Опрос: Как Россия может усилить свои позиции в европейской энергетике?
"Газета" обратилась к экспертам с вопросом: Как Россия может усилить свои позиции в европейской энергетике?
БУЛАТ НИГМАТУЛИН, первый замгендиректора Института проблем естественных монополий:
- Здесь есть три аспекта: политический, экономический и технологический. Если говорить о первом, то пока мы будем спорить с Украиной, европейцы будут смотреть на нас, как на коммуналку. В результате чего мы теряем доверие, начинается суета с Nabucco, и даже более того - у нас уменьшаются прямые продажи. Так что здесь нужна, с одной стороны, твердость, а с другой - определенное умение и дипломатия. Ведь потребитель не разбирается, кто в итоге прав - Украина или Россия, потребитель просто не получил газ, который Россия ему не поставила. Кроме того, всегда играет роль "момент слабого": мы вроде бы сильные, большие, а украинцы поменьше. Да и комментаторы добавляют в эти дела соли и перца.
Перейдем теперь к экономической составляющей: для нас продажа газа является стратегической возможностью пополнять свой бюджет. А газа, пусть он и далеко и сейчас тяжело доступен, у нас все-таки много. Поэтому продвижение газового инструментария, все то, что делают правительство и президент, - это все очень правильно. Тем более что речь идет о нашем влиянии, учитывая, что другого по сути и нет (то же ядерное оружие - это чисто защита). Так вот здесь важно то, что Россия закупает газ в Азербайджане, в Туркмении и так далее, чтобы продавать его через нас. Вот только надо снова меньше ссориться. Потому что любой газ, который проходит, минуя нас, отбирает кусок нашего рынка. В стратегическом плане мы должны контролировать все газовые потоки, идущие в Европу. А потому нужно держать ухо востро также и с Ираном. Эта страна находится на втором месте после России по запасам газа, а плечо доставки у нее короче.
Скажу, наконец, и о технологической части. Да, South Stream и Nord Stream, если они будут реализованы, - это важные вещи, чтобы влиять на доставку газа, осуществляющуюся параллельно транзиту через Белоруссию и Украину. Однако одновременно нужно разворачивать и подготовку новых месторождений. Конечно, в данный момент потребление газа упало, но через два-три года оно неизбежно будет снова нарастать. А при задержке подготовки собственных месторождений увеличится наша зависимость от Средней Азии, где добычу осуществлять проще. Ну а так как денег на новые месторождения и на новые газопроводы не хватает, необходимо применить искусство оптимизации.
КИРИЛЛ ЛЯТС, гендиректор ЗАО "Метапроцесс":
- Россия должна предпринимать движение сразу по нескольким направлениям: самостоятельно либо в сотрудничестве с зарубежными партнерами приобретать в Европе газораспределительные сети, а также электрические распределительные сети (что наша страна также делает - этим занимается "Интер РАО ЕЭС") и нефтегазовые компании (вы знаете, например, что "Сургутнефтегаз" приобрел 21% MOL, а "Газпром нефть" приобрела сербскую нефтяную компанию NIS). То есть таким образом Россия - на государственном уровне или с помощью привлечения денег частных или "получастных" компании - решает вопрос экспансии на энергетическом рынке Европы. И потихонечку расклад сил в пользу нашей страны вырисовывается, причем в партнерстве с такими компаниями, как ENI, E.ON, Enel, Total и так далее, наша страна становится уже достаточно мощным оператором.
КОНСТАНТИН СИМОНОВ, руководитель Фонда национальной энергетической безопасности:
- Я бы начал с того, что наша доля на европейском газовом рынке не так велика, как многим в Европе кажется: она составляла 25% по итогам прошлого года, а в первом квартале этого года вообще упала до 16%. Так что нас скорее изображают как ужасного монополиста, тогда как на самом деле это не так. Тем не менее подобная доля для нас вполне комфортна, поэтому главной стратегией является повышение доходов от торговли газом. Что, в свою очередь, возможно, только если "Газпром" будет продавать газ конечным потребителям на территории ЕС. Так что надо на такого потребителя выходить.
Хотя мы и знаем, что, несмотря на все рассказы про либеральный рынок и подписание договоренностей со многими странами о возможности прямых продаж, частично реализовать что-то удалось пока только в одной стране - в Германии.
Но в Евросоюзе существуют, как я их называю, "либеральные талибы", которые считают, что путь к экономическому процветанию ЕС - это либерализация всех рынков. Эти "фундаменталисты" вполне могут нам помочь, так как речь идет именно о том, что любой продавец газа должен иметь возможность заключать контракты с конечным потребителем, а собственник трубы не имеет права чинить каких-то серьезных препятствий. Наша задача - заставить Евросоюз до конца соблюдать те правила, которые он сам выработал и которые у нас считаются антироссийскими. Ну а долю на рынке Европы необходимо просто сохранить, хотя можно ее и увеличить.
Причем последнее сделать достаточно просто, так как, несмотря на все стратегии "20-20-20", договоренности с Катаром и прочее, в Европе падает собственная добыча, что перекрывает все остальное.
БУЛАТ НИГМАТУЛИН, первый замгендиректора Института проблем естественных монополий:
- Здесь есть три аспекта: политический, экономический и технологический. Если говорить о первом, то пока мы будем спорить с Украиной, европейцы будут смотреть на нас, как на коммуналку. В результате чего мы теряем доверие, начинается суета с Nabucco, и даже более того - у нас уменьшаются прямые продажи. Так что здесь нужна, с одной стороны, твердость, а с другой - определенное умение и дипломатия. Ведь потребитель не разбирается, кто в итоге прав - Украина или Россия, потребитель просто не получил газ, который Россия ему не поставила. Кроме того, всегда играет роль "момент слабого": мы вроде бы сильные, большие, а украинцы поменьше. Да и комментаторы добавляют в эти дела соли и перца.
Перейдем теперь к экономической составляющей: для нас продажа газа является стратегической возможностью пополнять свой бюджет. А газа, пусть он и далеко и сейчас тяжело доступен, у нас все-таки много. Поэтому продвижение газового инструментария, все то, что делают правительство и президент, - это все очень правильно. Тем более что речь идет о нашем влиянии, учитывая, что другого по сути и нет (то же ядерное оружие - это чисто защита). Так вот здесь важно то, что Россия закупает газ в Азербайджане, в Туркмении и так далее, чтобы продавать его через нас. Вот только надо снова меньше ссориться. Потому что любой газ, который проходит, минуя нас, отбирает кусок нашего рынка. В стратегическом плане мы должны контролировать все газовые потоки, идущие в Европу. А потому нужно держать ухо востро также и с Ираном. Эта страна находится на втором месте после России по запасам газа, а плечо доставки у нее короче.
Скажу, наконец, и о технологической части. Да, South Stream и Nord Stream, если они будут реализованы, - это важные вещи, чтобы влиять на доставку газа, осуществляющуюся параллельно транзиту через Белоруссию и Украину. Однако одновременно нужно разворачивать и подготовку новых месторождений. Конечно, в данный момент потребление газа упало, но через два-три года оно неизбежно будет снова нарастать. А при задержке подготовки собственных месторождений увеличится наша зависимость от Средней Азии, где добычу осуществлять проще. Ну а так как денег на новые месторождения и на новые газопроводы не хватает, необходимо применить искусство оптимизации.
КИРИЛЛ ЛЯТС, гендиректор ЗАО "Метапроцесс":
- Россия должна предпринимать движение сразу по нескольким направлениям: самостоятельно либо в сотрудничестве с зарубежными партнерами приобретать в Европе газораспределительные сети, а также электрические распределительные сети (что наша страна также делает - этим занимается "Интер РАО ЕЭС") и нефтегазовые компании (вы знаете, например, что "Сургутнефтегаз" приобрел 21% MOL, а "Газпром нефть" приобрела сербскую нефтяную компанию NIS). То есть таким образом Россия - на государственном уровне или с помощью привлечения денег частных или "получастных" компании - решает вопрос экспансии на энергетическом рынке Европы. И потихонечку расклад сил в пользу нашей страны вырисовывается, причем в партнерстве с такими компаниями, как ENI, E.ON, Enel, Total и так далее, наша страна становится уже достаточно мощным оператором.
КОНСТАНТИН СИМОНОВ, руководитель Фонда национальной энергетической безопасности:
- Я бы начал с того, что наша доля на европейском газовом рынке не так велика, как многим в Европе кажется: она составляла 25% по итогам прошлого года, а в первом квартале этого года вообще упала до 16%. Так что нас скорее изображают как ужасного монополиста, тогда как на самом деле это не так. Тем не менее подобная доля для нас вполне комфортна, поэтому главной стратегией является повышение доходов от торговли газом. Что, в свою очередь, возможно, только если "Газпром" будет продавать газ конечным потребителям на территории ЕС. Так что надо на такого потребителя выходить.
Хотя мы и знаем, что, несмотря на все рассказы про либеральный рынок и подписание договоренностей со многими странами о возможности прямых продаж, частично реализовать что-то удалось пока только в одной стране - в Германии.
Но в Евросоюзе существуют, как я их называю, "либеральные талибы", которые считают, что путь к экономическому процветанию ЕС - это либерализация всех рынков. Эти "фундаменталисты" вполне могут нам помочь, так как речь идет именно о том, что любой продавец газа должен иметь возможность заключать контракты с конечным потребителем, а собственник трубы не имеет права чинить каких-то серьезных препятствий. Наша задача - заставить Евросоюз до конца соблюдать те правила, которые он сам выработал и которые у нас считаются антироссийскими. Ну а долю на рынке Европы необходимо просто сохранить, хотя можно ее и увеличить.
Причем последнее сделать достаточно просто, так как, несмотря на все стратегии "20-20-20", договоренности с Катаром и прочее, в Европе падает собственная добыча, что перекрывает все остальное.