Евгений Касперский: человек-бренд

Евгений Касперский считает два года, проведенных в школе-интернате №18 при МГУ, самыми счастливыми в жизни: «Это была не школа, а какой-то пушкинский лицей». Денежную часть полученной Государственной премии - 5 миллионов рублей - Касперский решил перечислить специализированному учебно-научному центру МГУ — школе им. А.Н. Колмогорова, как теперь называется это учебное заведение.

Он родился в портовом Новороссийске. Пляжи там "так себе", а пыль от цементных заводов и ураганная бора зимой делают жизнь не слишком курортной. В середине 70-х семья переехала в подмосковный Долгопрудный. В восьмом классе Евгений занял второе место в городской олимпиаде по математике (сильную конкуренцию составляли дети преподавателей МФТИ), и это послужило причиной приглашения его на сдачу экзаменов в школу-интернат при МГУ.

Из интервью Е. Касперского журналу "Story" (май 2009): «Я уже тогда понимал, что лучше не будет ни-ког-да. Там был очень высокий общий интеллектуальный уровень - мозги "зашкаливало". В интернате царила полная демократия. Все были на равных. Так что вундеркиндом я себя не ощущал - там все были вундеркинды. Для полноты счастья не хватало лишь общества девочек, гормоны-то уже начали играть». Школу-интернат № 18 закончил и наш однокурсник - Саша Уржумцев, ныне профессор Страсбургского университета...

Когда пришла пора поступать в ВУЗ, Евгений пошел "на разведку" в общежитие МИФИ, с ребятами поговорить. Там ему не понравилось, что балкон общаги был заставлен бутылками "отнюдь не из-под кефира". Аналогичную "атмосферу" ему пришлось наблюдать и в МФТИ с МГУ, так что в результате он принял приглашение "дядек" из органов поступать в Высшую школу КГБ. Касперский считает это везением: там, на "Четвертом факультете" (ныне – "Институт криптографии, связи и информатики ФСБ РФ", ИКСИ) его научили "вкалывать по полной программе". В школе КГБ даже с полученной в им интернате математической подготовкой высшая алгебра и затем криптография давалась нелегко.

 «Самое сложное в криптографии - придумать алгоритм, а затем доказать, что он не поддается взлому. Людей, которые умеют это делать, не так много в мире. Я знаю случаи, когда люди сходили с ума в попытках понять азы криптографии...» И это при том, что на учебу берут только выпускников школ - после армии мозги уже не столь хорошо "варят". Криптографом Евгений Касперский так и не стал - "не потянул". Сразу по окончанию "Вышки", в 87-м, он женился - по большой взаимной любви. Удалось остаться в Москве - 4 года лейтенант Касперский отработал в НИИ Министерства обороны, который он называет "Организация". Здесь осенью 1989 года его и застала первая вирусная эпидемия, разразившаяся в Советском Союзе.

Вирусы «Каскад» и «Вена» начали своё шествие по стране - и довольно быстро доползли до компьютера Касперского. «Этот вирус я залечил, была такая программа в те времена - "Антикот", очень известная, автор Олег Котик. Сейчас он, кажется, в русском отделении Novell работает. И мне стало интересно, что вирус из себя представляет. И когда я полез внутрь, оказалось, что это довольно забавно! Потом появился второй вирус, третий, и для них я написал уже собственную антивирусную программу, которая бегала по диску, искала зараженные файлы и лечила их. Когда вирусов набралось десять, это стало у меня уже как хобби. То есть мне было просто интересно разбираться, что они делают, как их лечить, и как их лечить так, чтобы программы оставались такими, какими они были…»К

Евгений КасперскийПрограмму свою Касперский практически не распространял - место работы этому препятствовало. «Я не должен был светиться, но, тем не менее, всё равно светиться приходилось. Потому что кому-то её всё-таки даёшь, и она то там, то сям выползает. Тогда софта было не так много, как сейчас, и то, что делал я, было заметно. А потом я взял и написал статью и её опубликовал, причём мне для этого пришлось кучу справок собирать о том, что статья не содержит секретности».

Вскоре он почувствовал, что рамки Организации ему мешают. «Мне нужно было расти как специалисту в области, которая никак не связана с тем, чем занималась эта фирма. Около года я увольнялся. Это достаточно тяжело было. Отпускали по трём пунктам - либо комиссовали по состоянию здоровья, либо через трибунал, либо через аморалку. Самое сложное, но самое чистое было уйти по "несоответствию служебному положению"». И он, лучший специалист по компьютерам, добился этого. «Вся фирма ржала просто: Касперского по несоответствию! Ха-ха-ха! В какую же сторону несоответствие?»

В 91-м году Евгений, наконец, сбросил опостылевшую ему военную форму, отрастил длинные волосы и пустился в свободное плавание. Весь его багаж в это время состоял из одной-единственной антивирусной программы, которая называлась "минус V" (минус вирус) и которую он сам сейчас характеризует, как "довольно убогую". Фирма "КАМИ", президентом которой был Алексей Ремизов – выпускник ВМК и преподаватель Касперского в Академии КГБ (добрая половина преподавателей на 4-м факультете была из МГУ) - приютила его скорее из соображений благотворительности и престижа, чем из материальных. Денег Касперский со своей программой не приносил никаких. В то время не только Алексею Ремизову, но и многим другим казалось, что в России софт денег приносить не может в принципе. И тогда, в начале, до денег было действительно еще очень далеко.

Дело начиналось с пустяков, с кустарщины. Жена Касперского, Наталья, три года сидевшая с маленькими детьми дома, готова была взяться за любую работу. В магазине фирмы "КАМИ" она, бывший инженер конструкторского бюро, где разрабатывались интегральные схемы, стояла за прилавком и продавала мышки. Потом начала продавать дискетки с антивирусной программой. Потом взяла да и зарегистрировала программу во Всероссийском авторском обществе. Затем откуда-то возник энтузиаст, который взялся производить для дискеток красивые картонные коробки. Касперский и пара его друзей-разработчиков собственноручно клеили эти коробки и подавали в торговый зал...

В 94-м году программа неожиданно получила свою первую награду - «За лучший результат» - от тестового антивирусного центра при Гамбургском университете. В нем работала кучка экспертов-энтузиастов, которые, можно сказать, стояли у истоков мировой компьютерной безопасности. Когда в 97-м «Лаборатория Касперского» была зарегистрирована, в ней работали пятнадцать энтузиастов, годовой оборот был хорошо, если пять тысяч долларов.

Программа, которая была и остаётся единственной козырной картой Касперского в его жизненной игре, развивалась годами и имела множество версий и вариантов. Но сейчас, оглядываясь назад и вспоминая старые версии, можно сказать, что некоторые фамильные черты были свойственны разным версиям AVP с самого начала. Даже в старых версиях, выпущенных во времена, когда понятия о комфорте были вполне допотопными, программа предоставляла пользователю несколько настроек на выбор. Эта программа сразу была признана главными ценителями софта в России - пиратами. На пиратских дисках программа была издана сотни и тысячи раз. Это было как знак качества. Пиратов Касперский весьма ценит и считает их своими бесплатными рекламными агентами: в случае, если кого-нибудь из них привлекут к ответственности за нелегальное распространение его программ, он готов защищать их в суде.

Первое предложение "продаться" поступило Касперскому в 1994 году. Затем были новые и новые, так что сегодня он с полным основанием может сказать, что его пытались купить все основные игроки этого рынка: Dr. Solomon, McAfee, Symantec... На все предложения этого рода он отвечал отказом, хотя деньги ему предлагали немалые (одно из предложений предусматривало зарплату в 270 тысяч долларов в год). Ему предлагали всё, что угодно, - переехать в Америку одному, без команды, переехать с командой.

Он просто не хотел. Мифический заграничный дядя, который будет заставлять каждый день ходить на работу, носить костюм и галстук, и вообще делать то, что он, дядя, хочет, внушал Касперскому ужас. Помимо этого, ему просто не нравилась жизнь за границей, особенно в Америке (Наталье - тоже). Американские стейки, по мнению Касперского, сильно уступают европейским, например британским. Возможно, с качеством тамошних стейков он бы смирился, но были и другие обстоятельства. «Это страна перекошенная какая-то! - объясняет Наталья. - Состоит из групп эмигрантов. Общего менталитета нет. Куда ни придёшь, все спрашивают: "Как вам наш дом?" - Ну, дом, - говорит она с сухим сарказмом. - Маленький какой-то. - "Как вам наш газон?" - Ну, травка... Отсутствие культуры давит на наш светлый ум», - заключает она свой краткий страноведческий анализ с совершенно серьёзным лицом. Ирония от этого становится ещё очевиднее, ещё жёстче.

В успехе Касперского Наталья сыграла немалую роль. Сама она вспоминает: «Мы говорили с Женей о создании компании за два года до того, как это все-таки произошло. Он тогда категорически отказывался. Не мог сделать этого шага». Она его убедила. И это она догадалась, что самое сложное – не создать продукт, а его продать. И это она настояла, чтобы бренд носил имя Касперского. Она же уговорила мужа выпустить антивирусную программу для Windows. На тот момент конкурентов у «Лаборатории Касперского» не оказалось, поэтому компания стремительно раскрутилась. С Натальей она прожили 10 лет в полном согласии.

Но потом, вскоре после регистрации Лаборатории, внезапно все кончилось. «Так бывает». Несмотря на развод, Касперские остаются друзьями и продолжают работать вместе. Оба – во втором браке. Сыновья выросли и сейчас - студенты МГУ, старший – на географическом, младший – на ВМК. Сейчас у Натальи еще двое детей от Игоря Ашманова (выпускника мехмата) – главы фирмы «Ашманов и партнеры». Отец Игоря – профессор ВМК Станислав Александрович Ашманов – когда-то читал нам курс «Математические модели в экономике». Одной из разработок Игоря мы пользуемся каждый день: его модуль "Орфо" встроен в Microsoft Office.

В 2001 году была выпущена неудачная пятая версия антивируса. Она была «тяжелая» и явно тормозила. Был уволен технический директор. Взяли нового, сказали: «Вот тебе карт-бланш, делай, что хочешь, но нам нужна конфетка». Он обещал. А в начале 2003 года выяснилось, что продукта не будет. У Касперского полное опустошение - время упущено, средства истрачены, сил нет. И он принял жесткое волевое решение: не зная, как разрабатывать новый продукт, собрал «старичков» - пять человек, с которыми прошел весь путь – и вместе с ними засел за компьютеры. Когда стало ясно, что получается, команду тут же увеличили и завершили работы. «Очень важно, когда рядом с тобой работают люди, которым доверяешь безгранично. Они никогда тебя не подставят, разве что под дулом пистолета. Уверен на сто процентов».

Сейчас «Лаборатория Касперского» занимает большой бизнес-центр, перестроенный из советского радиозавода, у метро «Октябрьское поле». В нем трудятся 600 человек – «Валентиныч» уже всех и не знает. Еще 400 - в восьми офисах по всему миру, от США до Японии. Написанная японскими иероглифами польская фамилия «Касперский» (прадед Евгения эмигрировал в Россию в XIX веке) по-японски звучит как "кавалесики", на "китайской" коробке с антивирусом – просто иероглиф "ка" (решили фамилию не переводить). Готовясь к очередной зарубежной командировке, хозяин софт-империи говорит о себе:

«Сегодня я – этакий ходячий человек-бренд. Не скрою, смысл моей жизни заключается в экспансии, хочу завалить весь мир своей продукцией. Мне нравится захватывать новые территории – вполне нормальное желание для любого мужика. Признаюсь, когда пришли первые успехи, у меня началась мания величия. Ее первые признаки заметил один мой хороший знакомый, и он же помог мне от нее избавиться. Нужно утром подойти к зеркалу и сказать себе: “Ты такое же дерьмо, как все, просто тебе немножко больше повезло”. Знаете, помогает».