Комментарий. А нужен ли крестьянину инвестор?

По данным Росстата, объем инвестиционных кредитов, привлекаемых в агросектор, за год вырос более чем в 4 раза. Во многих регионах страны в дополнение к государственным ресурсам в отрасль пришли солидные частные капиталы. Новый всплеск инвестиционной активности на аграрной ниве по просьбе "Крестьянских ведомостей" комментирует директор Всероссийского института аграрных проблем и информатики (ВИАПИ), академик РАСХН Александр Петриков.
- Сразу замечу, источники инвестирования в отечественное сельское хозяйство, к сожалению, пока не достаточно четко отслеживаются федеральной службой государственной статистики. Агрофирмы и агрохолдинги не выделены Росстатом в качестве объекта статистического наблюдения и потому все оценки по этому сектору могут быть лишь экспертными.
Но общая тенденция такова. В деле привлечения кредитных ресурсов в сельское хозяйство действительно наблюдается солидный рост. Если в 2002 году краткосрочных кредитов было привлечено 29,3 млрд рублей, то в 2006 - 96,2 млрд рублей. За 4 года суммы выросли в 3,3 раза. По инвестиционным кредитам рост еще более внушительный - с 3,7 млрд рублей в 2002 году до 104,4 млрд рублей в 2006, т.е. почти в 28 раз. Особенно объем инвестиционных кредитов вырос с началом реализации приоритетного национального проекта "Развитие АПК". Если в 2005 году их сумма составляла 25,5 млрд рублей, то в 2006 - уже 104,4. Получается, что за год в отрасль пришло почти 80 млрд рублей долгосрочных инвестиций.
Теперь о том, кто же инвестирует?
По заказу Минсельхоза РФ и "Россельхозбанка" ВИАПИ проводил массовые социологические опросы участников приоритетного национального проекта в 33 субъектах РФ, а также опросы экспертов в 48 регионах страны. И получилось, что из тех, кто взял кредиты сроком до 8 лет для строительства и реконструкции животноводческих объектов, примерно 20% - это организации, которые контролируются внешними инвесторами. В некоторых регионах их доля значительно выше. Например, в Белгородской области сегодня до 80% земельных угодий находится под контролем инвесторов. А в Подмосковье за последние 5 лет по экспертным оценкам сменилось около 90% собственников сельхозорганизаций. Есть регионы, где аграрии не участвовали в национальном проекте до тех пор, пока у них не появлялся внешний инвестор.
В последнее время в аграрный сектор действительно приходит немало финансовых активов из других отраслей - именно там накапливаются капиталы. В отличие от сельского хозяйства, где рентабельность проданной продукции и услуг в 2006 году была всего 9,5%, в целом по экономике этот показатель достиг 12,3%. При этом зарплата в агросекторе составляет в среднем 4,414 тыс. рублей, тогда как в целом по экономике - 10,727 тыс. рублей. Более дешевая рабочая сила и относительно небольшая конкуренция делает аграрный сектор привлекательным для частного капитала. Кроме того, в стране появляются реальные возможности приобретения сельскохозяйственных земель в собственность, а это прекрасный способ капиталовложения.
Хорошо ли, что в отрасль приходят инвесторы? Оценки весьма противоречивы.
С одной стороны в условиях несовершенства рынка и высоких рисках неисполнения рыночных контрактов, приход инвесторов и создание больших агропромышленных формирований позволяет уменьшить издержки по продвижению продукции до конечного потребителя, освоить ранее заброшенные земли, внедрить новые технологии. Как правило, именно инвесторы приносят в хозяйства современные технологии сельскохозяйственного производства и менеджмента. Такие предприятия становятся образцом технического прогресса в отрасли, что четко прослеживается, например, в молочном животноводстве или на откорме свиней. Инвесторы централизуют все финансовые потоки, укрепляют финансовую и трудовую дисциплину, легализуют хозяйственную деятельность, борются с воровством. Все это плюсы.
С другой стороны, как показывают исследования ВИАПИ, с приходом инвесторов часто ущемляется самостоятельность непосредственных сельхозпроизводителей и их имущественные права, прежде всего, права на землю, что в последнее время нередко становится предметом судебных разбирательств. С созданием крупных агропромышленных компаний увеличивается степень монополизации рынков. Концентрация больших массивов сельхозугодий и имущества в собственности физических или юридических лиц порождает сложности в управлении и стирает стимулы труда у простых сельскохозяйственных работников. Таким компаниям приходится тратить немалые деньги на охрану собственности и урожая. В некоторых агрохолдингах на эти издержки приходится до 12% себестоимости произведенной продукции. И при этом большинство инвесторов экономит на социальном развитии села.
Впрочем, следует различать два вида структур, которые создаются инвесторами. Все перечисленные недостатки присущи компаниям-гигантам с управлением из единого офиса. Это так называемая горизонтальная концентрация производства, когда под контролем одного юрлица сосредотачиваются огромные массивы земли. Альтернативный вариант - вертикально интегрированные структуры, которые не концентрируют в своих руках сельскохозяйственных активов, а работают с независимыми сельхозпроизводителями по контрактам. Такие компании наиболее эффективны, но их в России пока единицы.
В целом же инвестиционная активность - фактор положительный.
Рост инвестиций и изменение аграрной политики приводят к тому, что в стране растет удельный вес финансово благополучных сельскохозяйственных организаций. По оценкам ВИАПИ, их доля по сравнению с 2000 годом увеличилась с 22 до 30%. Эти предприятия сосредотачивают в своих руках 32% сельхозугодий, 42% численности работников и дают 54% объема реализации продукции. Удельный вес финансово благополучных хозяйств в объеме реализованной продукции заметно выше, чем в ресурсном потенциале, то есть работают они в целом эффективней, чем другие сельхозорганизации.
Правда, если посмотреть этот процесс в динамике, картина получается не столь оптимистичной. По сравнению с 2000 годом удельный вес финансово благополучных хозяйств в площади сельскохозяйственных угодий возрос на 6,8%, в численности работников - на 8%, а вот в объеме реализации продукции только на 2,6%. Мы видим, что ресурсный потенциал увеличился в большей степени, чем объем реализации продукции. На основании этих данных можно предположить, что с укрупнением хозяйств эффективность перераспределения ресурсов снижается. Отчасти это объяснимо, ведь инвесторы приходят на место финансово неблагополучных, отстающих и полуразвалившихся хозяйств. Но в целом процесс неоднозначный.
Петриков убежден, что наиболее эффективными являются не горизонтальные объединения, когда под контролем управляющей компании концентрируются десятки тыс. га земли, а вертикальные структуры, работающие с сельхозпроизводителями по контрактам. Развивать инвестиционную деятельность он призывает именно в этом направлении.
Разумной альтернативой крупным холдингам должно стать создание небольших агрофирм кооперативного неакционерного типа, а также развитие рыночной инфраструктуры, расширение доступа к рынкам готовой продукции и ресурсам независимых сельхозпроизводителей, создание условий для исполнения рыночных контрактов, поддержка малого и среднего бизнеса в сельском хозяйстве. Опыт развитых аграрных стран говорит о том, что основными производителями продовольствия остаются крестьянские и фермерские хозяйства, а не компании, созданные внешними инвесторами. В США и Европе эффективное аграрное производство ведется именно фермерами, которые передают свой бизнес из поколения в поколение.
Россия, как обычно, идет своим путем. Таких огромных интегрированных агропромышленных структур, которые производят львиную долю товарного продовольствия, больше нет нигде в мире. Впрочем, у каждой формы производства - своя ниша. И хорошо то, что многовариантность развития сельского хозяйства получила официальную прописку в аграрной политике страны. Сегодня условия поддержки создаются как для крупного, так и для малого сельхозбизнеса. А сочетание различных форм агробизнеса - это оптимальный путь.