Компания недели: «Роснефть»
Игорь Сечин любит цитировать великих людей. Его ответом на введенные США против него санкции стала фраза Шарля Мориса де Талейрана: «Все чрезмерное не имеет значения». Наблюдая за последними шагами «Роснефти» и ее президента (желание получить долю в «Транснефти», отменить монополию на экспорт газа, готовность судиться с «Газпромом» за доступ в газопровод в Китай «Сила Сибири»), думаешь, что фраза, сказанная Людовиком IV: «Государство - это я» (ну или «Роснефть»), тоже органично вписалась бы в лексикон президента монополии.
За последнее время изменился подход компании к проведению годовых собраний - изменения отражают эволюцию самого Сечина. «Роснефть» стала публичной в 2006 г., а первый раз собрала акционеров в июне 2007 г. Тогда же состоялся дебютный выход в народ председателя совета директоров госкомпании Сечина. Он еще работал заместителем руководителя администрации президента. Сечин лично курировал подготовку собрания, проводил совещания и относился к этому событию чуть ли не так же серьезно, как к предшествовавшему IPO, рассказывали тогдашние топ-менеджеры «Роснефти».
Стиль общения с акционерами «Роснефти», выбранный тогда Сечиным, напоминал встречи кандидатов в депутаты с избирателями: председатель «Роснефти» говорил со всеми желающими, обещал рассмотреть все просьбы и жалобы и даже раздавал автографы. Сам Сечин тогда называл это платой за публичность. В официальной части собрания Сечин не давал расслабиться топ-менеджерам компании, заставляя их - порой по десятому кругу - отвечать на больные вопросы миноритариев о дивидендах и снижающейся капитализации. Первое собрание «Роснефти» затянулось до вечера, но акционеры расходились довольные - под впечатлением от Сечина.
Этот стиль Сечин сохранил ненадолго. В 2008 г. он перешел на работу в правительство и стал публичной фигурой. Разговоры с народными акционерами на собраниях «Роснефти» с каждым годом становились все короче и формальнее. Потом «Роснефть» стала проводить годовые собрания в Петербурге - в дни экономического форума. Сечин иногда появлялся только на части мероприятия, иногда совсем ненадолго выходил в перерыве в зал, а в прошлом году и вовсе президиум на время перерыва оцепила служба безопасности. Нескольких акционеров, просивших аудиенции Сечина, охрана провожала к нему, остальные оставались за чертой отчуждения.
В этом году собрание «Роснефти» проходило в Хабаровске. Сечин пробыл на нем не больше трех часов: сделал доклад и уехал на Сахалин на запуск платформы «Беркут» с Владимиром Путиным. А собрание прошло в режиме строгой секретности. Акционерам запрещалось проносить компьютеры, планшеты, фотографировать. Было больше похоже на совещание «Роснефти»: около 80% присутствовавших составляли сотрудники компании. Народные акционеры (их было не больше 20 человек) уже не выступали с посвященными «Роснефти» стихами.
Казалось бы, повод расстроиться. Не тут-то было - так даже лучше. К радости «Роснефти», на собрания теперь не приезжает Алексей Навальный и не требует, например, представить ему протоколы совета директоров или договоры с Китаем о поставках нефти. Никто не задает неудобных вопросов. Только так режим секретности не будет нарушен. Но ведь «все чрезмерное не имеет значения».
Галина Старинская, Екатерина Дербилова
За последнее время изменился подход компании к проведению годовых собраний - изменения отражают эволюцию самого Сечина. «Роснефть» стала публичной в 2006 г., а первый раз собрала акционеров в июне 2007 г. Тогда же состоялся дебютный выход в народ председателя совета директоров госкомпании Сечина. Он еще работал заместителем руководителя администрации президента. Сечин лично курировал подготовку собрания, проводил совещания и относился к этому событию чуть ли не так же серьезно, как к предшествовавшему IPO, рассказывали тогдашние топ-менеджеры «Роснефти».
Стиль общения с акционерами «Роснефти», выбранный тогда Сечиным, напоминал встречи кандидатов в депутаты с избирателями: председатель «Роснефти» говорил со всеми желающими, обещал рассмотреть все просьбы и жалобы и даже раздавал автографы. Сам Сечин тогда называл это платой за публичность. В официальной части собрания Сечин не давал расслабиться топ-менеджерам компании, заставляя их - порой по десятому кругу - отвечать на больные вопросы миноритариев о дивидендах и снижающейся капитализации. Первое собрание «Роснефти» затянулось до вечера, но акционеры расходились довольные - под впечатлением от Сечина.
Этот стиль Сечин сохранил ненадолго. В 2008 г. он перешел на работу в правительство и стал публичной фигурой. Разговоры с народными акционерами на собраниях «Роснефти» с каждым годом становились все короче и формальнее. Потом «Роснефть» стала проводить годовые собрания в Петербурге - в дни экономического форума. Сечин иногда появлялся только на части мероприятия, иногда совсем ненадолго выходил в перерыве в зал, а в прошлом году и вовсе президиум на время перерыва оцепила служба безопасности. Нескольких акционеров, просивших аудиенции Сечина, охрана провожала к нему, остальные оставались за чертой отчуждения.
В этом году собрание «Роснефти» проходило в Хабаровске. Сечин пробыл на нем не больше трех часов: сделал доклад и уехал на Сахалин на запуск платформы «Беркут» с Владимиром Путиным. А собрание прошло в режиме строгой секретности. Акционерам запрещалось проносить компьютеры, планшеты, фотографировать. Было больше похоже на совещание «Роснефти»: около 80% присутствовавших составляли сотрудники компании. Народные акционеры (их было не больше 20 человек) уже не выступали с посвященными «Роснефти» стихами.
Казалось бы, повод расстроиться. Не тут-то было - так даже лучше. К радости «Роснефти», на собрания теперь не приезжает Алексей Навальный и не требует, например, представить ему протоколы совета директоров или договоры с Китаем о поставках нефти. Никто не задает неудобных вопросов. Только так режим секретности не будет нарушен. Но ведь «все чрезмерное не имеет значения».
Галина Старинская, Екатерина Дербилова