Надо ли вводить санкции против Хэмингуэя и Толстого?
Россия и США резко сворачивают программы образовательного и культурного сотрудничества. Почему именно сейчас этого делать не стоит, рассуждает историк Иван Курилла.
Санкции против России: с кем запрещено работать американцам Спецпроект
Один из острых периодов холодной войны закончился подписанием в январе 1958 года советско-американского соглашения Лэйси-Зарубина («Соглашение между СССР и Соединенными Штатами Америки об обменах в области науки, техники, образования, культуры и других областях»). Вскоре после этого молодой пианист Ван Клиберн победил в Московском международном конкурсе им. Чайковского, а ансамбль Игоря Моисеева и балет Большого театра произвели впечатление на американских зрителей. В 1973 году, в период «разрядки», первые американские и советские ученые смогли вести исследовательские проекты в другой стране при поддержке программы Фулбрайта.
С начала «перестройки» и в годы реформ начались активные визиты простых граждан, студенческие и школьные обмены. В этот период Соединенные Штаты и американские благотворители вкладывали в построение инфраструктуры этих обменов заметно больше, чем Россия, переживавшая тяжелый экономический кризис. Но эти обмены были полезны для обеих стран: российские ученые смогли продолжать свои исследования в условиях резкого снижения финансирования, не уезжая из страны и не уходя в бизнес или государственные структуры; граждане обоих государств приобретали опыт общения друг с другом.
Вся эта инфраструктура научного, культурного и образовательного сотрудничества разрушается на наших глазах, причем демонтаж институтов идет с обеих сторон. Зимой 2014 года - еще до обострения двусторонних отношений в связи с украинским кризисом, - в США сократилось бюджетное и частное финансирование программ исследования и сотрудничества с Россией. В результате весной в Москве был закрыт офис Института Кеннана, летом прекратилась публикация журнала «Proet Contra», издававшегося Московским центром Карнеги. Российское же руководство с 1 октября прекратило деятельность программы FLEX (Будущие лидеры), позволявшей школьникам в течение года жить в американской семье и учиться в американской школе.
Причины для каждого конкретного закрытия называются разные, но очевидно, что каждая из них решаема в рамках обычного дипломатического диалога и не требует прекращения долговременных программ. Почему же все происходит таким резким образом? Некоторые специалисты говорят о «возвращении государства» как основного, если не единственного действующего лица в международной политике. Государства показывают, «кто здесь главный», и сознательно рвут трансграничные связи; «космополитичный» характер современной науки и культуры противоречит задачам мобилизации. Состояние, приближающееся к «холодной войне» в отношениях между государствами, кажется, видимо, несовместимым с продолжением культурного и гражданского сотрудничества.
Сторонники теорий заговора видят в финансировании образовательных поездок чей-то злой умысел - заговор. Можно, однако, задаться вопросом: почему тогда всю эту инфраструктуру личных контактов, знакомств, научного сотрудничества, образовательных поездок российское правительство почти не поддерживало и в 2000-е годы, когда деньги на это в бюджете нашлись бы? Ведь личные контакты россиян и американцев способны развеять страшные мифы о России лучше, чем все старания канала RussiaToday, а научное сотрудничество приводит к чаемому нашим руководством подъему российской науки и ее престижа в мире. И в конце концов, если побывавших в США можно подозревать в симпатиях к этой стране, то почему было не вложить деньги в организацию встречного потока американцев в Россию? .
Санкции против России: с кем запрещено работать американцам Спецпроект
Один из острых периодов холодной войны закончился подписанием в январе 1958 года советско-американского соглашения Лэйси-Зарубина («Соглашение между СССР и Соединенными Штатами Америки об обменах в области науки, техники, образования, культуры и других областях»). Вскоре после этого молодой пианист Ван Клиберн победил в Московском международном конкурсе им. Чайковского, а ансамбль Игоря Моисеева и балет Большого театра произвели впечатление на американских зрителей. В 1973 году, в период «разрядки», первые американские и советские ученые смогли вести исследовательские проекты в другой стране при поддержке программы Фулбрайта.
С начала «перестройки» и в годы реформ начались активные визиты простых граждан, студенческие и школьные обмены. В этот период Соединенные Штаты и американские благотворители вкладывали в построение инфраструктуры этих обменов заметно больше, чем Россия, переживавшая тяжелый экономический кризис. Но эти обмены были полезны для обеих стран: российские ученые смогли продолжать свои исследования в условиях резкого снижения финансирования, не уезжая из страны и не уходя в бизнес или государственные структуры; граждане обоих государств приобретали опыт общения друг с другом.
Вся эта инфраструктура научного, культурного и образовательного сотрудничества разрушается на наших глазах, причем демонтаж институтов идет с обеих сторон. Зимой 2014 года - еще до обострения двусторонних отношений в связи с украинским кризисом, - в США сократилось бюджетное и частное финансирование программ исследования и сотрудничества с Россией. В результате весной в Москве был закрыт офис Института Кеннана, летом прекратилась публикация журнала «Proet Contra», издававшегося Московским центром Карнеги. Российское же руководство с 1 октября прекратило деятельность программы FLEX (Будущие лидеры), позволявшей школьникам в течение года жить в американской семье и учиться в американской школе.
Причины для каждого конкретного закрытия называются разные, но очевидно, что каждая из них решаема в рамках обычного дипломатического диалога и не требует прекращения долговременных программ. Почему же все происходит таким резким образом? Некоторые специалисты говорят о «возвращении государства» как основного, если не единственного действующего лица в международной политике. Государства показывают, «кто здесь главный», и сознательно рвут трансграничные связи; «космополитичный» характер современной науки и культуры противоречит задачам мобилизации. Состояние, приближающееся к «холодной войне» в отношениях между государствами, кажется, видимо, несовместимым с продолжением культурного и гражданского сотрудничества.
Сторонники теорий заговора видят в финансировании образовательных поездок чей-то злой умысел - заговор. Можно, однако, задаться вопросом: почему тогда всю эту инфраструктуру личных контактов, знакомств, научного сотрудничества, образовательных поездок российское правительство почти не поддерживало и в 2000-е годы, когда деньги на это в бюджете нашлись бы? Ведь личные контакты россиян и американцев способны развеять страшные мифы о России лучше, чем все старания канала RussiaToday, а научное сотрудничество приводит к чаемому нашим руководством подъему российской науки и ее престижа в мире. И в конце концов, если побывавших в США можно подозревать в симпатиях к этой стране, то почему было не вложить деньги в организацию встречного потока американцев в Россию? .