Лекарства от рака становятся все лучше и все дороже

В так называемых «самых богатых» странах мира проходит яростная, но не ведущая ни к каким выводам дискуссия о высокой цене на лекарства. Сама по себе скандальность темы уже оказывает влияние на увеличение расходов на лекарства, предлагая новые завышенные цены, по мнению специалистов из исследовательской фирмы института QuintilesIMS Institute. Темпы роста расходов на лекарства, отпускаемые по рецептам, в Америке снизились до 4,8% в 2016 году, что составляет менее половины среднего показателя за предыдущие два года (причем, это данные после корректировки на скидки и льготы). Майкл Левеск из рейтингового агентства Moody's считает, что давление на ценовую политику способствует замедлению роста прибыли в фармацевтических фирмах. Общественный контроль ограничивает гибкость этих фирм в отношении того, за что они могут взимать плату, что открывает возможности к дополнительной придирчивости плательщиков. В одной области медицинского обслуживания, однако, ожидается, что доходы будут продолжать расти – в области лечениия рака. Онкология, говорит г-н Левеск, выпадает из общей картины в отрасли. Как ни грустно это признать, но по статистике две пятых людей теперь могут ожидать получить рак из-за увеличения продолжительности жизни. Это одна из причин, по которой за последнее десятилетие количество новых противораковых препаратов увеличилось более чем на 60%.

В списке новых лекарств для последней фазы заболевания содержится более 600 наименований. Вновь изобретаемые лекарства от рака сегодня быстрее и легче получают одобрение властей. Поэтому появляется все больше и больше лекарств. 1 мая Администрация США по Контролю за Продуктами и Лекарствами одобрила durvalumab (торговая марка Imfinzi), препарат британской фирмы AstraZeneca  для лечения рака мочевого пузыря. Imfinzi, с оптовой ценой в размере 180 000 долларов США для лечения в течение года, принадлежит к растущей группе лекарств, известных как «ингибиторы контрольных точек», предназначенных для воздействия на ключевые молекулярные структуры, помогая, собственной иммунной системе организма бороться с раком. Американская компания Merck производит подобный препарат пембролизумаб (по-другому он называется Keytruda); Бристол-Майерс Сквибб - ниволумаб (Опдиво) и швейцарская компания Roche - атезолизумаб (Tecentriq).

Ожидается, что появление на рынке этих ингибиторов контрольной точки скажется в значительной степени на увеличении расходов на противораковые лекарства. Merck, в частности, хорошо заработал на Keytruda. Но настоящее понимание реальной стоимости новых лекарств появилось тогда, когда препарат Opdivo провалил ключевое клиническое испытание в августе прошлого года. Рыночная стоимость компании Bristol-Myers Squibb упала на 16%, и ее акции до сегодняшнего дня находятся в упадке.

Огромные цены на противораковые лекарства не доставляют большого удовольствия ни правительству, ни страховщикам, ни пациентам. Даже пять лет назад большинство новых одобренных методов лечения уже имели годовые цены в размере более 100 000 долларов США. Но давление на бюджеты потребителей взлетело с новым поколением более дорогих иммуно-онкологических препаратов и может стать еще более значительным, если препараты будут работать лучше всего в сочетании друг с другом.

Ошибочность использования каких-либо противораковых лекарств может быть чрезвычайно дорогостоящей для плательщика, о чем свидетельствует недавно закончившаяся неудачей попытка правительства Великобритании увеличить доступ к новым лекарственным средствам против рака путем создания специального фонда, в 2010 году. К моменту его закрытия в 2016 году было потрачено 1,83 млрд. долл. США, в основном на лекарства, которые впоследствии были признаны неэффективными для условий, в которых они подвергались испытаниям.

Некоторые полагают, что лучшим подходом было бы проводить испытания лекарств на пациентах, а плательщикам платить цену только основываясь на результате насколько хорошо препараты работают, подход  известный, как «ценообразование на основе практической пользы». Это означало бы сбор большого количества данных от пациентов, что было бы несложно осуществить.

Некоторые компании, такие как Genentech, биотехнологическая компания, принадлежащая Roche, пытаются сделать именно это, точно так же, как некоторые плательщики, в том числе американские страхователи здоровья. Но как бы публику ни успокаивал тот факт, что деньги идут на лекарства, которые, как было доказано, работают, это не решает еще более важной проблемы доступности.