Интервью: Рикардо Белда, вице-президент Alcoa/"12 000 работающих — это слишком много".
Вице-президент Alcoa Рикардо Белда перестраивает российские алюминиевые заводы
САМАРА — Алюминиевый гигант Alcoa долго присматривался к России, но лишь недавно начал свою экспансию, купив в январе 2005 г. два металлургических завода — Самарский (СМЗ) и Белокалитвинский (БКМПО). Американцы заплатили за них "Русалу" $257 млн и немедленно начали вкладывать деньги в их модернизацию. О мотивах сделки, планах новых приобретений, инвестиционном климате в стране и выполнении российских оборонных заказов "Ведомостям" рассказал президент европейского подразделения Alcoa, исполнительный вице-президент компании Рикардо Белда.
— Почему приход компании в Россию стал возможным именно сейчас?
— Думаю, здесь есть комбинация факторов. За последние 10 лет мы рассматривали возможность приобретения этих заводов несколько раз, но условия не были подходящими. Речь не только о [инвестиционном] климате, который создало правительство, хотя он сегодня очень доброжелателен. Нам не удавалось прийти к соглашению с владельцами этих заводов, это произошло только сейчас.
— После этой сделки котировки акций Alcoa пошли вниз. Вы прогнозировали негативный эффект от сделки?
— Я не думаю, что сделка имела какое-то отрицательное влияние. Это естественная озабоченность по поводу крупных инвестиций в предприятия, дела которых идут не очень успешно. А вот позитивных факторов в этой сделке гораздо больше. Оборудование на этих предприятиях очень хорошее, хотя они и нуждаются в новых технологиях. На заводах работают отличные люди, которые технически весьма компетентны. Россия и страны СНГ растут очень быстро и превращаются в большой рынок. Оценивая такое приобретение, следует ориентироваться не на один год. У нас очень значимые планы для этих предприятий на ближайшие годы, и они нацелены на то, чтобы способствовать значительному увеличению прибылей компании.
— Вам пришлось более полугода ждать одобрения сделки антимонопольной службой России. Как вы думаете, почему власти так медлили?
— Шесть месяцев на одобрение такой крупной сделки — это не столь большой срок. Антимонопольная служба была озабочена тем, чтобы Alcoa не прекратила производство на заводах, чтобы компания продолжала поставлять стратегически важную продукцию оборонного назначения на аэрокосмические предприятия. Мы это понимали и предоставили российскому правительству гарантии того, что поставки необходимой продукции будут продолжаться. Надо сказать, что за последние месяцы у нас было много встреч с представителями российской власти, включая [Сергея] Кириенко, [Дмитрия] Козака, губернаторов Ростовской и Самарской областей, [Владимира] Путина. Все они выражали свою поддержку компании Alcoa, приняв во внимание сам проект и наше к нему отношение.
— Какова судьба оборонных заказов, которые выполнялись купленными Alcoa заводами?
— Оборонные заказы есть, хотя их объем сегодня невелик. Для выполнения этих заказов есть специальное оборудование, и, когда нам надо произвести продукцию, мы вызываем специалистов, которые владеют соответствующей технологией. Поэтому никаких проблем с государственными оборонными заказами для нас нет.
— В последнее время власти высказываются за ограничение участия иностранных компаний в стратегически важных отраслях. Вы не опасаетесь, что это может негативно повлиять на ваши инвестиции?
— Трудно комментировать мнение других людей, у каждого оно свое. Мы не ощутили на себе какого-либо ухудшения отношения со стороны правительства, и у нас нет никаких опасений на этот счет.
— В чем смысл покупки СМЗ и БКМПО для Alcoa?
— Alcoa — самая крупная в мире алюминиевая компания, наша цель — сохранять эту позицию и быть прибыльными. Наш российский бизнес поможет нам в этом: если смотреть в будущее, то потенциальные мощности предприятий в России будут для [мирового] рынка основными. С другой стороны, алюминиевый рынок в [самой] России быстро растет и, чтобы участвовать в нем, мы должны быть здесь. Привнеся на эти предприятия наши технологии, мы можем увеличить их производительность на 60%. Мы будем экспортировать нашу продукцию на европейский рынок и собираемся вдвое увеличить поставки на российский рынок, причем речь идет не только о росте объемов, но и о расширении ассортимента продукции. Русский рынок развивается очень быстро, но сегодня он очень маленький. В Америке потребление алюминия составляет 35 кг на человека в год, в России — только 4 кг на человека.
— Как будет меняться структура вашей продукции в России?
— Первое, что мы собираемся сделать, — повысить качество на наших предприятиях, а затем начать производство новых продуктов. Это алюминиевые окна с хорошей изоляцией, которые позволяют экономить тепло. Это баночная лента — сейчас она в основном поставляется из Европы. СМЗ производит ее в очень небольшом количестве, а можно производить много, но это уже сложная технология.
Мы собираемся развивать производство алюминиевых изделий-полуфабрикатов для автомобильной промышленности: это листовая и прессованная продукция с очень строгими допусками, продукция из новых сплавов. Она может экспортироваться и продаваться во всем мире. Планируем производить кованые колесные диски для трех гигантов автомобилестроения — Ford, GM, DaimlerChrysler.
Мы объявили об инвестициях примерно $40 млн в БКМПО для улучшения и наращивания производства термообработанных плит для аэрокосмической индустрии, которые будем поставлять компаниям Airbus, Boeing и некоторым российским авиационным предприятиям.
— Менеджеры "Русала" объясняли мотивы продажи СМЗ и БКМПО тем, что сам "Русал" не в состоянии обеспечить сбыт этой продукции на европейский рынок. Что-то изменится с вашим приходом?
— Мы не ожидаем никаких проблем с реализацией. Европа — это не единственный рынок, кроме нее есть США, есть Азия. Мы собираемся продавать продукцию наших российских предприятий, используя торговые организации, которые у нас есть во многих странах. Сегодня объем продаж Alcoa — $24 млрд. В ближайшие годы наши два российских завода смогут продавать почти на $1 млрд.
Сегодня пропорция их поставок на внутренний российский рынок и на экспорт — 40% и 60% соответственно. Я не думаю, что это соотношение будет быстро меняться, хотя объем будет расти. Мы хотим, чтобы рынок в России рос быстрее, и будем добиваться этого в работе с нашими заказчиками, предлагая им новые виды продукции. Мы предпочитаем продавать внутри страны. В то же время вступление России в ВТО будет серьезным шагом для нас с точки зрения экспорта наших продуктов — это поможет как нашим заводам, так и в целом промышленности России.
— А какова общая потребность заводов в инвестициях и каковы планы компании в этом отношении?
— Общей оценки необходимых инвестиций пока нет. Сейчас речь идет только о первом этапе инвестиций на сумму $80 млн. Необходимы вложения, чтобы привести оборудование в хорошее состояние, усовершенствовать технологии. Заводы находятся в плохом состоянии с точки зрения безопасности и охраны окружающей среды. Требуются серьезные инвестиции для того, чтобы модернизировать и усовершенствовать производство, которое должно отвечать нашим требованиям по безопасности. Потом, по мере движения, мы увидим, что необходимо делать дальше.
— Планируете ли вы сокращать персонал своих российских заводов?
— Производительность труда на этих предприятиях очень далека от мирового уровня. У нас нет конкретных планов сократить определенное количество людей, но понятно, что 12 000 работающих на этих заводах сегодня — это слишком много. По мере работы мы будем обращаться к этому вопросу, но Alcoa, несомненно, будет действовать в соответствии с российским законодательством и со своими принципами. Наш общий подход таков: мы никогда не делаем больших сокращений, всегда действуем в строгом соответствии с законом и всегда заботимся о том, какое влияние может быть оказано на местное сообщество.
— Намерены ли вы развивать другие совместные проекты с "Русалом" — в частности, в Индии и Бразилии?
— "Русал" для нас является поставщиком сырья и потребителем продукции. Никаких других проектов с ним мы не планируем.
— Руководство Верхне-Салдинского металлургического производственного объединения (ВСМПО) возражало против вашей сделки с "Русалом" и даже обращалось в антимонопольную службу, испугавшись перспектив конкурентной борьбы с вами. Эти страхи обоснованны? Вы, кстати, не интересуетесь покупкой этого предприятия?
— Я бывал на ВСМПО, это очень хорошее предприятие, но оно специализируется на титане, а два завода Alcoa в России занимаются алюминием. Наша сильная сторона здесь — производство прокатной продукции, не думаю, что ВСМПО ее делает. У них аналогичное оборудование в прессовом и кузнечном производстве, но они все-таки ориентированы на специализированную и титановую продукцию. Если ВСМПО опасается, что мы будем атаковать их, снижать цены, то эти тревоги напрасны. Мы не пытаемся конкурировать, снижая цену, — мы стараемся предложить самое лучшее качество на лучших условиях для своих заказчиков. На самом деле именно добросовестная конкуренция обеспечивает рынку рост, а это хорошо для всех его участников.
Что касается интереса Alcoa к приобретению этого бизнеса, мы пришли в Россию надолго, считаем, что здесь есть очень много возможностей, и, если г-н [генеральный директор ОАО "ВСМПО" Владимир] Тетюхин будет готов вести с нами переговоры, мы тоже будем готовы. Цель нашей компании — расти, а один из способов этого — соединяться с хорошими компаниями. Но для этого должны быть подходящие условия.
— Одно время вы вели переговоры с "СУАЛом" по поводу участия в проекте в Республике Коми. Теперь "СУАЛ" осуществляет его совместно с "Русалом". Этот проект еще представляет для вас интерес?
— Мы были заинтересованы в этом проекте, у нас были переговоры с г-ном [председателем совета директоров ОАО "СУАЛ-Холдинг" Виктором] Вексельбергом по этому поводу. Но он выбрал в качестве партнера для одной части этого проекта — глиноземного производства — "Русал". Другая часть — производство первичного алюминия. Насколько я понимаю, работа по ней сейчас приостановлена в связи с тем, что нет гарантий на поставку энергии. Долгосрочные договоренности о поставке энергии — это фундаментальное условие для производства первичного алюминия. Мы, как я уже сказал, пришли в Россию надолго и были бы заинтересованы в инвестировании в такое производство — при определенных условиях.
— В России бурно дискутируется тема толлинговых схем. Как относится к ним Alcoa?
— Мы используем толлинг в минимальных объемах. Возможно, будем использовать эту схему в будущем, если это будет иметь некий экономический смысл для нас и наших покупателей. Применяемый корректно, толлинг является вполне законной схемой, которая используется по всему миру.
— Как получилось, что во главе Alcoa оказались топ-менеджеры из одной семьи: ваш брат — Алан Белда — президент компании, вы — его заместитель?
— Ну, во-первых, мы оба очень умные (смеется). Можно сказать, это совпадение. Я начинал работать в подразделении Alcoa в Бразилии [в 1968 г.], когда компания впервые вошла на этот рынок. Годом позже компании понадобился специалист, обладающий хорошей финансовой подготовкой, и я посоветовал Алану прийти на интервью. И он был принят. Почему мы стали президентом и вице-президентом? Просто мы очень много работаем, и нам нравится наша работа.
О КОМПАНИИ
Alcoa — крупнейший в мире производитель алюминия и алюминиевых изделий. В 43 странах компания контролирует 350 предприятий, где работают 119 000 человек. Штаб-квартира в Питсбурге (Пенсильвания, США). В июне 2005 г. с капитализацией $26,5 млрд Alcoa заняла 212-е место в рейтинге "500 крупнейших компаний мира", составленном FT. Выручка в 2004 г. — $23,5 млрд (в 2003 г. — $21,1 млрд), чистая прибыль — $1,3 млрд ($0,9 млрд). В январе 2005 г. Alcoa купила за $257 млн два предприятия в России — Самарский металлургический завод (СМЗ) и Белокалитвинское металлургическое производственное объединение (БКМПО), совокупная выручка которых в 2003 г. превысила $450 млн.
БИОГРАФИЯ
Рикардо Белда родился в 1944 г. в Касабланке (Марокко). Закончил Университет Маккензи в Сан-Паулу(Бразилия) по специальности "деловое администрирование". В 1968 г. начал работать в Alcoa Aluminio, бразильском подразделении компании. В 1971 г. был назначен генеральным директором по продажам Alcoa Aluminio, занимал руководящие должности на предприятиях компании в Бразилии, США, Европе. С 2000 г. — президент европейского подразделения Alcoa, а с 2001 г. также исполнительный вице-президент компании.
САМАРА — Алюминиевый гигант Alcoa долго присматривался к России, но лишь недавно начал свою экспансию, купив в январе 2005 г. два металлургических завода — Самарский (СМЗ) и Белокалитвинский (БКМПО). Американцы заплатили за них "Русалу" $257 млн и немедленно начали вкладывать деньги в их модернизацию. О мотивах сделки, планах новых приобретений, инвестиционном климате в стране и выполнении российских оборонных заказов "Ведомостям" рассказал президент европейского подразделения Alcoa, исполнительный вице-президент компании Рикардо Белда.
— Почему приход компании в Россию стал возможным именно сейчас?
— Думаю, здесь есть комбинация факторов. За последние 10 лет мы рассматривали возможность приобретения этих заводов несколько раз, но условия не были подходящими. Речь не только о [инвестиционном] климате, который создало правительство, хотя он сегодня очень доброжелателен. Нам не удавалось прийти к соглашению с владельцами этих заводов, это произошло только сейчас.
— После этой сделки котировки акций Alcoa пошли вниз. Вы прогнозировали негативный эффект от сделки?
— Я не думаю, что сделка имела какое-то отрицательное влияние. Это естественная озабоченность по поводу крупных инвестиций в предприятия, дела которых идут не очень успешно. А вот позитивных факторов в этой сделке гораздо больше. Оборудование на этих предприятиях очень хорошее, хотя они и нуждаются в новых технологиях. На заводах работают отличные люди, которые технически весьма компетентны. Россия и страны СНГ растут очень быстро и превращаются в большой рынок. Оценивая такое приобретение, следует ориентироваться не на один год. У нас очень значимые планы для этих предприятий на ближайшие годы, и они нацелены на то, чтобы способствовать значительному увеличению прибылей компании.
— Вам пришлось более полугода ждать одобрения сделки антимонопольной службой России. Как вы думаете, почему власти так медлили?
— Шесть месяцев на одобрение такой крупной сделки — это не столь большой срок. Антимонопольная служба была озабочена тем, чтобы Alcoa не прекратила производство на заводах, чтобы компания продолжала поставлять стратегически важную продукцию оборонного назначения на аэрокосмические предприятия. Мы это понимали и предоставили российскому правительству гарантии того, что поставки необходимой продукции будут продолжаться. Надо сказать, что за последние месяцы у нас было много встреч с представителями российской власти, включая [Сергея] Кириенко, [Дмитрия] Козака, губернаторов Ростовской и Самарской областей, [Владимира] Путина. Все они выражали свою поддержку компании Alcoa, приняв во внимание сам проект и наше к нему отношение.
— Какова судьба оборонных заказов, которые выполнялись купленными Alcoa заводами?
— Оборонные заказы есть, хотя их объем сегодня невелик. Для выполнения этих заказов есть специальное оборудование, и, когда нам надо произвести продукцию, мы вызываем специалистов, которые владеют соответствующей технологией. Поэтому никаких проблем с государственными оборонными заказами для нас нет.
— В последнее время власти высказываются за ограничение участия иностранных компаний в стратегически важных отраслях. Вы не опасаетесь, что это может негативно повлиять на ваши инвестиции?
— Трудно комментировать мнение других людей, у каждого оно свое. Мы не ощутили на себе какого-либо ухудшения отношения со стороны правительства, и у нас нет никаких опасений на этот счет.
— В чем смысл покупки СМЗ и БКМПО для Alcoa?
— Alcoa — самая крупная в мире алюминиевая компания, наша цель — сохранять эту позицию и быть прибыльными. Наш российский бизнес поможет нам в этом: если смотреть в будущее, то потенциальные мощности предприятий в России будут для [мирового] рынка основными. С другой стороны, алюминиевый рынок в [самой] России быстро растет и, чтобы участвовать в нем, мы должны быть здесь. Привнеся на эти предприятия наши технологии, мы можем увеличить их производительность на 60%. Мы будем экспортировать нашу продукцию на европейский рынок и собираемся вдвое увеличить поставки на российский рынок, причем речь идет не только о росте объемов, но и о расширении ассортимента продукции. Русский рынок развивается очень быстро, но сегодня он очень маленький. В Америке потребление алюминия составляет 35 кг на человека в год, в России — только 4 кг на человека.
— Как будет меняться структура вашей продукции в России?
— Первое, что мы собираемся сделать, — повысить качество на наших предприятиях, а затем начать производство новых продуктов. Это алюминиевые окна с хорошей изоляцией, которые позволяют экономить тепло. Это баночная лента — сейчас она в основном поставляется из Европы. СМЗ производит ее в очень небольшом количестве, а можно производить много, но это уже сложная технология.
Мы собираемся развивать производство алюминиевых изделий-полуфабрикатов для автомобильной промышленности: это листовая и прессованная продукция с очень строгими допусками, продукция из новых сплавов. Она может экспортироваться и продаваться во всем мире. Планируем производить кованые колесные диски для трех гигантов автомобилестроения — Ford, GM, DaimlerChrysler.
Мы объявили об инвестициях примерно $40 млн в БКМПО для улучшения и наращивания производства термообработанных плит для аэрокосмической индустрии, которые будем поставлять компаниям Airbus, Boeing и некоторым российским авиационным предприятиям.
— Менеджеры "Русала" объясняли мотивы продажи СМЗ и БКМПО тем, что сам "Русал" не в состоянии обеспечить сбыт этой продукции на европейский рынок. Что-то изменится с вашим приходом?
— Мы не ожидаем никаких проблем с реализацией. Европа — это не единственный рынок, кроме нее есть США, есть Азия. Мы собираемся продавать продукцию наших российских предприятий, используя торговые организации, которые у нас есть во многих странах. Сегодня объем продаж Alcoa — $24 млрд. В ближайшие годы наши два российских завода смогут продавать почти на $1 млрд.
Сегодня пропорция их поставок на внутренний российский рынок и на экспорт — 40% и 60% соответственно. Я не думаю, что это соотношение будет быстро меняться, хотя объем будет расти. Мы хотим, чтобы рынок в России рос быстрее, и будем добиваться этого в работе с нашими заказчиками, предлагая им новые виды продукции. Мы предпочитаем продавать внутри страны. В то же время вступление России в ВТО будет серьезным шагом для нас с точки зрения экспорта наших продуктов — это поможет как нашим заводам, так и в целом промышленности России.
— А какова общая потребность заводов в инвестициях и каковы планы компании в этом отношении?
— Общей оценки необходимых инвестиций пока нет. Сейчас речь идет только о первом этапе инвестиций на сумму $80 млн. Необходимы вложения, чтобы привести оборудование в хорошее состояние, усовершенствовать технологии. Заводы находятся в плохом состоянии с точки зрения безопасности и охраны окружающей среды. Требуются серьезные инвестиции для того, чтобы модернизировать и усовершенствовать производство, которое должно отвечать нашим требованиям по безопасности. Потом, по мере движения, мы увидим, что необходимо делать дальше.
— Планируете ли вы сокращать персонал своих российских заводов?
— Производительность труда на этих предприятиях очень далека от мирового уровня. У нас нет конкретных планов сократить определенное количество людей, но понятно, что 12 000 работающих на этих заводах сегодня — это слишком много. По мере работы мы будем обращаться к этому вопросу, но Alcoa, несомненно, будет действовать в соответствии с российским законодательством и со своими принципами. Наш общий подход таков: мы никогда не делаем больших сокращений, всегда действуем в строгом соответствии с законом и всегда заботимся о том, какое влияние может быть оказано на местное сообщество.
— Намерены ли вы развивать другие совместные проекты с "Русалом" — в частности, в Индии и Бразилии?
— "Русал" для нас является поставщиком сырья и потребителем продукции. Никаких других проектов с ним мы не планируем.
— Руководство Верхне-Салдинского металлургического производственного объединения (ВСМПО) возражало против вашей сделки с "Русалом" и даже обращалось в антимонопольную службу, испугавшись перспектив конкурентной борьбы с вами. Эти страхи обоснованны? Вы, кстати, не интересуетесь покупкой этого предприятия?
— Я бывал на ВСМПО, это очень хорошее предприятие, но оно специализируется на титане, а два завода Alcoa в России занимаются алюминием. Наша сильная сторона здесь — производство прокатной продукции, не думаю, что ВСМПО ее делает. У них аналогичное оборудование в прессовом и кузнечном производстве, но они все-таки ориентированы на специализированную и титановую продукцию. Если ВСМПО опасается, что мы будем атаковать их, снижать цены, то эти тревоги напрасны. Мы не пытаемся конкурировать, снижая цену, — мы стараемся предложить самое лучшее качество на лучших условиях для своих заказчиков. На самом деле именно добросовестная конкуренция обеспечивает рынку рост, а это хорошо для всех его участников.
Что касается интереса Alcoa к приобретению этого бизнеса, мы пришли в Россию надолго, считаем, что здесь есть очень много возможностей, и, если г-н [генеральный директор ОАО "ВСМПО" Владимир] Тетюхин будет готов вести с нами переговоры, мы тоже будем готовы. Цель нашей компании — расти, а один из способов этого — соединяться с хорошими компаниями. Но для этого должны быть подходящие условия.
— Одно время вы вели переговоры с "СУАЛом" по поводу участия в проекте в Республике Коми. Теперь "СУАЛ" осуществляет его совместно с "Русалом". Этот проект еще представляет для вас интерес?
— Мы были заинтересованы в этом проекте, у нас были переговоры с г-ном [председателем совета директоров ОАО "СУАЛ-Холдинг" Виктором] Вексельбергом по этому поводу. Но он выбрал в качестве партнера для одной части этого проекта — глиноземного производства — "Русал". Другая часть — производство первичного алюминия. Насколько я понимаю, работа по ней сейчас приостановлена в связи с тем, что нет гарантий на поставку энергии. Долгосрочные договоренности о поставке энергии — это фундаментальное условие для производства первичного алюминия. Мы, как я уже сказал, пришли в Россию надолго и были бы заинтересованы в инвестировании в такое производство — при определенных условиях.
— В России бурно дискутируется тема толлинговых схем. Как относится к ним Alcoa?
— Мы используем толлинг в минимальных объемах. Возможно, будем использовать эту схему в будущем, если это будет иметь некий экономический смысл для нас и наших покупателей. Применяемый корректно, толлинг является вполне законной схемой, которая используется по всему миру.
— Как получилось, что во главе Alcoa оказались топ-менеджеры из одной семьи: ваш брат — Алан Белда — президент компании, вы — его заместитель?
— Ну, во-первых, мы оба очень умные (смеется). Можно сказать, это совпадение. Я начинал работать в подразделении Alcoa в Бразилии [в 1968 г.], когда компания впервые вошла на этот рынок. Годом позже компании понадобился специалист, обладающий хорошей финансовой подготовкой, и я посоветовал Алану прийти на интервью. И он был принят. Почему мы стали президентом и вице-президентом? Просто мы очень много работаем, и нам нравится наша работа.
О КОМПАНИИ
Alcoa — крупнейший в мире производитель алюминия и алюминиевых изделий. В 43 странах компания контролирует 350 предприятий, где работают 119 000 человек. Штаб-квартира в Питсбурге (Пенсильвания, США). В июне 2005 г. с капитализацией $26,5 млрд Alcoa заняла 212-е место в рейтинге "500 крупнейших компаний мира", составленном FT. Выручка в 2004 г. — $23,5 млрд (в 2003 г. — $21,1 млрд), чистая прибыль — $1,3 млрд ($0,9 млрд). В январе 2005 г. Alcoa купила за $257 млн два предприятия в России — Самарский металлургический завод (СМЗ) и Белокалитвинское металлургическое производственное объединение (БКМПО), совокупная выручка которых в 2003 г. превысила $450 млн.
БИОГРАФИЯ
Рикардо Белда родился в 1944 г. в Касабланке (Марокко). Закончил Университет Маккензи в Сан-Паулу(Бразилия) по специальности "деловое администрирование". В 1968 г. начал работать в Alcoa Aluminio, бразильском подразделении компании. В 1971 г. был назначен генеральным директором по продажам Alcoa Aluminio, занимал руководящие должности на предприятиях компании в Бразилии, США, Европе. С 2000 г. — президент европейского подразделения Alcoa, а с 2001 г. также исполнительный вице-президент компании.