Как гражданка Швеции стала управляющей фондом в €1 млрд

Елену Ловен и ее коллегу, сотрудника шведского инвестбанка HQ, на входе в офисный центр встретил неприветливый мужчина в черной кожанке, провел в лифт, где почему-то не было света, и нажал кнопку верхнего этажа. Ловен стало не по себе, она была готова к тому, что наверху ее встретят вооруженные до зубов молодчики. Так в 1998 году она отправилась на переговоры о продаже принадлежавшего HQ миноритарного пакета акций «Тюменнефтегаза» новым владельцам — Тюменской нефтяной компании (ТНК) и консорциуму ААР («Альфа-Групп», Aсcess Industries и «Ренова»).

Переговоры прошли успешно, акции «Тюменнефтегаза» были выкуплены по неожиданно высокой для шведов цене. Тогда с правами мелких акционеров в России считаться было не принято, к тому же о деловых «переговорах» российских бизнесменов с применением силы Ловен знала не понаслышке. Ловен говорит, что ей помогла выдержка, интуиция и умение управлять негативными ожиданиями. Ставку на эти качества она делает и сегодня, управляя Swedbank Robur Rysslandsfond, входящим в пятерку крупнейших страновых фондов, инвестирующих только в российские акции.

В конце 1980-х дочка профессора-историка Елена Шор окончила МГПИ им. Ленина по специальности «география и английский язык» и пошла работать школьным учителем. У нее был интерес к западной урбанистике и научные планы, но все изменила встреча со шведским специалистом по экспорту Яном Кристианом Ловеном. В конце 1988 года супруги Ловен уехали в Швецию.

В Стокгольме она выучила шведский язык и окончила университет по специальности «экономика и маркетинг». Однако свою первую работу за рубежом Елена нашла не в Швеции, а в Ирландии, где мужу предложили место при дипломатическом корпусе. В одной из дублинских газет она прочла интервью гендиректора местной компании Bula Resources Джима Стэнли, в котором он рассказывал о планах принять участие в приватизации российских сырьевых компаний и начать разработку нефтяных месторождений в Сибири. Ловен написала письмо в компанию, и ее приняли консультантом, фактически она выполняла функции менеджера по связям с инвесторами.

Поездки Ловен в Ханты-Мансийск в 1994 году в качестве сотрудника Bula Resources закончились созданием совместного предприятия по разработке нефтяных месторождений с бизнесменом Николаем Богачевым. В 1997-м акционеры Bula Resources узнали, что стали жертвами мошенничества, компания потеряла на российском проекте £12,5 млн. Оказавшийся в центре скандала Стэнли предпочел осесть в Москве и заняться другими месторождениями, изумрудными. Но еще до этого, в 1995 году, Ловен вместе с мужем, у которого закончился контракт, и двумя маленькими детьми вернулась в Швецию и через некоторое время вышла на работу в банк HQ, где покупала для клиентов российские бумаги. Одной из стратегий была покупка привилегированных акций компаний с плохим корпоративным управлением, но привлекательных для поглощения крупными игроками.

Ловен покупала акции дочек ТНК, «Пурнефтегаза», «Сахалинморнефтегаза» Сыктывкарского ЛПК. Вместе с ценной бумагой инвесторы получали целый букет типичных для того времени трудностей миноритария — от отсутствия информации до размывания пакета. После мучительной переписки и серии судебных тяжб миноритарии добивались, например, выплаты дивидендов или выкупа акций по устраивающей их цене.

Среди клиентов Ловен были два управляющих фондами Swedbank. В 2007 году они ушли из банка, чтобы создать собственный хедж-фонд, а ее рекомендовали в Swedbank в качестве управляющего Rysslandsfond. За пять кризисных лет активы фонда хоть и уменьшились на треть, но по-прежнему остаются внушительными — около €1 млрд. Все дело в отношении шведских инвесторов к России, считает Ловен: «Швеция — один из первых, самых отважных и агрессивных инвесторов как на российском фондовом рынке, так и в сфере прямых инвестиций, и особенные отношения поддерживаются уже лет 15».

Шведы больше, чем американские инвесторы, любят риск и чаще склонны покупать акции или long-only фонды. Кроме того, важным фактором является географическая близость России. Поэтому когда шведы решают инвестировать какую-то часть средств в emerging markets, то выбирают российский и восточно-европейский рынки, а не индексный фонд, в котором на Россию приходится 6% активов. Сама Елена — типичный шведский инвестор, примерно 70% ее личных средств вложены в акции, половина из которых российские.

Цель фонда long-only — обыграть ориентир, фондовый индекс. Это мало кому удается. По данным рейтингового агентства MorningStar на конец 2012 года, в среднем номинированные в твердых валютах паи российских страновых фондов, и Rysslandsfond в том числе, потеряли за пять лет 36%, а индекс РТС — 33%. Ни одному из фондов не удалось достичь докризисной стоимости пая. В числе инвесторов Rysslandsfond как институциональные инвесторы, так и частные лица. Среди последних много ипотечных клиентов Swedbank, который предлагает им индивидуальный портфель в зависимости от семейного положения, возраста и экономической ситуации.

Присоединиться к фонду могут и российские инвесторы, имеющие счета за рубежом. Паи Rysslandsfond можно приобрести только в шведских кронах. Ловен управляет и другими российскими фондами, инвестиции в которые можно совершать в евро или иенах. Комиссия за управление стандартная для европейских фондов этого типа — 2,4% от активов, плата за успех отсутствует. За последние три года фонд в кронах потерял 4,5%, что с учетом укрепления шведской валюты соответствует долларовой доходности 0,8%. При этом индекс РТС вырос на 5,7%.

Что такого Ловен знает о российском рынке, чего не знают другие управляющие? Есть так называемые soft-параметры, о которых не пишут в новостной ленте Bloomberg, говорит Ловен. Можно сказать проще: интуиция. Это может быть ожидание тех или иных действий менеджмента, отношение к миноритариям, честность при встрече с аналитиками и даже дрожание рук. На основании этих параметров, например, Елена сделала ставку на акции «Фосагро» (+52% в 2012 году) и «Соллерса» (+123%).

Последовательность также очень важна, отмечает Ловен. Иногда брокеры звонят с предложением купить бумагу, потому что ее купил кто-то еще. «Я говорю: раз он уже купил, значит поздно, — поясняет Елена. — Ты должна быть полностью независима от того, что делают другие». Рынок может нервничать по поводу «фискального обрыва», но, если фундаментально ничего не меняется, важно следовать принятым ранее решениям. «Конечно, нельзя зарабатывать каждый день и трудно сохранять спокойствие, когда твой портфель уменьшается, — рассуждает Ловен. — Однако можно быть лучше индекса более чем в половине дней при падении, и тогда ты уже заработал».

Есть у нее и еще один принцип, подтвержденный многолетним опытом работы на фондовом рынке: успешный управляющий зарабатывает не только на тех позициях, которые у него есть, но и на тех, которых у него нет. Но тогда в некоторые периоды самый эффективный метод управления — никуда не инвестировать и сидеть с наличными. Возможно, именно сейчас такая тактика окажется самой выигрышной.