Инвестиции в прекрасное и вечное, или актив, доступный рядовым инвесторам

Если вы, глядя на картину Марка Ротко «Оранжевое, красное, желтое», не можете понять идейного замысла художника, не видите душевных метаний и интеллектуального поиска, вы явно не знаток искусства. В мае 2012-го настоящий ценитель приобрел эту работу Ротко на аукционе Christie’s за 86,9 млн долларов. Она стала самым дорогим предметом послевоенного искусства, когда-либо проданным на торгах. До недавних пор вкладывать деньги в признанные шедевры могли лишь обладатели крупных состояний. Но в последние годы финансисты, в том числе российские, пытаются превратить искусство в актив, доступный и рядовым инвесторам. Пока с переменным успехом.

Абстрактные цены

Для одних «полосы» Ротко, модного и дорогого американского художника-абстракциониста, – детсадовская мазня и издевательство. Для других – гениальное претворение концепции «простого выражения сложной мысли». Эстетическую значимость и силу воздействия картины каждый определяет для себя сам. И это главное, что мешает рассматривать предметы искусства как инвестиции: их сложно оценить объективно.

Ценообразование на арт-рынке имеет свои законы. Есть первичный рынок, на котором представлены работы, еще не имеющие истории продаж. Сколько они стоят, решают галеристы и арт-дилеры, причем цены на произведения малоизвестных художников, как правило, занижены: какова будет их дальнейшая коммерческая судьба, неведомо. Есть вторичный рынок, складывающийся из двух сегментов – аукционного, информация о котором доступна, и сектора частных сделок, статистика по которому ограничена. Объем торгов между ними распределяется примерно поровну, но публика судит о состоянии рынка лишь по «половинным» данным аукционных продаж. Картина в итоге получается своеобразная, ведь аукционные дома допускают к торгам только работы, которые имеют шансы быть проданными. Произведения с неудачным опытом продаж не принимаются. Статистика по непроданным лотам и лотам-отказникам фактически игнорируется. А индексы, рассчитываемые для арт-рынка, опираются как раз на успешные сделки, оставляя за скобками истории неудач.

Слишком сложно?

Глобальный рынок произведений искусства огромен: по данным исследования компании Skate’s Art Market Research, на нем сейчас представлены к продаже картины 300 тыс. художников, оцененные в 400 млрд долларов. Однако основной спрос сконцентрирован на полотнах четырех десятков самых известных и востребованных из них (по аналогии с акциями крупнейших компаний их называют blue-chip artists). Это, в том числе, Пикассо, Ван Гог, Сезанн, Шагал, Дали, Ренуар. В последние годы популярны также работы Уорхола, Хёрста, Ротко, Джакометти, Баския. Их произведения действительно уходят за миллионы долларов с завидной регулярностью. И именно по их продажам обыватели судят о прибыльности инвестиций в прекрасное.

Каждому хочется оказаться на месте того неизвестного коллекционера, который на первой персональной выставке Энди Уорхола в Нью-Йорке в 1962-м приобрел «Оранжевую Мэрилин» за каких-то 250 долларов. Картина находилась в собственности у покупателя вплоть до 2006 года, когда он расстался с ней через аукцион Christie’s за 16,2 млн долларов. А весной 2010-го полотно Пабло Пикассо «Обнаженная, зеленые листья и бюст» (1932) поставило ценовой рекорд: оно было продано на аукционе Christie’s в Нью-Йорке за 106,5 млн долларов. Предыдущая его покупка в 1951-м обошлась семье Броуди всего в 19,8 тыс. долларов. Но заметим: это творения «блючиповых» мастеров. Совсем не факт, что молодой художник, который кажется вам интересным, со временем станет классиком, а его работы вас обогатят. И дело необязательно в том, что художник бездарен. Новое предложение на арт-рынке формируют в основном галеристы и арт-дилеры. Именно они выбирают, что будет интересно публике. Вернее, что будет продаваться. По сути, они сами создают мейнстрим и ориентируют покупателей в том, что сейчас модно и дорого.

Надо брать

Слишком много рисков? Вот поэтому управляющие капиталом долгое время обходили арт-рынок стороной. Инвестирование и приобретение предметов искусства – вещи несовместимые, полагали они. Однако в последние годы скептиков среди финансистов поубавилось, а тех, кто готов работать с художественными ценностями как с инвестиционными активами, становится все больше.

Согласно выводам исследования Art & Finance, подготовленного компаниями Deloitte и ArtTactic, арт-рынок постепенно сращивается с индустрией финансовых услуг. Побороть свое предубеждение финансистов заставила конкуренция за деньги клиентов. Они не могли не заметить, что рост числа миллионеров в мире вызвал значительное расширение арт-рынка. Если в 2004 году количество состоятельных людей, обладающих свободными средствами объемом от 1 млн долларов, составляло 8,2 млн человек, то к 2012-му оно увеличилось до 11 млн – таковы данные 16-го ежегодного отчета о мировом благосостоянии от компаний Capgemini Consulting и RBC Wealth Management. Причем оказалось, что богатые предпочитают вкладывать в активы-«сокровища»: картины, антикварную мебель, винные коллекции, ювелирные украшения. Эти вещные ценности воспринимаются как тихая гавань, в которой капитал будет защищен от любых напастей.

Возникший инвестиционный интерес вызвал быстрый рост рынка искусства. По сведениям Skate’s Art Market Research, годовой оборот арт-рынка в 2011 году составил рекордные 80 млрд долларов (сюда входят как аукционные продажи, так и частные сделки) против 25–30 млрд в 2008-м, а в ближайшие пару лет достигнет отметки 100 млрд. Основной мировой «художественный» индекс Mei Moses All Art, который отслеживает цены на живопись, продаваемую на аукционах в Нью-Йорке и Лондоне, вырос в 2011-м на 11%, обойдя фондовые индексы развитых стран. Правда, нынешний год не обещает быть столь же удачным: за первые 10 месяцев Mei Moses All Art Index в минусе на 3,4%, серьезно уступая росту фондовых активов. Да, рынок искусства не застрахован от падений: в 2009-м арт-индекс просел на 23,5% после падения на 4,5% в 2008-м, но это была скорее коррекция после пяти предыдущих лет бурного роста на 20% в год. Если же взять среднегодовой прирост за период с 2002-го по 2011-й, Mei Moses переигрывает S&P 500 с хорошим запасом прочности – 7,8 против 2,7%.

Арт-рынок движется в сторону большей открытости и доступности. Интернет-технологии и новые способы распространения информации меняют схему оценки и продажи произведений искусства. Они все больше превращаются в активы. Исторически инвестиции в культурные ценности не были массовыми. Однако доступность ценовой информации и аналитики по рынку искусства, возможность участвовать в торгах по Интернету, предложение банками услуг по арт-консалтингу, появление специализированных фондов, предлагающих коллективные инвестиции в предметы изобразительного искусства, существенно расширяют круг потенциальных инвесторов. И финансисты наконец сдались. По данным того же Art & Finance, 83% опрошенных банкиров сегодня согласны с тем, что произведения искусства следует включить в перечень традиционных инструментов wealth management.

Спотыкаясь в тренде

Крупные российские банки и инвесткомпании, среди которых «Альфа-Капитал», Газпромбанк, «КИТ Финанс», ИГ «Норд Капитал», пытаются отвечать на запросы состоятельных клиентов, предлагая услуги арт-банкинга. Между тем, по словам Натальи Капинос, возглавляющей «КИТ Финанс Премиум» (подразделение по работе с обеспеченными клиентами банка «КИТ Финанс»), в России рынок арт-инвестиций фактически не сформирован: нет ни экспертов, ни даже квалифицированных оценщиков. В таких условиях велик риск того, что вложение не окупится. «Поэтому у нас инвестиции в искусство почти всегда увлечение, а не способ получения серьезного дохода, – говорит г-жа Капинос. – Иногда, правда, такое хобби играет имиджевую роль, привлекая к персоне арт-инвестора внимание и косвенно помогая ему в профильном бизнесе».

Было в России и несколько попыток запустить специализированные арт-фонды – ЗПИФы художественных ценностей. Заработало в итоге только два, а жив один – «Атланта Арт» от УК «Атланта». Второй, «Собрание ФотоЭффект» от УК «Агана», являвшийся, кстати, одним из крупнейших в мире арт-фондов, в октябре прекратил свое существование. В компании это объясняют «дальнейшей экономической нецелесообразностью его обслуживания». Впрочем, такая же судьба постигла некоторые другие фонды под ее управлением.

Факт остается фактом: в России коллективные инвестиции в искусство пока не прижились, хотя они способны привлечь на рынок средства «середняков», готовых вкладывать в культурные ценности не миллионы, но десятки и сотни тысяч долларов, преследуя единственную цель – заработать. Для этого клиенту арт-фонда не нужно хорошо разбираться в искусстве. Ведь дело это непростое. К примеру, искусствоведы до сих пор не пришли к единому мнению, как следует экспонировать картины Ротко, и в лондонской Галерее Тейт, которой художник подарил часть работ, его «полосы» вешают то горизонтально, то вертикально. Что, впрочем, не сказывается на их стоимости. В середине ноября 2012-го на торгах Sotheby’s в Нью-Йорке картина «Королевский красный и синий» ушла за 75,1 млн долларов. К слову, этот аукцион стал самым успешным за всю историю торгов современным искусством на Sotheby’s: за проданные лоты было выручено свыше 375 млн долларов. Искусство как никогда в большой цене.

Инвестиции гедонистов

Компания Barclays попыталась выяснить, какой мотив при покупке произведений искусства важнее – инвестиционный или эмоциональный. Оказалось, что владельцы культурных ценностей не считают себя инвесторами. Согласно недавнему отчету Wealth Insights: Profit or Pleasure?, опубликованному компанией, из 2 тыс. состоятельных людей, опрошенных в разных странах мира, только 10% заявили, что покупают художественные работы исключительно в инвестиционных целях. Главную ценность художественной коллекции богатые люди видят не в потенциале удорожания, а в ее способности дарить эмоциональное наслаждение. Они испытывают приступ тщеславия, когда их коллекция выставляется в музее. Они наслаждаются статусом обладателя уникальных вещей. Поэтому вложения в искусство чаще рассматриваются не как альтернативный компонент инвестиционного портфеля, а как имущество, необходимое для жизни в высшем обществе. Опрос Barclays показал, что коллекция произведений искусства есть у 49% состоятельных граждан мира. В составе личного капитала выше процент «присутствия» только у ювелирных изделий – 70%.

Культурная революция

Вложения в искусство из прерогативы богатых европейцев и американцев превратились в глобальную инвестиционную моду. Наибольшую активность проявляет Китай. Как следует из отчета организаторов крупнейшей мировой ярмарки The European Fine Art Foundation, в 2011 году он прервал вековое доминирование США и стал лидером мирового арт-рынка с долей 30%. США переместились на второе место (29%), на третьем Великобритания (22%). Китайский рынок искусства растет стремительными темпами: плюс 177% в 2010-м, плюс 64% в 2011-м. Причин тому три: увеличение числа обеспеченных людей, внушительное внутреннее предложение благодаря творческой плодовитости местных художников и усиливающийся инвестиционный спрос.

Мировой арт-рынок завоевывают не только коллекционеры, но и живописцы из Китая. В рэнкинге 10 самых дорогих художников 2011–2012 (подготовлен компанией Artprice по сегменту современного искусства) шесть имен были китайскими. Причем два художника из Поднебесной, Чжан Дацянь и Ци Байши, не просто возглавили список – опередили многолетнего лидера, Пабло Пикассо. Видимо, предчувствуя усиление «китайского фактора» на арт-рынке, компания Beautiful Asset Advisors еще в 2009 году запустила Mei Moses Traditional Chinese Art Index – ценовой индикатор для произведений искусства именно из этой страны.