"Профиль": Один из способов разумного совместного регулирования рынка нефти - решение вопроса, в какой валюте торговать
Сейчас нефтеэкспортеры утверждают, что уже не осталось проектов по добыче, которые рентабельны при цене ниже $60 за баррель. Скажем, разработка так называемых канадских нефтяных песков рентабельна при цене $80 - 90, на морском шельфе, особенно арктическом, где разработки становятся все активнее, она обходится еще дороже. Для России принципиально важно не столько как цена колеблется вверху, сколько ее предсказуемость на нижнем уровне, - пишет "Профиль".
Мы хорошо помним, как в кризис 1998 года при цене нефти $8 нельзя было спланировать ни бюджет страны, ни бюджеты компаний. Не должно быть и скачков от $147 до $30, как в разгар нынешнего кризиса, пусть это был и короткий период. Сегодняшний коридор в $70 - 80 выглядит разумно, хотя нашему министру финансов, наверное, хотелось бы иметь цену в $90, поскольку в этом случае балансируется бюджет.
Однако фьючерсные контракты на финансовых рынках сейчас выше, значит, игроки верят в то, что по мере выхода мировой экономики из кризиса цены на нефть будут расти и дальше. Нефтеемкость валовых продуктов в мире после 1973 года лет за двадцать пять упала вдвое и продолжает падать, снижается и общая энергоемкость. Но дело в том, что ВВП рос быстро перед кризисом. Например, если у вас на 3% вырос ВВП, то на 1, 5% выросло потребление энергии и на 1% - потребление нефти.
Хотелось бы, чтобы финансовые спекулянты не влияли на цены, поскольку их игра добавляет нестабильности и без того сложному рынку нефти, который всегда был склонен к очень широким колебаниям. Возможно ли достичь этого - вопрос спорный, но постановка проблемы именно такая.
Например, представители российского правительства и наши нефтяники считают, что нефть должна торговаться нефтяными компаниями, а не нефтяными спекулянтами. Давно замечено, пока танкер идет несколько дней, его несколько раз перепродают. Но спотовые рынки и финансовые инструменты вне нашего контроля.
Один из способов разумного совместного регулирования рынка нефти - решение вопроса, в какой валюте торговать. Сейчас торги проходят в долларах, и цена на нефть колеблется вслед за его курсом, колебания бывают значительными, хотя, если пересчитать в евро, они заметно меньше. Есть разные возможности застраховаться от этого риска, тем не менее это серьезная проблема. Хочу обратить внимание на то, что с ней нельзя справиться волевым решением, мол, давайте перейдем в такой-то день на расчеты в других валютах. Это сложный экономический механизм, должна быть дискуссия, которая может ответить на вопрос о способах регулирования рынка. И на валюту контракта должны соглашаться обе стороны.
Рассуждения на тему возможности надувания нового пузыря пока неосновательны - во время кризиса пузырь вздуться не может. Сейчас в мире существенный избыток мощностей по добыче нефти, кроме того, по мере роста спроса слабеет дисциплина в ОПЕК: члены картеля начинают производить немного больше, чем установлено ограничениями по квотам.
Мы хорошо помним, как в кризис 1998 года при цене нефти $8 нельзя было спланировать ни бюджет страны, ни бюджеты компаний. Не должно быть и скачков от $147 до $30, как в разгар нынешнего кризиса, пусть это был и короткий период. Сегодняшний коридор в $70 - 80 выглядит разумно, хотя нашему министру финансов, наверное, хотелось бы иметь цену в $90, поскольку в этом случае балансируется бюджет.
Однако фьючерсные контракты на финансовых рынках сейчас выше, значит, игроки верят в то, что по мере выхода мировой экономики из кризиса цены на нефть будут расти и дальше. Нефтеемкость валовых продуктов в мире после 1973 года лет за двадцать пять упала вдвое и продолжает падать, снижается и общая энергоемкость. Но дело в том, что ВВП рос быстро перед кризисом. Например, если у вас на 3% вырос ВВП, то на 1, 5% выросло потребление энергии и на 1% - потребление нефти.
Хотелось бы, чтобы финансовые спекулянты не влияли на цены, поскольку их игра добавляет нестабильности и без того сложному рынку нефти, который всегда был склонен к очень широким колебаниям. Возможно ли достичь этого - вопрос спорный, но постановка проблемы именно такая.
Например, представители российского правительства и наши нефтяники считают, что нефть должна торговаться нефтяными компаниями, а не нефтяными спекулянтами. Давно замечено, пока танкер идет несколько дней, его несколько раз перепродают. Но спотовые рынки и финансовые инструменты вне нашего контроля.
Один из способов разумного совместного регулирования рынка нефти - решение вопроса, в какой валюте торговать. Сейчас торги проходят в долларах, и цена на нефть колеблется вслед за его курсом, колебания бывают значительными, хотя, если пересчитать в евро, они заметно меньше. Есть разные возможности застраховаться от этого риска, тем не менее это серьезная проблема. Хочу обратить внимание на то, что с ней нельзя справиться волевым решением, мол, давайте перейдем в такой-то день на расчеты в других валютах. Это сложный экономический механизм, должна быть дискуссия, которая может ответить на вопрос о способах регулирования рынка. И на валюту контракта должны соглашаться обе стороны.
Рассуждения на тему возможности надувания нового пузыря пока неосновательны - во время кризиса пузырь вздуться не может. Сейчас в мире существенный избыток мощностей по добыче нефти, кроме того, по мере роста спроса слабеет дисциплина в ОПЕК: члены картеля начинают производить немного больше, чем установлено ограничениями по квотам.