Учить уроки истории: Из искры разгорелось пламя большой общественной дискуссии
Реплика президента относительно роли В.И. Ленина в развале СССР вызвала горячий отклик, свидетельствующий о том, что он нажал на болевую точку общественного сознания. Дискуссия, стало быть, назрела.
Ход дискуссии высветил не только структуру представлений общества о прошлом, но и способ обсуждения больших исторических проблем. На первом плане, как им и положено, предстают исторические факты. В этом смысле, если брать лишь юридическую сторону вопроса, президент прав. Под СССР, с его правом республик на самоопределение вплоть до отделения, была заложена "атомная бомба".
Но для того, чтобы сделать надлежащий вывод из трагических уроков истории, вряд ли можно этим ограничиться. Приходится рассматривать реальные "коридоры возможного", а не альтернативы, продиктованные представлениями о всемогуществе политиков. В дискуссиях их представляют способными успешно действовать без учета или тем более вопреки всей совокупности обстоятельств, включая социальные процессы и расстановку политических сил. Недостаток их учета приводит к опасным упрощениям.
Следует отдавать себе отчет, что иногда исторические вызовы столь грозны, что приходится принимать предельно жесткие решения. Вряд ли те, для кого исторические судьбы России не пустое слово, будут осуждать Сталина, Берию вместе с гениальными советскими физиками и ракетчиками за создание ракетно-ядерного щита, хотя формально можно сказать, что они также подложили атомную бомбу под миропорядок. Но они этим гарантировали независимое развитие страны, создали систему сдерживания, благодаря которой мир беспрецедентно долго живет без большой войны. Следует напомнить, что наряду с созданием системы ядерного сдерживания была создана и система международной безопасности, позволяющая относительно мирно существовать, даже сидя на ядерной бомбе. Следовательно, вопрос не только в "подложенной атомной бомбе", но и в системе, благодаря которой мы уже много десятилетий живем в хрупком мире.
Эта аналогия не натянута. В начале 1920-х национальный вопрос стоял достаточно остро. От его решения зависел характер развития государства: умиротворение или продолжение противоборств, которого предельно ослабленная страна могла и не выдержать. Большевики, заключив союз с частью националистических сил, выиграли Гражданскую войну и все еще нуждались в их поддержке при решении жгучих проблем государственного строительства.
В.И. Ленин стоял за снижение напряженности, за укрепление этого, скорее всего - временного, союза, перехватив лозунги националистов. Его оппоненты были увлечены продолжением борьбы. Однако различия между ними были скорее тактические.
Ленин понимал угрозы, которые несет в себе такая государственно-политическая конфигурация. Но при этом в качестве противовеса этим угрозам он закладывал систему, способную ей успешно противостоять. Ядром этой системы должна была стать интернационалистическая коммунистическая партия, призванная идейно-политически противостоять националистическим элементам, надежно обеспечить единство страны. Ленин надеялся, что политическое и культурное доминирование интернационалистической партии обеспечит устойчивую убежденность активного большинства в преимуществах развития в рамках общего "большого" государства. Эта система надежно работала, пока КПСС была способна на деле противостоять проискам националистов, прежде всего этнократически ориентированных элитных групп как внутри партийных органов, так и вне их. Но партия теряла эту способность. Сказывалось то, что руководство партии попало под обаяние собственной пропаганды и уверовало в незыблемость "новой исторической общности - советского народа". Преобладало убеждение, что эта общность сложилась навсегда и уже не требует заботы об укреплении. В условиях масштабных макросоциальных изменений, разрушения традиционного общества, индивидуализации, массового поиска идентичностей партия утратила реальное идейное влияние. Возник идеологический вакуум, который был заполнен националистическими политиканами. Идеологический вакуум был дополнен быстро набиравшим силу государственным распадом. Централизованное управление быстро сменялось "административным рынком" - соглашениями с регионально-ведомственными фрагментами: растущая независимость в обмен на показную лояльность. Перестройка была воспринята этнократическими элитами как шанс выторговать у центра больше ресурсов, своекорыстно ими распоряжаться. Еще в 1989 году, как свидетельствует общение автора в кулуарах Верховного Совета СССР, пределом мечтаний даже прибалтов была конфедерация. Политика М.С. Горбачева и его ближайшего окружения дезориентировала политические силы поддержки Союза. Запросы сепаратистов быстро росли и выросли до независимости. "Атомная бомба"взорвалась: заговорэтно-кратических элит против собственных народов удался. Значит, урок истории состоит не только в том, чтобы не закладывать бомбы под здания государственности (иногда, как мы видим, без этого не обойтись), но и создавать политическую систему, снижающую риски. Прежде всего не следует переоценивать наличные риски для целостности страны. Еще действует прививка 1990-х. Слишком остра память о развале Союза. Возвращение Крыма к родным берегам, "Бессмертный полк" всколыхнули общество, оживили подлинно народные ценности патриотизма и социальной справедливости. В результате патриотической мобилизации сегодня нет непосредственных угроз для государственной целостности. Преувеличение этих угроз - корыстные спекуляции, снижающие возможности нашего развития. Но это не значит, что их не будет и впредь. Нужна национальная политика, создающая мощный барьер на пути сепаратистских происков. Собственно, президентский курс сфокусирован на этой задаче. Главный урок усвоен - необходима мощная социальная база единства страны. Обозначена приоритетная цель - формирование и развитие общероссийской гражданской нации, которая и призвана стать такой социальной базой. Но, как представляется, урок необходимо усвоить до конца. Относительно развала Союза еще не вполне осознан фактор ослабления идейно-политической борьбы за единство страны. Бюрократическое перерождение КПСС привело к тому, что национальная политика стала уделом бюрократии, и единство страны перестало быть предметом эмоционального переживания активной части общества. Перестало двигать ее на активные действия.
Другой урок - необходимо осознавать влияние масштабных социальных перемен, идущих в нашем обществе. Недостаток такого осознания, соотнесение практической политики с макросоциальными переменами - вообще наша застарелая болезнь.
Вывод - развитие общероссийской гражданской нации должно быть заботой активной части гражданского общества и, насколько это возможно, освобождено от бюрократических пут. Нужно широкое общественное движение за развитие общероссийской гражданской нации - "Все мы - Россия". Единство России должно стать предметом заботы и сплочения широких общественных сил - вне зависимости от иных политических ориентиров. Эту идею я уже не раз высказывал. Пока поддержка не слишком велика. Быть может, дискуссия, разгоревшаяся из реплики президента, сможет прояснить не только логику действий в прошлом, но и усвоить уроки истории. Конечно, можно смириться с заветом Бернарда Шоу: "Единственный урок, который можно извлечь из истории, состоит в том, что люди не извлекают из истории никаких уроков".
Но, может, все же стоит их усвоить и начать действовать.
Иосиф Дискин
Ход дискуссии высветил не только структуру представлений общества о прошлом, но и способ обсуждения больших исторических проблем. На первом плане, как им и положено, предстают исторические факты. В этом смысле, если брать лишь юридическую сторону вопроса, президент прав. Под СССР, с его правом республик на самоопределение вплоть до отделения, была заложена "атомная бомба".
Но для того, чтобы сделать надлежащий вывод из трагических уроков истории, вряд ли можно этим ограничиться. Приходится рассматривать реальные "коридоры возможного", а не альтернативы, продиктованные представлениями о всемогуществе политиков. В дискуссиях их представляют способными успешно действовать без учета или тем более вопреки всей совокупности обстоятельств, включая социальные процессы и расстановку политических сил. Недостаток их учета приводит к опасным упрощениям.
Следует отдавать себе отчет, что иногда исторические вызовы столь грозны, что приходится принимать предельно жесткие решения. Вряд ли те, для кого исторические судьбы России не пустое слово, будут осуждать Сталина, Берию вместе с гениальными советскими физиками и ракетчиками за создание ракетно-ядерного щита, хотя формально можно сказать, что они также подложили атомную бомбу под миропорядок. Но они этим гарантировали независимое развитие страны, создали систему сдерживания, благодаря которой мир беспрецедентно долго живет без большой войны. Следует напомнить, что наряду с созданием системы ядерного сдерживания была создана и система международной безопасности, позволяющая относительно мирно существовать, даже сидя на ядерной бомбе. Следовательно, вопрос не только в "подложенной атомной бомбе", но и в системе, благодаря которой мы уже много десятилетий живем в хрупком мире.
Эта аналогия не натянута. В начале 1920-х национальный вопрос стоял достаточно остро. От его решения зависел характер развития государства: умиротворение или продолжение противоборств, которого предельно ослабленная страна могла и не выдержать. Большевики, заключив союз с частью националистических сил, выиграли Гражданскую войну и все еще нуждались в их поддержке при решении жгучих проблем государственного строительства.
В.И. Ленин стоял за снижение напряженности, за укрепление этого, скорее всего - временного, союза, перехватив лозунги националистов. Его оппоненты были увлечены продолжением борьбы. Однако различия между ними были скорее тактические.
Ленин понимал угрозы, которые несет в себе такая государственно-политическая конфигурация. Но при этом в качестве противовеса этим угрозам он закладывал систему, способную ей успешно противостоять. Ядром этой системы должна была стать интернационалистическая коммунистическая партия, призванная идейно-политически противостоять националистическим элементам, надежно обеспечить единство страны. Ленин надеялся, что политическое и культурное доминирование интернационалистической партии обеспечит устойчивую убежденность активного большинства в преимуществах развития в рамках общего "большого" государства. Эта система надежно работала, пока КПСС была способна на деле противостоять проискам националистов, прежде всего этнократически ориентированных элитных групп как внутри партийных органов, так и вне их. Но партия теряла эту способность. Сказывалось то, что руководство партии попало под обаяние собственной пропаганды и уверовало в незыблемость "новой исторической общности - советского народа". Преобладало убеждение, что эта общность сложилась навсегда и уже не требует заботы об укреплении. В условиях масштабных макросоциальных изменений, разрушения традиционного общества, индивидуализации, массового поиска идентичностей партия утратила реальное идейное влияние. Возник идеологический вакуум, который был заполнен националистическими политиканами. Идеологический вакуум был дополнен быстро набиравшим силу государственным распадом. Централизованное управление быстро сменялось "административным рынком" - соглашениями с регионально-ведомственными фрагментами: растущая независимость в обмен на показную лояльность. Перестройка была воспринята этнократическими элитами как шанс выторговать у центра больше ресурсов, своекорыстно ими распоряжаться. Еще в 1989 году, как свидетельствует общение автора в кулуарах Верховного Совета СССР, пределом мечтаний даже прибалтов была конфедерация. Политика М.С. Горбачева и его ближайшего окружения дезориентировала политические силы поддержки Союза. Запросы сепаратистов быстро росли и выросли до независимости. "Атомная бомба"взорвалась: заговорэтно-кратических элит против собственных народов удался. Значит, урок истории состоит не только в том, чтобы не закладывать бомбы под здания государственности (иногда, как мы видим, без этого не обойтись), но и создавать политическую систему, снижающую риски. Прежде всего не следует переоценивать наличные риски для целостности страны. Еще действует прививка 1990-х. Слишком остра память о развале Союза. Возвращение Крыма к родным берегам, "Бессмертный полк" всколыхнули общество, оживили подлинно народные ценности патриотизма и социальной справедливости. В результате патриотической мобилизации сегодня нет непосредственных угроз для государственной целостности. Преувеличение этих угроз - корыстные спекуляции, снижающие возможности нашего развития. Но это не значит, что их не будет и впредь. Нужна национальная политика, создающая мощный барьер на пути сепаратистских происков. Собственно, президентский курс сфокусирован на этой задаче. Главный урок усвоен - необходима мощная социальная база единства страны. Обозначена приоритетная цель - формирование и развитие общероссийской гражданской нации, которая и призвана стать такой социальной базой. Но, как представляется, урок необходимо усвоить до конца. Относительно развала Союза еще не вполне осознан фактор ослабления идейно-политической борьбы за единство страны. Бюрократическое перерождение КПСС привело к тому, что национальная политика стала уделом бюрократии, и единство страны перестало быть предметом эмоционального переживания активной части общества. Перестало двигать ее на активные действия.
Другой урок - необходимо осознавать влияние масштабных социальных перемен, идущих в нашем обществе. Недостаток такого осознания, соотнесение практической политики с макросоциальными переменами - вообще наша застарелая болезнь.
Вывод - развитие общероссийской гражданской нации должно быть заботой активной части гражданского общества и, насколько это возможно, освобождено от бюрократических пут. Нужно широкое общественное движение за развитие общероссийской гражданской нации - "Все мы - Россия". Единство России должно стать предметом заботы и сплочения широких общественных сил - вне зависимости от иных политических ориентиров. Эту идею я уже не раз высказывал. Пока поддержка не слишком велика. Быть может, дискуссия, разгоревшаяся из реплики президента, сможет прояснить не только логику действий в прошлом, но и усвоить уроки истории. Конечно, можно смириться с заветом Бернарда Шоу: "Единственный урок, который можно извлечь из истории, состоит в том, что люди не извлекают из истории никаких уроков".
Но, может, все же стоит их усвоить и начать действовать.
Иосиф Дискин