Инвестиции в MIST: сомнительная затея или выгодные вложения?

Ровно 11 лет назад в результате смелого прогноза родилась концепция BRIC, которая заставила экономистов, политиков и финансистов по-другому смотреть на мир. Аббревиатура, давшая название блоку из четырех развивающихся экономик (Бразилия, Россия, Индия и Китай), из аналитического термина превратилась в мощную инвестиционную идею, указавшую капиталу новый ориентир – развивающиеся рынки. Возможно ли «клонировать» концепцию BRIC и повторить ее успех?

«ВЕЛИКАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ»

В конце 2001 года главный экономист Goldman Sachs Джим О’Нил (сейчас он председатель совета директоров GS Asset Management) впервые использовал термин BRIC для обособления четверки крупнейших развивающихся стран, таящих, как он считал, огромный потенциал роста. В 2003-м О’Нил развил свою идею, предсказав тектонические сдвиги, которые ожидают мировую экономику в ближайшие десятилетия: утрату странами Запада доминирующего влияния и усиление роли развивающихся стран с «могучей кучкой» BRIC во главе. Так был заложен первый «кирпич» (BRIC созвучно английскому brick – «кирпич») в основу процесса «Великой трансформации» – это название дал зарождающейся тенденции г-н О’Нил.

Пророчества начали сбываться неожиданно быстро: аналитики Goldman Sachs отпускали на перестановку сил в мировой экономике срок до 2050 года, но по прошествии 10 лет оказалось, что процесс уже наполовину завершен. В 2011-м развивающиеся страны почти достигли паритета с развитыми в деле формирования глобального ВВП – 49% против 51% (в 1990 году их доля не превышала 30%). При этом вклад стран BRIC вырос с 11% в 1990-м до 26% в 2011-м.

Инвесторы, вовремя оценившие потенциал BRIC, сорвали неплохой куш. По оценкам Bloomberg, за период с 2001 по 2010 год в акции четверки было вложено около 67 млрд долларов, а доходность этих инвестиций превысила доходность фондовых активов развитых стран на 290%. Более того, страны BRIC шагнули за порог брокерских компаний и вышли на политическую арену. Их лидеры стали проводить совместные саммиты, а в прошлом году приняли в свой клуб Южно-Африканскую Республику, чем немало возмутили Джима О’Нила, считающего, что ЮАР недотягивает до «старших товарищей».

Однако сейчас рынки акций BRIC уже не могут похвастаться опережающей динамикой: среднегодовой прирост индекса MSCI BRIC в последние три года (по данным на конец сентября) составил –2,5% против 3,1% у широкого индекса развивающихся стран MSCI EM и 5,2% у индекса развитых стран MSCI World. Инвесторы охладели к идее BRIC. По информации Emerging Portfolio Fund Research, в 2011-м из фондов, вкладывающих средства в эти страны, было выведено 5,4 млрд долларов. За восемь месяцев текущего года – еще 1,3 млрд. Времена меняются, и инвестиционные предпочтения меняются вместе с ними. Какая идея следующая?

СОМНИТЕЛЬНАЯ ЗАТЕЯ

В Goldman Sachs полагают, что к 2050-му страны BRIC наряду с США образуют пятерку государств с крупнейшими экономиками. Они выйдут на новую стадию развития и больше не смогут демонстрировать прежнюю динамику. Китай, Индия, Россия, Бразилия, которые в последние 10 лет на 50% обеспечивали рост мировой экономики, останутся ее главной движущей силой, но появятся и другие мощные моторы роста. В 2005 году Джим О’Нил расширил список потенциальных лидеров среди развивающихся стран, назвав его Next Eleven (N-11). Выборка, сделанная исходя из численности населения, получилась весьма разно шерстная: Бангладеш, Египет, Индонезия, Иран, Южная Корея, Мексика, Нигерия, Пакистан, Филиппины, Турция и Вьетнам. Но, по мнению О’Нила, кроме демографического фактора эти страны объединяет еще и способность расти на 4% и выше ежегодно в ближайшие 20 лет.

Инвесторы, поверившие в новую идею О’Нила, пока не прогадали. Запущенный в феврале 2011-го Goldman Sachs N-11 Equity Fund управляет активами в 160 млн долларов и за девять месяцев 2012-го показал прирост суммы чистых активов на 15,3%, что на 4 процентных пункта превышает средний результат американских фондов, инвестирующих в акции развивающихся рынков. Для сравнения, фонд Goldman Sachs, ориентированный на страны BRIC (запущен в середине 2006-го, активы на конец сентября составляли 396,4 млн долларов), с начала года в плюсе на 6,5%. Кстати, ставку на инвестиционный потенциал концепции N-11 сделали и другие: соответствующие фонды запустили европейские Castlestone Management и Generali Fund Management.

Позднее О’Нил продолжил классификацию развивающихся рынков и внутри списка N-11 выделил в отдельную группу Мексику, Индонезию, Южную Корею и Турцию. Каждая из них обеспечивает более 1% мирового ВВП и уже не является типичной развивающейся экономикой. Наряду со странами BRIC эксперт причислил новую четверку к growth markets (рынкам роста), назвав ее MIST. Так родилась очередная аббревиатура от «человека, придумавшего BRIC».

На первый взгляд идея MIST кажется удачной. На растущем рынке в 2010-м и 2012-м страновые индексы MSCI для MIST за малым исключением опережали индекс MSCI BRIC. Если последний за три квартала этого года вырос на 4,5%, то индекс Южной Кореи – на 14,6%, Мексики – на 20,6%, Турции – на 35,6%. Хуже BRIC выступила лишь Индонезия, поднявшаяся с начала года всего на 1,7%. Но ей такой скромный показатель простителен: из упомянутых здесь индексов семейства MSCI только индонезийскому удалось закончить трудный 2011-й с положительной динамикой.

Столь неровный рост на самом деле естественен. Серджио Луна, главный экономист банка Banamex, латиноамериканского подразделения Citigroup, полагает, что попытка с помощью аббревиатур выделить однозначных фаворитов – это больше маркетинг, чем аналитика. «Нужно понимать, что все развивающиеся страны очень разные, – говорит он. – В ближайшие десятилетия они станут основной движущей силой мировой экономики, но в те или иные моменты здесь будут свои лидеры». Между тем ректор АНО «Учебный центр «Финам» Ярослав Кабаков считает, что именно из существующих различий в группе MIST можно извлечь выгоду: «Приблизительно равные долгосрочные темпы экономического роста у этих стран соответствуют приблизительно одинаковым долгосрочным рискам. Но структура рисков неодинакова, что дает возможность эффективной диверсификации при одновременных инвестициях в активы этих государств».

ТУМАННЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

Сомнительно, что MIST удастся повторить ослепительный успех BRIC. Сам Джим О’Нил, к слову, против запуска фонда, ориентированного на страны MIST, поскольку в уже существу ющем Goldman Sachs N-11 Equity Fund на них приходится три четверти вложений. К тому же узконаправленные фонды, в которых портфель формируется из бумаг четырех-пяти стран, не самые популярные у инвесторов. Судя по тому, что среди американских фондов, инвестирующих в развивающиеся рынки, крупнейшими являются фонды «общего профиля», вкладывающие в большое число стран одновременно, Vanguard Emerging Markets Stock Index Fund и Oppenheimer Developing Markets (активы – 57 млрд и 27 млрд долларов соответственно), инвесторы предпочитают широкий взгляд на потенциал молодых экономик.

По мнению Марии Ланцени из Deutsche Bank Research, с экономической точки зрения лучше рассматривать 10 крупнейших развивающихся рынков. Для этого в Deutsche Bank принята концепция EM-10 – BRIC, MIST, Саудовская Аравия и Аргентина. «Группировать развивающиеся страны можно в любом количестве и под любыми аббревиатурами, но это необязательно будет способствовать лучшему пониманию этих рынков», – добавляет г-жа Ланцени.

И конечно, сама по себе идея MIST не сможет дать импульс новому инвестиционному буму. «Аббревиатуры BRIC и MIST не являются движущей силой инвестиционного цикла, а скорее просто показывают широкой публике то, что инвесторы уже знают», – скептически замечает Серджио Луна. «Инвестиционный спрос сложно привлечь обособлением отдельных развивающихся рынков в группу. Инвесторы, управляющие компании смотрят на развивающиеся рынки в целом и выделяют для себя точки роста самостоятельно», – согласен с ним Владимир Потапов, руководитель бизнеса портфельных инвестиций «ВТБ Капитал Управление инвестициями».

Убедительности идеи MIST не способствует и ряд «врожденных» изъянов этой аббревиатуры. Во-первых, ее неоднозначное написание – MIST или MIKT – в зависимости от того, делается ли уточнение, о какой Корее идет речь. Кстати, именно Южная Корея – самая спорная участница MIST. МВФ причисляет ее к развитым рынкам благодаря высокому уровню подушевого дохода. Goldman Sachs же относит ее к странам развивающимся в силу подверженности геополитическим рискам и темпов роста, не характерных для развитой страны (4–6% в 2010–2011 годах).

Во-вторых, противоречивые ассоциации, связанные со значением слова mist. В переводе с английского это «туман», «мгла». Это вам не основательный «кирпич»! А у знатоков немецкого и вовсе есть повод позлорадствовать: на этом языке mist – «навоз», «хлам», «ерунда». Впрочем, жемчужины можно найти везде. Главное – видеть суть вещей, а не то, как они называются.