У оффшоров появится старший брат

На минувшем саммите G20 обсуждался ряд вопросов, и один из них имеет стратегическое значение для российского бизнеса и государства в целом. Речь идет о деофшоризации экономики. Российская сторона рассказала об основных направлениях, в которых необходимо двигаться для достижения этой цели. Во-первых, было рекомендовано осуществлять тщательный контроль сделок, в которых участвуют низконалоговые юрисдикции, принимая во внимание трансфертное ценообразование. Во-вторых, Россия предложила внести в межправительственные договора такой пункт, как обмен налоговой информацией. Он также должен быть учтен в типовом соглашении о предотвращении двойного налогообложения.

Несколько месяцев назад президент Владимир Путин подписал соответствующий закон, который должен способствовать борьбе с незаконными финансовыми операциями. По большому счету, его положения касаются схем вывода капиталов в оффшорные зоны. Еще в послании главы государства к Федеральному собранию была обозначена необходимость раскрытия налоговой информации и повышения прозрачности оффшоров. Из Бюджетного послания стало понятно, что это будет действенный способ привлечения капиталов в Россию, то есть для улучшения инвестиционного климата.

Мир против оффшоров

Данная тема оказалась весьма актуальной и для других стран. В мире подходит к концу эпоха оффшоров в классическом понимании этого явления – непрозрачных и не поддающихся контролю. Конечно, территории с низкими налогами не исчезнут совсем: для мировой финансовой системы они слишком важны. Но многим странам надо заполнять пробелы в бюджетах, и оффшоры являются наиболее подходящим источником средств. Причина проста: повышение налоговых ставок должного эффекта не даст, а лишь нанесет удар по малому и среднему бизнесу, следовательно, увеличивать нужно непосредственно собираемость налогов. Это станет возможным, если доступ к соответствующим данным банков оффшорных зон будет облегчен – то есть, повысится прозрачность.

Мировые власти и специальные организации (например, Организация экономического сотрудничества и развития, в которую так стремится попасть Россия) сейчас направят на это все усилия. И хотя нормативную базу в этой области еще предстоит тщательно проработать, первые эффекты проявляются уже сейчас. Оффшоры становятся все сложнее в использовании для нелегальных и даже полулегальных схем. Параллельно усиливаются меры противодействия отмыванию денег.

Так, к примеру, настрадавшиеся от долгового кризиса развитые страны совместными усилиями разработали документ, получивший название Action plan on Base erosion and profit shifting (или «План борьбы с размыванием налогооблагаемой базы и выводом прибыли»). В рамках саммита «Большой двадцатки» страны-участницы ОЭСР присоединились к этому плану, подразумевающему обмен налоговой информацией через специальную автоматическую систему. Уже будущей весной эта система будет готова, а годом позже полноценно заработает. В свою очередь, G20 обещает привлечь к ней как можно больше стран.

Россия не отстает

Россия с принятием 134-ФЗ (который прозвали «антиотмывочным законом») ужесточит контроль за оборотом наличности, расширит возможности налоговых органов по части доступа к банковской тайне, а также усложнит жизнь фирмам-однодневкам и их владельцам. Банкам придется выяснять, кто выступает конечными (бенефициарными) владельцами компаний, являющихся их клиентами. Для этого Минфин в сентябре ввел меру по стимулированию раскрытия бенефициаров в виде тридцатипроцентного налога на доходы с ценных бумаг. Кроме того, в целях деоффшоризации Россия решила предоставлять государственные инвестиции только фирмам-резидентам. Нельзя не отметить, что страна преследует еще одну цель, достижению которой борьба с оффшорами должна помочь. Возможность выявления владельца послужит сохранению контроля государства над национальными предприятиями.

Интересно, что российские и западные предприниматели пользуются оффшорами с разными целями. Если иностранцам нужно лишь вывести прибыль, чтобы снизить налоговую нагрузку, то россияне именно перерегистрируют активы для защиты собственности. Легализация доходов и занижение налоговой базы являются причинами второстепенными. Так что после деоффшоризации российскому бизнесу понадобится защита. И если неприкосновенность частной собственности будет обеспечена, то проблема «недонабора» налогов отчасти разрешится. А если государство позаботится и о благоприятном налоговом климате, бюджетный дефицит будет побежден.

Другое мнение

По мнению Игоря Мариовича Островского  старшегоj партнера КСК групп, на саммите по данной теме не прозвучало ничего такого, что не было изложено ранее министерством финансов в «Основных направлениях налоговой политики Российской Федерации на 2013 год и на плановый период 2014 и 2015 годов». Поскольку Россия выступила принимающей саммит стороной, неудивительно, что столько актуальная для мирового сообщества проблема деофшоризации была глубоко проанализирована и всесторонне освещена. Учитывая, насколько позитивно были встречены инициативы России, не остается сомнения, что старт практики международного обмена налоговой информацией уже не за горами.

Игорь Островский обращает также внимание на отсутствие в России антиофшорных мер на федеральном уровне. Их нельзя смешивать с борьбой со схемами уклонения от уплаты налогов, которая находится в компетенции арбитражных судов. Однако концепция бенефициарного собственника принесет должный эффект в обеих областях. Кроме этого, Островский обращает внимание на необходимость постановки существа в приоритет над формой, что поможет оценивать реальность сделок резидентов различных юрисдикций.

В целом, по оценкам Игоря Мариовича, развитие международных оффшорных схем несет в себе риски для налогоплательщиков. Поэтому меры деофшоризации, предложенные Минфином и озвученные на саммите G20, послужат на благо экономики как национальной, так и глобальной.