Интервью генерального директора ОСАО «Ингосстрах» А.В. Григорьева

Вопрос. Александр Валерьевич, на ваш взгляд, к чему следует готовиться отечественной экономике?

Ответ. Сейчас мы наблюдаем период углубления кризиса. На рынке пошла волна корпоративных дефолтов. Если еще год назад дефолты по корпоративным облигациям были редкостью, то в последние месяцы и дня не проходит, чтобы тот или иной эмитент не объявил о техническом или полном дефолте по своим обязательствам. Компаниям попросту нечем платить.

Отсутствие спроса и падение мощностей практически во всех сегментах бизнеса означает резкое уменьшение его масштабов. Это, в свою очередь, ведет к сокращению ВВП. Мой прогноз – в 2009–2010 гг. сокращение ВВП может составить до 20 процентов.

Вопрос. Чем обосновываются такие пессимистичные прогнозы?

Ответ. В январе по официальным данным падение ВВП составило 8,8 процента. И это месяц, половину которого страна отдыхала, а значит, по итогам февраля мы можем увидеть все 15 процентов. Далее ситуация, скорее всего, будет усугубляться. Надо отметить, что данный прогноз реалистичен при колебании цены нефти на уровне 30–40 долларов за баррель. Но она может опуститься и до 25 долларов, а это уже самый скверный сценарий, который только можно предположить для отечественной экономики.

Вопрос. Чего ждать в таком случае нам всем, и страховщикам в частности?

Ответ. Еще не все понимают, что мировая и отечественная экономика медленно опускаются на дно. Причем дно будет достигнуто не пикирующим падением, как это было в 1998 году. Скользить будем плавно и продержимся на самом низком уровне долго. Это, образно говоря, похоже на банную «шайку», по стенке которой мы сейчас скатываемся. Дальнейшее снижение спроса и сокращение ВВП приведут к снижению уровня расходов на страхование. Это относится к проектам с государственным участием, деятельности в сфере услуг и прочим сегментам бизнеса, в которых востребовано участие страховых компаний, способных принимать на себя часть рисков при их реализации. Расходы на страхование снизят практически все корпоративные клиенты. Затраты на страхование розничных клиентов также сократятся. Происходит падение продаж на автомобильном рынке, где снижение составит не менее 50 процентов по итогам года, а также ипотеки, которая попросту встала.

Надо понимать, что кризис пришел не на один год, он затянется на 5–6 лет, а вторую половину 2009-го и весь 2010 год мы будем «болтаться» на самом дне той самой «шайки». Страхование же будет восстанавливаться примерно с шестимесячным опозданием по отношению к росту ВВП.

Вопрос. К каким последствиям стоит готовиться при таких перспективах?

Ответ. Катастрофы для страхового рынка пока нет – в 2009 году будет только проседание рынка, которое мы, скорее всего, заметим уже по итогам I–II кварталов. Наиболее оптимальный для страховщиков вариант – при котором падение сборов составит 20–25 процентов. Однако следует отметить, что если рынок упадет по сборам более чем на 50 процентов, то на нем останется порядка 20 процентов компаний от ныне действующих.

Отдельно надо сказать и об оптимистичном варианте (падение сборов на 10 процентов – прим. Прайм-ТАСС) – он вряд ли реализуется. По моим ощущениям, возможен некий средний вариант, при котором число страховщиков за 1–2 года сократится до 300–400 компаний. Такие цифры вполне реальны – ведь многие еще не ощутили на себе в полной степени влияние кризиса – в январе-феврале автодилеры распродавали прошлогодние стоки, а потому падение продаж среди страховщиков мы сможем увидеть по результатам только марта и отчетности за первый квартал.

Вопрос. Какие еще перспективы готовит нам кризис?

Ответ. Проявится вся ущербность действующей системы ОМС. Если в 2007 году на нее было выделено 290 млрд рублей, то по итогам 2008-го эта цифра выросла примерно до 390 млрд рублей. А между тем ОМС финансируется за счет сборов ЕСН, резкое снижение которого государство ощутит уже в самое ближайшее время. И покрыть этот разрыв будет не из чего. Кроме того, мы не первый год ставим вопрос об эффективности работы в этом сегменте бизнеса для страховщиков. Так, например, «Ингосстрах» в прошлом году собрал почти 12 млрд рублей страховой премии по ОМС, а чистая прибыль составила менее 12 млн рублей – и это считается на данном рынке эффективной цифрой. Что же делают остальные крупные игроки на этом рынке, у которых раздуты штат и затраты – мне непонятно. Правда, эксперты говорят, что некоторые компании используют денежные потоки ОМС для того, чтобы создавать, либо рисовать прибыль от операций по ДМС.

Вопрос. К чему в таких условиях готовится «Ингосстрах»? Какие показатели вы закладываете в свою стратегию?

Ответ. Есть понимание стратегии, что наконец-то страхование займет достойное место: страхователи будут выбирать реальную защиту в надежной компании, которая будет платить по своим обязательствам. И в новой данности «Ингосстрах» занимает реальное выгодное положение – мы всегда платили и будем платить по всем своим обязательствам.

В стратегию сейчас сложно заложить какие-то конкретные показатели роста, ясно лишь, что на рынке будут востребованы надежные компании, которым будут доверять и крупные корпорации, и частные клиенты.

Могу сказать, чего мы точно не будем делать – демпинговать. Опасность демпинга уже существует для рынка, появилось множество желающих перетянуть портфель клиентов таким способом на себя. Главную опасность для рынка несут те, кто еще не понял, сколько им осталось, после того как они начали прибегать к демпингу.

Вопрос. Рынок «прямого» страхования имеет шансы на жизнь в таких условиях, ведь условием успешности данного канала продаж является как раз снижение цены полиса, что играет немаловажную роль для клиентов?

Ответ. Direct-страхование не будет в ближайшее время востребовано, так как его по определению не может быть на падающем рынке. Да, у «прямых» страховщиков нет расходов на агентов, брокеров, но нет и автодилеров среди партнеров. Тех самых дилеров, которые берут поток автомобилей на ремонт по направлению от обычных страховщиков. Куда и как «прямые страховщики» будут направлять своих клиентов в условиях дефицита мощностей – большой вопрос. Я прогнозирую для клиентов этих компаний очень серьезные сложности при натуральной форме возмещения ущерба. Какое-то развитие direct-страхования возможно лишь на растущем рынке. Кстати, продукты питания тоже продаются через Интернет, но почему-то все до сих пор ходят по привычке в супермаркеты.

Вопрос. На рынке в целом и в «Ингосстрахе» в частности уже ощутили сокращение спроса на страхование со стороны корпоративных клиентов?

Ответ. Мы уже чувствуем, что многие организации сокращают затраты на страхование либо полностью отказываются от таких услуг. И такая тенденция продолжится, ведь в тяжелые времена от рекламы и страхования отказываются в первую очередь.

Если говорить про отдельные виды, то мы прекрасно понимаем, что, например, страхование имущества любых клиентов будет зависеть от того, в каком состоянии находится отечественная и мировая экономика. При этом опять же ясно, что страхования залогового имущества в этом году будет значительно меньше, чем годом ранее – по причинам, связанным с уменьшением объемов кредитования.

Вопрос. Что будет с проектом строительства собственных медицинских центров?

Ответ. Мы запускаем пока только те центры проекта сети клиник «Будь здоров», которые уже достроены. Всего в этом году будет введено 3 клиники: в Саратове, Санкт-Петербурге и Москве. Остальные объекты временно заморожены.

Вопрос. Вы давно боретесь за «чистоту» рынка агрострахования. На ваш взгляд, чего еще не хватает этому сегменту страхования?

Ответ. Прозрачности и чистоты. На мой взгляд, правильным и своевременным в этом направлении является принятое в конце декабря прошлого года постановление правительства №1091, которое ставит заслон коррупции в страховании урожая с государственной дотацией. До этого существовал, по сути, «распил» государственных средств и ничего общего с классическим страхованием не было. Очень надеюсь, что данное решение поможет очистить страхование на селе от сорняков – компаний, занимающихся «схемным» бизнесом. А главное – сельхозпроизводители смогут теперь рассчитывать на реальное и полное возмещение убытков. Ведь до парадоксов дошло. Представьте – рядом через дорогу два поля. Урожай с одного застрахован у нас, с другого – в компании, входящей в известную ассоциацию страховщиков сельхозпроизводителей. Благоприятный год – наш клиент доволен: урожай хороший и, слава богу, нет страхового случая, а его коллега от своего страховщика получил неизвестно за что 60 процентов от страховой премии. Следующий год – стихия уничтожила полностью посевы на двух полях. Мы выплачиваем страховое возмещение до 500 процентов от страховой премии, сосед получает только те же 60 процентов. Сельчане должны знать, что при гибели урожая они вправе получить полную сумму ущерба, а не ждать жалкой подачки недобросовестного страховщика.

Вопрос. По вашей оценке, как работают в нынешних условиях регуляторы рынка: Минфин, ФССН и РСА? Чего не хватает?

Ответ. Профессиональной и своевременной оценки действительности. Еще год назад мы начали забрасывать ФССН и РСА письмами, где говорилось о том, что «Генеральный страховой альянс» не отвечает по своим обязательствам по суброгации. Но лицензия у страховщика была отозвана только в конце декабря, а теперь стало известно, что у этой компании свыше 200 тысяч полисов ОСАГО, которые могут оказаться на «черном» рынке.

На самом деле ничего кроме более строгого контроля и быстрого отзыва лицензий не требуется. Просто делать это надо в условиях кризиса жестче и оперативнее, чем раньше. Считаю, что на рынке должно остаться 30–50 страховщиков. Больше не нужно – попросту незачем.

Вопрос. Как вы считаете, если государство уже спасает банки, то, может, стоит задуматься о помощи еще и страховщикам?

Ответ. Спасать не надо, ведь кризис – он для того и существует, чтобы выбрать сильнейших. Есть капитал – пройдете тяжелые времена, нет – не пройдете.

Вопрос. Вы хорошо представляете весь финансовый рынок изнутри. На ваш взгляд, какие меры нужно предпринять, чтобы финансовый сектор экономики избежал коллапса?

Ответ. На этот вопрос я уже отвечал. Напомню свою позицию. Идеологическое понимание сути кризиса у правительства верное. Причины его возникновения также определили правильно. Но методы и оперативность применяемых антикризисных мер не соответствуют современным требованиям и создавшейся ситуации. Нельзя забывать, что экономика развивается по своим законам. Главная задача в условиях кризиса – формирование платежеспособного спроса. Можно, например, развернуть государственное строительство дорог, инфраструктуры, жилищное бюджетное строительство. Как вариант, создать государственную инвестиционно-строительную компанию, передав ей на выкуп или через кредитные средства активы проблемных компаний. Тогда она сможет продавать жилье населению не по пять тысяч долларов за квадратный метр, а по две, а это граница платежеспособного спроса. Возобновление строительства потянет за собой увеличение выпуска металла, цемента и других строительных материалов. Многие предприятия сдвинутся с мертвой точки. Одновременно надо «заставить» банки кредитовать нужные отрасли. Причем определить для каждой отрасли оптимальные ставки кредитования. Нынешние, так называемые рыночные ставки на уровне 20–25 процентов в рублях абсолютно неприемлемы. Они не позволяют не только минимизировать последствия кризиса для компаний, а еще более усугубляют их положение. Если мы хотим, чтобы промышленность, сфера услуг, сельское хозяйство, торговля начали подниматься, то реальный уровень ставок сейчас не должен превышать 5–7 процентов в рублях. И никакие разговоры об инфляции в сегодняшней ситуации не могут обуславливать непонимание элементарных экономических законов.

Можно предпринять еще один радикальный шаг: устроить малому бизнесу трехлетние налоговые «каникулы» и ввести запрет на любые проверки. Главный эффект от этого – создание рабочих мест без бюджетных затрат и, соответственно, увеличение количества платежеспособных семей. А это самый быстрый способ выхода из кризиса.

Александр Валерьевич Григорьев – генеральный директор и председатель правления ОСАО «Ингосстрах» с 2005 г. Родился в 1963 г. Окончил Московский финансовый институт, в 1990–1997 гг. работал первым заместителем председателя правления Межкомбанка, в 1997 году занял пост его президента. В 1999–2001 гг. был председателем правления банка «Русский стандарт». В 2003–2005 гг. – президент и председатель правления Дельта-банка.