Комментарий. Чтобы сохранить лес, его надо... рубить.
Объем заготовки древесины в России падает с 2008 года. По прогнозам, в 2010 году заготовят только 125-130 млн м3 леса, тогда как в 2007 году этот показатель составлял 206 млн м3. Дело не в кризисе, хотя и он внес свой вклад в этот процесс, а в «пионерском освоении» лесных ресурсов, которое экономически неэффективно и может оставить будущие поколения россиян без ценных пород деревьев.
Руководитель департамента лесного и охотничьего хозяйства Минсельхоза РФ Александр Панфилов отметил, что экстенсивная модель лесопользования, оставшаяся в наследство от СССР, была рассчитана на другую экономику и другие реалии, поэтому в новых условиях она перестала работать. Так, 72% наиболее ценной древесины заготавливается в азиатской части страны, в то время как ее покупатели находятся в европейской; неграмотные рубки уничтожают ценные породы деревьев, на месте которых вырастают березы и осины; не вкладываются деньги в инфраструктуру лесных поселков.
Такая модель «пионерского освоения» не оставляет шансов деревообрабатывающей промышленности и лесоводству, считает научный руководитель Псковского модельного леса Борис Романюк. По его мнению, идее сохранения биоразнообразия препятствует законодательство. Многие иностранные компании, пришедшие в Россию в 90-е годы, вынуждены были приостановить свою деятельность, потому что не выдержали столкновения с нормативными планами и системами планирования - эти документы не имели никакого экономического обоснования.
Таким образом, у нас сложилась довольно странная ситуация. Во всем мире, кроме России, лесной бизнес считается прибыльным, хотя наши леса технологичны и просты для лесозаготовки, в отличие от тропических лесов, которые никогда не восстанавливаются в прежнем виде после вырубки, заявил Борис Романюк.
Одной из причин непривлекательности лесозаготовки в России Александр Панфилов назвал экспортные пошлины на необработанную древесину. До 2007 года заготовка леса росла только за счет экспорта. Когда цены упали и появились пошлины, экспорт, на котором зарабатывали многие лесопромышленники, стал невыгоден. Так как мощности переработки в России составляют всего 110 млн м3, у отечественного производителя нет возможности наращивать заготовку, чтобы экспортировать обработанную продукцию. Кризис не позволил вложить средства в новые деревообрабатывающие цеха, и заготовка упала. Соответственно, доходы федерального бюджета от леса снизились, как и вложения в инфраструктуру лесных поселков. «В итоге лес, по большому счету, рубить стало невыгодно», - заключил Александр Панфилов.
С ним полностью согласился Борис Романюк, подчеркнув, что в России лесной бизнес построен на экспорте древесины по минимальным ценам. «То лесное хозяйство, которое мы сейчас имеем – экономически бесперспективно», - констатировал он.
Чтобы разработать альтернативную модель лесопользования и сделать его устойчивым, 10 лет назад возникла идея основать Псковский модельный лес. Инициатива его создания принадлежит Всемирному фонду дикой природы (WWF), а проект осуществляется при поддержке властей местного и федерального уровня. Территория модельного леса – 18400 га, сертифицированных по системе Лесного попечительского совета (FSC). Этот сертификат гарантирует, что в лесу соблюдаются международные экологические и социальные требования при ведении лесного хозяйства.
«Интенсивная модель – это правильный уход, который приводит к тому, что доходы увеличиваются, - объяснил Борис Романюк идею модельного леса. – Экстенсивная модель безнадежно устарела, поэтому во время работы в Псковском модельном лесу мы пришли к выводу, что надо менять всю систему».
По словам эксперта при внедрении интенсивной модели прибыль повышается в 2,5 раза, но при этом не наносится вреда экологии и местным жителям. На подобном подходе основана система лесопользования Швеции и Финляндии, которые считаются лидерами в лесном деле.
Руководитель лесной программы WWF России Елена Куликова уверена, что интенсивная модель использования вторичных старых лесов позволит сохранить ценные малонарушенные леса. На территории Европы такие леса, по ее данным, сохранились только в северо-западной части России.
Уникальность эксперимента в Псковской области, по словам Елены Куликовой, в том, что он осуществляется с учетом интересов местных жителей. С ними обсуждали 8 вариантов лесоустроительного плана, для детей создали лесной клуб в поселке Струги Красные, клубы в школах, экологические лагеря. Выпущен даже учебник для учащихся 8,9 и 10 классов «Основы устойчивого управления лесным хозяйством».
Сейчас в России, по данным Елены Куликовой, действует 5 модельных лесов, объединенных в инициативную группу. Но их будущее непонятно. «Им должен быть придан официальный статус», - настаивает эколог.
Псковский модельный лес, как утверждает Елена Куликова, вызвал большой интерес со стороны лесопромышленников и доказал свою эффективность, поэтому WWF планирует продолжить этот проект в Архангельской области и на Дальнем Востоке. Однако для этого придется преодолеть сопротивление бюрократической машины. «Разработанная в Псковском модельном лесу новая система нормативов с огромным трудом проходит утверждение на федеральным уровне. Без этого невозможно ее использование в регионах», - пожаловался Борис Романюк.
Руководитель департамента лесного и охотничьего хозяйства Минсельхоза РФ Александр Панфилов отметил, что экстенсивная модель лесопользования, оставшаяся в наследство от СССР, была рассчитана на другую экономику и другие реалии, поэтому в новых условиях она перестала работать. Так, 72% наиболее ценной древесины заготавливается в азиатской части страны, в то время как ее покупатели находятся в европейской; неграмотные рубки уничтожают ценные породы деревьев, на месте которых вырастают березы и осины; не вкладываются деньги в инфраструктуру лесных поселков.
Такая модель «пионерского освоения» не оставляет шансов деревообрабатывающей промышленности и лесоводству, считает научный руководитель Псковского модельного леса Борис Романюк. По его мнению, идее сохранения биоразнообразия препятствует законодательство. Многие иностранные компании, пришедшие в Россию в 90-е годы, вынуждены были приостановить свою деятельность, потому что не выдержали столкновения с нормативными планами и системами планирования - эти документы не имели никакого экономического обоснования.
Таким образом, у нас сложилась довольно странная ситуация. Во всем мире, кроме России, лесной бизнес считается прибыльным, хотя наши леса технологичны и просты для лесозаготовки, в отличие от тропических лесов, которые никогда не восстанавливаются в прежнем виде после вырубки, заявил Борис Романюк.
Одной из причин непривлекательности лесозаготовки в России Александр Панфилов назвал экспортные пошлины на необработанную древесину. До 2007 года заготовка леса росла только за счет экспорта. Когда цены упали и появились пошлины, экспорт, на котором зарабатывали многие лесопромышленники, стал невыгоден. Так как мощности переработки в России составляют всего 110 млн м3, у отечественного производителя нет возможности наращивать заготовку, чтобы экспортировать обработанную продукцию. Кризис не позволил вложить средства в новые деревообрабатывающие цеха, и заготовка упала. Соответственно, доходы федерального бюджета от леса снизились, как и вложения в инфраструктуру лесных поселков. «В итоге лес, по большому счету, рубить стало невыгодно», - заключил Александр Панфилов.
С ним полностью согласился Борис Романюк, подчеркнув, что в России лесной бизнес построен на экспорте древесины по минимальным ценам. «То лесное хозяйство, которое мы сейчас имеем – экономически бесперспективно», - констатировал он.
Чтобы разработать альтернативную модель лесопользования и сделать его устойчивым, 10 лет назад возникла идея основать Псковский модельный лес. Инициатива его создания принадлежит Всемирному фонду дикой природы (WWF), а проект осуществляется при поддержке властей местного и федерального уровня. Территория модельного леса – 18400 га, сертифицированных по системе Лесного попечительского совета (FSC). Этот сертификат гарантирует, что в лесу соблюдаются международные экологические и социальные требования при ведении лесного хозяйства.
«Интенсивная модель – это правильный уход, который приводит к тому, что доходы увеличиваются, - объяснил Борис Романюк идею модельного леса. – Экстенсивная модель безнадежно устарела, поэтому во время работы в Псковском модельном лесу мы пришли к выводу, что надо менять всю систему».
По словам эксперта при внедрении интенсивной модели прибыль повышается в 2,5 раза, но при этом не наносится вреда экологии и местным жителям. На подобном подходе основана система лесопользования Швеции и Финляндии, которые считаются лидерами в лесном деле.
Руководитель лесной программы WWF России Елена Куликова уверена, что интенсивная модель использования вторичных старых лесов позволит сохранить ценные малонарушенные леса. На территории Европы такие леса, по ее данным, сохранились только в северо-западной части России.
Уникальность эксперимента в Псковской области, по словам Елены Куликовой, в том, что он осуществляется с учетом интересов местных жителей. С ними обсуждали 8 вариантов лесоустроительного плана, для детей создали лесной клуб в поселке Струги Красные, клубы в школах, экологические лагеря. Выпущен даже учебник для учащихся 8,9 и 10 классов «Основы устойчивого управления лесным хозяйством».
Сейчас в России, по данным Елены Куликовой, действует 5 модельных лесов, объединенных в инициативную группу. Но их будущее непонятно. «Им должен быть придан официальный статус», - настаивает эколог.
Псковский модельный лес, как утверждает Елена Куликова, вызвал большой интерес со стороны лесопромышленников и доказал свою эффективность, поэтому WWF планирует продолжить этот проект в Архангельской области и на Дальнем Востоке. Однако для этого придется преодолеть сопротивление бюрократической машины. «Разработанная в Псковском модельном лесу новая система нормативов с огромным трудом проходит утверждение на федеральным уровне. Без этого невозможно ее использование в регионах», - пожаловался Борис Романюк.
Ещё новости по теме:
15:42
13:00
12:00