правом инициации аукциона при продаже квот на вылов, оформленных в залог, будет обладать залогодержатель — банк или судебный пристав), формирование резерва по возможным потерям по ссудам для банков и др. Однако, как стало известно «Ъ», документ не содержит методики оценки долей квот как предмета залога, которая позволила бы охарактеризовать ликвидность данного актива.
По мнению участников рынка, монетизировать важнейший производственный ресурс — долю квоты на вылов — крайне сложно. Как рассказал «Ъ» президент Ассоциации добытчиков минтая Герман Зверев, в отличие от большинства зарубежных правопорядков, в российском законодательстве не создана система стабильных вещных прав на природные ресурсы, куда относится и право на вылов ВБР. «Необходимо разработать базовые модели, которые можно было бы «подстраивать» под конкретные ресурсы, в том числе и водные биологические»,— считает господин Зверев. По его словам, другую проблему — «невидимость» доли квоты с бухгалтерской точки зрения — можно устранить, наделив ее (квоту) всеми признаками нематериального актива (сегодня она соответствует пяти из семи признаков, в соответствии с п. 3 Положения по бухгалтерскому учету «Учет нематериальных активов» (ПБУ 14/2007) — «Ъ»). «Дело в том, что расходы на приобретение доли квоты указаны в 97 счете баланса, но не в отчете о прибылях и убытках,— говорит Герман Зверев.— Баланс видит квоты, но они не отнесены ни к одному из существующих видов активов, поэтому пользователь финансовой отчетности не видит, как квота генерирует прибыль».
Впрочем, эксперты полагают, что корректно «обсчитать» право на вылов в любом случае будет достаточно проблематично, учитывая высокие риски отрасли. «Рыночная стоимость отрасли искажена капиталоемкими производственными активами, не обеспечивающими надлежащую финансовую отдачу. Нет тиражируемых в массовом масштабе рентабельных технологий производства и переработки продукции, нет дешевых логистических и дистрибуционных каналов доставки продукции до конечного потребителя, нет простой и доступной системы финансирования производственных издержек, нет общеотраслевой системы финансового обсчета рисков (среди которых — неустойчивое законодательство: постоянные изменения правил рыболовства, изменение объемов общедопустимых уловов, которые непосредственно влияют на величину доли квоты в материальном выражении, метеорологические условия, промысловая обстановка и др.). Следовательно — нет справедливой цены»,— заявил «Ъ» член Общественного совета при Росрыболовстве Эдуард Климов.
По его мнению, очевидные ценовые диспропорции могут отрицательно повлиять на монетизацию важнейшего производственного актива — доли квоты на вылов ВБР, а следовательно, сделать кредитный продукт непривлекательным для рыбаков.
Как стало известно «Ъ», кредитованием компаний рыбной отрасли на Дальнем Востоке на сегодняшний день занимаются как филиалы крупных московских банков (Банк Москвы, Альфа-Банк, Промстройбанк, Россельхозбанк, Сбербанк России), так и региональные банки (Дальневосточный банк, Банк Приморье). При этом совокупный объем кредитного портфеля не превышает 5 млн. рублей.
Участники рынка признают, что испытывают сложности с кредитованием, так как ограничены в залоговом имуществе. «Как правило, это морские суда, износ которых очень высок. С точки зрения банкиров, это неликвидный актив»,— заявил руководитель ООО «Магаданрыба» Руслан Теленков. По его мнению, снятие ограничений и запретов в отношении залога квот на добычу ВБР, законодательное установление свободного оборота данного актива, безусловно, повлияет на увеличение финансирования компаний рыбного сектора. «Введение законодательно закрепленного рыночного оборота долей станет колоссальным шагом вперед»,— считает управляющий филиалом ОАО «Газпромбанк» во Владивостоке Дмитрий Гутников. Однако он сомневается в востребованности кредитных ресурсов. «Мы уже больше года предлагаем рыбакам доступные кредиты. И пока ни рубля не выдали, хотя переговоры ведем постоянно». По словам господина Гутникова, все дело в том, что в пополнении оборотных средств рыбный сектор не заинтересован. «Здесь у них все налажено — они кредитуются либо у иностранных партнеров, либо у покупателей под залог продукции, либо берут предоплату. Если говорить о кредитах на основные средства производства, например, флот, то здесь, к сожалению, отсутствует качественное рыночное предложение — хороший современный флот»,— отметил Дмитрий Гутников. Говоря об обсчете доли квоты, господин Гутников сообщил, что минимальный дисконт, который придется заложить, составит 30%.
Впрочем, финансовая привлекательность «квотного актива» во многом зависит от общей системы национального законодательства, признают аналитики. «Введенный оборот долей будет прочным только в том случае, если будет основан на правовом акте, сводящем воедино все правоотношения относительно данного природного ресурса»,— заключил господин Климов.
Сбербанк России инициировал законопроект, позволяющий использовать доли квот на вылов водных биоресурсов (ВБР) в качестве залоговой базы при получении кредитов. Эксперты полагают, что введение рыночного оборота долей привлечет дополнительные инвестиции в отрасль, повысит объемы финансирования для пополнения оборотных средств, однако признают, что корректно «обсчитать» право на вылов будет достаточно сложно, учитывая высокие риски отрасли.
На прошедшем накануне во Владивостоке Всероссийском совещании по совершенствованию законодательного регулирования рыболовства начальник юридического управления Приморского отделения Сбербанка России Таисия Яковлева сообщила, что в мае Сбербанк направил в комитет Госдумы по финансовым рынкам предложения о внесении изменений в действующее законодательство (Федеральный закон 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биоресурсов» — «Ъ») для обеспечения возможности оформления квот на вылов ВБР в качестве залога.
По ее словам, сегодня доли квот на вылов ВБР (часть общего допустимого улова водных биоресурсов для каждого конкретного пользователя — «Ъ») относятся к неработающим активам. Закон о рыболовстве ограничивает переход права на добычу, включая предоставление права в залог в качестве обеспечения по кредиту, а также переход права к другому лицу в случае взыскания при неисполнении обязательств по кредиту. «Несмотря на свою очевидную экономическую ценность и оборотоспособность, доли квот — это, по сути, еще не реализованное право на вылов, которое не может передаваться в залог в силу прямого законодательного запрета, а также отсутствия необходимой законодательной базы. Получается, что основной долгосрочный актив, который дает рыбакам возможность строить стабильную работу, исключен из залоговой базы»,— рассказала «Ъ» госпожа Яковлева.
Законопроект, в частности, предусматривает проведение аукционов на право заключения кредитных договоров, прекращение залога и выплату компенсаций в случае изъятия ВБР для госнужд, процедуру обращения взыскания на находящуюся в залоге долю квоты (планируется, что правом инициации аукциона при продаже квот на вылов, оформленных в залог, будет обладать залогодержатель — банк или судебный пристав), формирование резерва по возможным потерям по ссудам для банков и др. Однако, как стало известно «Ъ», документ не содержит методики оценки долей квот как предмета залога, которая позволила бы охарактеризовать ликвидность данного актива.
По мнению участников рынка, монетизировать важнейший производственный ресурс — долю квоты на вылов — крайне сложно. Как рассказал «Ъ» президент Ассоциации добытчиков минтая Герман Зверев, в отличие от большинства зарубежных правопорядков, в российском законодательстве не создана система стабильных вещных прав на природные ресурсы, куда относится и право на вылов ВБР. «Необходимо разработать базовые модели, которые можно было бы «подстраивать» под конкретные ресурсы, в том числе и водные биологические»,— считает господин Зверев. По его словам, другую проблему — «невидимость» доли квоты с бухгалтерской точки зрения — можно устранить, наделив ее (квоту) всеми признаками нематериального актива (сегодня она соответствует пяти из семи признаков, в соответствии с п. 3 Положения по бухгалтерскому учету «Учет нематериальных активов» (ПБУ 14/2007) — «Ъ»). «Дело в том, что расходы на приобретение доли квоты указаны в 97 счете баланса, но не в отчете о прибылях и убытках,— говорит Герман Зверев.— Баланс видит квоты, но они не отнесены ни к одному из существующих видов активов, поэтому пользователь финансовой отчетности не видит, как квота генерирует прибыль».
Впрочем, эксперты полагают, что корректно «обсчитать» право на вылов в любом случае будет достаточно проблематично, учитывая высокие риски отрасли. «Рыночная стоимость отрасли искажена капиталоемкими производственными активами, не обеспечивающими надлежащую финансовую отдачу. Нет тиражируемых в массовом масштабе рентабельных технологий производства и переработки продукции, нет дешевых логистических и дистрибуционных каналов доставки продукции до конечного потребителя, нет простой и доступной системы финансирования производственных издержек, нет общеотраслевой системы финансового обсчета рисков (среди которых — неустойчивое законодательство: постоянные изменения правил рыболовства, изменение объемов общедопустимых уловов, которые непосредственно влияют на величину доли квоты в материальном выражении, метеорологические условия, промысловая обстановка и др.). Следовательно — нет справедливой цены»,— заявил «Ъ» член Общественного совета при Росрыболовстве Эдуард Климов.
По его мнению, очевидные ценовые диспропорции могут отрицательно повлиять на монетизацию важнейшего производственного актива — доли квоты на вылов ВБР, а следовательно, сделать кредитный продукт непривлекательным для рыбаков.
Как стало известно «Ъ», кредитованием компаний рыбной отрасли на Дальнем Востоке на сегодняшний день занимаются как филиалы крупных московских банков (Банк Москвы, Альфа-Банк, Промстройбанк, Россельхозбанк, Сбербанк России), так и региональные банки (Дальневосточный банк, Банк Приморье). При этом совокупный объем кредитного портфеля не превышает 5 млн. рублей.
Участники рынка признают, что испытывают сложности с кредитованием, так как ограничены в залоговом имуществе. «Как правило, это морские суда, износ которых очень высок. С точки зрения банкиров, это неликвидный актив»,— заявил руководитель ООО «Магаданрыба» Руслан Теленков. По его мнению, снятие ограничений и запретов в отношении залога квот на добычу ВБР, законодательное установление свободного оборота данного актива, безусловно, повлияет на увеличение финансирования компаний рыбного сектора. «Введение законодательно закрепленного рыночного оборота долей станет колоссальным шагом вперед»,— считает управляющий филиалом ОАО «Газпромбанк» во Владивостоке Дмитрий Гутников. Однако он сомневается в востребованности кредитных ресурсов. «Мы уже больше года предлагаем рыбакам доступные кредиты. И пока ни рубля не выдали, хотя переговоры ведем постоянно». По словам господина Гутникова, все дело в том, что в пополнении оборотных средств рыбный сектор не заинтересован. «Здесь у них все налажено — они кредитуются либо у иностранных партнеров, либо у покупателей под залог продукции, либо берут предоплату. Если говорить о кредитах на основные средства производства, например, флот, то здесь, к сожалению, отсутствует качественное рыночное предложение — хороший современный флот»,— отметил Дмитрий Гутников. Говоря об обсчете доли квоты, господин Гутников сообщил, что минимальный дисконт, который придется заложить, составит 30%.
Впрочем, финансовая привлекательность «квотного актива» во многом зависит от общей системы национального законодательства, признают аналитики. «Введенный оборот долей будет прочным только в том случае, если будет основан на правовом акте, сводящем воедино все правоотношения относительно данного природного ресурса»,— заключил господин Климов.
Ещё новости по теме:
15:42
13:00
12:00