Газовый развод: Туркменистан «воспитывает» Россию?
Туркменистан, вслед за Украиной, активизировал свои усилия по выходу из сферы кремлевского газового влияния. Уже в ближайшее время российско-туркменский «газовый развод» может получить официальное оформление, что приведет к перестройке всей системы газоснабжения европейских потребителей и в любом случае ожесточит борьбу за контроль над украинской газотранспортной системой.
Ужесточение позиции Туркменистана в вопросах газового сотрудничества с РФ получило зримые очертания еще осенью минувшего года, когда «Газпром» был вынужден пойти на существенное повышение закупочной стоимости туркменского газа. Следующим знаковым событием стало болезненное поражение России на состоявшихся в конце марта российско-туркменских переговорах на высшем уровне: Президенту РФ Дмитрию Медведеву так и не удалось убедить лидера Туркменистана Гурбангулы Бердымухаммедова отказаться (хотя бы частично) от планов масштабной диверсификации покупателей и транзитеров туркменского газа, идущей ущерб российским интересам.
Оформить такие гарантии могло бы официальное приглашение «Газпрома» к сооружению транстуркменского газопровода «Восток-Запад», дающего возможность объединить основные газовые месторождения страны в единую газотранспортную систему и существенно нарастить экспортный потенциал Туркменистана. О том, что соответствующая договоренность обязательно будет подписана в Москве, накануне сообщали официальные российские СМИ. В таком случае «газпромовские» инвестиции в проект «Восток-Запад» стали бы действенной гарантией ресурсного обеспечения ориентированного на РФ Прикаспийского газопровода.
Но высокие переговаривающиеся стороны, заверив друг друга в укреплении «российско-туркменского братства», просто проигнорировали самый принципиальный для соответствующих перспектив вопрос усиления российского присутствия в газодобывающей отрасли Туркменистана. Более того, вскоре по окончании визита Г. Бердымухаммедова в РФ Ашгабадом было официально заявлено, что газопровод "Восток-Запад" будет сооружаться победителями специального международного тендера.
Соответствующее коммюнике туркменского правительства («Новая система энергетической безопасности: на принципах равноправия и учета интересов») напрямую констатирует, что для официального Ашгабада " …именно диверсификация энергетических потоков, включение в географию маршрутов новых стран…способна придать необходимую устойчивость глобальной экономике…; вопрос суверенного права страны-производителя на выбор маршрутов поставок своих энергоносителей неразрывно связан с его правом на формирование цены на них, а … попытки политизации проблемы поставок энергоресурсов, использования их в качестве инструмента для достижения политических целей или удовлетворения каких-либо корпоративных интересов… выглядят анахронизмом».
Этот же документ содержит и откровенную критику лелеемого РФ «газового ОПЕК». – «Идеи создания международных структур стран-производителей природного газа в форме неких наднациональных регуляторов, в том числе и в ценовых вопросах, не достигают результата. В этом контексте единственно правильной схемой формирования цены на природный газ являются прямые договоренности о ней между продавцом и покупателем».
Яркой наглядной демонстрацией похолодания российско-туркменских отношений стала произошедшая 9 апреля авария на газопроводе Средняя Азия–Центр (САЦ-4). Тогда на одном из воздушных переходов в зоне ответственности туркменской стороны в результате резкого роста давления газа произошел разрыв трубопровода с последующим возгоранием. Официальный Ашгабад фактически обвинил «Газпрома» (в лице его дочки «Газпромэкспорт») в едва ли не предумышленной халатности и игнорировании технологических соглашений (несоблюдение сроков уведомления о резком – на 90% сокращении поставок газа), что и стало причиной взрыва.
Окончательно политизировало конфликт пребывание министра иностранных дел Сергея Лаврова в Туркменистане (в рамках заседания совета министров иностранных дел СНГ), неудачно совпавшее по времени с аварией. При этом если С.Лавров утверждал, что, мол, не дело дипломатов - разбираться с аварией техногенного характера, вялые попытки РФ оправдаться на уровне экспертов были с демонстративной резкостью раскритикованы именно МИДом Туркменистана.
Не останавливаясь на достигнутом информационном эффекте, туркменская сторона выдвинула и финансовые претензии к российским партнерам (оплатить ремонт газопровода и компенсировать соответствующие убытки). Это ставит Кремль в патовую ситуацию. С одной стороны, удовлетворение символических, по сути, претензий Ашгабада означает признание себя стороной не только виновной, но и некомпетентной. Что автоматически ослабляет и так подорванное доверие к «технологической» аргументации представителей «Газпрома», в т. ч. и по проблематике украинской ГТС. С другой стороны, усугубление конфликта сейчас никак не на руку российским властям и грозит еще большей утратой контроля за перехватившим газотранспортную инициативу Туркменистаном.
Решение о том, станет ли газопровод "Восток-Запад" основой для реализации транскаспийского газопроводного проекта, давно лоббируемого Брюсселем и Вашингтоном, пока еще не принято. Но показательно, что одновременно с российско-туркменским конфликтом грузинские власти актуализировали вопрос о, казалось, забытом трансчерноморском проекте «Белый поток»: в Тбилиси был подписан меморандум о взаимопонимании между министерством энергетики Грузии и руководством White Stream Pipeline Co. Ltd. Понятно, что это не более чем декларация о намерениях, которая, тем не менее (с учетом влияния США на официальный Тбилиси), может косвенно свидетельствовать об энергетических приоритетах в регионе новой администрации Белого дома.
Сам же Туркменистан, не ограничивается российским и западным векторами газового партнерства. - 6 апреля президент Туркменистана напомнил о том, что туркмено-китайский газопровод ежегодной мощностью до 40 млрд. м3, несмотря на финансовый кризис, будет достроен уже до конца текущего года. Прорабатываются и возможности наращивания поставок газа в Иран, в том числе и транзитных (в случае «замирения» официальных Тегерана и Вашингтона). Для Ашгабада здесь особенно важно нивелировать российско-иранский меморандум о возможности продажи Ирану газа, закупаемого «Газпромом» у Туркменистана. В этом же контексте следует рассматривать и нормализацию отношений с Турцией, строительные компании которой на этой неделе получили многомиллиардные подряды на сооружение гражданских и военных объектов в столице Туркменистана.
В случае избрания российским руководствам жесткой линии поведения, уже в самое ближайшее время можно ожидать инициированной Москвой эскалации российско-украинского газового противостояния с тем, чтобы разорвать обозначившийся газовый украинско-европейский альянс и взять под единоличный контроль трансукраинский транзит газа, который останется едва ли не единственным источником компенсации финансовых и геоэкономических убытков, вызванных вытеснением «Газпрома» из Средней Азии, - пишет www.ugmk.info.
Ужесточение позиции Туркменистана в вопросах газового сотрудничества с РФ получило зримые очертания еще осенью минувшего года, когда «Газпром» был вынужден пойти на существенное повышение закупочной стоимости туркменского газа. Следующим знаковым событием стало болезненное поражение России на состоявшихся в конце марта российско-туркменских переговорах на высшем уровне: Президенту РФ Дмитрию Медведеву так и не удалось убедить лидера Туркменистана Гурбангулы Бердымухаммедова отказаться (хотя бы частично) от планов масштабной диверсификации покупателей и транзитеров туркменского газа, идущей ущерб российским интересам.
Оформить такие гарантии могло бы официальное приглашение «Газпрома» к сооружению транстуркменского газопровода «Восток-Запад», дающего возможность объединить основные газовые месторождения страны в единую газотранспортную систему и существенно нарастить экспортный потенциал Туркменистана. О том, что соответствующая договоренность обязательно будет подписана в Москве, накануне сообщали официальные российские СМИ. В таком случае «газпромовские» инвестиции в проект «Восток-Запад» стали бы действенной гарантией ресурсного обеспечения ориентированного на РФ Прикаспийского газопровода.
Но высокие переговаривающиеся стороны, заверив друг друга в укреплении «российско-туркменского братства», просто проигнорировали самый принципиальный для соответствующих перспектив вопрос усиления российского присутствия в газодобывающей отрасли Туркменистана. Более того, вскоре по окончании визита Г. Бердымухаммедова в РФ Ашгабадом было официально заявлено, что газопровод "Восток-Запад" будет сооружаться победителями специального международного тендера.
Соответствующее коммюнике туркменского правительства («Новая система энергетической безопасности: на принципах равноправия и учета интересов») напрямую констатирует, что для официального Ашгабада " …именно диверсификация энергетических потоков, включение в географию маршрутов новых стран…способна придать необходимую устойчивость глобальной экономике…; вопрос суверенного права страны-производителя на выбор маршрутов поставок своих энергоносителей неразрывно связан с его правом на формирование цены на них, а … попытки политизации проблемы поставок энергоресурсов, использования их в качестве инструмента для достижения политических целей или удовлетворения каких-либо корпоративных интересов… выглядят анахронизмом».
Этот же документ содержит и откровенную критику лелеемого РФ «газового ОПЕК». – «Идеи создания международных структур стран-производителей природного газа в форме неких наднациональных регуляторов, в том числе и в ценовых вопросах, не достигают результата. В этом контексте единственно правильной схемой формирования цены на природный газ являются прямые договоренности о ней между продавцом и покупателем».
Яркой наглядной демонстрацией похолодания российско-туркменских отношений стала произошедшая 9 апреля авария на газопроводе Средняя Азия–Центр (САЦ-4). Тогда на одном из воздушных переходов в зоне ответственности туркменской стороны в результате резкого роста давления газа произошел разрыв трубопровода с последующим возгоранием. Официальный Ашгабад фактически обвинил «Газпрома» (в лице его дочки «Газпромэкспорт») в едва ли не предумышленной халатности и игнорировании технологических соглашений (несоблюдение сроков уведомления о резком – на 90% сокращении поставок газа), что и стало причиной взрыва.
Окончательно политизировало конфликт пребывание министра иностранных дел Сергея Лаврова в Туркменистане (в рамках заседания совета министров иностранных дел СНГ), неудачно совпавшее по времени с аварией. При этом если С.Лавров утверждал, что, мол, не дело дипломатов - разбираться с аварией техногенного характера, вялые попытки РФ оправдаться на уровне экспертов были с демонстративной резкостью раскритикованы именно МИДом Туркменистана.
Не останавливаясь на достигнутом информационном эффекте, туркменская сторона выдвинула и финансовые претензии к российским партнерам (оплатить ремонт газопровода и компенсировать соответствующие убытки). Это ставит Кремль в патовую ситуацию. С одной стороны, удовлетворение символических, по сути, претензий Ашгабада означает признание себя стороной не только виновной, но и некомпетентной. Что автоматически ослабляет и так подорванное доверие к «технологической» аргументации представителей «Газпрома», в т. ч. и по проблематике украинской ГТС. С другой стороны, усугубление конфликта сейчас никак не на руку российским властям и грозит еще большей утратой контроля за перехватившим газотранспортную инициативу Туркменистаном.
Решение о том, станет ли газопровод "Восток-Запад" основой для реализации транскаспийского газопроводного проекта, давно лоббируемого Брюсселем и Вашингтоном, пока еще не принято. Но показательно, что одновременно с российско-туркменским конфликтом грузинские власти актуализировали вопрос о, казалось, забытом трансчерноморском проекте «Белый поток»: в Тбилиси был подписан меморандум о взаимопонимании между министерством энергетики Грузии и руководством White Stream Pipeline Co. Ltd. Понятно, что это не более чем декларация о намерениях, которая, тем не менее (с учетом влияния США на официальный Тбилиси), может косвенно свидетельствовать об энергетических приоритетах в регионе новой администрации Белого дома.
Сам же Туркменистан, не ограничивается российским и западным векторами газового партнерства. - 6 апреля президент Туркменистана напомнил о том, что туркмено-китайский газопровод ежегодной мощностью до 40 млрд. м3, несмотря на финансовый кризис, будет достроен уже до конца текущего года. Прорабатываются и возможности наращивания поставок газа в Иран, в том числе и транзитных (в случае «замирения» официальных Тегерана и Вашингтона). Для Ашгабада здесь особенно важно нивелировать российско-иранский меморандум о возможности продажи Ирану газа, закупаемого «Газпромом» у Туркменистана. В этом же контексте следует рассматривать и нормализацию отношений с Турцией, строительные компании которой на этой неделе получили многомиллиардные подряды на сооружение гражданских и военных объектов в столице Туркменистана.
В случае избрания российским руководствам жесткой линии поведения, уже в самое ближайшее время можно ожидать инициированной Москвой эскалации российско-украинского газового противостояния с тем, чтобы разорвать обозначившийся газовый украинско-европейский альянс и взять под единоличный контроль трансукраинский транзит газа, который останется едва ли не единственным источником компенсации финансовых и геоэкономических убытков, вызванных вытеснением «Газпрома» из Средней Азии, - пишет www.ugmk.info.