"Литер": Теория дефолта
Большие задолженности суверенных государств, с которыми те не могут расплатиться, возникают из-за существенного упрощения механизма заимствования на мировом рынке, где основными кредиторами выступают финансисты богатых государств. Именно это наводит многих на мысль о том, что «виновниками» современного механизма дефолтов, скорее всего, являются развитые страны. Впрочем, не умаляется и вина нерадивых заемщиков, которые не умеют эффективно использовать полученные кредиты.
За период 1975–2003 годов дефолт по банковским долгам объявляли 75 стран, причем у 12 были дефолты по обязательствам в национальной валюте, хотя всегда есть возможность решить эту проблему посредством печатного станка, то есть напечатать новые деньги и уладить проблемы внутри страны. С обязательствами в иностранной валюте гораздо сложнее, оттого и доля их в общем числе стран-банкротов так высока, причем некоторые из них допускали такие дефолты не единожды.
Сам механизм, приводящий государство-должника в состояние дефолта, во многом похож на циклический процесс надувания и лопания «мыльных пузырей». На первом этапе этого цикла правительство государства-заемщика получает сравнительно легкий доступ к мировым финансовым источникам в лице Международного валютного фонда (МВФ), Всемирного банка, Парижского клуба и крупных частных банков развитых стран.
Эксперты МВФ рекомендуют нуждающимся странам для привлечения инвесторов обещать им высокий процент за кредит. Ожидание большой прибыли действительно привлекает «горячие» деньги – капиталы международных спекулянтов, легко переводящих деньги по всему миру в поисках наиболее доходных краткосрочных вложений. Они начинают охотно покупать государственные ценные бумаги, выпускаемые правительствами этих стран.
Вливание огромных средств в экономику отстающих стран, как правило, дает краткосрочные позитивные результаты, убеждающие национальную элиту в том, что она на правильном пути. Здесь нельзя не отметить и то, что, взваливая тяжелое финансовое бремя на государство, высшие чиновники часто преследуют свои собственные корыстные цели. Во многих случаях ощутимая часть заемных средств, так и не дойдя до реальной экономики, оседает на частных банковских счетах госчиновников.
Когда же приходит время расплачиваться по текущим долгам, то государство только частично может сделать это за счет собственных средств. Оно вынуждено опять привлекать деньги на внутреннем и внешнем рынках. Лишь немногим странам удается в этом процессе стабилизировать или уменьшить свою задолженность, но чаще всего государственный долг начинает увеличиваться. Причем происходит это нередко не только в госсекторе, частники тоже суживают немалые капиталы.
Впоследствии, когда эти долги возрастают до грандиозных величин, а сами частные заемщики занимают в государстве системо-образующую нишу, государство так или иначе вынуждено за них поручаться. И, таким образом, происходит своего рода объединение частного и государственного долга. Ведь в любом случае гарантом любого международного займа в первую очередь является государство.
Пока экономика страны растет неплохими темпами, указывая на реальный источник возврата денег, кредиторы с удовольствием предоставляют государству все новые и новые кредиты. Однако при появлении первых признаков экономической или политической нестабильности механизм заимствования начинает пробуксовывать. Желающих ссудить деньги становится все меньше, а процент по кредитам – все больше. Долги начинают расти как снежный ком.
К этому моменту фактически спираль дефолта уже раскрутилась, и достичь состояния неплатежеспособности для страны становится лишь вопросом времени. И тогда в игру включается мировая подушка безопасности для интересов крупных капиталистов – Международный валютный фонд.
Предоставляемая в таких случаях экстренная финансовая помощь со стороны МВФ спасает лишь на время. Кроме реальной помощи заемщику с целью предотвратить кризис, МВФ своими действиями дает время крупному частному капиталу уйти с проблемного рынка. Таким образом, капиталист даже в случае наступления дефолта остается в выигрыше. Он успевает заработать огромную прибыль за счет полученных процентных платежей и перепродаж долговых обязательств.
Американский экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц, анализируя причины финансовых кризисов 1990–2000 годов в развивающихся странах, высказал такую точку зрения: «Не остается сомнений в том, что политика МВФ и министерства финансов США способствовала созданию фона, на котором возрастала вероятность кризисов».
Обычно последнюю точку ставит тот же свободный рынок заимствований, который так поощрял страну делать долги на первых этапах цикла. Наступает момент, когда никто уже не хочет ссужать данное государство, даже под сверхвысокие проценты. И поскольку у него нет текущих средств для рефинансирования долга, объявляется дефолт.
С наступлением дефолта долговой «пузырь» лопается. Следующая за ним реструктуризация долгов обычно приводит к их частичному списанию, а следовательно, к крупным потерям для тех, кто покупал эти обязательства по высоким ценам и не успел их вовремя перепродать. На этом цикл дефолта заканчивается. Именно по такому сценарию проходили последние громкие дефолты: таиландский 1997 года, российский 1998 и аргентинский 2001 года.
Подобные циклы дефолта могут повторяться несколько раз. Объясняется это просто. Как правило, при выдаче займов государству, которое ранее объявляло дефолт, кредиторы требуют платы за риск, то есть более высокий процент. Таким образом, долговая яма становится все глубже, а повторение дефолтов ведет к ухудшению репутации государства в мировом хозяйстве и к снижению эффективности займов.
Кроме описанного полномасштабного дефолта, государства-должники часто вместо отказа обслуживать долг прибегают к девальвации национальной валюты. Эта мера фактически аналогична «частичному дефолту» по внутреннему долгу. Так, в частности, поступили Аргентина в 1991-м, Мексика в 1994-м, Индонезия и Южная Корея в 1997 году. Нередки и случаи одновременного дефолта и девальвации, как это было во время российского и аргентинского кризисов.
Об этом пишет «Литер».
За период 1975–2003 годов дефолт по банковским долгам объявляли 75 стран, причем у 12 были дефолты по обязательствам в национальной валюте, хотя всегда есть возможность решить эту проблему посредством печатного станка, то есть напечатать новые деньги и уладить проблемы внутри страны. С обязательствами в иностранной валюте гораздо сложнее, оттого и доля их в общем числе стран-банкротов так высока, причем некоторые из них допускали такие дефолты не единожды.
Сам механизм, приводящий государство-должника в состояние дефолта, во многом похож на циклический процесс надувания и лопания «мыльных пузырей». На первом этапе этого цикла правительство государства-заемщика получает сравнительно легкий доступ к мировым финансовым источникам в лице Международного валютного фонда (МВФ), Всемирного банка, Парижского клуба и крупных частных банков развитых стран.
Эксперты МВФ рекомендуют нуждающимся странам для привлечения инвесторов обещать им высокий процент за кредит. Ожидание большой прибыли действительно привлекает «горячие» деньги – капиталы международных спекулянтов, легко переводящих деньги по всему миру в поисках наиболее доходных краткосрочных вложений. Они начинают охотно покупать государственные ценные бумаги, выпускаемые правительствами этих стран.
Вливание огромных средств в экономику отстающих стран, как правило, дает краткосрочные позитивные результаты, убеждающие национальную элиту в том, что она на правильном пути. Здесь нельзя не отметить и то, что, взваливая тяжелое финансовое бремя на государство, высшие чиновники часто преследуют свои собственные корыстные цели. Во многих случаях ощутимая часть заемных средств, так и не дойдя до реальной экономики, оседает на частных банковских счетах госчиновников.
Когда же приходит время расплачиваться по текущим долгам, то государство только частично может сделать это за счет собственных средств. Оно вынуждено опять привлекать деньги на внутреннем и внешнем рынках. Лишь немногим странам удается в этом процессе стабилизировать или уменьшить свою задолженность, но чаще всего государственный долг начинает увеличиваться. Причем происходит это нередко не только в госсекторе, частники тоже суживают немалые капиталы.
Впоследствии, когда эти долги возрастают до грандиозных величин, а сами частные заемщики занимают в государстве системо-образующую нишу, государство так или иначе вынуждено за них поручаться. И, таким образом, происходит своего рода объединение частного и государственного долга. Ведь в любом случае гарантом любого международного займа в первую очередь является государство.
Пока экономика страны растет неплохими темпами, указывая на реальный источник возврата денег, кредиторы с удовольствием предоставляют государству все новые и новые кредиты. Однако при появлении первых признаков экономической или политической нестабильности механизм заимствования начинает пробуксовывать. Желающих ссудить деньги становится все меньше, а процент по кредитам – все больше. Долги начинают расти как снежный ком.
К этому моменту фактически спираль дефолта уже раскрутилась, и достичь состояния неплатежеспособности для страны становится лишь вопросом времени. И тогда в игру включается мировая подушка безопасности для интересов крупных капиталистов – Международный валютный фонд.
Предоставляемая в таких случаях экстренная финансовая помощь со стороны МВФ спасает лишь на время. Кроме реальной помощи заемщику с целью предотвратить кризис, МВФ своими действиями дает время крупному частному капиталу уйти с проблемного рынка. Таким образом, капиталист даже в случае наступления дефолта остается в выигрыше. Он успевает заработать огромную прибыль за счет полученных процентных платежей и перепродаж долговых обязательств.
Американский экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц, анализируя причины финансовых кризисов 1990–2000 годов в развивающихся странах, высказал такую точку зрения: «Не остается сомнений в том, что политика МВФ и министерства финансов США способствовала созданию фона, на котором возрастала вероятность кризисов».
Обычно последнюю точку ставит тот же свободный рынок заимствований, который так поощрял страну делать долги на первых этапах цикла. Наступает момент, когда никто уже не хочет ссужать данное государство, даже под сверхвысокие проценты. И поскольку у него нет текущих средств для рефинансирования долга, объявляется дефолт.
С наступлением дефолта долговой «пузырь» лопается. Следующая за ним реструктуризация долгов обычно приводит к их частичному списанию, а следовательно, к крупным потерям для тех, кто покупал эти обязательства по высоким ценам и не успел их вовремя перепродать. На этом цикл дефолта заканчивается. Именно по такому сценарию проходили последние громкие дефолты: таиландский 1997 года, российский 1998 и аргентинский 2001 года.
Подобные циклы дефолта могут повторяться несколько раз. Объясняется это просто. Как правило, при выдаче займов государству, которое ранее объявляло дефолт, кредиторы требуют платы за риск, то есть более высокий процент. Таким образом, долговая яма становится все глубже, а повторение дефолтов ведет к ухудшению репутации государства в мировом хозяйстве и к снижению эффективности займов.
Кроме описанного полномасштабного дефолта, государства-должники часто вместо отказа обслуживать долг прибегают к девальвации национальной валюты. Эта мера фактически аналогична «частичному дефолту» по внутреннему долгу. Так, в частности, поступили Аргентина в 1991-м, Мексика в 1994-м, Индонезия и Южная Корея в 1997 году. Нередки и случаи одновременного дефолта и девальвации, как это было во время российского и аргентинского кризисов.
Об этом пишет «Литер».