Россия формулирует ответственность ядерной державы
В законопроект об обязательном страховании ответственности опасных объектов ядерные предприятия не вошли. Потому что они не просто опасные, но сверхопасные. В мировой практике их деятельность регулируется отдельными законодательными актами. Национальный законопроект о возмещении ядерного ущерба разработал Росатом. В скором времени он может быть рассмотрен правительством. Законопроект предусматривает ответственность атомных предприятий за причинение ядерного вреда и потребует от предприятий формирования финансовых гарантий, к которым относится приобретение страхового полиса. Кого защищает законодатель, за что атомщики будут нести ответственность и зачем им страховые полисы, рассказала в интервью агентству "Интерфакс-АФИ" председатель наблюдательного совета Российского ядерного страхового пула (РЯСП), генеральный директор СК "МАКС" Надежда Мартьянова.
– Надежда Васильевна, законопроект об ответственности за ядерный ущерб в РФ прошел первое чтение практически 10 лет назад. Почему тема вдруг стала актуальной?
– Россия в марте 2005 года ратифицировала Венскую конвенцию об ответственности за ядерный ущерб в редакции 1963 года. В настоящее время ее участниками являются более 30 государств. От имени России конвенция была подписана еще 8 мая 1996 года. Позже, в 1997 году, был принят протокол о внесении изменений в текст Конвенции. Отдельные наши партнеры и соседи присоединились к конвенции именно в редакции 1997 года, то есть с учетом данного протокола. Этот документ потребует отдельной ратификации в РФ. Венская конвенция – основополагающий международно-правовой документ, определяющий режим ответственности, порядок, сроки и принципы возмещения ущерба в результате инцидентов на гражданских ядерных объектах. Ею предусматривается возмещение ущерба отвечающим за ядерную установку оператором при любом инциденте, устанавливаются минимально допустимые уровень гарантий и полнота страхового покрытия, которые должен обеспечить оператор. При этом каждому государству предоставляется возможность самому определять верхний предел ответственности, который согласно документу, к которому присоединилась Россия, в настоящее время не может быть меньше $100 млн. Большинство стран Европы стали участниками Парижской конвенции, сильно увеличивающей обозначенный нижний предел ядерной ответственности, однако присоединение к нему России пока даже не обсуждается. Следует отметить, что ратификация конвенции в любой редакции обязывает страну-участницу иметь соответствующее национальное законодательство о финансовой ответственности за причинение ядерного вреда. В России после ратификации этого международного документа не произошло главного – не создана стройная и непротиворечивая национальная система обеспечения финансовых гарантий возмещения ядерного вреда. Новый законопроект должен принципиально изменить ситуацию.
– Вы назвали сложившуюся в России ситуацию в этой сфере противоречивой. В чем это проявляется?
– У нас есть две группы эксплуатантов ядерных объектов. В первую попадают 26 наиболее крупных предприятий и организаций, на которые распространяется действие Венской конвенции. В этом перечне – АЭС, заводы с промышленными реакторами и заводы по радиохимической переработке ядерных материалов, исследовательские ядерные центры и так далее. Ответственность прочих определяется законом "Об использовании атомной энергии". Несмотря на то, что конвенция, как уже говорилось, позволяет стране ограничить верхний предел ядерной ответственности эксплуатирующей организации, в соответствии с Гражданским кодексом РФ эта ответственность вообще ничем не ограничена. Одновременно закон "Об использовании атомной энергии" требует от эксплуатирующей организации иметь финансовое обеспечение предела ответственности за ядерный ущерб в размере, установленном законодательством Российской Федерации. Получается, что страховщикам предлагается выписывать полисы с бесконечной страховой суммой. Сделать это не позволяет не только здравый смысл, но и федеральный закон о страховом деле, ведь ключевым параметром при составлении договора страхования является наличие в нем конкретной страховой суммы, исходя из размера которой устанавливается страховая премия. Есть еще одно обстоятельство. Согласно закону "Об использовании атомной энергии" в области действия принципов ядерного страхования оказывается целый ряд ядерных и радиационных установок, не подпадающих под действие Венской конвенции. Как быть с ними? Протокол 1997 года предусматривает возможность установления дифференцированных пределов ответственности для различных операторов ядерных установок в зависимости от степени их радиационной опасности. РФ к этому документу не присоединилась и не может воспользоваться рядом преимуществ, которые предоставляет этот международный документ. Значит, дифференциацию ответственности требуется вводить национальным законодательством. Российским законотворцам пришлось разработать поправки в базовый закон об атомной энергии в РФ, согласно которым лимиты ответственности будут устанавливаться в зависимости от категории объекта. Вероятно, эти поправки будут предложены одним пакетом в законе об ответственности за ядерный ущерб.
– Что принципиально дает России присоединение к конвенции?
– Вы знаете, что российская атомная энергетика активно развивается. Согласно планам отрасли, на территории страны должно быть создано в ближайшие годы 26 новых ядерных установок, ведется активная международная деятельность. Представьте, как до ратификации конвенции мир взирал на ядерную да еще и развивающуюся Россию, не имеющую законодательства об ответственности за ядерный ущерб… Международное сообщество, конечно, не забыло последствий аварии на Чернобыльской АЭС, того, что в рамках ответственности никто не получил от России ни цента, тогда как затраты на возмещение ущерба от этой катастрофы составили миллиарды долларов. Россия, конечно, не СССР. Тем не менее, от государства ждали правовых решений. Ратификация ядерной конвенции успокоила международное общественное мнение. Снялись многочисленные препятствия в реализации международных контрактов по ядерной проблематике. Венская конвенция предусматривает, что сверх предела фингарантий оператора полное возмещение ущерба осуществляет государство. Оно же будет платить, если финансовые гарантии страхователя окажутся "липовыми", поэтому выбор способа финансового обеспечения не должен оказаться случайным. Отмечу, что все требования в конвенциях и национальных законах обращены только к эксплуатирующим организациям, они не касаются страховщиков.
– Ядерная конвенция также предоставляет государствам-участникам право в соответствии с их национальными законодательствами сформировать конечные требования по гарантиям и принципы функционирования системы. Как это выглядит в концепции национального закона, разработанного Росатомом?
– Основным способом обеспечения финансовых гарантий по возмещению ядерного вреда Венская конвенция считает страхование. В национальном законопроекте, разработанном Росатомом, форм финансовых гарантий три – государственная гарантия, создание собственных специальных фондов и страхование. При этом приобретение полиса страхования ответственности является наиболее выгодной формой гарантии для предприятия, поскольку не требуется замораживания финансовых средств… Я полагаю, страхование будет основным механизмом обеспечения выплат при использовании любых установленных законом форм финансового обеспечения и в России. Другое дело, что доля страховой зашиты может составлять только часть предела ответственности оператора. В этом случае, согласно международной практике, страховщики организованно осуществляют выплаты в полном объеме ответственности оператора. Но застрахованную часть – из собственных средств, остальные выплаты им восстановит оператор. Естественно, страховщикам полагается компенсация расходов на ведение дел. Нет сомнения, что в Российской Федерации страхование не останется единственной формой финансового обеспечения ответственности, но для прочих форм также потребуется разработка нормативной базы. Страхование имеет прочные общегражданские нормативно-правовые основания и является фактором, подтверждающим приемлемый уровень безопасности ядерных установок для населения. Через механизм установления страховой премии оно включает фактор экономической заинтересованности страхователей в повышении безопасности своих ядерно-опасных объектов. Страхование – это дополнительная к государственной, независимая и квалифицированная экспертиза безопасности ядерных установок. Кроме того, только страховой рынок обладает способностью и опытом осуществления выплат большому числу пострадавших при катастрофических событиях. Сложилось так, что за десятилетие до создания законопроекта по возмещению ядерного вреда в России был создан Российский ядерный страховой пул, емкость которого превышает сегодня 8,5 млрд рублей, то есть в несколько раз превосходит лимит Венской конвенции для РФ в 2,4 млрд рублей. Пул страховых компаний позволяет увеличить объем денежных средств, которые могут быть использованы в процессе ликвидации последствий ядерных аварий и инцидентов. Даже если страховой емкости ядерного пула при росте страховых сумм не будет хватать в перспективе, национальный ядерный пул может обратиться к возможностям международного перестрахования. Пока его возможности отвечают потребностям всех потенциальных страхователей.
– В отличие от аналогичных законопроектов РФ о страховании ответственности в других областях в ядерном документе нигде не упоминается РЯСП как национальное профессиональное объединение страховщиков. Можно ли в ядерном страховании обойтись без пула?
– Нет ни одной страны в мире, страхующей ядерные риски вне специально создаваемых ядерных пулов. Кстати, на Западе страховщики вообще весьма неохотно принимают такие риски. Только объединению крупнейших страховщиков по силам накопить необходимые страховые резервы для крупных выплат. Кроме того, принцип солидарной ответственности в пуле исключает проблемы, связанные с неплатежеспособностью (банкротством) любого его члена. Добавлю, что первая версия законопроекта о компенсациях за ядерный ущерб называлась "О возмещении ядерного ущерба и ядерном страховании". В ней подробно рассматривались все моменты по организации ядерного страхования, в том числе и вопросы пула. Специалисты РЯСП участвовали в работе соответствующих рабочих групп Росатома, Ростехнадзора, Минфина России. Подавали свои предложения. Обосновывали правильность и объективность позиций РЯСП по вопросам, имеющим для пула особое значение. Редакция законопроекта не предусматривает особых требований к ядерным страховщикам. Такие требования вполне могут быть сформулированы пулом. В РЯСП такие требования изложены в "Положении о порядке вступления в Российский ядерный страховой пул и выходе из него". Российский ядерный страховой пул был создан 10 лет назад с целью организации в стране страховой защиты от ядерных рисков на принципах солидарной ответственности компаний. Он стал прообразом саморегулируемой организации на страховом рынке и в каком-то смысле опередил свое время. Организационные вопросы в нем всегда решались оперативно и профессионально. У участников есть понимание меры ответственности каждой компании, есть четкая структура управления пулом, математически выверенная система распределения рисков, существуют требования к финансовой устойчивости участников пула и так далее. Сегодня РЯСП объединяет 23 участника. По договору с ФГУП "Концерн "Росэнергоатом" мы несем солидарную ответственность в размере $90 млн. Не следует забывать и о специфике российской атомной отрасли: о наличии полного цикла производства и переработки ядерных материалов; об объектах и производствах двойного назначения; об уникальности почти каждого из предприятий отрасли. Опыт российских страховщиков, понимание происходящих на предприятиях процессов позволяют предложить клиентам и более гибкие условия страхования, и более жесткие по целому ряду параметров требования к страховым компаниям, и ограничения на перестрахование рисков.
– Как менялась роль страховой компании "МАКС" в качестве лидера пула за всю историю жизни пула?
– За эти годы все партнеры по ядерному страховому пулу наработали такой опыт, что сегодня, мне кажется, не имеет особого значения, кто выступает в роли лидера. К примеру, если пулом разрабатываются правила страхования ответственности эксплуатантов объектов использования атомной энергии или правила страхования ответственности при перевозке радиоактивных веществ, ядерных материалов, отходов и так далее, все участники пула используют в работе именно эти единые правила.
– Если Россия присоединится к Венской конвенции 1997 года, будет ли достаточно емкости РЯСП?
– РЯСП смог превратиться в мощное объединение страховщиков с гибкой, постоянно совершенствующейся структурой. Даже в отсутствие национального законодательства ему удалось завоевать международное признание и стать членом Форума национальных ядерных пулов. С учетом существующих вероятностей наступления ядерных инцидентов это означает, что даже в случае перехода к Венской конвенции о гражданской ответственности за ядерный ущерб в варианте 1997 года РЯСП способен обеспечить всем российским страхователям финансовые гарантии возмещения ядерного вреда в полном объеме даже в отсутствие международного перестрахования этих рисков. Правда, с международным перестрахованием ситуация будет гораздо более устойчивой и надежной.
– А когда западные перестраховщики будет воспринимать РЯСП как полноценного члена международного пулингового сообщества?
– Для этого потребуется выполнить несколько условий: присоединиться к одной из международных конвенций о возмещении ядерного ущерба; иметь соответствующее национальное законодательство; провести международную инспекцию российских АЭС. Россией сделан пока только первый шаг.
– Некоторое время назад РЯСП установил партнерские отношения с украинским собратом. На очереди сотрудничество с китайским пулом. Зачем нам это?
– Для укрепления авторитета, для развития бизнеса, для обмена опытом. Российский ядерный страховой пул уже достаточно давно сотрудничает с ядерными страховыми пулами государств, развивающих национальную ядерную энергетику. Так, с Ядерным страховым пулом Украины у нас равноправные партнерские отношения, поскольку мы лучше других представляем ситуацию на предприятиях этой страны, понимаем природу их рисков. В этом году ядерному пулу Украины была передана часть риска (10%) по договору страхования ответственности концерна Роэнергоатом. В свою очередь, РЯСП в начале этого года перестраховал риски всех 15 энергоблоков четырех АЭС Украины. Согласно условиям договора, участники РЯСП приняли ответственность в размере 6,5 млн SDR (специальных прав заимствования), что эквивалентно приблизительно $9,7 млн. Российский ядерный страховой пул уже седьмой год участвует в перестраховании ответственности за ядерный ущерб национальной атомной энергогенерирующей компании "Энергоатом" (Украина). В последнее время ядерный китайский пул демонстрирует большую заинтересованность в развитии отношений с РЯСП. Не в последнюю очередь это связано с тем, что в Китае уже построена АЭС по российскому проекту, строится разделительный завод. Естественно, что размещение риска на родине проекта ядерного объекта обеспечивает дополнительную надежность его страховой защиты. Пока мы договорились об обмене ядерными рисками между пулами в объеме $10 млн. Сумма невелика, но важен прецедент. Тесные рабочие взаимоотношения у РЯСП сложились с Чешским, Хорватским, Английским пулами, пулом Северных стран. Здесь основное – обмен опытом. В первую очередь опытом обеспечения финансовой устойчивости пула. Эта тема на протяжении всей 10-летней истории существования РЯСП является для нас ключевой.
– Хорошо, давайте поговорим о том, что появление нового закона может дать рядовым гражданам и страхователям-предприятиям. Правда ли, что закон долго не принимался, поскольку у последних не находилось средств на страхование?
– Рядовым гражданам, согласно законопроекту, в первоочередном порядке будут установлены гарантированные выплаты по жизни и здоровью, во вторую очередь - по имущественному ущербу. Требования юридических лиц, по законопроекту, удовлетворяются после этого. Для ядерных предприятий страховщики – помощники в исполнении законодательного требования о наличии фингарантий. Этот вид страхования относится к вмененным, но не обязательным. То есть наличие фингарантии является условием получения лицензии на осуществление основной деятельности ядерного объекта. Принятие Федерального закона "О гражданской ответственности за ядерный ущерб и ее финансовом обеспечении" не станет причиной изменений размера страховых платежей, если говорить о величине тарифа. Естественно, для предприятий, которые сегодня страхуют ответственность на сумму 100 млн рублей, при переходе на больший лимит размером в 2 млрд 500 млн рублей страховой платеж окажется больше. В любом случае, по нашим оценкам, размер платежа не будет обременительным для предприятия. Поскольку все они находятся в собственности государства, на страховые платежи средства должны быть предусмотрены в соответствующем бюджете. Одновременно утверждение законопроекта сулит страхователям ряд новых преимуществ. Сейчас средства для страхового платежа берутся из прибыли предприятия. С переходом на страхование по Венской конвенции (1963 года) в соответствии с положениями Налогового кодекса РФ данный страховой платеж будет включен в расходы хозяйственной деятельности предприятия. В частности, страховой платеж концерна Росэнергоатом в полном объеме включается в тариф на электроэнергию, отпускаемую с АЭС, то есть оплачивается населением. А для самих страховщиков новый закон обеспечит увеличение числа страхователей. Сегодня только концерн Росэнергоатом в добровольном порядке страхует свои риски в полном объеме. Предел ответственности состраховщиков по договору страхования Мурманского морского пароходства – другого страхователя, размещающего свои риски в РЯСП, несопоставимо мал в сравнении с требованиями Венской конвенции. По нашим прогнозам, число страхователей в РЯСП после принятия закона об ответственности за причинение ядерного ущерба увеличится на 25 страхователей.
– Надежда Васильевна, законопроект об ответственности за ядерный ущерб в РФ прошел первое чтение практически 10 лет назад. Почему тема вдруг стала актуальной?
– Россия в марте 2005 года ратифицировала Венскую конвенцию об ответственности за ядерный ущерб в редакции 1963 года. В настоящее время ее участниками являются более 30 государств. От имени России конвенция была подписана еще 8 мая 1996 года. Позже, в 1997 году, был принят протокол о внесении изменений в текст Конвенции. Отдельные наши партнеры и соседи присоединились к конвенции именно в редакции 1997 года, то есть с учетом данного протокола. Этот документ потребует отдельной ратификации в РФ. Венская конвенция – основополагающий международно-правовой документ, определяющий режим ответственности, порядок, сроки и принципы возмещения ущерба в результате инцидентов на гражданских ядерных объектах. Ею предусматривается возмещение ущерба отвечающим за ядерную установку оператором при любом инциденте, устанавливаются минимально допустимые уровень гарантий и полнота страхового покрытия, которые должен обеспечить оператор. При этом каждому государству предоставляется возможность самому определять верхний предел ответственности, который согласно документу, к которому присоединилась Россия, в настоящее время не может быть меньше $100 млн. Большинство стран Европы стали участниками Парижской конвенции, сильно увеличивающей обозначенный нижний предел ядерной ответственности, однако присоединение к нему России пока даже не обсуждается. Следует отметить, что ратификация конвенции в любой редакции обязывает страну-участницу иметь соответствующее национальное законодательство о финансовой ответственности за причинение ядерного вреда. В России после ратификации этого международного документа не произошло главного – не создана стройная и непротиворечивая национальная система обеспечения финансовых гарантий возмещения ядерного вреда. Новый законопроект должен принципиально изменить ситуацию.
– Вы назвали сложившуюся в России ситуацию в этой сфере противоречивой. В чем это проявляется?
– У нас есть две группы эксплуатантов ядерных объектов. В первую попадают 26 наиболее крупных предприятий и организаций, на которые распространяется действие Венской конвенции. В этом перечне – АЭС, заводы с промышленными реакторами и заводы по радиохимической переработке ядерных материалов, исследовательские ядерные центры и так далее. Ответственность прочих определяется законом "Об использовании атомной энергии". Несмотря на то, что конвенция, как уже говорилось, позволяет стране ограничить верхний предел ядерной ответственности эксплуатирующей организации, в соответствии с Гражданским кодексом РФ эта ответственность вообще ничем не ограничена. Одновременно закон "Об использовании атомной энергии" требует от эксплуатирующей организации иметь финансовое обеспечение предела ответственности за ядерный ущерб в размере, установленном законодательством Российской Федерации. Получается, что страховщикам предлагается выписывать полисы с бесконечной страховой суммой. Сделать это не позволяет не только здравый смысл, но и федеральный закон о страховом деле, ведь ключевым параметром при составлении договора страхования является наличие в нем конкретной страховой суммы, исходя из размера которой устанавливается страховая премия. Есть еще одно обстоятельство. Согласно закону "Об использовании атомной энергии" в области действия принципов ядерного страхования оказывается целый ряд ядерных и радиационных установок, не подпадающих под действие Венской конвенции. Как быть с ними? Протокол 1997 года предусматривает возможность установления дифференцированных пределов ответственности для различных операторов ядерных установок в зависимости от степени их радиационной опасности. РФ к этому документу не присоединилась и не может воспользоваться рядом преимуществ, которые предоставляет этот международный документ. Значит, дифференциацию ответственности требуется вводить национальным законодательством. Российским законотворцам пришлось разработать поправки в базовый закон об атомной энергии в РФ, согласно которым лимиты ответственности будут устанавливаться в зависимости от категории объекта. Вероятно, эти поправки будут предложены одним пакетом в законе об ответственности за ядерный ущерб.
– Что принципиально дает России присоединение к конвенции?
– Вы знаете, что российская атомная энергетика активно развивается. Согласно планам отрасли, на территории страны должно быть создано в ближайшие годы 26 новых ядерных установок, ведется активная международная деятельность. Представьте, как до ратификации конвенции мир взирал на ядерную да еще и развивающуюся Россию, не имеющую законодательства об ответственности за ядерный ущерб… Международное сообщество, конечно, не забыло последствий аварии на Чернобыльской АЭС, того, что в рамках ответственности никто не получил от России ни цента, тогда как затраты на возмещение ущерба от этой катастрофы составили миллиарды долларов. Россия, конечно, не СССР. Тем не менее, от государства ждали правовых решений. Ратификация ядерной конвенции успокоила международное общественное мнение. Снялись многочисленные препятствия в реализации международных контрактов по ядерной проблематике. Венская конвенция предусматривает, что сверх предела фингарантий оператора полное возмещение ущерба осуществляет государство. Оно же будет платить, если финансовые гарантии страхователя окажутся "липовыми", поэтому выбор способа финансового обеспечения не должен оказаться случайным. Отмечу, что все требования в конвенциях и национальных законах обращены только к эксплуатирующим организациям, они не касаются страховщиков.
– Ядерная конвенция также предоставляет государствам-участникам право в соответствии с их национальными законодательствами сформировать конечные требования по гарантиям и принципы функционирования системы. Как это выглядит в концепции национального закона, разработанного Росатомом?
– Основным способом обеспечения финансовых гарантий по возмещению ядерного вреда Венская конвенция считает страхование. В национальном законопроекте, разработанном Росатомом, форм финансовых гарантий три – государственная гарантия, создание собственных специальных фондов и страхование. При этом приобретение полиса страхования ответственности является наиболее выгодной формой гарантии для предприятия, поскольку не требуется замораживания финансовых средств… Я полагаю, страхование будет основным механизмом обеспечения выплат при использовании любых установленных законом форм финансового обеспечения и в России. Другое дело, что доля страховой зашиты может составлять только часть предела ответственности оператора. В этом случае, согласно международной практике, страховщики организованно осуществляют выплаты в полном объеме ответственности оператора. Но застрахованную часть – из собственных средств, остальные выплаты им восстановит оператор. Естественно, страховщикам полагается компенсация расходов на ведение дел. Нет сомнения, что в Российской Федерации страхование не останется единственной формой финансового обеспечения ответственности, но для прочих форм также потребуется разработка нормативной базы. Страхование имеет прочные общегражданские нормативно-правовые основания и является фактором, подтверждающим приемлемый уровень безопасности ядерных установок для населения. Через механизм установления страховой премии оно включает фактор экономической заинтересованности страхователей в повышении безопасности своих ядерно-опасных объектов. Страхование – это дополнительная к государственной, независимая и квалифицированная экспертиза безопасности ядерных установок. Кроме того, только страховой рынок обладает способностью и опытом осуществления выплат большому числу пострадавших при катастрофических событиях. Сложилось так, что за десятилетие до создания законопроекта по возмещению ядерного вреда в России был создан Российский ядерный страховой пул, емкость которого превышает сегодня 8,5 млрд рублей, то есть в несколько раз превосходит лимит Венской конвенции для РФ в 2,4 млрд рублей. Пул страховых компаний позволяет увеличить объем денежных средств, которые могут быть использованы в процессе ликвидации последствий ядерных аварий и инцидентов. Даже если страховой емкости ядерного пула при росте страховых сумм не будет хватать в перспективе, национальный ядерный пул может обратиться к возможностям международного перестрахования. Пока его возможности отвечают потребностям всех потенциальных страхователей.
– В отличие от аналогичных законопроектов РФ о страховании ответственности в других областях в ядерном документе нигде не упоминается РЯСП как национальное профессиональное объединение страховщиков. Можно ли в ядерном страховании обойтись без пула?
– Нет ни одной страны в мире, страхующей ядерные риски вне специально создаваемых ядерных пулов. Кстати, на Западе страховщики вообще весьма неохотно принимают такие риски. Только объединению крупнейших страховщиков по силам накопить необходимые страховые резервы для крупных выплат. Кроме того, принцип солидарной ответственности в пуле исключает проблемы, связанные с неплатежеспособностью (банкротством) любого его члена. Добавлю, что первая версия законопроекта о компенсациях за ядерный ущерб называлась "О возмещении ядерного ущерба и ядерном страховании". В ней подробно рассматривались все моменты по организации ядерного страхования, в том числе и вопросы пула. Специалисты РЯСП участвовали в работе соответствующих рабочих групп Росатома, Ростехнадзора, Минфина России. Подавали свои предложения. Обосновывали правильность и объективность позиций РЯСП по вопросам, имеющим для пула особое значение. Редакция законопроекта не предусматривает особых требований к ядерным страховщикам. Такие требования вполне могут быть сформулированы пулом. В РЯСП такие требования изложены в "Положении о порядке вступления в Российский ядерный страховой пул и выходе из него". Российский ядерный страховой пул был создан 10 лет назад с целью организации в стране страховой защиты от ядерных рисков на принципах солидарной ответственности компаний. Он стал прообразом саморегулируемой организации на страховом рынке и в каком-то смысле опередил свое время. Организационные вопросы в нем всегда решались оперативно и профессионально. У участников есть понимание меры ответственности каждой компании, есть четкая структура управления пулом, математически выверенная система распределения рисков, существуют требования к финансовой устойчивости участников пула и так далее. Сегодня РЯСП объединяет 23 участника. По договору с ФГУП "Концерн "Росэнергоатом" мы несем солидарную ответственность в размере $90 млн. Не следует забывать и о специфике российской атомной отрасли: о наличии полного цикла производства и переработки ядерных материалов; об объектах и производствах двойного назначения; об уникальности почти каждого из предприятий отрасли. Опыт российских страховщиков, понимание происходящих на предприятиях процессов позволяют предложить клиентам и более гибкие условия страхования, и более жесткие по целому ряду параметров требования к страховым компаниям, и ограничения на перестрахование рисков.
– Как менялась роль страховой компании "МАКС" в качестве лидера пула за всю историю жизни пула?
– За эти годы все партнеры по ядерному страховому пулу наработали такой опыт, что сегодня, мне кажется, не имеет особого значения, кто выступает в роли лидера. К примеру, если пулом разрабатываются правила страхования ответственности эксплуатантов объектов использования атомной энергии или правила страхования ответственности при перевозке радиоактивных веществ, ядерных материалов, отходов и так далее, все участники пула используют в работе именно эти единые правила.
– Если Россия присоединится к Венской конвенции 1997 года, будет ли достаточно емкости РЯСП?
– РЯСП смог превратиться в мощное объединение страховщиков с гибкой, постоянно совершенствующейся структурой. Даже в отсутствие национального законодательства ему удалось завоевать международное признание и стать членом Форума национальных ядерных пулов. С учетом существующих вероятностей наступления ядерных инцидентов это означает, что даже в случае перехода к Венской конвенции о гражданской ответственности за ядерный ущерб в варианте 1997 года РЯСП способен обеспечить всем российским страхователям финансовые гарантии возмещения ядерного вреда в полном объеме даже в отсутствие международного перестрахования этих рисков. Правда, с международным перестрахованием ситуация будет гораздо более устойчивой и надежной.
– А когда западные перестраховщики будет воспринимать РЯСП как полноценного члена международного пулингового сообщества?
– Для этого потребуется выполнить несколько условий: присоединиться к одной из международных конвенций о возмещении ядерного ущерба; иметь соответствующее национальное законодательство; провести международную инспекцию российских АЭС. Россией сделан пока только первый шаг.
– Некоторое время назад РЯСП установил партнерские отношения с украинским собратом. На очереди сотрудничество с китайским пулом. Зачем нам это?
– Для укрепления авторитета, для развития бизнеса, для обмена опытом. Российский ядерный страховой пул уже достаточно давно сотрудничает с ядерными страховыми пулами государств, развивающих национальную ядерную энергетику. Так, с Ядерным страховым пулом Украины у нас равноправные партнерские отношения, поскольку мы лучше других представляем ситуацию на предприятиях этой страны, понимаем природу их рисков. В этом году ядерному пулу Украины была передана часть риска (10%) по договору страхования ответственности концерна Роэнергоатом. В свою очередь, РЯСП в начале этого года перестраховал риски всех 15 энергоблоков четырех АЭС Украины. Согласно условиям договора, участники РЯСП приняли ответственность в размере 6,5 млн SDR (специальных прав заимствования), что эквивалентно приблизительно $9,7 млн. Российский ядерный страховой пул уже седьмой год участвует в перестраховании ответственности за ядерный ущерб национальной атомной энергогенерирующей компании "Энергоатом" (Украина). В последнее время ядерный китайский пул демонстрирует большую заинтересованность в развитии отношений с РЯСП. Не в последнюю очередь это связано с тем, что в Китае уже построена АЭС по российскому проекту, строится разделительный завод. Естественно, что размещение риска на родине проекта ядерного объекта обеспечивает дополнительную надежность его страховой защиты. Пока мы договорились об обмене ядерными рисками между пулами в объеме $10 млн. Сумма невелика, но важен прецедент. Тесные рабочие взаимоотношения у РЯСП сложились с Чешским, Хорватским, Английским пулами, пулом Северных стран. Здесь основное – обмен опытом. В первую очередь опытом обеспечения финансовой устойчивости пула. Эта тема на протяжении всей 10-летней истории существования РЯСП является для нас ключевой.
– Хорошо, давайте поговорим о том, что появление нового закона может дать рядовым гражданам и страхователям-предприятиям. Правда ли, что закон долго не принимался, поскольку у последних не находилось средств на страхование?
– Рядовым гражданам, согласно законопроекту, в первоочередном порядке будут установлены гарантированные выплаты по жизни и здоровью, во вторую очередь - по имущественному ущербу. Требования юридических лиц, по законопроекту, удовлетворяются после этого. Для ядерных предприятий страховщики – помощники в исполнении законодательного требования о наличии фингарантий. Этот вид страхования относится к вмененным, но не обязательным. То есть наличие фингарантии является условием получения лицензии на осуществление основной деятельности ядерного объекта. Принятие Федерального закона "О гражданской ответственности за ядерный ущерб и ее финансовом обеспечении" не станет причиной изменений размера страховых платежей, если говорить о величине тарифа. Естественно, для предприятий, которые сегодня страхуют ответственность на сумму 100 млн рублей, при переходе на больший лимит размером в 2 млрд 500 млн рублей страховой платеж окажется больше. В любом случае, по нашим оценкам, размер платежа не будет обременительным для предприятия. Поскольку все они находятся в собственности государства, на страховые платежи средства должны быть предусмотрены в соответствующем бюджете. Одновременно утверждение законопроекта сулит страхователям ряд новых преимуществ. Сейчас средства для страхового платежа берутся из прибыли предприятия. С переходом на страхование по Венской конвенции (1963 года) в соответствии с положениями Налогового кодекса РФ данный страховой платеж будет включен в расходы хозяйственной деятельности предприятия. В частности, страховой платеж концерна Росэнергоатом в полном объеме включается в тариф на электроэнергию, отпускаемую с АЭС, то есть оплачивается населением. А для самих страховщиков новый закон обеспечит увеличение числа страхователей. Сегодня только концерн Росэнергоатом в добровольном порядке страхует свои риски в полном объеме. Предел ответственности состраховщиков по договору страхования Мурманского морского пароходства – другого страхователя, размещающего свои риски в РЯСП, несопоставимо мал в сравнении с требованиями Венской конвенции. По нашим прогнозам, число страхователей в РЯСП после принятия закона об ответственности за причинение ядерного ущерба увеличится на 25 страхователей.
Ещё новости по теме:
07:00