Wall Street Journal: Стабильная валюта - ключ к спасению
На завтрашнем "саммите о финансовых рынках и мировой экономике" в Вашингтоне будут присутствовать все звезды. Ожидается прибытие лидеров промышленно развитых и новых развивающихся стран "двадцатки" в лице, в частности, китайского президента Ху Цзиньтао, бразильского президента Луиcа Инасиу Лулы да Силвы (Luiz Inacio Lula da Silva), короля Саудовской Аравии Абдуллы и российского президента Дмитрия Медведева. Президент Франции Николя Саркози (Nicolas Sarkozy), выступивший инициатором встречи с целью, по его собственным словам, "построения капиталистического будущего", будет присутствовать на встрече вместе с хозяином, президентом нашей страны Джорджем Бушем-младшим (George W. Bush), а также главами Всемирного банка, Международного валютного фонда и Организации объединенных наций, - пишет Wall Street Journal.
Одно можно сказать с уверенностью: большая часть собравшихся будет исходить из того, что причинами мирового финансового кризиса были жадность финансистов Уолл-стрита и небрежность властей США, - и неважно, что правительства всех этих стран так же попустительски относились к управлению финансовыми рынками и так же легко попались на удочку ипотечных облигаций, как и американские власти.
Но какой бы курс они ни выбрали по итогам встречи - может, договорятся о создании нового международного органа, может, о мировых квотах на зарплаты для лиц, занимающих руководящие должности, - все это будет абсолютно неправильным и еще больше затормозит процесс выздоровления экономики.
На самом деле корни мирового финансового кризиса скрыты в пороках международной валютной системы. В августе 1971 года, когда послевоенная бреттон-вудская система, основанная на золотом долларе, канула в Лету, идея свободной торговли оказалась скомпрометированной произволом в суверенной финансовой политике.
В настоящее время по мировым рынкам инвестиционного капитала плещется супообразная смесь из разных валют, время от времени собирающаяся в стагнирующие болота, тогда как продуктивная инициатива в основном иссякла. Предприниматели, находящиеся в странах с переоцененной валютой, не могут привлечь иностранные инвестиции, которые по логике должны были бы течь к ним рекой, а мошенники из стран с недооцененной валютой, наоборот, затягивают финансовые ресурсы мира в свои омуты со стоячей водой.
А раз уж зашла речь о переоцененных и недооцененных национальных валютах, почему бы не поставить вопрос ребром: давайте наконец сделаем так, чтобы деньги выполняли свою функцию, то есть служили осмысленной единицей учета и осмысленно сигнализировали производителям и потребителям со всего мира о реальной стоимости товара.
Например: по данным Банка международных расчетов, на июнь 2008 года общая условная стоимость производных финансовых инструментов (деривативов) составляла 684 триллиона долларов, что более чем в двенадцать раз превышает суммарный ВВП всех стран мира. Деривативы позволяют предвидеть будущие колебания финансовой политики и обменные курсы валют. Более двух третей всех деривативов представляют собой процентные контракты: свопы, опционы и форварды. Еще 9 процентов деривативов приходится на валютные контракты.
Другими словами, около трех четвертей ценных бумаг на громадном рынке деривативов (а именно они несут наибольшую ответственность за бурю на мировых финансовых рынках) всю свою инвестиционную привлекательность основывают на непредсказуемых поворотах финансовой политики центральных банков разных стран и на хаотических колебаниях курсов мировых валют.
В условиях отсутствия разумной финансовой системы инвестиционный климат реагирует на такие извращенные раздражители, как, например, "бумажная прибыль". Между тем сигналы, генерируемые ценами на мировых рынках, безнадежно искажены.
Со своей стороны, премьер-министр Великобритании Гордон Браун (Gordon Brown) утверждает, будто бы конечной целью его деятельности является "искоренение безответственной и зачастую неразглашаемой кредитной деятельности, которая является корнем всех наших бед". Впрочем, если кто-то и ведет себя безответственно, то это не те, кого простимулировали на погоню за прибылью неверные ценовые сигналы, а власти, не сумевшие разработать адекватную международную финансовую систему, которая обслуживала бы нужды честных предпринимателей в условиях открытой мировой экономики.
Тридцать семь лет назад, когда президент Ричард Никсон (Richard Nixon) отказался от золотого стандарта, золотой век торговли и беспрецедентного мирового экономического роста подошел к концу. Бреттон-Вудская система существовала благодаря тому, что США сохраняли готовность менять доллары на золото в объеме спроса.
Конечно, право конвертации по заранее оговоренному курсу предоставлялось только центральным банкам прочих стран, а не индивидуальным держателям американских долларов - в этом и заключалась разница между Бреттон-Вудской системой и классической системой "золотого стандарта". Согласно положениям Бреттон-Вудской системы страны-участницы обязались поддерживать курс своих валют по отношению к доллару на определенном уровне. Поскольку ценность доллара была зафиксирована на уровне 35 долларов за унцию золота, что гарантировалось привилегией погашения, все прочие валюты были как бы тоже привязаны к золоту, а значит, могла происходить свободная конвертация в любом направлении по фиксированному курсу.
Быший глава Федеральной резервной системы Пол Волкер (Paul Volcker) в тот роковой день 15 августа был вместе с Никсоном в Кэмп-Дэвиде. Волкер, занимавший в то время пост заместителя секретаря министерства финансов по делам финансовой политики, уже тогда испытывал дурные предчувствия, а впоследствии замечал, что давление инфляции, из-за которого мы в основном и отказались от той системы, в результате только усилилось. Более того, по его мнению, система плавающих курсов подтачивает самые основы принципа сравнительного преимущества. Вот что писал Волкер в своей книге "Переменчивые судьбы" (1992 г.):
"Что на самом деле может означать курс обмена с точки зрения классической теории принятия экономических решений, если он меняется на 30 и более процентов в течение двенадцатимесячного периода, а затем возвращается на прежний уровень? О чем это должно говорить предпринимателю, желающему вложить свои капиталы с целью получения долгосрочной прибыли? В той всеохватной схеме экономической жизни, впервые придуманной Адамом Смитом (Adam Smith), где народы, подобно отдельным людям, должны сосредоточить свои усилия именно на том, что дается им лучше всего, - как можно определить, что должна производить та или иная страна, если цены меняются с такой скоростью? Ответ - с моей точки зрения - таков: подобные скачки говорят только о том, что система разрегулирована".
Итак, раз нам предстоит, как выразился Саркози, "строить капиталистическое будущее", значит, нам нужна надежная валюта. Значит ли это, что мы должны вернуться к системе золотого стандарта или же к системе, привязанной к золоту? Возможно, да, ведь трудно представить себе нечто иное, более подходящее на роль универсального мерила ценности.
Золото занимает ведущее положение в истории мировых валют, а в настоящее время продолжает считаться основным резервным активом. Центральные банки стран "двадцатки" владеют двумя третями официально зарегистрированных мировых запасов золота, а если к этой цифре добавить золото, принадлежащее Международному валютному фонду, Центральному банку Европы и Банку международных расчетов, то общий процент дойдет до 80 - это около 15 процентов всего золота, добытого за историю человечества.
Как ни странно, удачнее всех на эту тему высказался в 1960-х годах президент Франции Шарль де Голль (Charles de Gaulle). Его обеспокоило то, что США могут впасть в соблазн и отказаться от своей роли гаранта мировой валюты, решив вывезти свою инфляцию за рубеж, и призвал мир вернуться к системе золотого стандарта.
"Золото не имеет национальности", - сказал де Голль.
Было бы неплохо, если бы Саркози заглянул несколько дальше в будущее и, сделав своей опорой мысль де Голля, начал бы строительство новой мировой экономики, основанной на принципе валютной целостности. В этом случае, безусловно, ценности демократического капитализма будут реабилитированы. Что касается Волкера, ныне исполняющего роль советника будущего президента США Барака Обамы (Barack Obama) и пользующегося большим влиянием на этом посту, то этот человек мог бы стать сильным союзником в борьбе за обустройство нового стабильного финансового порядка.
Перевод статьи опубликован на "ИноСМИ".
Одно можно сказать с уверенностью: большая часть собравшихся будет исходить из того, что причинами мирового финансового кризиса были жадность финансистов Уолл-стрита и небрежность властей США, - и неважно, что правительства всех этих стран так же попустительски относились к управлению финансовыми рынками и так же легко попались на удочку ипотечных облигаций, как и американские власти.
Но какой бы курс они ни выбрали по итогам встречи - может, договорятся о создании нового международного органа, может, о мировых квотах на зарплаты для лиц, занимающих руководящие должности, - все это будет абсолютно неправильным и еще больше затормозит процесс выздоровления экономики.
На самом деле корни мирового финансового кризиса скрыты в пороках международной валютной системы. В августе 1971 года, когда послевоенная бреттон-вудская система, основанная на золотом долларе, канула в Лету, идея свободной торговли оказалась скомпрометированной произволом в суверенной финансовой политике.
В настоящее время по мировым рынкам инвестиционного капитала плещется супообразная смесь из разных валют, время от времени собирающаяся в стагнирующие болота, тогда как продуктивная инициатива в основном иссякла. Предприниматели, находящиеся в странах с переоцененной валютой, не могут привлечь иностранные инвестиции, которые по логике должны были бы течь к ним рекой, а мошенники из стран с недооцененной валютой, наоборот, затягивают финансовые ресурсы мира в свои омуты со стоячей водой.
А раз уж зашла речь о переоцененных и недооцененных национальных валютах, почему бы не поставить вопрос ребром: давайте наконец сделаем так, чтобы деньги выполняли свою функцию, то есть служили осмысленной единицей учета и осмысленно сигнализировали производителям и потребителям со всего мира о реальной стоимости товара.
Например: по данным Банка международных расчетов, на июнь 2008 года общая условная стоимость производных финансовых инструментов (деривативов) составляла 684 триллиона долларов, что более чем в двенадцать раз превышает суммарный ВВП всех стран мира. Деривативы позволяют предвидеть будущие колебания финансовой политики и обменные курсы валют. Более двух третей всех деривативов представляют собой процентные контракты: свопы, опционы и форварды. Еще 9 процентов деривативов приходится на валютные контракты.
Другими словами, около трех четвертей ценных бумаг на громадном рынке деривативов (а именно они несут наибольшую ответственность за бурю на мировых финансовых рынках) всю свою инвестиционную привлекательность основывают на непредсказуемых поворотах финансовой политики центральных банков разных стран и на хаотических колебаниях курсов мировых валют.
В условиях отсутствия разумной финансовой системы инвестиционный климат реагирует на такие извращенные раздражители, как, например, "бумажная прибыль". Между тем сигналы, генерируемые ценами на мировых рынках, безнадежно искажены.
Со своей стороны, премьер-министр Великобритании Гордон Браун (Gordon Brown) утверждает, будто бы конечной целью его деятельности является "искоренение безответственной и зачастую неразглашаемой кредитной деятельности, которая является корнем всех наших бед". Впрочем, если кто-то и ведет себя безответственно, то это не те, кого простимулировали на погоню за прибылью неверные ценовые сигналы, а власти, не сумевшие разработать адекватную международную финансовую систему, которая обслуживала бы нужды честных предпринимателей в условиях открытой мировой экономики.
Тридцать семь лет назад, когда президент Ричард Никсон (Richard Nixon) отказался от золотого стандарта, золотой век торговли и беспрецедентного мирового экономического роста подошел к концу. Бреттон-Вудская система существовала благодаря тому, что США сохраняли готовность менять доллары на золото в объеме спроса.
Конечно, право конвертации по заранее оговоренному курсу предоставлялось только центральным банкам прочих стран, а не индивидуальным держателям американских долларов - в этом и заключалась разница между Бреттон-Вудской системой и классической системой "золотого стандарта". Согласно положениям Бреттон-Вудской системы страны-участницы обязались поддерживать курс своих валют по отношению к доллару на определенном уровне. Поскольку ценность доллара была зафиксирована на уровне 35 долларов за унцию золота, что гарантировалось привилегией погашения, все прочие валюты были как бы тоже привязаны к золоту, а значит, могла происходить свободная конвертация в любом направлении по фиксированному курсу.
Быший глава Федеральной резервной системы Пол Волкер (Paul Volcker) в тот роковой день 15 августа был вместе с Никсоном в Кэмп-Дэвиде. Волкер, занимавший в то время пост заместителя секретаря министерства финансов по делам финансовой политики, уже тогда испытывал дурные предчувствия, а впоследствии замечал, что давление инфляции, из-за которого мы в основном и отказались от той системы, в результате только усилилось. Более того, по его мнению, система плавающих курсов подтачивает самые основы принципа сравнительного преимущества. Вот что писал Волкер в своей книге "Переменчивые судьбы" (1992 г.):
"Что на самом деле может означать курс обмена с точки зрения классической теории принятия экономических решений, если он меняется на 30 и более процентов в течение двенадцатимесячного периода, а затем возвращается на прежний уровень? О чем это должно говорить предпринимателю, желающему вложить свои капиталы с целью получения долгосрочной прибыли? В той всеохватной схеме экономической жизни, впервые придуманной Адамом Смитом (Adam Smith), где народы, подобно отдельным людям, должны сосредоточить свои усилия именно на том, что дается им лучше всего, - как можно определить, что должна производить та или иная страна, если цены меняются с такой скоростью? Ответ - с моей точки зрения - таков: подобные скачки говорят только о том, что система разрегулирована".
Итак, раз нам предстоит, как выразился Саркози, "строить капиталистическое будущее", значит, нам нужна надежная валюта. Значит ли это, что мы должны вернуться к системе золотого стандарта или же к системе, привязанной к золоту? Возможно, да, ведь трудно представить себе нечто иное, более подходящее на роль универсального мерила ценности.
Золото занимает ведущее положение в истории мировых валют, а в настоящее время продолжает считаться основным резервным активом. Центральные банки стран "двадцатки" владеют двумя третями официально зарегистрированных мировых запасов золота, а если к этой цифре добавить золото, принадлежащее Международному валютному фонду, Центральному банку Европы и Банку международных расчетов, то общий процент дойдет до 80 - это около 15 процентов всего золота, добытого за историю человечества.
Как ни странно, удачнее всех на эту тему высказался в 1960-х годах президент Франции Шарль де Голль (Charles de Gaulle). Его обеспокоило то, что США могут впасть в соблазн и отказаться от своей роли гаранта мировой валюты, решив вывезти свою инфляцию за рубеж, и призвал мир вернуться к системе золотого стандарта.
"Золото не имеет национальности", - сказал де Голль.
Было бы неплохо, если бы Саркози заглянул несколько дальше в будущее и, сделав своей опорой мысль де Голля, начал бы строительство новой мировой экономики, основанной на принципе валютной целостности. В этом случае, безусловно, ценности демократического капитализма будут реабилитированы. Что касается Волкера, ныне исполняющего роль советника будущего президента США Барака Обамы (Barack Obama) и пользующегося большим влиянием на этом посту, то этот человек мог бы стать сильным союзником в борьбе за обустройство нового стабильного финансового порядка.
Перевод статьи опубликован на "ИноСМИ".