Фетисов: за банкротство банка или отзыв у него лицензии надо наказывать и ЦБ
За действия, приводящие к банкротству банка или отзыву у него лицензии, надо наказывать всех — в том числе представителей Банка России. Об этом пишет в колонке Forbes экс-сенатор Глеб Фетисов, проходящий по делу о мошенничестве с активами Моего Банка. По словам экс-банкира, собственник бизнеса, тем более банковского, без одобрения и шагу ступить не может.
«Практически всех ключевых топ-менеджеров банка назначает Банк России, — пишет Фетисов. — Если следовать логике ужесточения ответственности за действия, приводящие к банкротству банка или отзыву у него лицензии, тогда надо наказывать всех. И представителей Банка России (у каждого банка из первой сотни есть специальные кураторы из ЦБ, призванные держать руку на пульсе), ведь они настолько запустили ситуацию в проблемном банке, что после отзыва лицензии дыра в капитале превысила 60 млрд рублей. И топ-менеджеров таких банков. И владельцев предприятий-заемщиков, которые подсунули кредитному комитету недостоверную отчетность ради желанного кредита».
По словам экс-банкира, власти побудили компании раскрыть своих бенефициаров, а затем «взяли в оборот уже самих конечных собственников, относясь к ним как к живым мишеням». И в результате бенефициары становятся «крайними», ответственными, в частности, «за вывод средств вкладчиков: на всех документах стоят подписи руководителей банка, а судят бенефициара», пишет Фетисов.
«Никто из инвесторов не захочет покупать и развивать бизнес в России на условиях тотальной ответственности за ошибки исполнителей», — резюмирует он.
«Засуживая бенефициаров, власть отказывается от базовых корпоративных принципов, которые сама же внедряла все эти годы, — в частности, от принципа ограниченной ответственности собственника за действия топ-менеджеров компании, — рассуждает Фетисов. — Есть законы, запрещающие собственникам напрямую вмешиваться в деятельность предприятия, подменяя собой правление. Хочешь контролировать компанию, делай это законным способом — путем принятия решений на совете директоров, на общем собрании акционеров или участников».
Напомним, лицензия у Моего Банка, который ранее принадлежал Глебу Фетисову, была отозвана 31 января 2014 года. Арбитражный суд Москвы 28 марта 2014-го признал Мой Банк банкротом (активы банка составляли 5,8 млрд рублей, а обязательства перед кредиторами — 16,2 млрд), но 24 августа 2015-го этот же суд по заявлению Агентства по страхованию вкладов прекратил дело о банкротстве банка в связи с погашением всех его обязательств перед кредиторами. АСВ объявило, что была погашена задолженность на 16,1 млрд рублей, в том числе 15,1 млрд внесла связанная с Фетисовым нидерландская компания FFF Holdings B. V.
Фетисов, который с конца февраля 2014-го находился под стражей как фигурант дела о мошенничестве в Моем Банке, а в середине августа 2015-го был переведен под домашний арест, после прекращения банкротного дела был отпущен и из-под домашнего ареста. В ноябре 2015-го сообщалось, что с экс-банкира взята подписка о невыезде, так как уголовное дело направлено на доследование.
«Практически всех ключевых топ-менеджеров банка назначает Банк России, — пишет Фетисов. — Если следовать логике ужесточения ответственности за действия, приводящие к банкротству банка или отзыву у него лицензии, тогда надо наказывать всех. И представителей Банка России (у каждого банка из первой сотни есть специальные кураторы из ЦБ, призванные держать руку на пульсе), ведь они настолько запустили ситуацию в проблемном банке, что после отзыва лицензии дыра в капитале превысила 60 млрд рублей. И топ-менеджеров таких банков. И владельцев предприятий-заемщиков, которые подсунули кредитному комитету недостоверную отчетность ради желанного кредита».
По словам экс-банкира, власти побудили компании раскрыть своих бенефициаров, а затем «взяли в оборот уже самих конечных собственников, относясь к ним как к живым мишеням». И в результате бенефициары становятся «крайними», ответственными, в частности, «за вывод средств вкладчиков: на всех документах стоят подписи руководителей банка, а судят бенефициара», пишет Фетисов.
«Никто из инвесторов не захочет покупать и развивать бизнес в России на условиях тотальной ответственности за ошибки исполнителей», — резюмирует он.
«Засуживая бенефициаров, власть отказывается от базовых корпоративных принципов, которые сама же внедряла все эти годы, — в частности, от принципа ограниченной ответственности собственника за действия топ-менеджеров компании, — рассуждает Фетисов. — Есть законы, запрещающие собственникам напрямую вмешиваться в деятельность предприятия, подменяя собой правление. Хочешь контролировать компанию, делай это законным способом — путем принятия решений на совете директоров, на общем собрании акционеров или участников».
Напомним, лицензия у Моего Банка, который ранее принадлежал Глебу Фетисову, была отозвана 31 января 2014 года. Арбитражный суд Москвы 28 марта 2014-го признал Мой Банк банкротом (активы банка составляли 5,8 млрд рублей, а обязательства перед кредиторами — 16,2 млрд), но 24 августа 2015-го этот же суд по заявлению Агентства по страхованию вкладов прекратил дело о банкротстве банка в связи с погашением всех его обязательств перед кредиторами. АСВ объявило, что была погашена задолженность на 16,1 млрд рублей, в том числе 15,1 млрд внесла связанная с Фетисовым нидерландская компания FFF Holdings B. V.
Фетисов, который с конца февраля 2014-го находился под стражей как фигурант дела о мошенничестве в Моем Банке, а в середине августа 2015-го был переведен под домашний арест, после прекращения банкротного дела был отпущен и из-под домашнего ареста. В ноябре 2015-го сообщалось, что с экс-банкира взята подписка о невыезде, так как уголовное дело направлено на доследование.